***
Время проходит почти незаметно. Заканчивается январь, началась первая неделя февраля, и именно сейчас Наруто сообщает мне, что должен отлучиться. Он подаёт мне эту новость во время обеда. Ему только что позвонил Итачи, который сообщил, что заберет его сегодня днем, через несколько часов. Наруто не будет пять-шесть дней. Я киваю, не зная, что ответить и что чувствовать. На меня падает осознание только тогда, когда я вижу, как Наруто выходит из особняка, садится в машину Итачи и уезжает. Момент прощания был странным. Казалось, он хотел поцеловать меня, но передумал. Потом он, казалось, хотел меня обнять, но даже это не посмел сделать. Он неловко погладил меня по плечу. Сказал, что скоро вернется, и просто ушел. И я остался один. Это первый раз, когда Наруто оставил меня одного. В другие разы, когда мы ругались, он держался на расстоянии, но всегда в пределах виллы. Он спал в других комнатах или в теплице. Но он всегда оставался здесь. Внутри ворот этой золотой клетки. Со мной. Но не сейчас, сейчас он ушел. Возможно, именно поэтому после ужина в одиночестве — у еды был совсем другой вкус. Может поэтому связь жжется. К настоящему времени мы с ним так хорошо начали ладить, что я почти забыл про метку. О боли, от которой страдает моя кожа. Это напоминает мне, что против моей воли я принадлежу ему. После ужина я сразу ложусь спать. Без всякой причины я чувствую себя измученным. Усталым. Как будто я боюсь этой тишины. Боже… неужели я настолько привык к Наруто? Когда это произошло?***
Это прекрасное чувство. Я двигаю тазом и толкаюсь в этот теплый, влажный, широко открытый рот. Хорошо обученный. Ему удается проглотить всю длину моего члена, сопротивляясь рвотному рефлексу. Он умело работает мышцами горла, искусно надавливает губами. Зубы не царапают чувствительную кожу. И язык… язык ласкает мой пенис каждый раз, когда я вхожу в него. Нежная гладкая рука сжимается у основания. Он давит, мастурбирует. Я как будто нахожусь в раю. Рычу с закрытыми глазами. Горло производит архаичную мощную вибрацию. Одна из моих рук держится за спинку дивана, пытаюсь удерживать равновесие. Другая хватает мягкие волосы. Я с силой хватаюсь за локоны, ритмично поворачивая маленькую голову, с силой встречаю его своим пахом. Я немного сгорбился спиной, ноги широко расставлены. Я двигаю тазом, погружаясь в податливой рот. И когда я кончаю, я остаюсь зажатым между губ. Стимулируемый мускулами горла, работающими, чтобы проглотить всю мою сперму. Тяжело вздохнув, я чувствую, как кровь циркулирует по моему телу. Я выскальзываю из полуоткрытого рта, обессиленный и удовлетворенный. И опускаю глаза, улыбаясь. Я чувствую мучительную дисфорию. Чувствую эйфорию, возбуждение, удовлетворение, оргазм. Но это не мои ощущения. Я чувствую ужас, отвращение, тошноту и желание кричать от ужаса. Я чувствую себя разрезанным пополам. На диване сидит белокурый ребенок. Покрасневшее лицо, взъерошенные волосы. Глаза сузились от усталости, немного покраснели между влажными ресницами. На нем синяя пижама. А из уголков его рта капает сперма, которую он не смог проглотить. Я чувствую, как мой безвольный член снова засовывается в штаны. Вижу себя приседающим на одном уровне с ребенка. Я чувствую, что улыбаюсь. Протягиваю большой палец и ласкаю красные губы. Очищаю от белесой жидкости на подбородке. Ребенок выглядит так, будто вот-вот отключится. — Можно мне, пожалуйста, лечь спать? — шепчет он удрученно, голос охрип, глаза закрыты. Я киваю, беру мальчика на руки и встаю. Я хочу кое-что сказать. Но слова умирают в горле, когда я понимаю, что белокурый ребенок уже заснул, в тот самый момент, когда он коснулся моих рук Я ласкаю его затылок. Кончиками пальцев чувствую неровные края раны.***
Я просыпаюсь в озере пота и слез. Как будто мое тело все время пыталось разбудить меня. У меня даже нет времени убедиться, что я действительно в своей постели. Я чувствую, как рвота забивает все дыхательные пути. Я бросаюсь с постели и еле дохожу до ванны. Мои пальцы тянутся к выключателю. А потом я падаю на колени у унитаза. Рот широко открыт, пытаюсь извергнуть желудочный сок и то, что я еще не успел переварить. Мои пальцы так крепко сжимают унитаз, что белеют от приложенной силы. Я чувствую, что меня тошнило на протяжении долгого времени. Отвергая каждую частичку плоти, крови и души. Но мне кажется, что этого недостаточно. Кажется, этого недостаточно, чтобы избавить меня от картинки того, как я кончил между губами ребенка. Даже когда больше нечего отхаркивать, я остаюсь в той же позе. Подбородок измазан слюной и рвотой. От тошнотворного запаха, который поражает мои ноздри, я снова начинаю задыхаться. Но в желудке больше ничего нет. Есть только пустота. Я дрожу, когда встаю. Руки пробирает судорога. И когда я смотрю на себя в зеркале, я вижу только призрака, залитый рвотой и слезами. Я пытаюсь умыть лицо холодной водой, вытереться. И моя связь пульсирует, горит. Как будто Наруто зовет меня. И это больно, потому что где бы он ни был, я не могу до него добраться. Боль усиливается каждый раз, когда я закрываю веки. Потому что я снова и снова воспроизвожу ту сцену. Я вижу лицо ребенка, такое мягкое и маленькое, покрытое спермой. Я хватаю себя за волосы и начинаю тянуть. Я сжимаю до тех пор, пока не становится слишком больно, и продолжаю это делать, пока эта картинка не исчезает из-под моих век. Все это время я бессознательно был на стороне человека из моего сна. Возможно, потому что я идентифицировал себя с ним. Потому что я видел события с его точки зрения. Может быть, потому что мне казалось, что он действительно заботится о Наруто. Потому что он противостоял Итачи. Потому что я знаю, что он ненавидит Итачи, также сильно, как я. Но это… нет. Я не могу быть на стороне такого человека. Я не хочу, чтобы мне снилось что-то подобное. Я ненавижу его. Как он мог не заметить, что ребенок устал? Изнеможен? Что мальчик не мог больше терпеть? Как он мог даже подумать о том, чтобы сделать что-то подобное с ребенком? Я хочу разбить зеркало в котором отражаюсь. Разрушить все. Почему ребенок был вынужден пройти через это? Ребенок Альфа к тому же! В этом нет смысла. Я возвращаюсь в спальню и закутываюсь в одеяло в надежде, что меня перестанет трясти. Но этого не происходит. И меня все больше и больше охватывает меланхолия. Внутренний коготь вонзается в мои внутренности. Где Наруто? Что он делает? С кем он? Я не буду заниматься с ними сексом, Саске. Можешь не волноваться. Правда? Он не солгал мне? У нынешнего Наруто нет причин лгать мне. Я могу ему верить. И, может быть, это единственное, что я могу сделать, чтобы не сойти с ума. Надеяться, что в этот миг, завтра, послезавтра и каждый день его отсутствия, он не будет вынужден удовлетворять потребности других только для того, чтобы понравится им и увеличить силу больного брата, который годами насиловал его и бросал в пасть своей извращенной семейки… Боже мой. Прошло много времени с тех пор, как я чувствовал себя таким одиноким, потерянным. Ощущение, похожее на то, что я чувствовал во время течки, когда Наруто не было рядом. Но до следующей течки остался месяц. И Наруто… Наруто здесь нет. На этой вилле его нет. Он не появится волшебным образом только потому, что я в нем нуждаюсь. Мне нужно убедиться, что он в порядке. Абсурдно. Но мне действительно плохо. Тоска разъедает меня изнутри. Я не могу перестать думать об этом сне. О той сцене. Как будто это что-то настолько жуткое, что кажется сюрреалистичным. Настолько сюрреалистично, что не удается сделать ничего, кроме как смотреть. Он простой ребенок. Мне хочется кричать, орать, пока голос не сорвется. Ребенок. Я видел, как дети с фермы приходят и уходят. Как только им исполнялось десять лет их выставляли в витринах, но обозрение слюнявых мужчин. Дети. Только дети. Наруто похож на одного из тех детей… Он все еще им и является. Я закрываю лицо руками. Когда он вел себя по-взрослому? Когда у него была возможность вырасти? Он все еще такой инфантильный… Можно мне, пожалуйста, лечь спать? Его голос был таким грустным, когда он спрашивал об этом. Я бросаюсь с постели. Я следую чисто инстинктивному порыву. Босиком бегу по коридору. Горло перекрыл первобытный страх, которого я не понимаю. Больно войти в его комнату и обнаружить, что она пуста. Это доказательство того, что Наруто действительно нет. Что он действительно далеко. Я закрываю за собой дверь и бросаюсь на матрас. Меня окутывает резкий запах одеял. Если я закрою глаза, я смогу притвориться, что Наруто лежит поблизости, что он никуда не ушел. Я сжимаюсь в тяжелых и ароматных одеялах. Я вдыхаю, пока запах не проникает в мою голову. Как будто бы он был наркотиком. С каких пор его запах начал успокаивать меня? Недавно это амбре пугало меня. Но сейчас… несмотря на расстройство, оно позволяет мне заснуть.***
Я думал, что на сегодня я закончил со снами. Но, когда я открываю глаза, я не нахожусь в спальне. Сижу на балконе в элегантном баре. Джазовая музыка витает в воздухе. Элегантные люди сдержанно разговаривают в креслах перед маленькими столиками. Но я почему-то не могу их сфокусировать. — Какой сюрприз, — бормочет голос рядом со мной. Я перестаю разглядывать клуб. Рядом со мной, на балконе, находится единственная фигура, которую я могу видеть нормально. Как будто все исходило от нее. Женщина из моих снов. Розовые волосы собраны в изящный пучок. Она открывает длинную лебединую шею, показывая тем самым всю свою красоту. И ее тело соблазнительно в белом платье, белый меховой воротник оставляет обнаженными плечи. Мне не удается дышать. — Где я? — шепчу. Такое чувство, будто этот вопрос не вышел из моего рта. Как будто меня погрузили в воду. Губы девушки окрашены в вишнево-красный цвет. Она улыбается. — Ты? У себя дома, в своей постели. Я? В чертовом частном клубе, полном преступников. Она поворачивается ко мне. Ее глаза напоминают мне влажный мох. Кажется, ее позабавило мое замешательство. — Тебя что-то беспокоит? Что-то настолько ужасное, что позволило дыханию жизни отделиться от тела. Дыхание, которое я смогла схватить, как дым. Я только что спасла тебя от страшного кошмара, считай это одолжением. Мы еще никогда не разговаривали так много. Это диалог создает чувство, будто происходящее реальное. — Невозможно схватить дым. При моем ответе ее улыбка только расширяется. И это заставляет меня чувствовать себя еще глупее. — Ведьмы могут. Я смотрю на ее платье: белое. Ее мех: белый. В каждом сне ее одежда была белой. — Ты Белая Дама… — шепчу я. Она усмехается. — Трепещите, ведьмы вернулись, — бормочет. Ее глаза пугают меня. Они такие яркие. Как у кошки. Кажется, что за ними скрывается чистое безумие. Я взглатываю. — Ты убила отца Наруто… Она посмеивается и оглядывается через балкон. Здесь есть зеркало, но оно отражает только наши силуэты. Все так расплывчато, калейдоскопично. — Кто такой Наруто? — Мой Альфа… Это кажется таким естественным, что я отвечаю не задумываясь. Дама замирает. Смотрит на меня с полузакрытыми глазами. — Разве твой хозяин не Мадара Учиха? Я в замешательстве качаю головой. — Но вы живете на его вилле на севере, — настаивает она. Я смотрю на нее в замешательстве. Я облизываю губы, в горле пересохло. — Наруто был усыновлен семьей Учиха, — объясняю я, не зная, является ли это точным объяснением. Ей этого хватает, потому что Дама кивает. — О, — говорит. — Значит, Фугаку усыновил его. Ты злишься, что я убила отца твоего любимого Альфы? — издевается надо мной. Я краснею из-за издевательства. — Нет, — говорю я. — Он был насильником, он это заслужил. — Мы двое понимаем друг друга, — улыбается девушка. Кажется, нас никто не замечает. Размытые силуэты проходят мимо нас. Они не замечают присутствия Дамы. Или моего присутствия. — Почему ты это сделала? — спрашиваю. На самом деле это должно быть довольно очевидно. Но я хочу знать, как она отреагирует. Кажется, она удивлена моим вопросом. Делает глубокий вдох. — Потому что я переполнена злостью и усталостью, и вообще, кто-то должен был это сделать. Усталость и гнев. Две эмоции, которые я очень хорошо знаю. Я чувствую их с самого рождения. Но с тех пор как я сблизился с Наруто, я отравился смирением. Осознанием того, что в этом дерьмовом мире нет спасения. — Тебе нравятся загадки, Саске? Мне не нравится то, как она смотрит на меня. Это напоминает мне хищного Наруто времён начала наших отношений. — Откуда ты знаешь мое имя? — Ведьмы узнают имя человека, глядя на него. Я хмурюсь. Смотрю на нее со злостью. Я устал от всех этих игр. — Ведьм не существует. — И все же Дьявол существует… А я его верный товарищ. — она улыбается, как кошка. — Загадка? Я фыркаю. Так что это просто сон, я киваю. Несколько секунд она смотрит на меня своими опасными глазами. — Меняясь, он не меняется. Что это? Я сужаю глаза. Молчу несколько секунд. — Змея. Зеленые глаза загораются. Она безумно улыбается. — Не говори никому, что знаешь, — шепчет. Она смотрит на меня, как на трофей. Это пугает меня. И когда Дама наклоняется ко мне, мне хочется отступить. — Как только растает снег, я приду за тобой, — шепчет. Подносит руку к моей, лежащей на столе. — До свидания, Iar. Она касается моих пальцев. И становится дымом.***
Я снова один. На кровати Наруто. Рассвет наступил.