Iar

      Наруто громит восьмиугольную комнату. Он потерял рассудок в тот самый момент, как Мизуки закончил представляться. Он потянул меня назад, пряча за своей спиной, как будто в попытке защитить. Его феромоны взорвались, распространяясь в воздухе. А яростные крики захватили всю виллу. К счастью, одна из присутствующих слуг — Дана, если не ошибаюсь, — увела меня оттуда. На кухне уже был подан завтрак. Прислуга, наверное, уже знала, что все так и произойдет.       Я смотрю на тарелку, в горле застрял ком.       Ирука был уволен.       Моего единственного союзника больше нет. Остались только я, Наруто, и мое незнание, как с ним себя вести. Между тем, по дому будет бегать посторонний, другой Альфа.       Запах молока вызывает рвотные спазмы.       — Вы знали?       Мой голос звучит хрипло, простужено.       На мгновение пыхтения на кухне прекращаются. Повар испуганно смотрит на меня со своего места у плиты. Двое других слуг перестают нарезать рыбу. Дана смотрит на меня с отчаянием. Я никогда не замечал, насколько у нее круглые глаза. На самом деле вся ее фигура круглая, как яблоко. Румяное материнское лицо идеальной матроны. Но, несмотря на это, она все еще выглядит очень молодо.       — Нет, — бормочет. Женщина садится рядом со мной. Кухонный стол кажется таким маленьким по сравнению с мебелью в других комнатах. — Мистер Ирука предупредил нас вчера, перед своим отъездом.       Я вспоминаю выражение его лица в последние несколько дней. Я не замечал никаких изменений, все было как обычно.       — Он не хотел, чтобы мы знали, — догадываюсь я.       Дана хватает меня за руку. В другое время я бы уклонился от этого касания, но сейчас я слишком ошеломлен. Ирука не мог уйти. Не мог.       — Мне очень жаль, — искренне говорит она, голос ломается. — Я не знаю, почему… о чем думал хозяин…       — Это был не хозяин!       Дана вздрагивает, а я цепенею. Поворачиваю свой взор на вход. Я не видел, чтобы Рюзаки был таким разъяренным со дня рождения Наруто.       — Если так продолжится, то хозяин разорвет его на части, — рявкает он. — Еще немного и от сероволосого останется только голова, и залитый кровью пол!       Повар бледнеет, остальные слуги дрожат. Дана подносит руку ко рту.       — Может мы их остановим?       — Кто? — Рюзаки развел руками. — Мы? Ты? — подразумевает повара, который держит черпак в руке. — Или он? — указывает на меня.       Я опускаю взгляд в пол. Мужчина прав. Стычка двух Альфа — это не шутка. Особенно, если один из них не контролирует свой гнев. Я понимаю, что Рюзаки прав. Наруто убьет его. Он может его убить.       — Единственный, кто мог успокоить хозяина, — это босс, — бормочет кто-то холодным голосом. — Почему его уволили…       — Это именно то, что я хочу понять, — бросает Рюзаки, подходя к черному телефону что висит на стене.       По сравнению с другими аппаратами, размещенными по всему дому, этот имеет более старый вид, с колесиком, которое нужно вращать для набора номера. Рюзаки подносит трубку к уху и ждет, когда возьмут трубку на другом конце. Глазами он бросает непрерывные нервные взгляды на дверь. Кажется, все в комнате занервничали еще больше.       В конце концов до меня доходит эхо ответа.       — Милая, это я, Рюзаки.       Наступает небольшая тишина, в которой он обиженно сжимает глаза.       — Да, я звоню. Потому что Ируки нету! Его уволили. Да, ты правильно поняла: у-во-ли-ли, — повторяет по слогам. — Извини, но это возможно. Его место занял какой-то Альфа. Я знаю, что ты ничего об этом не знаешь, так что передай трубку мастеру. Да, да, я знаю, что ты не наш секретарь.       Рюзаки проводит рукой по лицу, сжимает глаза. Дана нервно постукивает пальцами по столу.       — Тогда позови мне Зецу! — раздраженно выпаливает он. — Да, прости. Ты права. Ты права. Позови мне Зецу, пожалуйста.       После этих слов наступает долгое молчание. Я продолжаю смотреть на свое молоко и печенье. Такое чувство, что я все еще сплю. Из-под стола я ущипываю себя за руку. Но все это оказывается реальностью.       — О, а вот и ты! — ликует Рюзаки. — Отлично, он тебе сказал… Да, да, знаю! Я знаю, что это было не решение хозяина! Я здесь не для этого. Зе… Зецу! Послушай меня, проклятый идиот! У нас проблема, господин сошел с ума!       Парень едва успевает это сказать, как дверь кухни открывается. Один из слуг, оставшихся в восьмиугольной комнате, смотрит на нас из прохода двери. Похоже, он вот-вот заплачет.       — Если так продолжится, то он его убьет, — предупреждает дрожа.       Нет необходимости говорить имена, все и так все поняли. Рюзаки красочно ругается.       — Ты слышал, дурья голова? Хозяин собирается убить нового дворецкого. Мы? Ты думаешь трем Бетам удастся его остановить? Ты охуел? …Хорошо… Мхм… Ты уверен?       Рюзаки корчит гримасу, но, наконец, поворачивается к слуге у двери.       — Иди и скажи мастеру, что если он не успокоится, мы приведем сюда Обито Учиху.       — Почему я?! — спрашивает испуганно.       — Иди!       Слуга выходит со стоном. И мне кажется, будто на меня пролили ведро с ледяной водой. Наруто никогда не убьет человека. Да, он может потерять контроль. Но убийство… У меня мурашки бегут по коже. Это совсем другое дело.       Почему Ирука ушел. Это не имеет смысла. Это безумие. Он единственный, кто мог справляться с Наруто. И заменить Бету на Альфу… что это за безумие?       Рюзаки продолжает спорить с парнем по телефону. Еще немного и он схватит нервный срыв. Повар продолжает цепляться за свой черпак, как будто он может обеспечить ему всю необходимую безопасность. Дана нежно гладит меня по плечу, и я задыхаюсь.       — Почему ты не ешь? — ободряет меня.       В горле все еще застрял ком, мне не удается выдавить из себя ни одного слова, поэтому я беру печенье и откусываю угол. Такое чувствую, будто я глотаю бетон.       Выпечка выпадает из моих рук, когда дверь снова открывается. Но на этот раз входит Наруто. Я смотрю на него шокировано. Мой взгляд застыл на порванной одежде со следами крови на рукаве и плече.       У него яростное и скорбное выражение лица.       — Это не моя кровь, — рычит он, когда видит, что все смотрят на красные пятна.       Голубые глаза устремились на Рюзаки. Парень все еще прижимает трубку телефона к уху.       — Это он? — спрашивает Наруто.       Слуга кивает и протягивает ему телефон. Наруто прислоняется к стене.       — Это Наруто, — говорит он. Голос спокойный, но полный ярости, которую он не может сдержать. — Да, я помню тебя. Сукин сын и убийца дома?       От такого тона у меня волосы поднялись дыбом. Печенье застряло где-то в горле.       — Тогда скажи ему, как только увидишь, — продолжает Наруто, его тон становится все более и более угрожающим, — если он не вернет мне Ируку, я напишу одно очень интересное письмо, и отправлю его во все газеты и новостные станции со всеми его грязными секретиками. Я опозорю его на все государство.       Последние слова он произносит практически рыча.       — Меня не ебет. Я хочу вернуть Ируку. Сейчас же!       Он с такой силой кладет трубку, что на мгновение я боюсь, что пластик не выдержит и сломается. Внезапно наступает тишина. Все мы смотрим на фигуру Наруто. Его окровавленную одежду. Он согнут в плечах, голова опущена и прислонена к стене. Он начинает дрожать. Сначала медленно, потом сильнее. В конце концов он сворачивается калачиком на земле, дрожа от рыданий. Садится на пятки, цепляясь руками за скользкую стену. Начинает плакать. Весь его гнев улетучился, оттесненный страхом.       Теперь слуги смотрят на меня. Со слишком большим беспокойством и ожиданием. И я понимаю почему. Ирука ушел. Единственный, кто сейчас может поддержать Наруто, — это я.       Я не знаю, как это делается.       Я еле сдерживаю дрожание рук. Встаю из-за стола и подхожу к фигуре на полу. Пытаюсь дотронуться до его плеча, утешая.       — Эй, пойдем, — предлагаю ему.       Я не знаю, как это делается.

***

      Каким-то образом мне удалось провести Наруто в его комнату. Не зная, что делать, мне показалось хорошей идеей затащить его в ванную. Смыть кровь. В конце концов, я тоже залезал в большую ванну. Наруто позволяет делать с собой все, что я посчитаю нужным. Похоже, он даже не осознает, что я купаюсь вместе с ним. Я как могу стараюсь имитировать движения Ируки. Я никогда не чувствовал себя так неловко. Хотя разочарование было до боли знакомым.       Ситуация ускользает из моих рук. Или, может быть, у меня никогда не было возможности ничего в них сдерживать.       Я не знаю, что будет с Наруто без Ируки.       Это меня пугает.

***

      Наруто не покидает свою спальню несколько дней. Слуги приносят еду до двери, при этом никогда не заходя. Наруто никого не хочет видеть. Кроме меня. Я заперт в его комнате без возможности оспаривать. Но хотя мы и находимся в одной комнате, Наруто почти со мной не разговаривает. Кажется, он меня даже не видит. Все, что он делает, это лежит в постели или на полу. Как будто он ждет, когда проснется от этого кошмара.

***

      На пятый день отъезда Ируки Наруто одевается. Элегантный, изысканный и внимательный. Когда я выглядываю из окна, я замечаю, что его ждет машина.       — Ты уходишь? — смущенно бормочу я.       После стольких дней депрессии, я думал, что он больше ни на что не отреагирует. Но на это — да.       Наруто хватает меня за плечи, и я вздрагиваю. Он впервые за несколько дней прикоснулся ко мне добровольно.       — Саске, — зовет меня. — Саске, — умоляет. — Держись от него подальше. Не позволяй ему приближаться к себе.       Почему-то из меня вырывается неправильный ответ.       — Почему ты уходишь?       Я не хотел, чтобы мой голос звучал настолько грустно, преданным. И я не хочу, чтобы он выглядел таким виноватым. Если он знает, что совершает ошибку, то должен остаться.       — Не уходи, — настаиваю.       Я не хочу, чтобы он оставил меня наедине с Альфой. Я слишком хорошо помню, что случилось в последний раз, когда он это сделал. Даже если Альфа всего один, я не могу защитить себя. Если он прикажет мне Голосом, я не смогу противиться … это произойдет.       Я не хочу этого признавать. Но правда ясна. Я не знаю, как себя защитить. У меня никогда не было возможности этому научиться.       — Не уходи, — повторяю. И в этих словах я стараюсь выразить все мои страхи.       Наруто потерянно смотрит на меня. Голубые глаза сбиты с толку. Кажется, он почти хочет отвести взгляд, но не может. Затем я протягиваю руки, чтобы схватить его рукав, заставляя приблизиться.       — Пожалуйста.       И это финальный удар.       Что-то ломается в его взгляде. Но потом зарождается. И он смотрит на меня решительно.       — Одевайся, — говорит. — Надень что-нибудь теплое и возьми пальто.       Я не этого ожидал. Я смотрю на него, не двигаясь.       — Что?       — Ты пойдешь со мной.

***

      Холодный февральский воздух обрушивается на мое лицо. Снег в саду перелопатили, облегчая тяжелое таяние.       Итачи небрежно прислонен к машине. Безупречный в своем черном пальто. Его внимательные глаза тепло обращены на меня.       — Привет, Саске. Ты пришел поздороваться со мной?       — Он идет со мной.       Есть что-то захватывающее в том, чтобы видеть Итачи удивленным.       Выражение его лица остается почти бесстрастным. Но его глаза подергиваются, как будто он столкнулся с орфографической ошибкой.       — Это невозможно, извини, — мягко, но непреклонно говорит он.       Конечно. Не знаю, на что надеялся Наруто. Не знаю, на что надеялся я.       — Я хочу, чтобы он пошел со мной, — говорит более решительно.       Итачи тяжело вздыхает.       — Наруто, у меня нет времени на истерики. Мы опаздываем.       — Он идет.       На этот раз Наруто зарычал. Итачи смотрит на меня, и в нем ощущается намек на раздражение. Интересно, как он привык заставлять все идти своим чередом, если в нем так мало терпения.       — Он не может, — тихо говорит он. — Если ты хотел, чтобы Саске пошел с тобой, ты должен был предупредить меня несколько дней назад. Теперь слишком поздно. В следующий раз, скажи мне об этом заранее, хорошо?       — Я хочу…       — Нет, Наруто, это так не работает, — останавливает его Итачи. И одновременно с жесткими словами он начинает испускать феромоны доминирования. — Подумай: у нас сегодня спектакль, и у нас нет лишнего билета. К тому же, Омега не может просто посетить театр, сначала нужно уведомить персонал.       Я этого не знал.       — Не говоря уже о том, что мы гости Сенджу. Крайне грубо явиться к нему без предупреждения. Хаширама не ждет нас с Омегой. У него нет комнаты, готовой для его нужд. И что будет делать Саске, пока мы будем с Хаширамой? Ты оставишь его наедине с кучкой пьяных Альф?       Когда Итачи говорит, у него всегда спокойный голос, лишенный, кажется, каких-либо перегибов. Но угроза в последнем риторическом вопросе очевидна. Реальна. Наруто будет находится в обществе других Альф. Альф, вроде Учих.       Небезопасное для меня окружение.       И Наруто, кажется, тоже это понимает. Он бледнеет, становится белее снега. На его испуганный вид Итачи смягчает взгляд.       — Я не говорю, что он никогда не сможет пойти с нами. Конечно, Саске, твое присутствие всегда желанно. Но Наруто сначала должен меня предупредить. Я должен организовать твою безопасность.       Мою безопасность. Меня тошнит. Потому что весь мир против меня. Против таких, как я.       После этих слов я опускаю руки, но Наруто, кажется, не убежден.       — Он не может оставаться здесь один, — задыхаясь говорит. И в его глазах читается мольба.       — Почему нет? — устало спрашивает Итачи.       — Потому что Ирука был уволен…       Мужчина хмурится.       — И?       После этого восклицания мы замираем. Февральская температура кажется еще более холодной.       Где-то внутри себя я знал, что, вероятно, именно Итачи уволил Ируку. Но это безразличное подтверждение заставило меня понять, насколько я хотел ошибаться.       И Наруто. У Наруто преданный взгляд.       — Почему?       Мне интересно, как Итачи удается не моргать при этом детском тоне. Напуганном.       — Поговорим об этом в машине. Мы опаздываем.       — Почему? — повторяет повышая голос. — Почему ты это сделал?       — Наруто…       — Почему Альфа?!       Итачи открывает дверцу машины.       — В этом вся проблема? В том, что я выбрал Альфу в качестве замены?       Наруто не отвечает. Он также не принимает скрытое приглашение сесть в машину. Мои ноги теряют чувствительность от холода.       — Хорошо. — Итачи вздыхает, смирившись с упрямством. — Ирука оказался не профессиональным. Вот почему он был уволен. Я выбрал Альфу для Саске.       Мои глаза расширяются. Для меня? Это было последнее объяснение, которое я ожидал услышать.       Итачи улавливает наше замешательство. Хотя его терпение, кажется, достигает своего предела.       — Я понял, что дворецкий Бета не отвечает требованиям. Бета никогда не сможет остановить Альфу. Только другой Альфа сможет это сделать.       Он делает паузу. Итачи почти ожидает, что этого объяснения будет достаточно, чтобы мы поняли. Но я продолжаю сконфуженно на него смотреть. Затем Итачи обращает свой взгляд на Наруто. Исключительно на Наруто.       — Саске рассказал мне о том, что ты с ним сделал.       Несколько простых слов. Для Наруто они выглядят как смертный приговор. Его взгляд скользит на землю. Как будто он не хочет этого слушать. Но Итачи продолжает.       — Ирука должен был остановить тебя. Но я понимаю, что он не смог этого сделать из-за своей натуры. Если бы на его месте был Альфа, он бы смог тебя остановить. Я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось. — Он закрывает глаза, дышит носом. — А теперь, садись в машину, — безоговорочно говорит.       Наруто автоматически подчиняется. Но разумом он где-то далеко. Он исчезает в машине, больше не глядя на меня. Не прощаясь.       Итачи удовлетворенно закрывает дверь.       — Мне жаль. Он продолжает устраивать истерики, как ребенок. Интересно, когда он вырастет.       Никогда. Из-за вас. Если Наруто ведет себя как тот четырехлетний мальчик, который смотрит на часы, то только из-за того, что вы с ним сделали. Вы забрали право Наруто вырасти. Он навсегда останется травмированным ребенком.       Я смотрю на Итачи с ненавистью.       — Он может поверить в это оправдание, — говорю я с приливом храбрости. — Но я знаю, что это чушь собачья. Ты не беспокоишься обо мне.       Он смотрит на меня раздраженно.       — Я говорю правду, Саске.       Я качаю головой.       — Если бы ты реально обо мне заботился, то ты бы никогда не оставил меня наедине со своей дерьмовой семьей в тот вечер.       Я не даю ему времени ответить. С презрением поворачиваюсь к нему спиной. Возвращаюсь к вилле маршем.       Шум машины, заводящейся и выезжающей из ворот, доходит до меня до того, как я подхожу к двери.