в погоне за удачей

Утро наступает для мужчины незаметно – в глазах рябит от ярких солнечных лучей, которые проливаются через незакрытые окна в спальню. Юнги так и не смог заснуть, пролежав всю ночь в постели, выкуривая по одной сигарете за три часа. Бессонница – пройденная тема прошлых лет, но сейчас она возвратилась снова. После разговора с учеником остался какой-то непонятный осадок, то ли грусти от счастливых воспоминаний до краха внутреннего мира, то ли облегчения. Чимин оказался прав, когда говорил, что нужно выговориться. Ведь для этого люди и приходят к психологам, чтобы рассказать о своём молчании. Пак не тот, кто станет разбалтывать о личной жизни учителя даже своим друзьям, – это подтвердилось из вопросов Джинён, которая интересовалась теми вещами, которые Чимин уже знал, но не рассказал. Кошка, в которой Мин последние десять лет находил отдушину, тоже признала, что мальчишке стоит доверять. Мужчина с силой отрывается от поверхности постели, которая уже кажется жутко неудобной, кидает взгляд на разбитое фото и вспоминает свой бредовый сон, в котором Чимин стоял в его объятьях и не сопротивлялся. На тот момент не было намёков на какие-то чувства в сторону учителя, но парень с пониманием отнёсся к случившемуся. Стоит ли дать ему шанс? Блондин проходит на кухню, ставит чайник, решая начать завтрак в половине пятого утра. У него сегодня не будет ни одного свободного урока – по расписанию занят весь день. Нагрузка не так пугает, как тот факт, что сегодня придётся ехать к Дохёну – своему ночному кошмару, который преследует его на протяжении долгого времени. Этот день теперь особенный, поэтому сегодня Юнги наденет другой костюм, не нарушая традиции.        В этой школе учителя математики таким видят впервые: коллеги многозначительно бросают взгляды на резкую перемену, а ученицы разных классов начинают восторженно вздыхать, глядя на такое преображение. И лишь Чимин выпускает короткое «воу», когда встречается с классным руководителем в коридоре. На мужчине чёрный костюм с белой рубашкой, пиджак слегка приталенный, брюки к низу заужены, но в отличие от светлых, чёрный оттенок эффектно выделяет Мина. И Паку кажется, что это единственные вещи такого цвета во всём гардеробе Юнги. — Сегодня какой-то праздник, учитель Мин? — восторженная Хвасон тут же встаёт перед мужчиной, выводя шатена из ступора. — Праздник может быть каждый день, если ты того захочешь, — отвечает мужчина, пропуская девушку в класс. Опять он не отвечает на вопрос прямо, Чимин это замечает всё чаще. Нет, в этом есть что-то более серьёзное. Пак замечает на себе ответный взгляд учителя, и волна мурашек пробегает по спине, предательски поднимая волосы на руках дыбом. Шатен поспешно заводит их за спину, потому что из-за коротких рукавов летней рубашки это уж слишком заметно, и остаётся на месте. — Не заходишь? — интересуется Юнги, время как бы уже урока, а Чимин как вкопанный стоит в коридоре, пытаясь разобраться в причине изменения учителя. — А… оу… да… — парень выдавливает из себя какие-то непонятные смущённые звуки, в волосы запускает пятерню и спешит зайти, понимая, в какую нелепую ситуацию сейчас попал. И Сонхи, которая интересуется, почему друг так долго, замечает этот другой взгляд Чимина, после которого всё становится понятно. Преображение учителя для него, как если бы девчонка пришла в короткой юбке – заставляет смотреть на себя. Но дело явно не в том, что Юнги решил впечатлить школу своим преображением. И Пак должен выяснить истинную причину сегодня.

~

— Учитель Мин! — старшеклассник ловит проходящего мимо мужчину с кофе, который намеревается присоединиться к коллегам в столовой, и встаёт перед ним, преграждая путь. — Вы замечательно выглядите! — Спасибо, — холодно отвечает блондин, выкидывая благодарность небрежно, потому что на самом деле не хочет идти к остальным учителям и выслушивать их вопросы. И Чимин, будто почувствовав это, снова встаёт перед классным руководителем, до смешного выставляя руки в стороны перед дверью в столовую. — Поговорите со мной, — требует мальчишка, совершенно не боясь, что их могут увидеть. В эту перемену многие обедают, поэтому в школьном коридоре особо никого нет. Юнги, посмотрев на свой остывающий кофе, решает, что компания старшеклассника будет куда терпимее компании коллег. Мин решает совместить разговор со своей привычкой, без слов показывая жестом «наверх», отчего Пак начинает сиять на глазах. Мужчина может догадаться, о чём пойдёт речь: либо о смене цвета в одежде, либо о продолжении вчерашней беседы о друзьях. Но тут он ошибся, потому что на крыше, когда оба подходят к перилам, Чимин выхватывает у учителя чашку, дав тому возможность достать и поджечь сигарету. А из психологии следует, что старшеклассник делает это, чтобы задобрить свою цель и попросить об одолжении, как правило – ты мне, я тебе. — Учитель, мне нужен Ваш совет, — начинает Чимин, что и подтверждает правильные заржавевшие знания психологии из университета. — Я решил стать психологом. Мин изумлён заявлением, поднимает бровь, показывая на своём ледяном лице эмоции, и слегка узит глаза, недоверчиво вглядываясь в мальчишку. Брать пример с учителя одно, а заниматься вопреки своему настоящему желанию, чтобы походить на объект своего интереса обожания – другое. — И что ты хочешь от меня услышать? — Юнги расстёгивает пуговицу на рубашке, отчего Чимин тут же переводит взгляд в пейзаж города. — Оценить твою способность к чтению людей? — кстати, она есть у него, где-то глубоко внутри, её просто нужно развить должным образом. — Или ты ждёшь похвалы за выбор пойти пройденным мной путём? — Хочу знать, с чем я могу столкнуться, — немного тише говорит Пак. Возможно, это желание не подражать, а действительно заниматься этим. Если Чимин приложит все усилия, чтобы окончить школу на отлично, то сможет поступить в тот же университет, что и Мин. С чем столкнётся? Да, он так и хочет узнать, что же произошло с мужчиной перед тем, как расстаться со своим знакомым и стать учителем математики. То, через что прошёл Юнги, несомненно должен знать каждый психолог и быть к этому готовым. Мужчина не думает о том, что Пак лжёт насчёт желания идти по этой профессии, поэтому решает, что пора открыть ему свою тёмную сторону. Хватит уворачиваться и откладывать разговор, который рано или поздно, но случится. — Хорошо, — неожиданно для Чимина очередная попытка заканчивается успехом. — После школы пойдёшь со мной к моему знакомому из университета. — К Дохён? — у старшеклассника вырывается это, казалось бы, запретное имя, он тут же прикусывает язык, боясь, что всё испортит. — Да, — Юнги делает затяжку никотина и забирает из рук шатена свою чашку, — к нему. Дохён – парень. У Чимина совесть бьёт тревогу, мечется внутри из стороны в сторону, пытаясь дать пинка мозгу, который отключился. На оставшихся уроках Пак пытается уверить себя, что уже не тайный знакомый являлся учителю не больше, чем другом, хотя сердце пытается допустить мысль о возможности более тесных отношений. Чимин трясёт головой всякий раз, когда думает об этом, пытаясь сконцентрироваться не на литературе, а на знакомстве с Дохёном. Мин надел костюм для него. То, что Юнги настолько готов открыться, означает, что Чимин сломал стену между ними. Однозначно это серьёзный шаг для мужчины, чтобы пустить кого-то после стольких лет к себе в душу, показать человека, ставшего причиной глобальных изменений. Волнительно. Стоя уже на ступенях у школьного входа и слушая стрекотание цикад, Чимин нервно перекатывается с пятки на носок, сжимая кулаки от предвкушения встречи. На минуту парню кажется, что он будет лишним на этой встрече, но может, это и нужно Мину? В любом случае Юнги – взрослый мужчина, который наверняка обдумал своё решение, в котором не сомневается. Поэтому Пак берёт себя в руки, разворачивается и видит учителя. Он не говорит ни слова, будто давая старшекласснику шанс уйти прямо сейчас, но Чимин остаётся и следует за блондином в другую сторону от привычного маршрута. По пути Юнги покупает белые цветы, названия которых Пак не знает, но выглядят они красиво. Наверное, Дохён сейчас в больнице, куда принято приходить с букетом или он предназначается для его половинки, на которую Дохён променял дружбу с учителем. Чимин представлял много ситуаций, но не ту, которая существует на самом деле. Под ногами стриженный газон, деревья вокруг как-то успокаивают и помогают не теряться среди камней вокруг. Букет белых цветов ложится к одному из них, на котором выгравированы несколько букв с именем «Дохён». Его могила находится на самом краю, до неё идти не так далеко, но за это время Чимин успевает осознать всю глубину боли, что пережил его учитель. Становится понятно, почему Мин так сильно не хочет кого-то подпускать к себе – просто боится повторения случившегося. Но посмотрев на мужчину, Чимин не видит на его лице грусти или сожаления, он давно уже принял произошедшее. Юнги садится на траву, кладёт руки на колени и смотрит на дату слишком короткой жизни, в которой занял своим присутствием целых пять лет. — Вот к чему должен быть готов любой психолог, — мужчина боковым взглядом замечает, как мальчишка повторяет действие за ним, присаживаясь рядом. — Моя карьера взлетела тут же: ко мне приходили самые разные люди, начиная от девочек из младших классов, заканчивая бизнесменами. Я мог уловить их внутреннюю проблему с первых слов, дать нужный совет, назначить необходимые процедуры или элементарно выслушать. Но, видимо, мне казалось, что я был успешен. Хреновый из меня психолог, раз не смог увидеть, что творилось с человеком, который находился рядом. Чувство вины – вот что преследует Мина, отяжеляет каждый прожитый день. — У Дохёна была депрессия, — Юнги выдыхает, потягивается за сигаретой, думая, что старый знакомый простит ему эту слабость. — Я не видел ни намёка на это. Он всегда улыбался, много шутил, был тактильным и жаждущим внимания, любил дарить вещи тёмного цвета, зная, что я не смогу не принять их, — блондин делает затяжку, рассказывая об этом довольно спокойно. — Вместо того, чтобы рассказать о своих проблемах мне, Дохён предпочёл оставить записку с чёртовыми извинениями и наглотаться снотворных таблеток. Хах, психолог, у которого покончил самоубийством близкий человек – это был полный провал. Теперь понятно, куда скатилась вся карьера психолога. Мин был вынужден прекратить свою работу, чувствуя свою никчёмность из-за того, что он не увидел проблему и никак не помог. — Поэтому, если решил стать психологом, готовься, что один из твоих клиентов может закончить так же, — Юнги со злостью отводит взгляд от могилы, ненавидя себя ровно столько, сколько и Дохёна, который не смог довериться ему. Чимин закусывает губу и смотрит на мужчину, ощущая под ладонями колючую скошенную траву и такое же ощущение где-то под рёбрами. Мин сейчас чувствует себя лучше, намного, потому что его многолетняя тишина несказанных слов наконец вырвалась наружу. Пак хотел бы сказать, что в случившемся нет вины учителя, но эти слова никак ему не помогут. Ветер задувает в волосы, и Юнги выглядит сейчас безмятежно, кладёт недокуренную сигарету за ухо и снимает с себя пиджак, оставаясь в белоснежной рубашке. Последние годы работы в школе Мин перестал отдаваться тем воспоминаниям, которые когда-то ломали его изнутри. А сейчас появился человек, который хоть и напоминал о прежнем, но кардинально отличался, и Юнги не может понять, к лучшему всё это или нет. — Выпьем?

~

Сидя за маленьким столиком среди шума шкворчащего масла и пьяных разговоров клиентов маленького уличного заведения, Юнги не может вспомнить в какой момент сдался на предложение своего ученика пойти выпить. В воздухе витают запахи прожаренного мяса, а во рту сладковатый привкус соджу, напротив сидит шатен со слегка румяными щеками и вопреки правилам приличия наливает в маленькие рюмки напиток из бутылки. Остатками разума Мин понимает, что спаивать старшеклассника очень неправильное решение, даже прикрываясь его словами «ну я же за компанию, совсем немного». Джинён убьёт Чимина, а потом придёт и за его классным руководителем, который понятие «правильно» оставил где-то, выходя с кладбища. Пак хмелеет быстрее мужчины, сидящего напротив, но Юнги по состоянию куда хуже, чем мальчишка. Они разговаривают о школе: Чимин бессовестно сдаёт каждого в классе, проболтавшись даже о шпаргалках Хёка, упоминает запланированный побег с завтрашней физкультуры девчонок, которые хотят только притвориться, что отравились. А математик рассказывает о другой стороне учителей, и что они не такие уж и святые, как себя показывают. Смех Чимина звонкий, чистый и даже какой-то волшебный, заставляющий послать ответную реакцию в виде улыбки. И владелец небольшого заведения, смотря на этих двоих, до сих пор не верит, что шатен уже совершеннолетний, но раз за него заручился блондин с паспортом, подтверждающий свою зрелость, то можно было и закрыть на это глаза. — Вам ещё повезло, — Пак научился правильно выпивать за один вечер, подмечая, что рисовое вино уступает по своему вкусу соджу. — Прошлого классного руководителя мы довели до того, чтобы он просто ушёл и в школу больше не вернулся. А позапрошлого вывели до такой степени, что тот стал красным, как рак! Это я к тому, что Вы – хороший учитель, о Вас никто даже подумать плохо не смеет. — Очень лестно, — Юнги закидывает в себя очередную рюмку и звонко ставит на поверхность, облокачиваясь предплечьем на стол и удерживая равновесие. — Я тоже люблю свой класс и тропку, что вы топчете в рутинную учительскую ко мне. Мин забывает о формальностях, что перед ним сидит лишь его ученик, позволяя себе вольность этим вечером. — Хватит, — мужчина отбирает рюмку у младшего, — твой организм не выдержит столько выпитого за один вечер. Чимин хотел уже возразить, но напиток тут же пропадает, будучи выпитым учителем. Время тянется к десяти вечера, в это время Пак обычно приходит домой, поэтому через полчаса форы раздаётся телефонный звонок. Шатен в это время уже идёт с Мином по улице в сторону дома (чьего, Пак не особо понимает), его речь расслаблена, а язык иногда заплетается, выдавая непонятные слова, из-за которых тут же начинает смеяться. Чимин поднимает телефон, на экране увидев «Джинён», и тут же переводит взгляд на время – загулялся. Но удача сегодня на стороне мальчишки. Юнги выхватывает мобильник из рук шатена, прочищает горло и отвечает на звонок, свободной рукой показывая жест Чимину ничего не говорить. — Джинён, здравствуй, — голос мужчины звучит, словно он не влил в себя две, три или сколько там бутылок алкоголя, мастерски маскируя своё состояние. — Да, Чимин у меня, помогал мне тут разбираться и уснул. Нет, ничего страшного, пусть переночует, никаких проблем это не составит. Доброй ночи. — Почему Вы выгородили меня, учитель? — Чимин хитро улыбается и заглядывает в глаза старшему, вставая впереди. — Это потому что я теперь Ваш… друг? Пак начинает икать от уличной прохлады, ждёт ответа с затаённым дыханием, будто получить статус друга ему необходимо ровно так же, как дышать кислородом. Но даже в таком состоянии Мин не забывает ни на секунду о том, как на него смотрит этот мальчишка. — А ты видишь во мне друга? — неоднозначно спрашивает Юнги, решая не отвечать на этот вопрос, накинув на плечи школьника свой пиджак. Это вызывает внутри приятное тепло, отчего шатен начинает вспоминать рассказы девчонок о бабочках в животе. До этого момента Пак высмеивал такое сравнение, а сейчас, кажется, чувствует щекотку от бархатных крыльев. Чимин прикасается пальцами к чёрной ткани, проводит по ней и спешит догнать учителя. И всё-таки он особенный. Чимин смутно помнит, как они доходят до дома учителя, но яркий свет лампы, ослепляющий после ночной улицы, заставляет парня зажмуриться и болезненно простонать, прикрывая ладошками глаза. Он чувствует тепло дома, лениво вешает пиджак на крючок на входе и небрежно стаскивает обувь, чувствуя, как его клонит куда-то в сторону. Паку кажется, что его ноги просто запинаются друг об дружку, и сейчас он со всей присущей ему грацией рухнет на пол и там прямо уснёт. В эту же секунду шатен чувствует, как мужчина хватает его за талию, в попытке удержать равновесие мальчишки, но вместо этого вместе падает с ним на пол. В доме раздаётся глухой звук падающих тел, а потом смех Чимина, которого забавляет эта неловкая ситуация. Мин как-то выворачивается, приняв весь удар на себя, поэтому Пак лишь ударяется локтём, игнорируя боль, а вот учитель жертвует своим затылком. Зато это очень даже отрезвляет его голову, чтобы понять, в какую ситуацию они попали: Чимин привстаёт на руки, но из-за тесноты коридора с первого раза не получается, потому что нога зацепилась за свою же школьную сумку, потом пробует ещё раз, понимая, что меж его ног сейчас в полусогнутом состоянии бедро учителя, который, оказывается, в считанных сантиметрах от школьника. Пак только сейчас замечает, что их лица в ничтожном расстоянии друг от друга, а тёмные глаза блондина изучают юношеское лицо перед собой. Чимин чуть возвышается, всё ещё чувствует на своей талии тёплую руку Мина, которую он не спешит убирать, и вспоминает о легенде, за которой началась погоня, и которая привела вот к этому. Сейчас такой удобный момент, после которого можно сослаться на своё нетрезвое состояние, соблазняющий и волнительный. Чимину хочется не удачи. Хочется целовать. — Не делай этого, — тихо произносит Юнги, будто прочитав его мысли. Вот только параметры настроек сбились до благоразумие, тормоза, голова – «выкл», смелость, наивность, необдуманные поступки – «вкл». Так хочется открыть свои чувства, признаться, что Чимин восхищается мужчиной до такой степени, что влюбился, как девчонка, и тает от каждого прикосновения к себе. Но сейчас место на талии буквально горит от ладони, Пак шумно выдыхает и натягивает улыбку, находя в себе силы противостоять своему желанию. — Не делать чего, учитель? — шатен снова опирается на руки, отталкивается, чувствуя скольжение по своей талии, и встаёт на колени. Юнги поднимается следом и, из-за запутанных ног старшеклассника в сумке, тут же подхватывает того уже двумя руками под рёбра, ощущая через тонкую ткань рубашки частое биение сердца. Чимин чувствует себя неловко, сидя на бедре мужчины, но движения такие замедленные и заторможенные, что после каждого изменения позы им нужно время подумать и прийти в себя. В сознание глухо отдаётся эхом понятие ученик-учитель, поэтому Мин первым делает попытку закончить их бальные танцы на полу и наклоняется корпусом чуть ближе, дотягиваясь до школьной сумки и убирая её в сторону. Чимин с коротким вдохом произносит в голове судорожное «нет, нет, нет!», когда ситуация налаживается, теперь можно встать с пола. Юнги делает это первым, что-то говорит об одежде, которую сейчас принесёт, и уходит. Шатен запрокидывает голову и разочарованно выдыхает, упрекая себя за упущенный шанс, и поднимается следом, закидывая своё тело в ванную. В буквальном смысле. Блондин сначала не понимает, куда подевался мальчишка, только потом он обнаруживает Пака, лежащего в ванне прямо в одежде и наполовину спящего сладким хмельным сном. Его ресницы слегка подрагивают, дыхание тяжелое из-за неудобной позы, а голова склоняется всё ниже и ниже. Юнги узнаёт в нём себя, когда съехал от родителей и пустился во все тяжкие. Где он только не просыпался на следующий день, ванна – ещё более-менее нормальный вариант. — Чимин, — мужчина проводит ладонью по волосам старшеклассника, аккуратно стараясь привести того в сознание, — не спи здесь. Паку не хочется больше шевелиться вообще, сил даже глаза открыть нет. Но он чувствует, как тонкие пальцы перебирают пряди его волос, и более спокойное, чем своё, дыхание где-то поблизости. Внутри растёт щекотящее чувство, уходящее вниз живота, перерастающее в возбуждение. Вот только возбудиться сейчас не хватало. Чимин как-то смазанно отталкивает от себя руку Юнги, будто не по своей воле сделав это, и хватается за край ванны, делая попытку встать. Он выбирается из своего уютного местечка и тут же останавливается. Приятное чувство куда-то исчезает, на замену приходит спазм, который заставляет шатена поднести ладонь ко рту и за секунду сообразить, кого нужно срочно обнять. Унитаз оказывается очень дружелюбным, поэтому Пак склоняется над ним и возвращает весь выпитый алкоголь обратно наружу. Позорище – думает Чимин – свалился на голову учителя, а тот теперь бегать за ним должен. В свой первый раз парень выпил достаточно много, чтобы получить отравление, поэтому тошнота оправдана. Нажав на спусковую кнопку, Пак пытается сфокусировать взгляд, но вместо это чувствует, как с его губ стирают бумажным полотенцем остатки вязкой слюны, а потом вкладывают в руки стакан воды. И Чимин понимает, что и это через минуту выйдет обратно, но желудок промыть надо. — Простите, — выдавливает из себя хриплое извинение старшеклассник после осушения стакана. Ноги ватные, голова кружится, тошнота не уходит. Свет в ванной выключается, остаётся только в коридоре, из-за чего видеть становится намного проще – не слепит глаза, на которых скапливается влага. — Не извиняйся, — доносится голос мужчины справа, который совершенно не чувствует никакого отторжения. — Думаешь, я не был на твоём месте? — Больше никогда не буду пить, — отчаянно произносит Чимин, слыша в ответ смешок. Все так говорят, но никто этому не следует. Никого неприятный казус последствия выпитого не останавливает, все продолжают пить дальше. Пак ещё минут десять находится в ванной, пока не удостоверяется, что внутри него не осталось ничего, кроме желания исчезнуть. Завтра будет ещё хуже, шатен это понимает, но сегодня он переодевается в те же серые штаны и толстовку, а потом смутно вспоминает, что второй постели в доме нет. Неловкость заставляет щёки краснеть, опьянённый разум пытается подобрать слова, как спросить об этом учителя, благо мужчина оказывается сообразительнее. — Пойдём, — Мин пропускает старшеклассника в дверь, которая как по волшебству появляется в коридоре, и следует за ним по лестнице, поднимаясь на второй этаж. — С ремонтом там не закончено, но одна комната уже готова, — поясняет хозяин дома странное появление верхнего этажа, — а ещё есть большое окно, если любишь смотреть на звёзды. Юнги сам не понимает, зачем это говорит, будто показывает комнату, в которую собирается поселить Пака жить. Чимин заходит внутрь, видит застеленную кровать, несколько крупных цветов, которые стоят на полу, и действительно большое окно. Комната ещё не заставлена вещами и кажется пустой, если бы не растения. Юнги не включает свет, решив, что фонарного столба на улице вдалеке вполне хватает, чтобы дойти до постели. Мужчина закрывает окно, проверяет, чтобы мальчишка лёг, и присаживается рядом на край матраса, поставив стакан с водой на подоконник. — Не стесняйся разбудить меня, если станет хуже, — предупреждает Мин, пытаясь продумать всё наперёд, — и ни о чём не беспокойся, сейчас ты быстро уснёшь. — Тут должен был жить Дохён? — неожиданно даже для самого себя спрашивает Чимин, закутываясь мягким одеялом и отогреваясь. — Этот дом я купил, чтобы расстаться с прошлым, — блондин устало откидывается на подушку, заводя руку за голову. — Тут не был закончен второй этаж, но я хотел побыстрее съехать с прошлого места. — Мне кажется, он бы гордился Вами, — голос стихает и замедляется, по мере погружения в сон. — Вы смогли справиться с этим, продолжаете жить, нашли новую работу. Я бы так не смог. Чимин смотрит на профиль учителя, который смотрит куда-то в потолок или чуть дальше, в свои воспоминания, и делает глубокий вдох. Может, ему не хватало кого-то, с кем можно было вот так провести время? Или этого не хватало обоим? Пак влюблён, это очевидно. Он хочет помочь мужчине точно так же, как и завоевать в его сердце место куда ближе, чем простой ученик. Сейчас Чимин почему-то не вспоминает о том, что хотел просто переболеть этим, наоборот, желание быть намного ближе выглядит, как новая цель. — Учитель, — шатен хочет задать вопрос, нравится ли он ему, но в последний миг решает этого не делать, — спасибо. Юнги переводит взгляд на засыпающего школьника, подтягивает одеяло на его плечи и выдыхает. — Тебе спасибо, — тихо говорит мужчина, не зная, слышит это Чимин или нет. Но это уже не важно.

~

Утро даёт о себе знать в виде раздражающего будильника на телефоне и головной боли. Чимин с протяжным стоном лезет рукой в карман штанов, нажимает на сброс сигнала и возвращается ко сну, невольно чувствуя неприятное новое ощущение – похмелье. Шести часов сна катастрофически не хватает, чтобы компенсировать все мучения после соджу. Пак поднимается на руках, быстро осматривает комнату, в которой ночевал и начинает восстанавливать картину произошедшую ранее. Но потом взгляд останавливается на другой половине, смятой подушке и ещё тёплому месту под одеялом. С ним спал учитель? Они спали вместе? А только ли спали, потому что горло у Чимина неприятно саднит, да и тело ломит. Но потом в воспоминаниях всплывает фиаско в ванной, и всё встаёт на свои места, вместе с желанием где-нибудь запереться, чтобы его не видели до конца его дней. Пренебрегать гостеприимством тоже нельзя, надо собраться и уйти в школу, а ещё лучше свернуть в сторону дома и завалиться спать. Чимин возвращается в горизонтальное положение, прикрывает глаза, подумав, что полежит ещё десять минут, а потом обязательно встанет. Вот только когда он открывает глаза в следующий раз, то цифры на телефоне сменились с шести утра на три часа дня. Пак подскакивает с кровати, немного задерживаясь на месте, пока перед глазами не пройдут тёмные пятна, а потом спешит спуститься вниз, обнаруживая, что учитель ещё не вернулся, а школьная одежда уже висит чистая. Чимин лишь вздыхает, уверяет себя, что больше не будет так пить никогда, и заходит в ванную, собираясь привести себя в порядок.

~

— Учитель Мин, — Сонхи успевает поймать мужчину прежде, чем он ушёл бы в сторону своего дома, — а где Чимин? Она волнуется, ведь от друга с вечера не было никаких вестей, а Джинён сказала, что он ночевал у учителя. Хотя это похоже на то, что классный руководитель хотел прикрыть Пака. — Вероятно, уже дома, — отвечает блондин, на самом деле специально не разбудив мальчишку в школу. В его состоянии он вряд ли будет способен воспринимать информацию, поэтому Юнги посчитал, что дать ему выспаться будет лучшим вариантом. Сонхи смотрит на учителя иначе, с подозрением и неверием, но тут же меняется, натянув улыбку и сжав за спиной пальцы. — А можно личный вопрос? — В другой раз, — быстро отвечает Мин, и обходит старшеклассницу, оставляя ту позади. Чон закусывает губу, хмурится и старается спокойно глубоко вдохнуть. Если Чимин остался один раз на ночь, останется и второй, а потом это войдёт в обыденность, и чтобы этого не произошло, Сонхи должна рассказать обо всём Джинён. Конечно, если Пак не поймёт, что это неправильно, и сам всё не прекратит. Девушка разворачивается, смотрит вслед исчезающему в толпе людей учителю и обещает себе, что не даст ему Чимина.