***
Следующее пробуждение происходит при полном свете. Наруто находится в постели. Но он полностью одет, с книгой, что покоится в его руке. Даже с тяжелыми от сна веками я смотрю на него в замешательстве. Он улыбается. — Доброе утро, соня, — возвращает глаза на книгу. — Ты пропустил обед. Но мы можем это исправить. Я принимаю сидячее положение. Одеяла обвиваются вокруг меня, как кокон. Я голый, вспотевший. Жар отпустил свою острую хватку. Течка не навязывает свое присутствие. Я протираю один глаз и зеваю. Мой мозг обрабатывает информацию, которую мне только что дал Наруто. — Зецу и другие? — Они ушли. Сразу после завтрака. Я попрощался с ними и от твоего лица. - Наруто закрывает книгу, ставя закладку между страницами. Он кладет ее на ближайшую тумбочку, оттуда же берет упаковку с таблетками. Передает ее мне. — Зецу оставил тебе это. Это те же подавители, что ты принял вчера. Он сказал, что они еще не вышли на рынок, но они сильнее и имеют меньше побочных эффектов. Я с благодарностью беру блистер. Но вместо того, чтобы выпить таблетки, я откладываю их в сторону, на данный момент они мне не нужны. Я приму их тогда, когда наступит новая волна. Я ловлю себя на мысли, что мне понравилось бы попрощаться с Зецу. Поблагодарить его за то, что он сделал. Он был очень мил с нами… Я снова смотрю на Наруто. Он выглядит задумчивым. Он приближается ко мне, заставляя меня прижаться к нему. Мой нос морщится от ощущения его одежды против моей голой кожи. — Ты был прав, — говорит. — Какаши действительно не выносит запаха течки. Когда я спустился завтракать, на мне были твои феромоны. Он весь побледнел. Казался напуганным. Весь завтрак он просидел в тишине, морщась от каждого моего движения. Он… не был похож на себя обычного, — подчеркивает последнюю фразу. Я киваю, понимая, что он имеет в виду. Я знаком с Какаши меньше, чем он. Но в любом случае, уже после того телешоу, в моей голове зародилось четкое представление о Какаши, которое подтвердилось в отеле, во время обеда и в комнате предназначенной Омегам. Теперь это изображение уничтожено. Если меня спросят, каким я вижу Какаши, мне не удастся ответить. И я осознаю, что то же самое касается Итачи. Обито. Ируки. Всех. Люди такие сложные. И самый сложный из всех сейчас лежит прямо рядом со мной. Я не комментирую то, что он сказал. Но Наруто, похоже, и не ждет ответа. — Ты голоден? Я попрошу тебя кое-что принести. Я киваю, все еще немного ошеломленный. Сжимаю губы, когда Наруто встает, и я теряю поддержку. Я падаю обратно на кровать, а он смеется над моей неуклюжестью. — Это не смешно, — ворчу. Глаза Наруто сверкают. — Смешно. Ты такой милый. Его улыбка сияет. Он такой веселый. Слишком счастливый и солнечный для того, что произошло вчера. Интересно, это просто спектакль? Его сотая попытка забыть что-то неприятное. Не осознавая, неправильные слова вылетают мз моего горла. Наруто не успел выйти за дверь. — Не делай этого. Он замирает в замешательстве. — Ты не хочешь есть? — Не забывай, — объясняю. — То, что я тебе сделал вчера. Не прощай меня так быстро. Я вижу осознание, пересекающее лицо Наруто. Его взгляд темнеет, рот становится ровной линией. Плечи обвисают. Но он продолжает смотреть на меня. — Я не такой, как ты, — бормочет он. — Я не сдерживаю обиду в своем сердце. Этот ответ меня злит. Но я подавляю зародившейся гнев. И впервые я могу сказать то, что у меня никогда не хватало смелости озвучить. — Я причил тебе боль. Как те люди, как все остальные. Наруто замирает на месте. Стоит в тишине. Его глаза смотрят на меня серьезно. — Это неправда, — наконец говорит он. — Ты извинился передо мной. Мой рот широко раскрывается. Возражение улетучивается из моей головы. Я опускаю взгляд, в голову приходит воспоминание. Простые слова. — Ты должнен извиниться перед ним. — Нет. — Наруто, ты не такой. — Я именно такой! И я не собираюсь извиняться за то, что сделал, они никогда не извинялись. Так зачем это делать должен я? Когда я поднимаю глаза, в комнате больше никого нет.***
Сегодняший день был похож на повторение первого дня течки. Как будто вчера ничего не случилось. В моменты опьянения я позволяю себе захлестнуться этой иллюзией. Мираж, что на самом деле ничего не произошло. Но перед сном, когда подавители Зецу проявляют свой магический эффект, чувство вины возвращается, чтобы мучить мое тело. Дело не только в том, что я сделал. Но в том, чего я не говорю. Я должен рассказать ему о своих снах. Но сама мысль бросает меня в дрожь. Я боюсь его реакции. Боюсь, что он сделает шаг назад. Что мы оба отдалимся друг от друга. После всех усилий, которые я приложил, чтобы достичь того, что у нас есть сейчас. Но Зецу прав. Я не могу это скрывать. Он тоже часть тех воспоминаний. Поэтому я принимаю решение рассказать ему после течки. Не сейчас, когда мы такие безмятежные. Я не могу позволить чтобы он отдалился, потому что сейчас я нуждаюсь в его постоянном присутствии. Я сделаю это когда закончится течка. И каждая ночь — это прошедший день. Каждую ночь я смотрю в потолок и вижу, что время уходит. Когда я принял это решение, мне показалось достаточно четырех дней. Целых четыре дня. Но потом их стало три. Потом два. Последний. Я цепляюсь за Наруто, как будто сдерживая время. День проходит слишком быстро, заполненный стонами и вздохами. И даже если Наруто замечает мою немногословность, он ничего не говорит. Он обнимает меня, когда я вижу, как комната погружается во мрак. Наступает ночь. Последний день тоже истек. Мне хочется смеяться над своим растущим отчаянием. Я всегда с безумным нетерпением ждал конца течки. Я много лет молился, чтобы эти ужасные дни закончились как можно скорее. Теперь же мне кажется, что кто-то душит меня. Я почти надеюсь на аномалию, которая заставит меня продержаться в течке хотя бы еще один день. Но, как ни странно, этого не происходит. Утро первого марта я просыпаюсь без дрожи, без желания. Без удушающей жары, которая сокрушала меня все эти дни. В окна проникают ленивые солнечные лучи. Они освещают комнату, заполненную нашими феромонами. Мой разум ясен. Единственное, что меня тревожит, это моя собственная эмоциональная буря. Наруто просыпается вместе со мной. Он тянется к моей талии и прижимает меня к себе. Целует меня в шею. Я чувствую форму его улыбки. — Доброе утро, — спокойно шепчет он. Мое сердце трясется. Мое время истекло. Я цепляюсь за обвившую меня руку. Закрываю глаза. Я больше не могу оттягивать этот момент. — Мне снятся сны…***
В воздухе витает запах весны. Первые дни марта оказываются достаточно солнечными. Солнечные лучи согревают воздух. За эти дни течки снег начал таять. Не весь, но с приходом настоящей весны он скоро растает весь. Уже тает. Эта намекающая теплота напоминает мне об угрозе Белой Дамы. Мне интересно, действительно ли она появится здесь двадцать первого марта. Минута в минуту. Она появится здесь для меня. Но что она имела в виду, говоря что заберет меня? Похитит? А что сделаю я? В одном я уверен: я не уйду без Наруто. Если она хочет забрать меня, я с радостью последую за ней. Но ей придется взять Наруто с нами. Я не могу оставить его здесь одного. Это все равно что окончательно приговорить его к смерти. Может, я уже это сделал. Наруто не разговаривал со мной с тех пор, как я рассказал ему о снах. Он не появлялся во время еды. Мы больше не спим вместе. Он меня избегает. Я вспоминаю последний испуганный взгляд, который он на меня бросил. Последний перед исчезновением. Я знаю, что он, наверное, находится в оранжерее. Или на втором этаже. Но у меня нет смелости его искать. Не думаю, что заслуживаю этого. Наруто нужно время. Я смотрю на волны безмятежного моря у своих босых ног. Обувь лежит неподалеку, на сухом берегу. Я закатал штаны до середины икр. Вода ледяная. Лучи солнца недостаточно сильные, чтобы дать тёплое облегчение, когда волны отступают и оставляют мою кожу открытой на зимнем воздухе. В такие ясные дни я прихожу на пляж. Я скучал по морю. Каким-то образом я должен занять свое чрезмерное свободное время. Моя голова заполнена слишком многими мыслями, чтобы читать тексты Джирайи. Поиск руны ни к чему не приведет, так как у меня нет книг по второму алфавиту. Наруто игнорирует меня. Здесь, в маленькой бухте, зажатой между скалами, я могу найти утешение. Интересно, решится ли Наруто когда-нибудь поговорить со мной. Затянется ли эта прореха. Сначала он мне не поверил. Наруто, наверное, даже не понял, что я имел в виду своими словами. Когда я начал более подробно объяснять содержание снов, он начал бледнеть. Почти насмешливая улыбка тут же исчезла. Он с ужасом посмотрел на меня. — Как долго? — Со дня твоего рождения. Ужас нарастал. Только в тот момент я осознал, сколько времени прошло с тех пор. Наруто, должно быть, тоже это понял. В течение очень долгого времени, когда я обвинял его в том, что он ничего мне не говорит, я скрывал от него эту правду. Что-то, что связано с его воспоминаниями. Я как бы вторгся в его прошлую жизнь. Наруто тоже это понял. И он ушел, ничего не добавив. Не знаю, предпочел бы я, чтобы он рухнул прямо передо мной. Или хотел бы увидеть, как он злится на меня. Или, может я почувствую облегчение, если он продолжит игнорировать меня, обрабатывая мои слова в одиночку. Я просто знаю, что чувствую себя опустошенным. Зецу должен был прибыть, чтобы заставить меня понять, что я был неправ, не рассказывая ему правду. Но это было так очевидно. Легкий порыв ветра колышет поверхность воды. Я зарываюсь пальцами ног в песок. Сколько времени прошло с тех пор, как я впервые пришел на этот пляж? Тогда был мой день рождения. Целая жизнь назад. Тогда я был таким наивным и забывчивым. Все было черным или белым. Я был белым. Теперь… все черное, с оттенками серого. Я не знаю, что предпочтительнее. Я просто знаю, что я тоже серый. Я пинаю воду, когда чувствую боль исходящую от метки. Она проходит через мое тело, разряжаясь у ног, как молния. Вода продолжает рябить. Как будто связь между мной и Наруто физически влияла на наше окружение. Может, я должен его найти. Поговорить с нам. Я должен сделать первый шаг. Но мне не хватает смелости. Я боюсь конфронтации. Я даже не знаю, как он воспринял мои слова. Даже связь не помогает. Сейчас, конечно, его мучает боль. Но я не могу ее расшифровать. Собственные эмоции Наруто, вероятно, сейчас слишком запутаны, чтобы их разгадать. Сомневаюсь, что мне удастся это сделать. Спустя долгое время я чувствую, что мои ноги теряют чувствительность. Я выхожу из воды. Если бы не было угрозы со стороны Белой Дамы, я бы с нетерпением ждал весны и лета. Просто чтобы поплавать в этой кристальной воде. Может, Наруто действительно научит меня плавать в этом году. Но кто знает, что случится в будущем. Все как будто висит на волоске. Я промываю ноги от песка и влаги. Надеваю носки — такие теплые — и обувь. С наступлением полудня солнце садится и его лучи больше не нагревают воздух. Холодает. В этом безбрежном голубом небе легко забыть, что на самом деле весна еще далеко. У меня еще есть время. Сначала я должен решить эту проблему с Наруто. Я возвращаюсь по тропинке к вилле. Собираюсь попросить горячего шоколада, чтобы согреться, когда отрываю взгляд от своих шагов. На поляне стоит машина. Машина, которую я теперь научился узнавать. Блестящая черная машина Итачи. Как давно Итачи здесь? Совсем другое значение приобретает укол боли, почувствованный чуть раньше. Я прикусываю губы, охваченный тревогой. Я ускоряю свой шаг, почти бегу. Мягкий снег издает странные звуки под подошвами моих туфель. Оказавшись внутри виллы, я оставляю пальто и обувь на полу. Я не знаю, из какой комнаты начать поиск. Эта вилла такая большая и с таким количеством комнат, что я не знаю, в каких они могут быть. Я открываю и закрываю одну дверь за другой. Пока не находят меня. — Саске! Голос Итачи пронзает меня как нож. Я задерживаю дыхание. Все мое тело напрягается. Я быстро поворачиваюсь и вижу его в конце коридора. Как всегда, безупречный. Я снова начинаю дышать. Даже быстрее, чем раньше. Мои руки трясутся. — Где Наруто? Мой вопрос получается резким. Испуганным, как и мое душевное состояние. Итачи хмурится. Его глаза скользят по моему телу с головы до пят. Я знаю, что он видит. Я заметно взволнован. Мои глаза, должно быть, кажутся сумасшедшими. — Наруто в гостиной. Мы только что расстались, — спокойно отвечает он. Возвращает свои глаза на меня. — Саске, ты в порядке? Вопрос острый как лезвие. Я напрягаюсь еще больше, чтобы не отступить. Я не могу показать ему, что боюсь его. Что я ему не доверяю. Итачи должен думать, что я нахожусь на его стороне. Что я все еще ему доверяю. Он должен верить, что я безобиден. Поэтому я глубоко вздыхаю. Опускаю плечи. — Я видел машину. Я не знал, чья она. Я думал… Фраза обрывается, но подтекст оставляется ясным. И Итачи понимающе кивает. — Все в порядке, — уверяет меня. — Это всего лишь я. Всего лишь он, грозный враг. Но я ничего не говорю. Я контролирую свое дыхание, пытаясь звучать как можно более облегченно. — Извини меня. Но после последней течки… — Я понимаю, — мягко прерывает Итачи. Он делает несколько шагов в моем направлении, пока не останавливается рядом со мной. От его запаха у меня скручивается живот. Но я не позволяю неприятным ощущениям проявляться на моем лице. Напротив, я симулирую радость. Глаза, которые сверкают от счастья видеть его здесь. Я должен его обмануть. Как он меня обманул. Итачи остановился передо мной. Он гладит меня по голове, как всегда в последнее время. — Мне жаль, что ты оказался в центре этой ситуации. Я нерешительно смотрю на него. — Наруто рассказал тебе, что случилось? Я не встревожен. Мы знали, рано или поздно Итачи придет, что мы должны быть готовы. Уже во время течки мы определились с единой версией фактов. Способ не дать ему знать, что произошло на самом деле. Ему не нужно знать, что я звонил Зецу. Тем более, что я причинил вред Наруто. Когда-нибудь Итачи сможет использовать это против нас. Я не могу вручить ему в руки это оружие, и Наруто принял мое объяснение. Может, он действительно не так сильно верит Итачи, как думает. Может, он доверяет больше мне. По крайней мере, доверял. Сейчас я в этом не уверен. Но я полностью верю, что он меня не предал. — Да. Ужасно, что приступ разразился в такой момент. К счастью, все обошлось. Хотя Рюзаки должен был позвонить мне, а не Зецу. Я пожимаю плечами. — Я бы тоже предпочел твое присуствие. Но, по крайней мере, он знал, что делать, — я смотрю на него почти умоляюще. — Разве ты не можешь вернуть Ируку? Итачи не отвечает. Он внимательно смотрит на меня. С каждой секундой все труднее поддерживать зрительный контакт. Но когда он гладит меня по щеке, он дает мне шанс отвернуться. — Может выпьем чашку чая? Ты все еще кажешься немного потрясенным. И я надеялся, что смогу поговорить с тобой перед тем, как уйти. — Ты уже уезжаешь? — Я должен, но у меня еще есть время для тебя, — уверяет меня. Он кладет руку мне между лопаток, толкает в сторону главной гостиной. В комнате находится слуга, который протирает пыль. Итачи бросает на него быстрый взгляд, прежде чем приказать: — Принеси нам чаю. Он заставляет меня сесть на диван. Итачи опускается рядом со мной. Слуга быстро выходит из комнаты, только после этого брат отвечает на мой недавний вопрос. — Ты знаешь, почему я не могу вернуть Ируку. Я уже объяснил тебе причины. — Но, по крайней мере, он знал, что делать, — отвечаю я, дрожа. Я знаю, что это проигранная битва. Но я все равно хочу попробовать. Мне нужно, чтобы Ирука вернулся. Он нам нужен. Но взгляд Итачи непоколебим. — Мизуки тоже знает, что делать. — Наруто ему не доверяет. И я тоже. Мое колебание заставляет его вздохнуть. — Это смешно. Тебе не нужно его бояться. Он здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Я не спорю. Мне не удается этого сделать потому, что в комнату зашел слуга. Он ставит поднос на журнальный столик перед диваном. Кланяется и уходит. Итачи начинает наливать напиток нам обоим. — Мне жаль тебя об этом спрашивать, но не мог бы ты рассказать, как все произошло? Рассказ Наруто был очень расплывчатым. Как обычно, — добавляет с нежным вздохом. Я беру чашку, которую он мне вручает. Она обжигает мне пальцы, но я продолжаю крепко ее держать. Я готовлюсь рассказать ему подготовленную нами версию, стараясь казаться максимально убедительным. Вот почему я смущенно отворачиваюсь. — Это случилось когда… ну, ты понимаешь, — подразумеваю. — Мы переводили дыхание, как вдруг… он застыл. И он заплакал. Он не отвечал мне, казалось, даже не слышал. В какой-то момент его начало рвать. И я запаниковал. Не знал, что мне делать. Я выпил подавители и побежал на кухню. Объяснил прислуге, что происходит. Рюзаки сказал мне вернуться к Наруто, пообещал, что позаботится об этом. Я не знаю, через какое время пришел Зецу. Но он использовал шприц. Думаю, то было успокоительное, потому что Наруто быстро успокоился. Он заснул. Итачи внимательно меня слушает. Его выражение не расшифровать. — Понимаю. Зецу тебе что-то сказал? Я пожимаю плечами. — Нет, он задавал вопросы. Как это случилось, регулярно ли Наруто принимает таблетки, были ли у него другие припадки… Он кивает. — Наруто сказал, что пригласил его переночевать. — Да, он уехал на следующее утро. Но я мало что знаю, я остался в своей комнате из-за течки. — Он пришел один? — Нет, с ним был только его Омега. Тот, что пригласил меня на завтрак в Отеле. Дейдара, — отвечаю я, не упоминая Какаши. Наруто попросил не сообщать о его присутствии. Я не знаю, почему. Возможно, присутствие Альфы разозлит Итачи еще больше. Какаши, похоже, не очень ему нравится. Зецу же кажется ему нейтральной фигурой. Маленькая успокаивающая улыбка скривила губы Итачи. — Спасибо, теперь мне стало понятнее, как все прошло. Мне жаль, что ты оказался в такой ситуации. Он ничего тебе не сделал? Я качаю головой. Смотрю на свой чай и решаю, что могу задать интересующий меня вопрос, не вызывая подозрений. — Это второй раз, когда ты спрашиваешь меня об этом после его приступа. Почему? Какие таблетки он принимает? Итачи никогда не рассказывал мне о его гормональной терапии. Когда я спросил Наруто, он просто сказал, что принимает эти таблетки с самого детства. Кажется, он знает даже меньше, чем я. И это абсурд, учитывая, что именно он принимает эти медикаменты. Он принимает их только потому, что его брат сказал ему это сделать. Итачи делает глоток чая, прежде чем ответить. На его лице пробегает намекает на холодную улыбку. — Видишь ли… эти таблетки предназначены для того, чтобы держать его нимфоманию под контролем. У него серьезный гормональный дисбаланс, который увеличивает его либидо. У Наруто бывают приступы, когда таблетки не действуют, так что, скажем так, он может попытаться… выпустить пар, — заключает он, многозначительно глядя на меня. Я задумчиво отворачиваюсь. Хотя Итачи не сказал ничего об гормональной терапии, он признал, что это проблема регуляции гормонов. — Так он принимает их с тех пор, как пострадал от рук того Омеги? Наруто сказал, что принимает их с самого детства. Улыбка Итачи стала более пластичной. Он весело вздыхает. — Ах, на самом деле все намного сложнее. Видишь ли… Наруто с самого детства принимал много лекарств. — Но почему? — Это очень сложные медицинские дилемы. Боюсь, я не смогу на них ответить, для этого нужен эксперт. Это то же самое оправдание, которое использовал Какаши. Поэтому я задаюсь вопросом, насколько в их слова присутствует правды, или насколько это способ избежать неудобного вопроса. Их недосказанность еще больше разжигает во мне любопытство. — Это связано с тем, что у него нет узла? Даже если мой вопрос удивляет его, он этого не показывает. — Можно и так сказать, да. Я задираю нос, пытаясь переварить информацию. Эти таблетки превратились в дилемму, которую мне не удается понять. — Зецу позвонил мне, — продолжает, отвлекая меня от этих мыслей. — Он обьяснил мне причину прихода. Он также предупредил, что Наруто придется сдать несколько анализов. Я смотрю на дно своей чашки. — Да, он сказал нам то же самое. Ты позвольшь Наруто это сделать? — добавляю, вспоминая, как всех раздражало то, что нужно ждать его одобрения. Итачи корчит гримасу. — Если это для его здоровья, конечно. Но мы вернемся к этому вопросу в конце месяца. Кстати, я хотел с тобой кое о чем поговорить. Его слова захватывают мое внимание. Я думал, что он просто хотел услышать мою версию истории. Вместо этого есть нечто большее. Я понятия не имею, чего ожидать. Итачи наливает себе еще чая. Молча держит меня в напряжении. — Скоро наступит праздник Возрождения. На ферме этот праздник праздновали с преданностью каждый год. Думаю, дворяне делают так же, устраивая роскошные вечеринки. Думаю, Наруто должен будет присутствовать. При этой мысли я вздыхаю. — Наруто будет отсутствовать все семь дней? — спрашиваю смиренно. Я не удивлен его кивку. Но мне все равно больно. Наруто сейчас такой хрупкий. А десятое марта не за горами. — Нас пригласили на вечеринку в столицу. На самом деле были приглашены все самые важные дворянские семьи. Поэтому наше присутствие имеет основополагающее значение, — он делает паузу и пристально смотрит на меня. — Мне нужно, чтобы ты пошел с нами. Я рывком смотрю на него, глаза широко вытаращены. Я не ожидал, что он снова попросит меня покинуть виллу. По крайней мере, не так скоро. Прошло всего несколько недель. — Как я уже сказал, будут присутствовать самые важные семьи Государства. Это означает, что Обито тоже там будет. Я задерживаю дыхание, понимая, что он хочет сказать. — Несмотря на все попытки, вилла, в которой мы будем пребывать точно такая же. Они пересекутся, это неизбежно, и его запах будет везде. Мне нужен кто-то, кто поможет мне успокоить Наруто. Ты хорошо справился в ситуации с Какаши. Я изо всех сил стараюсь не вздрогнуть при этом напоминании. Я сильнее сжимаю чашку и отворачиваюсь. Боюсь, что ему удается увидеть по моему лицу, насколько я против. — Наруто действительно должен идти? Он не присутствовал на таких вечеринках семнадцать лет. Один год больше, один год меньше — ничего не изменится. Но Итачи кивает головой. Становится еще более серьезным. — Да, это слишком серьезная возможность. Это наш первый шанс подружиться с семьей Хьюго, — он пристально смотрит на меня. Ищет что-нибудь на моем лице, но мне не удается понять что. — Это одна из старейших семей в штате. Они администрируют северо-восточные земли. Область, которая меня очень интересует. Я хотел бы начать с ними бизнес, чтобы обеспечить права на эксплуатацию северных гор. До сих пор они отказывались сотрудничать. Я надеюсь, что Наруто заставит их изменить свое мнение. Я задираю нос. — Почему ты так заинтересован в этих землях? Итачи слегка смеется. Притворно, фальшиво. Кладет чашку чая на стол. — Саске, — зовет меня с веселой нежностью, — тебе действительно любопытно, не так ли? Я смотрю на него. Прикусываю щеку изнутри. К счастью, мне не приходится настаивать. Он объясняет все по собственному желанию. — Горы севера богаты драгоценными… минеральными ресурсами. В то время как Хьюга больше заинтересованы в поддержании экосистемы. Они используют те земли как место отдыха. Скорее всего, они даже не знают, насколько богаты те горы на самом деле. Мне хотелось бы завладеть ими до того, как они об этом узнают. Вот почему я не хочу тратить время зря. В этом есть большой смысл. Особенно после того, что я узнал от Итачи. Он оппортунист. И это возможность, которой необходимо воспользоваться в первую очередь. Как обычно, Наруто — ключ к достижению желаемого. — Понимаю, — бормочу я. Я должен попытаться его отговорить. Но я уже знаю, что мои попытки не возымеют эффекта. Итачи никогда меня не послушает. У него всегда готов хороший ответ. Как в прошлый раз. Он не обращается за советом. Он подготавливает нас к реальности, с которой мы должны смириться. И делает он это настолько разумно, что, если не быть осторожным, то в мгновение ока можно упасть к его ногам. Как это сделал я. Как и Наруто, когда был ребенком. Письмо Ируки открыло мне глаза до того, как не стало слишком поздно. Я почти попался в его липкую паутину. У Наруто не было шанса. Он все еще находится в его лапах. Даже если он попытается сбежать, он не сможет этого сделать. Самое меньшее, что я могу сделать, это попытаться уменьшить ущерб. Может, попробовать освободить его. Но паук — Итачи — не должен этого замечать. Я смотрю на него решительно. — Я с радостью сопровожу вас. Он улыбается. — Отлично. Я уверен, что тебе не будет скучно. Будет много интересных мероприятий, например, театр. Я улыбаюсь в ответ. Внутри же бушует бешеное желание его ударить.***
Когда Итачи покидает виллу — в знак прощания поглаживает меня по волосам — я внезапно снова начинаю дышать. Как будто после долгого апноэ мне удалось всплыть из-под воды, и от внезапного дыхания у меня чуть не закружилась голова. Я очень глубоко вздыхаю. Затем поворачиваюсь и бегу обратно по коридору. Через комнаты до частной гостиной. Я распахиваю дверь, с облегчением обнаружив, что она открыта. Наруто лежит на кожаном диване. Его фигура скрыта под большим одеялом (не лоскутном). Мне удается видеть только светлые волосы на затылке. Я вздыхаю. Пытаюсь успокоить свое беспокойное сердце. Я медленно приближаюсь к нему, не издавая ни звука. Но когда я подхожу к дивану, Наруто вздрагивает. Он оборачивается. И его голубые глаза останавливаются на моем лице. Может, он еще не хочет меня видеть. Несколько долгих секунд мы остаемся в тишине. Мои губы двигаются сами по себе. — Итачи ушел. Мои слова звучат слишком громко в этой тишине. Выражение лица Наруто не меняется. Я жду, когда он прикажет мне уйти. Вместо этого он кивает. Затем двигает одной рукой, приподнимая одеяло. Неявное приглашение очевидно. Его жест заставляет меня дрожать от облегчения. Вздох, похожий на всхлип, застревает в моем горле. Я быстро проскальзываю под одеяло, прежде чем передумать. Устраиваюсь между его телом и спинкой, выбивая себе немного места. Наруто опускает руку, натягивая одеяло на нис обоих. Он голый. Я не удивлен. Я давно понял, что Итачи делал с ним наедине. Мое горло горит от ярости. — Я ненавижу его, — тихо рычу. — Ты не должен, — говорит он. — Он обеспечивает нам безопасность. — Он делает это с тобой. — У всего есть своя цена. Я подавляю еще один разочарованный рык. Прижимаюсь к нему головой. Хватаю его крепче. Его голая кожа такая горячая. Наруто позволяет обнимать себя, как куклу. Я чувствую усталость, вибрирующую в его теле сквозь мое, как волна. Он прочищает горло. — Саске, не мог бы ты… пожалуйста… воды? Я быстро киваю, желая быть как можно более полезным. Вздрагиваю, когда вылезаю из-под одеяла. Я уже привык к неистовому теплу тела Наруто. Быстро выбегаю из комнаты. Я не знаю, о чем думает Наруто. Что крутится у него в голове. Не знаю, решил ли он проигнорировать то, что я ему сказал. Или может ему так сильно нужна поддержка в этот момент, что он решил отложить этот вопрос. Или он просто не способен сдержать обиду в своем сердце, как он мне уже сказал… Я возвращаюсь с большим графином и стаканом. Наруто глотает воду, как будто не пил несколько месяцев. Мысленно я называю себя глупцом за то, что не подумал об этом и не принес сразу воды. Я должен был представить, что он обезвожен. Наруто выпивает несколько стаканов подряд. Когда он заканчивает, одеяло поднимается, явное приглашение снова присоединиться к нему. Ему не нужно повторять дважды. Я сворачиваюсь калачиком так же, как и раньше. Но теперь Наруто лежит приподнявшись спиной. Протягивает руку, касается моей шеи. Метки. Кажется, эти касания его успокаивают. Поэтому я наклоняю голову, давая ему больше доступа. Его рука на секунду ласкает мою щеку. — Значит… те сны правдивы? Я заметно задерживаю дыхание. Я не ожидал, что он начнет этот разговор сейчас. Тем более, что он смотрит мне в глаза. Мне трудно удерживать его взгляд. Я сглатываю, просто киваю. Веки опускаются до половины, закрывая голубые глаза. Он выглядит таким усталым. — Ты видел меня и его? Качаю головой. — Я и есть он, — шепчу. — Во сне я — это он. Я замечаю, насколько сложной кажется ему эта концепция. Наруто гримасничает. — Что ты имеешь в виду? Ты видишь, как он, двигаешься, как он, и чувствуешь то же самое, что чувствует он? Я киваю. — Тогда что он чувствует? Это вопрос, на который я не хочу отвечать. Потому что правда болезненная. Правда вступит в противоречие с болью, которую он испытывает. Потому что правда имела бы слишком много последствий. Но я должен быть честен до конца. — Он смотрит на тебя так, как будто ты являешься его вселенной. Когда он видит тебя, он испытывает настолько сильные чувства, что я даже не знаю как это описать. Это чувство заполняет его сердце, грозя взорвать. Когда я говорю, выражение лица Наруто становится все более пустым. Каменной маской. Такое же холодное, как и его слова. — Это просто сны. Я прикусываю губу. — Это не просто сны. Я бы очень хотел, чтобы они ими и являлись. Он качает головой. Перестает смотреть на меня. Уголок губ опускается. — То… не было настоящим. Я вздыхаю. Цитирую: — Я украду тебя. Заберу с собой. Так далеко, что никто больше не сможет нас найти. Мы сядем на корабль и отправимся на поиски Архипелага. Преодолеем водовороты и больше не вернемся. Никогда. — Наруто снова обернулся. Его глаза широко открыты. Он узнал слова. Поэтому я продолжаю, — Он пообещал, что научиться играть на пианино. Но он не тренировался. Ты обиделся. Поэтому он пообещал тебе, что найдет лучшего учителя музыки. Он называл тебя цыпленоком, — я провожу языком по губам. — Он показал тебе оранжерею с бабочками Мито Сенджу. Вы были на их вечеринке на вилле. Никто не поверил тебе, когда ты сказал, что он тоже был там. Итачи позволил тебе остаться с ним после того, как Обито предложил ему стать учителем шахматов для принца… — Пожалуйста, хватит, — перебивает приглушенным голосом. Я быстро закрываю рот. Наруто не плачет. Но его глаза выглядят как лед, готовый треснуть. — Почему тебе снятся эти сны? — Я не знаю. — Почему ты мне не сказал? Ты уже все знал, — задыхается от этого осознания. Я отворачиваюсь. Это правда, я уже все знаю. Но не так, как надо. Может, даже не в правильном направлении. — Нет, я не всегда помню свои сны, — признаюсь. — Только какие-то ощущения, какие-то сцены. Большинство из них я забываю. Сначала я даже не понимал, что это такое. Я думал, что это просто сны. Но с ними было что-то не так. И они всегда продолжались. Почти каждый раз, когда я закрывал глаза. Только позже я осознал, что это воспоминания. Но я не знал, в чьем теле находился. Сначала я думал, что каждый раз становлюсь другим человеком… — Как ты узнал, что это Обито? Это сложно. В конце концов, окончательное подтверждение я получил только благодаря Белой Даме. Но я не могу рассказать ему о Сакуре. Это слишком опасно. — Помнишь, как Итачи впервые заговорил со мной, когда ты был… в отъезде? Он кивает. — Я упрекал его в том, что он заставлял тебя делать. Что он использовал тебя. Он продолжал повторять, что я ничего не понимаю, поэтому я рассказал, что все знаю про то, как на вечеринке Сенджу он променял тебя на встречу с королем. Именно тогда Итачи и подтвердил, что это был Обито. И я понял, что всегда это был он, — я смотрю на Наруто. — Это он? Он кивает. Как будто это был смертный приговор. — Обито предлагал мне сбежать с ним на Архипелаг, — шепчет он. — И было музыкальное произведение, которое мы должны были сыграть вместе. Я вспоминаю канун Рождества. Когда я нашел Наруто в той же гостиной. У рояля. Мой взгляд задерживается прямо на инструменте. — Та самая мелодия, которйю ты играл на канун Рождества? — мягко спрашиваю я. — Да… — вздыхает он. — Мы исполнили ее вместе только один раз… Я потираю наши щеки. Чувствую влагу, смачивающую мою кожу. Наруто плачет. Я удивлен, чувствую его боль как свою. Это разбивает мое сердце. — Мне жаль. Я никогда не хотел видеть эти сны… — Почему нет? — плоский вопрос. — Так ты можешь узнать мое прошлое. Это то, чего ты всегда хотел. — Но я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем сам, — говорю. — А иногда мне снится, как вы двое… Мне не нужно уточнять, что именно. Наруто сразу все понимает. — Тебе противно? Опять это слово. Отвращение. — Даже если это делаю не я, я ненавижу видеть то, что он делал с тобой, когда ты был ребенком. Я ненавижу беспомощно наблюдать, как это происходит, — отвечаю я. Наруто странно спокоен. Возможно, он смирился с тем, что не может контролировать. Как если бы он оставался беспомощным, ожидая, когда волна накроет его, ломая спину. — Мне нравилось делать это с ним. Я делал это охотно. Меня все устраивало. — Ты же знаешь, что я больше не верю, когда ты так говоришь, верно? Наруто смеется, как будто я пошутил. Но это тихий горький смех. — Может быть, но только поначалу. Он был таким же, как и другие. Я должен был это сделать, поэтому я это делал. Но он был добр ко мне. И мы не занимались только сексом… он не хотел только это от меня, — Наруто останавливается. Глаза сужаются. — А потом он перестал это делать. Может, я сделал что-то не так. Или, может быть, это тоже был способ мной манипулировать, — покорно заключает он. На ум приходят слова из письма Ируки. И то, что мне сказал Зецу. Судя по всему, это правда. Хотя Обито не дал Наруто объяснений. Мой живот зажимается, потому что Наруто думает, что это он сделал что-то не так. Между нами нависает долгое молчание. Я не знаю, что сказать. Наруто, кажется, обдумывает новые факты. — То, что ты сказал ранее… это правда? — спрашивает. И в его голосе звучит укол задушенного отчаяния. — Он действительно так себя чувствовал? Я киваю, не добавляя больше ни слова. Это было бы бесполезно. Наруто стонет, уткнувшись головой в одеяло. — Это не имеет смысла. — Почему нет? Я знаю почему. Итачи рассказал мне. Зецу подтвердил. Но я хочу услышать это от него. — Потому что он сам это сказал. Он признался. — Наруто чуть не задыхается от собственных слов. — Все это было ложью. Обито заставил меня доверять ему, отвернуться от Итачи, потому что хотел использовать меня. Но, в конце концов, единственное, что я вызывал у него, было отвращение. Тот факт, что я… такой, вызывало у него тошноту. Но он мирился с этим ради собственной выгоды. Я мог бы сказать ему то, что сказал мне Зецу. Что это был сценарий, написанный Итачи. Но я не должен этого знать. Я мог бы использовать как оправдание свои сны. Но… это слишком рискованно. Я не знаю, как все прошло. Каковы были точные слова Обито. Первая реакция Наруто. Он сразу поймет, что я лгу. И он поймет, что эту информацию мне дал кто-то другой. Я протягиваю руку, поглаживая его волосы. Смотрю на медицинский пластырь на затылке. Он пропитан кровью, его надо поменять. Интересно, позволит ли Наруто когда-нибудь дотронуться до него? Действительно ли эта метка принадлежит Итачи. Как только я касаюсь ее пальцами, Наруто напрягается. Я чувствую, как будто я связан с его собственными мыслями, что он еще не готов говорить об этом. Поэтому я убираю пальцы. Снова протягиваю их к волосам. — Обито… это он сказал тебе, что ты реинкарнация его второй половинки? Наруто пока не напрягается. Он также не смотрит на меня и не спрашивает, откуда я знаю. Он, вероятно, думает, что я подсмотрел это в снах. Все, что он делает, это кивает. Его лицо все еще уткнуто в одеяло. — И ты в это веришь? — уточняю. Не знаю почему, но меня пугает сама постановка вопроса. Наруто отрывает лицо от одеяла, то немногое, что позволяет мне видеть его глаза. — Верил, — поправляет меня. — Это тоже была постановка. Сказанная для того, чтобы я ему доверился. Потом он засмеялся мне в лицо. Сказал,… что такая сука, как я, не может быть чьей-то родственной душой. Меня невозможно любить, я создан только для траханья, — заключает он глухим голосом, похожим на голос робота. Осознание того, что он сказал что-то подобное, стирает мою рациональность. Я, конечно, уже знал это. Но слышать эти слова из уст Наруто — совсем другое дело. Мне нужно сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Потому что, как бы мне ни хотелось сжечь всех, кто причинил ему боль, я должен быть рациональным. Наруто манипулировал не Обито. Это был Итачи. И этого Наруто не знает, не понимает. Если бы он это понял, он мог бы противиться. Может быть, если бы он знал, что все это работа Итачи, мы могли бы уйти отсюда. Но я так же не хочу, чтобы он вернулся к Обито. Но, может быть, Зецу… Может быть, он сможет увести нас от влияния Итачи. Помочь нам. Если бы только Наруто этого захотел. Вот почему я загоняю в угол весь свой гнев, свою ненависть. Есть цель, которую я должен преследовать: обезопасить нас обоих. Безопасность без внушительной цены Итачи. И вопреки себе, если и Зецу, и Ирука были правы, Обито предлагал ему это. Он отвратительный, жестокий и высокомерный человек. Он убил человека. Воспользовался Наруто, чтобы защитить свою задницу. Блядь. Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю. — Обито верит в это. Не знаю, правда это или нет, но он считал, что ты реинкарнация Рин. Я не знаю. Но он был… он действительно думает, что ты его родственная душа. Он верит в это, — повторяю. Наруто полностью поднимает ко мне лицо. Глаза безумно раскрыты. Он качает головой. — Нет, ты ошибаешься. — Невозможно ошибиться, — признаюсь. Отголоски тех чувств, которые до сих пор переполняют меня. — И во время течки, после того, как Зецу тебя успокоил… Зецу позвонил Обито, чтобы предупредить его, что с тобой все в порядке. Он включил громкую связь и… — я сужаю глаза. Мне так дорого стоит признать это. — Невозможно так превосходно врать. Даже Итачи. — Тогда почему он так отчаянно ищет тебя? Если ты вызываешь у него отвращение, зачем он прикладывает так много усилий, чтобы встретить тебя? — Потому что… я снова начал помогать Итачи. — Но не на Рождество. Я понимаю, что впервые говорю ему о том, что произошло в тот день. И на мгновение на его лице появляются жестокие и разные эмоции. Последняя из них — осознание. И это то, за что я цепляюсь. — На Рождество мы понятия не имели, что это произойдет. Что ты вернешься в общество. И он тоже. Твой отец был жив и… Он перебивает меня приглушенным звуком. — На чьей ты стороне?! Это вопрос, который оставляет меня в тупике. Особенно из-за его пронзительного тона. Я хватаю его за руку. Крепко держу. Он должен понять, что я его не отпущу. — На нашей, — твердо говорю я. — Но я должен понять, кто наши враги, а кто наши союзники. — Итачи… — Он не союзник, — яростно блокирую его. — Этого не может быть, пока он обращается с тобой как с разменной монетой. Пока он насилует тебя и позволяет насиловать другим. Наруто закрывает глаза. Он отвечает на мою хватку. Настолько сильно, что я чувствую, как мои пальцы теряют чувствительность. Это не имеет значения. Я не позволю ему уйти. — Итачи честен со мной. Даже если правда ранит. — Какая правда? Что тебе суждено заниматься этим всю свою жизнь? Ерунда. И Итачи это знает. Но это чушь, в которую ты веришь, и его это устраивает. Он снова начинает плакать. Намного сильнее, чем раньше. — Ты не понимаешь. Что-то плохое случится, если я не останусь с ним… — Насколько я понимаю, Итачи причиняет тебе боль. Даже тот простой факт, что он позволяет вашей семье насиловать тебя в собственный день рождения! Наруто задыхается, но я продолжаю. — Он тот, кто манипулирует тобой. Он сказал... вбил в твою голову много чуши, и выдал ее за правду. Наруто, пожалуйста, пойми, что ни в чем из того, что с тобой произошло, нет твоей вины. Он тот, кто позволил этому случится. Тот, кто продолжает это позволять. Он заинтересован только в твоем использовании. — А Обито нет? — перебивает меня, его голос дрожит, как и тело. — Он сам это сказал. Он просто хотел использовать меня. — Но делал ли он это когда-нибудь? — оспариваю и чувствую себя адвокатом дьявола. — В тот год, когда ты был с ним, он действительно использовал тебя, как это сделал Итачи? И снова он не удивлен, узнав о времени, проведенном с ним вдали от Итачи. Вероятно, он снова предполагает, что я знаю это благодаря снам. Выражение его лица становится только более отчаянным, растерянным. Как будто мало-помалу я убираю все ориентиры. Оставив его в пустыне. — Нет, — признается почти не дыша. — Но убил человека… Саске, он убил человека только потому, что тот попросил меня сделать минет… Я вздрагиваю при этом замечании. Образы, которые слова Итачи оставили в моей голове, не дают мне покоя. Череп, разбитый о раковину, брызги крови, мозг. Он попросил Наруто сделать минет. Тот человек не хотел познакомиться. — Я предпочитаю видеть их мертвыми, нежели тебя изнасилованным, — выходит из моего рта. И это, к сожалению, не что иное, как правда.