Iar

      Новое открытие потрясло меня настолько, что я отстал на несколько шагов. Я остался стоять в лифте. Такое чувство, что на меня обрушили железную пощечину.       Мне снятся мертвецы? Нет, это невозможно. Белая Леди убила отца Итачи. Мертвые не могут убивать. Белая Дама, Сакура, должно быть жива.       Сто лет назад…       Никакая Омега не может прожить так долго.       — Саске, ты в порядке?       Обеспокоенный голос Итачи заставляет меня поднять глаза. Я смотрю на него, пытаясь сосредоточиться. Кажется, кровь покинула мой мозг.       Мое молчание заставляет Итачи забеспокоиться еще больше.       — Тебя тошнит?       Он, должно быть, подумал, что мое недомогание связано с алкоголем. Но меня не тошнит. Я просто потрясен. Мой разум ищет логическое объяснение, но не находит его.       Я встряхиваю голову и делаю шаг вперед. Двери лифта закрываются за моей спиной.       — Я в порядке, — говорю я.       На самом деле внезапный адреналин откровения очистил мой разум от алкоголя. Даже пол перестал качаться. Мне просто страшно. Мысль о том, что эта женщина должна быть мертва, напугала меня до смерти.       Итачи успокаивающе улыбается. На мгновение, когда я подхожу к нему, у меня почти возникает ощущение, что он хочет обнять меня за плечи. Но это не так.       — Тебе следует попробовать улыбнуться.       Я озадаченно смотрю на мужчину.       — На твоем лице отпечаталось выражение мертвеца. Попробуй улыбнуться. Бьюсь об заклад, с улыбкой на лице, ты будешь выглядеть еще краше.       На данный момент у меня нет причин улыбаться. Нет даже желания пробовать. Я не понимаю, зачем мне это делать. Меня не интересует казаться красивее.       Мадара фыркает при виде моего мрачного лица.       — Дерзкий.       В его запахе ощущается усиленная Харизма. Но это всего лишь предупреждение. Мужчина возобновляет шаг, как только интерес к моей персоне пропадает. Я закусываю губу, униженный тем, как быстро мое тело и инстинкт отреагировали страхом. Этот акт даже не являлся угрозой. Я просто почувствовал, как его феромоны усилились, и испугался этого.       Я смотрю на Итачи, но он отвел взгляд в сторону. Его глаза кажутся разочарованными. Из-за чего? Я чувствую, как в моей груди зарождается напряжение. Он разочарован тем, что я не последовал совету Мадары? Разочарован тем, что я сразу подчинился харизме Альфы? Подчинился, как и любая другая Омега.       Кажется, я разочаровал его этим.       Я следую за ними по коридору. Во время нашего шествования мы никого не встречаем. Мы продолжаем идти, пока не доходим до конца коридора. Комната, в которую мы собираемся войти, закрыта двойной широкой дверью. Как только Мадара открывает ее, до моих ушей доходит хихиканье. Я заглядываю через плечи двух Альф, заинтригованный сильным запахом Омег, который я чувствую.       Я никогда не чувствовал такого аромата.       Даже на ферме, находившиеся там дети, в силу своего возраста, не достигали половой зрелости. Они не пахли взрослой Омегой. Я впервые чувствую запах кого-то вроде меня.       Эта какофония запахов заставляет меня сморщить нос. Оно настолько… сладкое. Напоминает мне молоко. Это амбре ласкает мое сознание. Мне не удается определить, нравится ли оно мне, или нет. Я просто понимаю, что я не нахожу этот запах таким же привлекательным, как запах Наруто.       Пространство большое, комната, которая на первый взгляд кажется перенесенной из барочных комнат виллы. Следом я обращаю внимание на эксцентричную обстановку, чрезмерную пышность во всех ее формах. Нет, этот зал не в стиле барокко, а в стиле рококо. Все кажется излишним, все — от золотых украшений, до мягких диванов. По бокам висят зеркала, которые придают комнате глубины. Я с трудом различаю, где начало и где конец. Чрезмерная игра форм, света и отражений.       В комнате присутствуют много Омег, девочек и мальчиков. Ударом в живот я замечаю, что большинство из них кажутся младше меня. Возможно, это их первая течка. Каждый из них носит эффектную одежду. Они выглядят как часть декора.       Из всех этих неизвестных лиц, только одно мне знакомо. Как только я вижу его, я напрягаюсь. Я сразу вхожу в состояние тревоги.       — Какаши, — комментирует приятно удивленный Мадара. — Я должен был представить, что ты находишься здесь.       Я смотрю на него с отвращением. Он сидит в мягком кресле с толстыми подлокотниками, заканчивающимися рельефными изображениями двух львиных голов. На ножках стула тоже вставлены львиные ножки. Его поза расслаблена. Он расставил ноги, откинулся на спинку кресла. На его ногах, на подлокотниках, на земле у своих ног, он окружен Омегами. Его руки разведены, ими он прижимает двух Омег к своему телу.       — В лучшем месте в отеле? — подсказывает весело.       Его щеки украшены красными пятнами. Как и у Омег. У всех присутствующих глаза сверкают. Как у людей, которые прекрасно проводят время. Даже их феромоны излучают счастье.       Итачи, что стоит рядом со мной, смотрит столь же мрачно на Какаши, как и я.       Мадара игнорирует ответ Какаши. Омеги в комнате с интересом наблюдают за двумя Учихами. Все внимание устремлено на нас. Даже смех утихает.       — Мы ищем Обито, — отвечает он. — Ты знаешь, где он?       Какаши фыркает.       — Сэр, я не его охранник. Мы разошлись сегодня днем. Меня начинало раздражать то, что он постоянно обнюхивал меня.       Когда он это говорит, он ясно смотрит на Итачи. Который в свою очередь застывает, сжимая кулаки. Эта реакция заставляет меня понять, что он имеет в виду. Может быть… так же, как Наруто так легко чувствовать запах Обито, Обито также чувствителен к запаху Наруто. Мы были в компании Какаши достаточно долго, чтобы запах Наруто осел на его одежде. Его слова ясно дают понять подтекст.       Мадара остаётся равнодушным. Он грустно вздыхает.       — Похоже, мне придется продолжить его поиски. Даже Зецу понятия не имеет, где он.       Беззаботность Какаши исчезает. Теперь он выглядит обеспокоенным. Но это состояние длится всего несколько секунд. Он сразу пожимает плечами, возвращая свое равнодушие.       — Мне кажется, вам стоит поискать его брата, — говорит он, кивая в сторону Итачи. — И вы найдете Обито.       Глаза Итачи вспыхивают гневом.       — Они не вместе.       — Я бы не был настолько уверенным.       Напряжение сразу нарастает. Не только я это замечаю, но и другие Омеги. Некоторые из них неловко ерзают. Особенно те, что находятся вблизи Какаши. Мадара, кажется, сразу это понимает. Он кладет руку на плечо Итачи.       — Что ж, мы посмотрим. Но мой сын знает свое место, — говорит дипломатично. — Мы больше не будем беспокоить тебя, Какаши. Я вижу, ты занят, — саркастически добавляет он.       Какаши снова становится расслабленным. Довольная улыбка нарисовалась на губах.       — Очень занят, — гарантирует он. И Омега, цепляющийся за него, усмехается.       Отвратительно.       Я отворачиваюсь от этой сцены. Итачи гладит меня по шее сзади.       — Ты не против остаться здесь? В противном случае, я отведу тебя обратно в номер, — предлагает он.       Я смотрю на Какаши краем глаза. Мне не нравится его присутствие. Но я впервые встречаю других Омег. Я не хочу упускать возможность поговорить с ними. Узнать, каково им живется… Может быть, я буду чувствовать себя менее одиноким.       — Я останусь здесь, — говорю я.       Он похлопывает легко меня по щеке.       — Отлично. Я вернусь за тобой позже.       Я прикусываю язык от этого нежного жеста. Я смотрю, как двое Альф уходят, и, когда я остаюсь один, я не знаю, как себя вести. Медленно болтовня возобновляется. Ощущение пребывания в щебечущем вольере усиливается.       — Обито Учиха действительно здесь?       Мое внимание привлекает один из Омег, что находится в компании Какаши. Девочка сидит на одном из подлокотников, она наклоняется к мужчине, показывая грудь. У нее пышные волосы, короткое бархатное платье. Мне удается увидеть слои макияжа даже отсюда.       — Да, я видел его, — отвечает парень Омега. Маленький мальчик, похоже, только что вышел из фермы.       Удивленные вздохи вырываются у всех слушателей.       — Не могу в это поверить. Почему ты не привел его сюда? — жалуются они.       — Разве меня вам недостаточно? — шутливо-обиженно спрашивает он.       Первый заговоривший Омега обнимает Какаши. Остальные подражают его примеру.       — Нет-нет! Тебя вполне достаточно, — хихикает он. — Но Обито Учиха…       — Тебе так повезло быть его другом, — мяукает кто-то другой.       — Он такой недостижимый. Мой Альфа неоднократно пытался с ним встретиться, но всегда терпел неудачу.       — Ну, он такой уединенный… Это черта часть его очарования.       — Мне удалось увидеть его однажды! — хвастается другая Омега, тем самым приближаясь. — Вдохнуть его феромоны издалека. Все, что о нем говорят, правда…       — Даже про душевную связь?       Теперь они полностью возымели мое внимание. Если раньше я просто рассеянно слушал их разговоры, то теперь я полностью поворачиваюсь и смотрю в их сторону. Этот легкий намёк пробуждает во мне волну адреналина. Мои первые мысли обращаются к метке Наруто. Эти двое являлись родственными душами? Они родственные души?       Но потом мой разум проясняется. Я вспоминаю разговор с Наруто о родственных душах, и то, что Итачи сказал мне только что. Кусочки встают на свои места.       Ох. Тогда Наруто говорил об Обито.       Наруто не лгал. Родственные души существуют.       После этого вопроса наступает небольшая тишина. Задавший эту дилемму Омега скривился.       — Я не знаю. Я не видел бонда, — признается он.       — Так это не правда? — спрашивает кто-то разочарованно.       — Конечно, правда! Каждый это знает!       В споре они обращаются к Какаши. Они смотрят на него выжидательно, вопрос ясен в их глазах. Они жаждут подтверждения.       — Да, правильно, — бормочет он с горьким послевкусием.       — Я говорил тебе!       — Значит, у него есть родственная душа…       Внимание переключается на маленькую девочку. Раньше она сидела одна где-то отдаленно, но этот разговор вынудил ее приблизится. Я смотрю на нее и чувствую нежность и боль. Она выглядит настолько маленькой, что я сомневаюсь, что она испытала первую течку. Взрослая одежда смотрится на ней слишком вульгарно. У нее нет форм, ее тело еще не достигло зрелости. Мне плохо при мысли о том, что кто-то ее так одел. У девочки длинные вьющиеся светлые волосы. Но на мгновение, моргая, я вижу Наруто на ее месте. Ребенка из моих снов.       Мальчик Омега, что сидит на коленях Какаши самодовольно смотрит на нее.       — Была, — поправляет ее.       — Разве ты не знаешь его историю? — гневно бормочет кто-то.       Маленькая девочка отрицательно качает головой. Она краснеет при виде этих насмешек.       Какаши замечает мой интерес. Кажется, это заставляет его принять решение. Он жестом показывает девочке подойти ближе.       — Ты знаешь, кто такой Обито Учиха?       Все больше и больше смущаясь, девочка снова качает головой.       — Он мой лучший друг. Он тоже Альфа.       — И какой Альфа… — бормочут его поклонники.       Какаши игнорирует их, но ухмыляется.       — Он сын одного важного министра, мистера, что недавно приходил. — Он указывает на дверь. — Но когда он был маленьким… он вырос с Омегами в гетто.       Девушка широко раскрывает глаза.       — Там в гетто он встретил свою вторую половинку. Ею оказалась его соседка. И когда его отец пришел, чтобы забрать его, Омега также пошла с ними. Потому что их судьба была связана. Родственные души не могут быть разделены. Каждый раз, когда они перевоплощаются, они обязательно встречаются… Ни у кого не хватило духа разлучить их, и они долгое время жили вместе. К сожалению, его Омега умерла много лет назад. Она была убита мужчинами, завидующими их связи.       Маленькая девочка широко раскрывает глаза, удивленная этим откровением. По рассказу Наруто я уже знал о смерти Омеги. Но я не знал, что ее убили. Я не могу представить, какую боль может принести такой чистый разрыв связи. Душевной связи. Инстинктивно я ласкаю свой бонд.       — Как ее звали? — спрашивает маленькая девочка дрожащим голосом.       У Какаши очень грустное выражение лица.       — Рин.       — Ты был знаком с ней?       — Только по рассказам Обито.       Девушка задумчиво кивает. Эта история, кажется, сильно на нее повлияла.       — Значит… родственные души действительно существуют.       Какаши улыбается ей. Он протягивает руку и усаживает ее на свои колени.       Другой Омега уступает недовольно свое место.       — Конечно, они существуют, и… кто знает, может, ты тоже однажды встретишь свою пару.       Глаза маленькой девочки загораются. Потом они снова становятся застенчивыми.       — Им можешь… можешь оказаться ты, — предлагает она.       Какаши не смеется, как другие Омеги. Он просто улыбается девочке. Он тянется к ее волосам.       — Ты бы уже заметила, поверь мне.       Я готовлюсь к отвращению. Но вместо того, чтобы видеть озорной блеск в улыбке Какаши, я вижу только нежность. У Какаши добрые глаза. Они смотрят на ребенка без желания. И я понимаю, что он не держит ее на коленях в той же манере, как он делал с другими немного раньше. Его руки, его поза ничего не обозначают.       Я так привык к тухлости, что даже от этого маленького жеста мне становится легче.       Маленький момент длится всего секунду. Остальные Омеги снова привлекают его внимание.       — А правда, что ее тело нашел Обито? — спрашивает первая заговорившая девушка. Ее взгляд светится извращенным светом, возбужденный этой идеей.       Какаши кивает.       — Должно быть, это было ужасно…       — Я слышал, что он не разговаривал много лет.       — Мне сказали, что он долго не выходил из своей комнаты.       — А я, что с тех пор, как умерла его Омега, он больше ни с кем не уединялся.       — Как романтично…       — Ходят слухи, что он больше не чувствует феромонов, будь то Альфа, Бета или Омега.       Я открываю рот, не осознавая этого. И я еще больше удивляюсь, когда Какаши подтверждает.       Но это ложь.       Во сне, когда я находился в теле Обито, я чувствовал феромоны Наруто. Еще как чувствовал. Они были настолько сильными, что одурманивали мой рассудок. Я чувствовал их ярче во сне, нежели в реальности, когда настоящий Наруто находился передо мной. Обито чувствует феромоны Наруто и испытывает к ним ужасное влечение. Какаши знает это. Он знает, иначе он бы не стал бросать в Итачи намеки, как он сделал это совсем недавно.       Но зачем лгать?       — Но это невозможно…       Я не сдержался, не смог смолчать. Но теперь, после моих слов, все внимание переместилось на меня. Даже Какаши. До сих пор он тайно поглядывал на меня, но теперь, когда я вмешался, он пристально смотрит на меня.       — Невозможно? — повторяет. — Почему ты так думаешь?       У меня пересохло в горле. Я не могу рассказать о снах, которые мне снятся. Это безумие. Никто мне не поверит. А если и поверят, кто знает, что будет. Я сглатываю, ища выход.       — Невозможно не чувствовать феромоны других.       Мое оправдание такое жалкое. Но Какаши не меняет выражение своего лица, оно остается приветливым.       — Ох, бывает. Это может быть результатом разных заболеваний. Но Обито… Знаешь, родственная душа может чувствовать только феромоны своей второй половинки.       Я сжимаю свои губы. Я и не подозревал об этой части связи. В книгах ничего об этом не говорилось.       — Вы… вы знакомы? — бросает один из Омег.       Я замечаю, как они с любопытством смотрят на меня. Я, наверное, представляю собой мимолетный интерес. Их взгляды вызывают у меня дискомфорт, мне хочется спрятаться от них подальше.       Какаши улыбается этому вопросу.       — Конечно. Совсем недавно он бросил мне в лицо тарелку с супом. Теперь мы близкие друзья.       Я краснею от этого красноречивого тона. Особенно от его акцента на последних словах. В этот момент мне хочется повторить недавний опыт, просто чтобы стереть эту невыносимую улыбку. Но при упоминании нашего небольшого спора Омеги начинают смотреть на меня, как на умалишенного.       — Почему? — спрашивают они так, как будто я их лично обидел.       Какаши примирительно отвечает за меня.       — Я вел себя не слишком хорошо. Я сказал то, чего не должен был говорить.       Факт того, что Какаши разъяснил ситуацию, заставляет Омег помиловать меня.       — Кто ты? Я Аканэ, Омега Маркиза Денмарста, — спрашивает меня девочка, что удивила меня своим макияжем. Она ласково мне улыбается.       — Саске, — отвечаю я.       Девочка гримасничает.       — А кто твой Альфа?       Так вот как они признают друг друга? По Альфе, которому они принадлежат? А ведь все корректно, главное — это хозяин, а не объект.       Мне хотелось бы не отвечать, но Какаши снова делает это за меня.       — Учиха Наруто.       Я сужаю глаза. Наруто всегда представлялся мне как Узумаки. Так странно слышать его под именем Учиха. Но я полагаю, что он все еще известен в обществе как младший брат Итачи.       Другой Омега широко распахивает глаза, узнав названного.       — Правда?       — Ты его знаешь? — спрашивает Аканэ.       — Он ходил с нами в театр, — объясняет. После его слов все возвращают свои глаза на меня. — Я Аояме, один из Омег семьи Сенджу. Вау, тебе действительно повезло. Наруто очень красив, — говоря это мальчик краснеет.       — Мхм… — комментирую я, не зная, как ответить.       Удивительно, как Наруто нравится абсолютно всем.       — Подожди, но ты… это что, бонд!       После этого вопроса мне становится еще некомфортнее. Все взгляды устремлены к моей шее. Во мне зарождается инстинкт прикрыть метку, защитить. Их лица удивлены, недоверчивы, почти завистливы.       — Точно, я видела метку на шее Наруто, — осознает Аояме. — Тебе действительно удалось заставить его заключить связь?       — Я не заставлял его. Он сам этого хотел, — подозрительно бормочу я.       Я так сильно сжимаю руки, что мои ногти оставили белые следы на моей коже. Почему они смотрят на меня с такой завистью? Как будто мое проклятие было их желанием. Они, наверное, не понимают, что эта связь влечет за собой. Дураки.       — Тогда этот Наруто, должно быть, настоящий романтик… — комментирует Аканэ. — Повезло тебе. Мой Альфа даже не задумывается о подобном… даже во время течки…       Аояма сочувственно кивает.       — Даже Сенджу никогда не метили ни одну Омегу.       — Я действительно хочу, чтобы моя Альфа клеймила меня, — грустно добавляет один из мальчиков. — Я знаю, что она любит меня, она бы… но ее муж не позволяет. Это неправильно.       — Как долго вы вместе? — спрашивает кто-то жадно.       Я ненавижу это внимание. Они так легкомысленно относятся к этому акту. Зачем им такое клеймо от своего хозяина? Они будут вынуждены подчиниться еще больше. Неужели в их венах течет такое большое желание быть рабами?       — Семь месяцев.       Коллективный крик удивления почти оглушает меня. Даже Какаши слегка раздраженно фыркает.       — Так мало? Но тогда это была любовь с первого взгляда! — взволнованно восклицают.       Я бы не назвал это любовью с первого взгляда. Все произошедшее было заранее продумано. Все, от связи до пыток, которым он меня подвергал. Наруто спланировал все это задолго до того, как встретить меня.       — И через сколько времени он захотел пометить тебя?       — Сразу, как встретил.       — И ты согласился, как мило…       — Нет, я не соглашался, — резко перебиваю я.       Я не принял ничего из того, что со мной случилось. Все происходило без моего согласия, манипулируя мной. Я не позволю никому поверить в обратное. Теперь они смотрят на меня так, будто я говорю несуразицу. Они сбиты с толку.       — Но у тебя есть метка, — отмечают они.       — Наруто заставил меня.       Они замолкают. Омеги все еще смотрят на меня, как на сумасшедшего.       — Он принудил меня, — раздраженно объясняю я.       По залу пробегает нервный смешок. Как будто я сказал полную несуразицу.       — Но для того, чтобы создать связь, нужно обоюдное согласие.       То же самое мне сказал Итачи. Но это то, что случилось со мной. Наруто подтолкнул меня создать эту связь, и когда пути назад уже не было, мне не оставалось ничего, кроме как смириться с реальностью. Течка только усугубила ситуацию. Я этого не хотел и до сих пор не хочу. Даже если я учусь находить положительные аспекты, эта связь остается тем, что было мне навязано.       Один мальчик, что выглядит младше других, смотрит на меня иначе. Он носит свитер с высоким воротом. Но по тому, как он поднимает руку, чтобы погладить свое горло, я понимаю, что он тоже обременен связью. И он смотрит на меня так, словно понимает суть моих слов.       — Это… иногда это происходит, — бормочет он.       Его голос хрупкий, как у снежинки. Его внешность очень андрогинна. Милые глаза, снежная кожа и нежные черты лица. Тонкие брови, очень гладкие черные волосы, которые доходят до спины.       Реакция, которая следует после его слов, — это почти преувеличенный крик. Насмешки, заставляющие мальчика опустить глаза.       — Хаку опять строит из себя жертву, — презрительно говорит Аканэ. — Тебе следует просто наслаждаться этим.       Омега, которого назвали Хаку не отвечает. Его лицо украсилось красными пятнами.       — Ты тоже его укусил, — добавляет Аояме. — Так перестань говорить, что он тебя изнасиловал.       — В самом деле. Если бы ты этого не хотел, то не укусил бы его в свою очередь. Бонд доказывает, что ты все это выдумал.       — Я не…       — Вместо того, чтобы признать, что ты шлюха, ты сочиняешь эту чушь.       Моя челюсть касается пола. Я в шоке смотрю на эту сцену. Я был готов услышать что угодно, но только не это… Наруто говорил мне такие же слова когда-то. Неужели сами Омеги убеждены в этом? Чем больше я с ними разговариваю, тем больше они, кажется, погрязли в своем рабском положении. Это те Омеги, о которых говорил Итачи? В этом случае он прав. Я лучше них. Если все Омеги такие, то ясно, почему мне было бы комфортнее в роли Альфы. Они ведут себя как собственные враги!       — Как вы смеете?! - выпаливаю недоверчиво, когда слышу новое оскорбление.       Как они могут оскорбить изнасилованную Омегу? Называть его шлюхой? Мне не удается этого понять.       — Ты его защищаешь? Ну конечно, ты же не знаешь, как все прошло на самом деле, — говорит Аканэ. Глаза, которые сверкают при мысли о сплетнях. — Хаку скрепил связь с чужим Альфой. Он раздвинул ноги, даже когда у него не было течки!       — Это неправда, — слабо протестует Хаку.       — Они были так возбуждены, что заключили связь. Очевидно, он должен был сказать своему Альфе, что его принудили. Я не верю, что благородный Забуза мог такое сотворить. Мне было бы стыдно…       Аканэ останавливается. Какаши схватил ее за руку. Он смотрит на нее очень серьезно. До меня доходит запах его доминирующих феромонов. Даже если они не направлены на меня, во мне зарождается инстинкт прикусить язык.       В общем ужасе, я вижу, как Какаши сбрасывает различных Омег, что висели на нем. Он берет Хаку за руку и уводит его в сторону небольшого диванчика. Там он начинает дарить внимание только Хаку.       Аканэ дрожит от ярости.       — Ну вот! Он играет жертву, чтобы привлечь внимание, — плюет он в ответ.       Омеги начинают сплетничать между собой. Но я сосредотачиваю все свое внимание на Какаши. Образ, который сейчас предстает передо мной, полностью отличается от того, что я видел раньше.       Какаши открыл клинику для изнасилованных маленьких Альф.       Какаши изнасиловал Наруто в детстве.       Что это за противоречия?

***

      В итоге я оказался изолированным. Здесь есть библиотека, поэтому, взяв книгу, я уселся в диване, что стоит отделено от других. Большинство книг — это дешевые любовные романы, стереотипные и полные клише.       На мгновение я подумал о том, чтобы вернуться в свой номер. Но мне придется подождать, пока Итачи придет и заберет меня. Я даже не знаю, в каком крыле отеля я нахожусь.       Тем временем группа Омег снова устремилась к Какаши. Чтобы привлечь внимание Альфы, они, кажется, заключают мир с Хаку. На его месте я бы их не простил. Но вместо этого мальчик, кажется, счастлив снова состоять в группе.       Теперь я понимаю, почему Альфы так относятся к нам, Омегам. Вы только посмотрите, как они себя ведут. Их текущая позиция действительно показывает только слабость. Если они будут так себя вести, мы никогда не получим уважения.       Затем, откуда ни возьмись, рядом со мной появляется Омега. Я поднимаю взгляд от книги, готовый к бою. Но я понимаю, что он не из группы Какаши.       — Ведешь себя как одиночка? — смеется надо мной.       Он выглядит старше меня. Что является невероятным, учитывая возраст остальных присутствующих. Омега — парень, одетый в женское платье. Волосы длинные, светлые и распущенные. На его лице нанесено много косметики, у него накрашенные ногти и высокие каблуки.       Я смотрю на него недоброжелательно. Он фыркает в ответ моему молчанию.       — Одиночка и тихоня Саске, — комментирует он.       Я моргаю.       — Откуда ты знаешь как меня зовут?       — Ты — главная сплетня в моем обществе, — подмигивает мне.       Я смотрю на группу Какаши, но он качает головой.       — Я знал о тебе еще до твоего прихода сюда. Короче говоря, Омега Наруто Учиха — удивительная новость. Вы даже заключили связь. Но что еще интереснее: ты воспитывался на ферме до семнадцати лет. Я и не думал, что такое возможно, — говорит он себе под нос.       Теперь я насторожен. Странно, что этот человек так много обо мне знает, в то время как для других Омег я практически возник из ниоткуда.       — Кто ты?       — Дейдара, но держу пари, что мое имя тебе ни о чем не говорит, — смеется он. — Может быть, мой Альфа Зецу Учиха скажет.       Я слышал это имя раньше. Оба раза от Какаши.       Итак, это Омега семьи Учиха. То, что он что-то обо мне знает, уже имеет больше смысла.       — Я не знаю, кто такой Зецу Учиха, — признаюсь.       Дейдара многое сказал за несколько секунд. Похоже, этот парень любит поговорить. Может, он раскроет мне некоторую информацию, если я задам правильные вопросы.       Он смотрит на меня так, будто я шучу.       — Он вроде… второй наследник Мадары? Старший сын первого брата Мадары. Если Белая Леди решит убить Обито, Зецу заберет все имущество себе. А оно немалое, скажу я тебе, — комментирует он. — Можно подумать, что они ненавидят друг друга. Но это не так, они как братья, любят и хорошо ладят. Так вот, Зецу — няня Обито. Он убирает и вытирает ему задницу, когда он делает глупости.       Я слушаю, но не комментирую.       — Если ты спросишь меня, кто такой Обито, я начну смеяться, — предупреждает меня.       Он все равно смеется над моим разочарованием.       — Я знаю, кто он, — бормочу я, даже не уточняя.       — С Наруто в качестве пары было бы странно обратное. Но, видимо, ты немного знаешь о семьи Учиха. Но это не важно. Вы с Наруто остаетесь в своем особняке подальше от проблем. Кстати, та вилла восхитительна. Я провел там одно лето. Жаль, что нам больше нельзя там отдыхать, — сетует он.       Я молча смотрю на него. Честно говоря, я даже не представляю как оспорить сказанное. Но не думаю, что Дейдара ожидает ответа. Он бросает одну глупость за другой.       — Итак, — немедленно возобновляет он. Парень разваливается на диване так, будто он здесь хозяин. — Это твой первый выход в свет, не так ли? И как тебе? Ну же, поговори со мной немного.       — Что…       — Ты знаешь, как долго я ждал момента, чтобы поговорить с кем-то, кто не подвергался идеологической обработке с десяти лет?       Я моргаю. Осознание приходит быстро. Я смотрю на Дейдару так, будто вижу его только сейчас.       — Разве ты не вырос на ферме?       Он качает головой.       — Я из гетто Ива, — уточняет он. — Но, к сожалению, я цветок. Ах, отлично, — комментирует он мое застывшее выражение лица, — ты знаешь, что это означает. Да ладно, не смотри на меня так, они мне ничего не сделали.       — Нет? — выдыхаю почти с облегчением.       В конце концов, я сомневаюсь, что он остался бы в здравом уме, если то, что рассказал мне Наруто, случилось с ним.       — Судя по всему, учитывая высокие стандарты, мое личико достаточно красивое. Мне предложили сниматься в порно фильмах. Между тем и постоянным фаллоимитатором в заднице, я выбрал порно. Я благодарен Богу за то, что мне удалось избежать той участи.       У меня перехватывает дыхание. Я не смотрел порно ни разу в жизни, по крайней мере, не добровольно. Когда Наруто был не в своем уме, он показывал мне некоторые видео. Но они все были такими жестокими…       Мое выражение лица должно быть очень показательным. Дейдара торжественно кивает.       — Нет ничего хуже секс-индустрии. Но только там тебе удается увидеть всю правду, понимаешь? Те, кому посчастливилось остаться в своем уме, сразу замечают превосходство Альф. После такого, ненависть к Альфам зарождается естественным путем.       — Но у тебя есть Альфа… — замечаю я.       — Ну, мне как-то нужно было оттуда выбраться, не находишь? А Зецу просто нужен был Омега, с которым можно выходить в свет. Он слишком занят своей работой няни, чтобы трахаться, — смеется он. — Мне же, с другой стороны, нужен был кто-то, кто бы вытащил меня оттуда. Кто-то достаточно могущественный, чтобы не беспокоиться о юридических баталиях. Зецу был идеальным вариантом.       Я наблюдаю за Дейдарой. На мгновение мне кажется, что мне удалось найти сходную душу. Он ненавидит Альф так же сильно, как и я. Он понимает, через что ему пришлось пройти. Он знает, что такое насилие. Это почти вздох облегчения по сравнению с другими Омегами.       — Слава богу, есть еще кто-то, кто умеет рассуждать, — комментирую я. — Не как они.       Дейдара следует за моим взглядом по комнате. Потом возвращает свои глаза, чтобы посмотреть на меня. Очень холодно.       — Как они? — очень тихо спрашивает он.       Я хмурю взгляд в ответ его тону. Он полностью отличается от прежнего дружеского. Даже взгляд. Ему больше не любопытно.       — Так… по Омежьи, — вырывается от меня, не находя другого способа описать их. — Они такие, какими нас хотят и какими нас описывают. Легкомысленными, интересующимися только своим внешним видом, борющиеся за внимание Альф. Плюющиеся ядом между собой, как змеи. Посмотри на них! — настаиваю я, указывая на группу, что крутится вокруг Какаши. — Я поговорил с ними недавно. Но ты прав. Их индоктринировали. Они не понимают, насколько глупы. Они такие слабые! Именно Омеги, как они, виноваты в том, что наша реальность не меняется.       — Но ты другой, — дразнит меня.       — Эти вещи меня не интересуют. Ненавижу все это. Я не забочусь о том, чтобы выглядеть красивее. Я не жажду внимание Альф. Мне даже эта связь не нужна! Я предпочитаю все контролировать сам. Быть хозяином самого себя. Принимать решения, быть сильными и независимым, как…       — Как Альфа, — говорит за меня.       Мы смотрим друг на друга. Глаза Дейдары стали ледяными. Он сохраняет зрительный контакт в течение длительного времени. Пока не качает головой и не издает жалобный писк.       — А я надеялся, что смогу нормально с кем-то поболтать!       Я обиженно смотрю на него, подтекст его слов яснее света.       — Ты не согласен?       — Саске, Саске… — с притворным неудовольствием пропевает. —  Я думал, что семь лет одиночества, смогли спасти тебя от промывки мозгов. Я имею в виду, ты читал все эти книги! Но ты меня подвел. Тебя индоктринировали хуже, чем многих, и у тебя нет оправданий, в отличие от них.       — Я не индоктринирован! — протестую. — Я не такой, как они, как другие Омеги.       Я чувствую, как внутри меня вспыхивает дискомфорт. Откуда этот человек знает, какие книги я читал на ферме? Откуда он имеет так много информации обо мне?       — Ох, ты прав, это еще хуже: ты ассимилировал, что Омеги — мусор, — выпаливает на меня.       — Как я могу так думать? Я тоже Омега.       — Но, видимо, ты не такой, как другие Омеги. Ты от них отличаешься. Потому что тебе наплевать на свою внешность. — Его глаза скользят по моему лицу. — Кроме того, тебя посчастливилось родиться красивым. Когда человек обладает красивой внешностью, ему не нужно беспокоиться о таких пустяках.       — Дело не только в этом, — шиплю я. — Я хочу быть чем-то большем, чем красивой упаковкой.       — Совершенно верно. Вот почему ты думаешь, что их можно презирать. Ты считаешь себя выше них, поэтому рассматривать Омег как мусор выходит у тебя натурально. Бьюсь об заклад, ты счел бы комплиментом, если бы тебе сказали, что ты Омега с узлом? С характером Альфы.       Дейдара закатывает глаза, когда говорит эти вещи. А я надеюсь, он не заметил красноту моих щек. Перефразируя, это комплименты, которые сделал мне Итачи. К сожалению, выражение моего лица выдает меня.       — Совершенно верно, — насмешливо смеется он. — Ты убедил себя, что Омеги — слабые, а Альфы — сильные. Что если ты хочешь быть независимым, ты должен подражать Альфе. Может быть, даже в их отношениях, которые ты так презираешь, например, в агрессии.       Я инстинктивно прячу голову между плеч. Ирука всегда ругал меня за агрессивность. Но что он может знать? Это единственный способ заставить себя уважать.       — Позволь мне разъяснить тебе кое-что. Я думал, что это банально, но, видимо, это не так, — продолжает Дейдара, указывая на Омег. — Каждый из них вырос на ферме или был в Питомнике. С раннего возраста их обучали одной задаче — удовлетворять Альф. Их стремление должно заключаться в принадлежности Альфе. И для этого они адаптируются к канонам и ролям, решенным веками. У них никогда даже не было возможности думать иначе, в отличие от тебя. Для них существует только эта реальность. И ты их судишь. Ты обвиняешь их, как будто это их вина. Они животные в неволе, которые даже не знают, что такое лес. Но у тебя, наоборот, была возможность узнать, что лес существует. И чтобы создать иллюзию того, что ты там находишься, ты ведешь себя как человек, который заключил вас и других в плен. Если кто-то сказал тебе, что ты отличаешься от других Омег, он не сделал тебе комплимент. Это просто означает, что он считает Омег мусором, — повторяет он. — Ты бы был достаточно глупым, чтобы этого не понять.       Я хочу ответить, возразить. Но из всех мыслей, что кружат в моей голове, ни одна не обретает голос. Я внезапно чувствую себя униженным этой бранью. Я хочу сказать, что это не правда. Но я признаю себя в его словах. И осознание этого обременяет меня.       При моем молчании презрительный взгляд Дейдары обостряется.       — Омеги не враги самим себе, — заявляет он. — Единственный враг — превосходство Альф.       Он решительным жестом встает с дивана.       — Я надеялся, что ты умный, какой позор, — говорит он, прежде чем обернуться.       Звук его гневных шагов привлекает внимание присутствующих. Его каблуки лязгают о мраморный пол.       — Дейдара, милый, — зовет его Какаши. Голос у него легкий, глаза встревожены. — Что-то случилось? Какие-то проблемы?       Дейдара дошел до двери. Прежде чем открыть внушительную дверь, он поворачивается к Альфе. Он ярко улыбается.       — Ты — проблема, — весело говорит. — Проблема размером с твой член.       Мои глаза расширяются от грубого тона. Остальные Омеги тоже нервно ерзают. Несмотря на болезненную улыбку, слова были слишком прямыми.       Но Какаши игриво улыбается.       — Ох, ну тогда я просто огромная проблема.       Омеги озорно хихикает вместе с ним. Дейдара не моргает.       — Не утони в своем нарциссизме.       — Как я могу? Ты постоянно напоминаешь мне, какая я проблема, — отвечает он.       — Я здесь для этого, милый.       Дейдара бросает ему поцелуй перед тем, как выйти из зала.

***

      После Дейдары меня больше никто не тревожил. Но и читать спокойно я больше не был в состоянии. Книга не интересовала меня раньше, не интересует и сейчас. Особенно с учетом слов Дейдары, пронизывающих мои мысли. В своей голове я продолжаю оправдываться. Но я понимаю, насколько слабо звучат мои оправдания. То, что сказал мне Дейдара, заставило мое видение трепещать.       Время проходит. Ночь становится все ближе и ближе. Я понимаю, что часы идут, потому что Омеги, один за другим удаляются из зала. Они уходят сами, в сопровождении Беты, или с Альфой…       Когда я выхожу из своих дум, я осознаю, что остался один. Итачи еще не пришел. Интересно, можно ли мне уйти одному? Я поблуждаю немного по отелю, но в какой-то момент смогу добраться до номера.       Как ни странно, Какаши остался здесь. Даже если Омеги, которые кружили вокруг него весь вечер, давно ушли. Когда он начинает ходить по комнате, я начинаю нервничать. Мне не нравится его ленивая, небрежная походка. Я слежу за ним краем глаза. В какой-то момент он достигает моего дивана. И он прижимает меня к мебели под весом своего тела. Я в панике вздрагиваю. Я чувствую себя в ловушке. А Какаши в это время устраивается между моих ног.       — Какого хуя! — выпаливаю я, готовый сопротивляться.       Какаши кладет руку мне на щеку.       — Я просто хочу поговорить, — говорит он.       Его тон намного спокойнее, чем его непристойные жесты. Я предупреждающе рычу, оскалив зубы. Какаши нисколько не страшится. Его рука продолжает касаться меня.       — Мы можем поговорить и на расстоянии, — протестую я.       Я пытаюсь оттолкнуть его. Но Альфа стоит слишком прочно, стойко. Он схватил мои запястья, убирая руки от его груди.       — Здесь есть камеры, — начинает он, и я сбиваюсь с толку. — Они не улавливают звук, но чтение по губам никто не отменял.       Возможно, эти слова должны меня успокоить. Он подразумевает, что ничего мне не сделает. Не то чтобы это работало. Мне не нравится эта поза. И он продолжает прикасаться ко мне озорно. Меня не волнует, что это шоу, я не хочу. Но в тоже время мне любопытно, чего он хочет.       — Ну? — рычу я.       Какаши касается губами моего уха.       — Наруто сказал правду? Он действительно в порядке?       Я задерживаю дыхание. Правдивый ответ, похоже, предаст Наруто. Но его беспокойство кажется мне искренним. И, честно говоря, это люди, которые наняли Ируку. Бета может быть не такой честный, как я думал, но он всегда старалась изо всех сил для Наруто. Ему удавалось его успокоить, вылечить. Он был искренне обеспокоен, он действительно заботился о Наруто.       — Нет, — признаю я с тяжелым сердцем.       Какаши вздыхает. К сожалению, его рот, который движется по моей шее, и рука, которая хватает меня сбоку, отвлекают меня.       — Сколько таблеток он принимает после еды?       — Четыре.       Он кивает. Ее волосы щекочут мне лицо.       — Как и сказал Ирука, — рассуждает, считает он. — Ты… знаешь о его приступах? Да, думаю, Наруто говорил тебе о них.       Я в свою очередь киваю в подтверждение. Я стараюсь лучше держаться за его хватку, по крайней мере, чтобы освободить немного места. Какаши крепко хватает меня, и я снова рычу.       — С тех пор, как Ирука ушел, у него случались кризисы?       Я прикусываю язык. Но мой взгляд должен быть слишком очевидным.       — Когда?       — Недавно… — признаюсь. — Его феромоны стали очень сильными и… он, кажется, даже не осознавал, что происходит.       Какаши поднимает лицо и внимательно смотрит мне в глаза. Он так близко, что его нос почти касается моего. Я бы хотел отступить, но не могу. Я собираюсь снова попытаться оттолкнуть его, но его вопрос останавливает меня.       — Ты что-то с ним сделал?       Вопрос противоречит тому, что задал мне Итачи, все еще свеж в моей памяти. Он спросил меня, сделал ли Наруто что-нибудь со мной.       — Итачи остановил нас, — отвечаю я. Легкий румянец согревает мои щеки. — Мы только поцеловались, — бормочу я.       — Он не принял таблетки после обеда?       Я киваю, и Какаши с облегчением вздыхает. Я хмурюсь. Разве он не должен злиться, поскольку это доказывает, что Наруто солгал ему?       Какаши замечает мое замешательство. Прежде чем ответить, его рука снова ласкает мою щеку, его большой палец прижат к моим губам. Я с отвращением вырываюсь из хватки.       — Было бы тревожно, если бы дозу нужно было увеличить уже после такого короткого времени с момента последнего повышения. Значит, ухудшение ускоряется. По крайней мере, мы знаем, что творится, потому что это происходит случайно. Не то, чтобы это было положительно…       — Я не понимаю.       — Ты знаешь, как действует наркотик? То, что он принимает, имеет тот же принцип. Его организм привыкает к лекарству, и оно больше не действует. Чем больше времени пройдет, тем больше таблеток он должен принимать.       Я смотрю на него шокировано.       — Но так он не сможет вылечиться, — недоверчиво заикаюсь я.       Он фыркает, как будто я сказал большую наивность.       — Любое тело восстает против внешних влияний, которые хотят его изменить.       Он не оставляет мне времени подумать о том, что было сказано, потому что склоняется лицом к моему горлу. Мой румянец усиливается. Какаши крепко сжимает мои плечи и разочарованно шипит.       — Помимо этого? Другие эпизоды?       Я пытаюсь заставить себя вспомнить.       — Он испугался, когда прибыл Альфа…       — Да, я знаю. Я имею в виду припадки.       — Нет.       Он поднимает голову и проницательно смотрит на меня.       — Как думаешь, ты бы сумел заставить его принять следующую дозу, если бы таблеток было недостаточно?       Мои глаза расширяются.       — Что?!       — Тебе не нужно изготавливать таблетки. Все, что тебе нужно сделать, это уведомить нас, и мое предприятие предоставит их тебе.       — Но когда я узнаю, что пора увеличивать дозу? Я не врач! — Я протестую и все еще пытаюсь оттолкнуть его.       Какаши, кажется, мои попытки даже не задевают.       — Если состояние Наруто продолжит меняться при принятии таблеток, его тело через некоторое время ополчится. И учитывая то, что он должен делать, он определенно не будет принимать лекарство регулярно. — Он вздыхает. — Если ты видишь, что его феромоны продолжают оставаться слишком сильными даже через час после того, как он принял таблетки, это означает, что дозу нужно увеличить.       — Разве другой Альфа не может это сделать?       — Нет, — говорит очень решительным тон. — Наруто не нравится принимать свои таблетки. Не говоря уже о большей дозе. Ируке удалось его убедить. Только ты можешь это сделать.       — Итачи…       — Итачи не может следить за Наруто так, как это можешь сделать ты. Вы пара, ты понимаешь, когда твоему партнеру плохо.       Я молчу. Настойчивость в словах Какаши заставила меня почти забыть о том, как он расплескивается на мне.       — Как я смогу с тобой связаться? — сдаюсь я в изнеможении.       — В кабинете Ируки есть телефон. Он подключен всего к трем номерам. Первый Обито, второй Зецу и третий мой. Если я не отвечу, попробуй второй. Но… не первый, пожалуйста. Никогда не используй первый.       Даже если мне любопытно, я бы никогда не стал этого делать. Это было бы слишком сильным предательством. Связь, скорее всего, начнет гореть.       — Хорошо…       — Я также дам тебе инструкцию по лекарствам, которые он обычно принимает. Если ты бросаешь еду в незнакомцев, то несомненно сможешь противостоять Наруто, — он усмехается, как я смотрю на него испепеляющим взглядом.       — Ты это заслужил.       — Я знаю. Итак… поскольку наш уговор был соглашен, можем закрыть диалог на этом.       Ситуация, в которой мы оказались, валится на меня. Я почти забыл о его блуждающих руках. Я вздрагиваю, когда он хватает меня за подбородок. Какаши поднимает лицо, как будто хочет поцеловать меня.       — А теперь, давай сделаем так: я целую тебя, а ты подталкиваешь меня сил…       Пощечина резко прерывает его предложение. Я совершил этот акт совершенно спонтанно, возможно, потому, что он находился слишком близко. Звук удара, эхом разносящийся в пустом зале, наполняет меня удовлетворением. Но я в ярости. Я понимаю сценарий, но этому склизкому парню даже не нужно пробовать что-то подобное. Мне противна сама мысль.       Как бы он ни был удивлен, мне удается оттолкнуть его. Я наконец выскальзываю из его хватки и отступаю. Я смотрю на него со злостью.       Какаши с удивлением массирует красную щеку. Он, наверное, не привык к такому отношению со стороны Омеги.       — Ухм, болезненно, но эффективно, — комментирует он.       Я сжимаю кулаки. Как ему удается так лениво реагировать? Кажется, что все в его поведение — игра. Лишь изредка в нем появляются вспышки серьезности.       Я смотрю на мужчину, думая, что сказать. Но ничего не приходит на ум. Но ответ не так необходим. У нас есть договор, но я до сих пор не имею к нему никакого отношения. Я продолжаю его презирать.       В ледяном свете я тоже выхожу из зала.

***

      Я понятия не имею, который час. Усталость, которую я чувствую во всем теле, указывает на то, что вечер давно перешел в ночь. Выпитый алкоголь оставил мое тело обезвоженным, и во рту появился ужасный привкус. У меня болит живот. Все, что я хочу, это найти наш номер. Снять эту ужасно громоздкую одежду. Неудобную обувь.       И кровать…       Часть меня надеется, что Наруто уже там. Даже если я не признаю этого полностью, я переживаю за него. Я не видел его несколько часов. С тех пор, как он исчез с этим скрупулезным художником.       Путь до лифта удивительно пуст. Я, должно быть, потерялся, потому что я не узнаю эту часть отеля. В какой-то момент я даже оказался на лестнице.       Когда я наконец добираюсь до лифта, я вздыхаю с облегчением. Я обессилен. По пути я даже встретил несколько Альф, каждый из них, как ни странно, одарил меня скользким взглядом. Все, что я хочу, — это находится в месте, в котором я буду чувствовать себя в безопасности. Понизить свою бдительность. Сегодня ночью этим местом будет номер отеля.       Я понимаю, что слишком рано радовался победе. Лифт поднялся на удивление быстро, внутри него, наверное, кто-то был. Я осознал свою ошибку, когда двери открываются.       Передо мной стоит Обито Учиха.

***

      Увидев его только издалека, я не сразу узнал в его лице врага. Но как только я его узнал, я остановился, схваченный врасплох. Эта встреча слишком неожиданна, как и моя реакция.       Обито, наверное, тоже понял, кем я являюсь. Как и я, он морщится и его глаза расширяются. Мы смотрим друг на друга в неподвижном состоянии, секунды превратились в бесконечность.       Нет, я навязываю себя. Этот человек меня не пугает. Только потому что Наруто его боится, не значит, что я тоже должен его боятся. Я не хочу заставить его думать, что он имеет какую-то власть надо мной.       Поэтому я вхожу. Двери лифта закрываются.       Я проявляю беспечность, глядя на ряд кнопок. Обито поднимается на этаж выше моего. Поэтому я нажимаю на нужную кнопку. Лифт запускается.       — Ты пара Наруто.       Я не был готов услышать его голос. Я не ожидал, что он заговорит со мной. Я был готов просто проигнорировать его присутствие.       У него грубый голос. Не тот, что я себе представлял. Он звучит иначе, чем в моих снах.       Я поворачиваюсь и смотрю на мужчину, мое сердце застревает в горле. Находясь так близко мне удается уловить все детали, которых я не заметил до этого. Странные тени, которые, как я думал, были вызваны психоделическим светом, — являются шрамами. Они пересекают его лицо, как будто они были нанесены острыми ногтями. Кроме того, если вспомнить диалог Омег, мне не удается понять их интереса. Обито не особо привлекателен. Не по сравнению с Какаши или даже Итачи. У него красивые твердые черты лица, жесткие, но ничего невероятного.       Его черные глаза тоже очень тусклые. Они не так интересны, как гетерохроматические Какаши. Или нежные и проницательные, как у Итачи. Конечно, у него значительный рост, как и ширина плеч. Но я не понимаю, как это может заставить кого-то потерять рассудок. Даже его феромоны не особенно сильны. Может, он очень хорошо их контролирует, и поэтому я чувствую их такими слабыми.       Может, это из-за того, как он смотрит на меня. Такой потерянный, недоверчивый взгляд. Он кажется почти уязвимым.       Я замечаю, что его ноздри расширены. Он прислоняется к стенке лифта. Как будто хочет сбежать, или, наоборот, бросится на меня. Обито скованный от усилия. Конечно. Он чувствует запах Наруто на мне.       Мне неудобно, я пытаюсь поднять воротник, чтобы скрыть связь. Очевидно, это неудачная попытка, у рубашки слишком большой вырез.       — Гм, да, — отвечаю я.       Из ворота его рубашки виднеется шрам. Отпечаток похож на следы от зубов, но тусклые. Рана такая старая, она почти зажила, исчезла. Это метка его бонда? Я до сих пор не могу в это поверить.       Почему подъем такой длинный? Я просто хочу выйти из этой удушающей маленькой коробки. Я измотан, и эта встреча только усугубляет ситуацию.       — Как он?       Я закрываю глаза. Все только и делают, что спрашивают меня о состоянии Наруто. Причем делают это в основном люди, которые его погубили.       Я чувствую, как нарастает раздражение. Я устал. Я хочу пойти домой. И теперь, если я увижу Наруто, он оттолкнет меня, потому что я соприкоснулся с его чертовым запахом, и он почувствует это.       — Было бы лучше, если бы тебя здесь не было, — сухо вырывается у меня.       Обито чувствует удар. Он опускает взгляд на несколько секунд. Потом снова поднимает его, на этот раз чтобы посмотреть более решительно.       — Я семнадцать лет надеюсь его увидеть, — признается он. — Я не упускаю возможности.       — Он не хочет тебя видеть, — уточняю я.       — Потому что он знает, что не сможет удержаться, и вернется ко мне.       Я сужаю глаза от досады перед этим убеждением. Еще один всеобщий факт: все действуют так, как будто они знают Наруто больше, чем кто-либо другой. И по этой причине допускаются требования, которые отменяют даже его волю.       Я замечаю, что глаза Обито больше карие, чем угольно-черные. Теперь они пылают пламенем.       — Ты мог заклеймить его, но его душа принадлежит только мне, — шипит он.       Я чувствую рывок в груди. Укол в метке, который заставляет меня стиснуть зубы. Мне кажется, что эти слова спровоцировали мою природу Омеги. Они подталкивают меня показать, как обстоят дела. Что на мне его запах, его укус. Может, я не признаю в нем свою пару. Но Наруто мой друг.       — Душа Наруто принадлежит только ему самому.       «Длин».       Мы добрались до нужного мне этажа. Но мы не прерываем враждебного взгляда. По крайней мере, пока не откроются двери. И до нас доходит возбужденный разговор.       — … это неприлично, ты Альфа!       — Меня не волнует достоинство!       Это голоса Итачи и Наруто. Но как только двери открываются, они внезапно останавливаются. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в коридор. Они спорят перед одной из дверей, в их компании больше никого нет. Но сейчас их взгляд переместился на нас. Наруто широко раскрыл глаза в направлении Обито. И Обито перехватило дыхание, как только увидел Наруто. Внезапная волна феромонов захватывает лифт, вытекая в коридор. Настолько сильна, что я чувствую инстинкт задержать дыхание.       — Наруто… — бормочет он.       Стазис нарушается.       Наруто, кажется, приходит в себя после того, как слышит свое имя. Он делает шаг назад. Потом еще один. Обито выходит из лифта, чтобы добраться до него. Но Наруто поворачивается и убегает. Итачи вмешивается, останавливая дорогу, прежде чем другой Учиха достигает его брата.       — Не смей, — предупреждающе рычит он. Его феромоны сталкиваются с феромонами Обито.       Я проскальзываю сквозь них, прижимаясь к стене. Я быстро следую за Наруто в наш номер. Позади меня я слышу, как два Альфа рычат, запугивая друг друга. Их рычание исчезает, как только я закрываю дверь.       Но вместо того, чтобы искать Наруто, я немедленно вбегаю в ванную. Я открываю душ и бросаюсь под воду будучи полностью одетым. Я не могу показаться Наруто в таком состоянии, это только усугубит ситуацию. Я позволяю запаху Обито смыться из моих волос, с моей кожи. Я использую шампунь и гель для душа, яростно царапая кожу. Все еще находясь под водой я избавляюсь от одежды. Я складываю одежду в комок и бросаю в угол ванной. Я использую любое мыло, представленное в отеле, и тщательно ополаскиваюсь.       Я выключаю воду и беру один из висящих халатов. Мягкая ткань окутывает мое покрасневшее от горячей воды тело. Я смотрю на себя в зеркале: я совсем забыл, что был накрашен. По всему моему лицу растеклись пятна рыхлого цвета. Они делают меня похожим на грустного клоуна. Я вздыхаю и начинаю умываться влажными салфетками. Не совсем доволен своей работой, я также использую один из парфюмов, предлагаемых в отеле. Надеюсь, таким образом я достаточно стер запах Обито.       Только после всех этих манипуляций я выхожу из ванны. Я ищу Наруто в люксе и нахожу его сидящим в гостиной. Наруто сидит на диване. Голова охвачена руками. Он поднимает глаза, когда я встаю перед ним. Он молчит, смотрит на меня, затем грустно улыбается. Протягивает ко мне руки, обнимая за талию. Наруто кладет голову мне на живот поверх мягкой ткани закрытого халата       — Спасибо, — слабо шепчет он.       Не знаю, как это возможно, но я чувствую нежность и гнев. Наруто такой трогательный, когда благодарит меня за этот простой жест. Но меня злит то, что мне пришлось это сделать. По крайней мере, Обито подтвердил, что он здесь именно потому, что Наруто здесь. Эта встреча не была случайностью.       Я был с ним в лифте всего несколько минут, но высокомерный образ, который мне изобразил Итачи, кажется, подтверждается. Мужчина передо мной оказался слишком разным от того, которого я видел во сне.       — Прости… Я сбежал. Я оставил тебя одного весь вечер, — продолжает Наруто.       Его голос стал немного жестче. Я закусываю губы, сдерживая инстинкт погладить его по волосам.       — Я был с Итачи.       Наруто поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня.       — Вы двое неплохо ладите, верно?       Вопрос меня немного смущает. Я пожимаю плечами. Чувство предательства усиливалось в течение вечера. Да, я начал ладить с Итачи. Я заключил сделку с Какаши. И я поговорил с Обито. Три человека, которые, насколько я понимаю, разрушили его жизнь.       Видя мое молчание Наруто не продолжает эту тему. Он просто улыбается, наконец отпуская меня.       — Я не мог сказать тебе раньше, но… ты был прекрасен сегодня вечером.       Я прикусываю щеку изнутри.       — Не привыкай к этому. Эта одежда была неудобной, — бормочу я.       Я удивлен, Наруто слегка смеется.       — Ты прекрасен даже с мусорным ведром, Саске, — отмечает он.       Мне вспоминаются слова Дейдары. И меня раздражает это его наблюдение.       — Я не заинтересован в том, чтобы быть красивым.       Наруто снова смеется, по-прежнему тихо.       — Да, я понял. Но ты красив, очень.       Я внимательно его изучаю. Несмотря на шокирующую встречу, настроение у него хорошее. У него спокойный взгляд, когда он смотрит на меня. В его глазах читается нежность. Но в тоже время он выглядит очень меланхолично.       — Я ужасно хочу спать. Пойдем в кровать, — говорю я, уходя.       Я чувствую, как он встает и идет за мной. Его шаги позади меня успокаивают. Я готов упасть мертвым весом на кровать, когда он хватает меня за талию. Этот жест заставляет меня вздрогнуть, и удивление увеличивается, когда он поворачивает меня к себе. Мои глаза расширяются, когда я чувствую его губы на моем лбу. Удивление таково, что я почти теряю понятие того, что он мне говорит.       Я моргаю.       — Что? У тебя какие-то дела? — повторяю в недоверии.       Наруто гладит меня по щеке. Какаши делал также совсем недавно.       — Да, мне очень жаль. Но мои обязательства еще не закончились. Отдыхай.       — Но… сейчас час ночи! — протестую.       — У меня нет расписания. — Наруто еще раз похлопывает меня. — Спи, Саске, увидимся завтра.       Я пытаюсь удержать его еще немного.       — Таблетки. Ты ведь не принял их после ужина?       Он отводит глаза от моего серьезного взгляда. Этого ответа более чем достаточно. На данный момент его феромоны не слишком сильны. По крайней мере, не больше обычного.       — Почему ты не принял их? — настаиваю.       — Сегодня вечером в этом не было необходимости, — уклончиво отвечает он. — Не беспокойся. Со мной все в порядке.       — Я все равно волнуюсь.       Он насмешливо улыбается.       — Это очень мило с твоей стороны.       Я смущенно опускаю взгляд. Я знаю, что Наруто сказал это специально, потому что теперь он знает, как я мыслю. Но моя гордость все еще преобладает.       — К дьяволу. Делай, как хочешь, — бормочу я.       — Со мной все будет в порядке, обещаю тебе. — Я не отвечаю, и он покорно вздыхает. — Спокойной ночи, Саске.       Я с досадой смотрю, как он поправляет рубашку. Он даже не переоделся.       — Спокойной ночи, — бормочу я несколько секунд спустя.       Но Наруто уже давно вышел из комнаты.

***

      Несмотря на мою усталость, мне не удается уснуть. Мое тело требует отдыха, но мозг отказывается отключаться. Я взволнован. И, ерзая в кровати то время, что показалось вечностью, я встаю. Часы показывают, что прошел лишь час после ухода Наруто.       Разумеется, Наруто еще не вернулся. Он ведь сказал, что мы увидимся завтра.       Слишком многое произошло сегодня. Мой мозг не хочет отключаться. Я также считаю, что отчасти в этом виноват алкоголь. Несмотря на то, что у меня закончились опьяняющие эффекты, у меня горит живот. Я чувствую рвотные позывы.       Чтобы успокоиться, я направляюсь в гостиную. Наруто упаковал роман, который я читал в особняке.       Эта проницательность сжимает мое сердце. Мне нужны эти мелочи, чтобы я действительно осознал, как сильно Наруто старается. Его желание получить прощение настолько искренне, что, возможно, я уже начинаю это делать. Я все меньше и меньше думаю о том, что он со мной сделал. И если я думаю об этом, я как будто не думаю о Наруто, а как о двойнике, который притворялся им.       Не знаю, насколько это хорошо. Часть меня постоянно говорит себе не отпускать обиду. Если я отпущу, это будет значить, что я принял то унижение. И я уверен в том, что я никогда не приму этого.       Роман меня совершенно не отвлекает. И когда в дверь стучат, я вскакиваю на ноги. Излишне говорить, что я надеюсь, что это Наруто. Но я знаю, что это не он. Я разочаровываюсь, когда вижу как фигура Итачи заходит в комнату. Черные следы под его глазами подчеркнуты даже сильнее, чем обычно.       — Привет, Саске, — говорит он. — Я ведь не разбудил тебя?       Я качаю головой. Я удивлен, увидев его здесь. Я надеялся, что это Наруто. Стоит ли ему сказать, что Наруто не принял таблетки сегодня? Он, наверное, уже знает.       — Можно мне войти? - спрашивает меня.       Я хмурюсь, но отхожу в сторону. Не думаю, что в данный момент имеет смысл возражать против этого.       — Все в порядке?       Итачи кажется мне таким ошеломленным. У него странный взгляд. Даже если он кивает и успокаивает меня, это кажется ложью. Я веду его в гостиную, так как не знаю, что делать.       — Хорошая книга… — комментирует он, увидев книгу на диване.       Это единственное, что он говорит. Затем наступает тишина. Он остается сидеть в своем кресле, глаза устремлены в пустоту. Он кажется погруженным в глубокие размышления. Интересно, зачем ему моя компания, если он так отвлечен.       Я прочищаю горло.       — В конце концов… вам с Мадарой удалось поговорить? — спрашиваю, тем самым нарушая молчание.       Итачи вздрагивает. Он смотрит на меня несколько секунд, прежде чем ответить.       — Ох, да. Вскоре после этого нам удалось найти Обито. Он вышел прогуляться по городу, не предупредив конвой. — Он фыркает. — Его поведение настолько безрассудно, что кажется, будто он хочет, чтобы его убили. Уйти, никого не известив… идиот.       Я киваю. Я уже понял это, но, по крайней мере, он подтверждает, что его не было с Наруто.       Итачи больше ничего не добавляет. Мне тоже нечего сказать. Я собираюсь взять книгу, когда Итачи вскакивает со стула.       — К черту! — кричит.       Я удивленно вздрагиваю. Я смотрю, как он большими шагами подходит к окну. Теперь он выглядит нервным, несколько секунд размышляет, потом, кажется, решается. После этого он поворачивается ко мне.       — Тебе не безразличен Наруто, не так ли? Ты сказал, что он твой друг. Ты сказал это под контролем Голоса, значит, так и должно быть, — бормочет он. — Ты был искренним. На этот раз я действительно знаю. Так-так…       Я никогда не видел такого безумия. Он бьет ногой об пол и выпрямляется.       — Я тебе покажу! — заявляет.       Я моргаю. Мне не нужно спрашивать, что именно он хочет мне показать. Я уже понял, что он имеет ввиду. Потому что есть только одно, что я хочу знать всем сердцем. И Итачи может иметь в виду только это, иначе я не могу объяснить его нервозность. Мое сердце бьется в горле от нетерпения. Я ничего не говорю. Боюсь каким-то образом себя выдать. Если показать, как сильно я хочу знать, Итачи откажется от своего решения.       Поэтому я смотрю на него в ожидании. Но теперь, после решительного момента, он все еще колеблется. Он садится в кресло. Прежде чем сесть, он остается неподвижным в течение нескольких секунд.       — Я не знаю, с чего начать, — признается он. — Ты мне не поверишь. Я не знаю, я… — Он встает. — Если я покажу тебе, ты должен мне поверить.       После этих слов я встаю в свою очередь. Мои руки дрожат.       — Хорошо…       Я боюсь. Что он хочет мне показать? То, во что я иначе не поверил бы на словах. Понятия не имею, что это может быть.       — Я объясню позже, — продолжил Итачи. Кажется, он только что меня услышал. Он выводит меня из номера. — Я объясню позже. Да, я все тебе расскажу. Тебе я могу верить. Но сначала ты должен это увидеть. Только так ты мне поверишь.       Его номер прямо напротив нашего. Но планировка комнат разная. Итачи продолжает бормотать, пока я следую за ним. Мы проходим в гостиную. Но планировка очень простая, совершенно не связанная с остальным стилем номера. Есть только диван и журнальный столик. На противоположной стене огромное окно. Но оно не выходит за пределы отеля: оно показывает другой номер, соседний к тому, в котором я нахожусь.       И я замираю.       В комнате находятся трое мужчин, двое из них — Мазуко и Сасори. Третий мужчина стоит на четвереньках на диване, полностью обнаженный. Его тело блестит от телесных жидкостей. Мазуко крепко держит его за бедра, пока толкается в него с огромной силой. Весь диван дрожит от силы толчков. Сасори стоит спереди и мастурбирует перед лицом третьего мужчины.       Микрофон позволяет слышать шум внутри этой комнаты. Это тяжёлое дыхание, удары по потной плоти и мольбы третьего мужчины.       — Кончи мне на лицо, на лицо, — безумно молится. Он воплощение похоти. Язык высовывается из его рта, когда он пытается лизнуть член, который нависает над ним.       Я делаю шаг назад.             Этот третий человек — Наруто.       Итачи тяжело вздыхает.       — Вот, — печально бормочет он. — Теперь ты знаешь, кто такой Курама.