1-я реальность. Земля. 30-й век. Хрустальный дворец.
Неотправленное письмо.
Ясность
Девочка в мятом платье в море кидает камни, Тихо считает вслух: «Раз круг, два круга, три…», Домик её чернеет и закрывает ставни. Девочка просит небо «прошу тебя, не умри». *** В поисках Зазеркалья? Рухнул наш карточный домик, Реальность сожрет остатки всех твоих светлых чувств. Яд Сайя
Знаешь, до тебя я словно и не жила. Бесчувственный камень заменял мне сердце так долго, четко выстукивал один и тот же ритм год за годом, тысячелетие за тысячелетием, как отлаженный часовой механизм отсчитывал минуты до мгновения, когда уже ничего нельзя будет изменить, а я даже не понимала этого, продолжая исправно исполнять свой долг. Идеальный солдат, с легкостью идущий на смерть. Умирать не страшно, когда нечего терять. И я бы прожила так еще сотни лет, но появился ты и все изменилось. Ты разбудил во мне девочку, которой я была когда-то давно: задолго до сотворения Хрустального Токио. Девочку, чье сердце трепетало в груди от вида бескрайнего неба, пения птиц, колготок глубокого фиолетового цвета, теплой булочки на завтрак, пушистых варежек в цвет глаз… Девочку, которая хотела чего-то кроме всеобщего блага, берегла что-то кроме Нео-королевы Селенити и ее дочери, и умела мечтать. Неожиданный дар судьбы, не предсказанный мне, не суженый, не… Пишу эти строки, зная, что ты никогда их не прочитаешь. Но в последние часы, что отделяют нас всех от конца, кто осудит меня за эту маленькую слабость? Воины внешнего круга. Каждая по-своему, мы всегда были одиноки. Заточенные в добровольно принятые оковы обязательств, связанные добровольно данной клятвой верности. Рожденные, чтобы однажды умереть. Как хорошо, что Плутон так и не увидела того, во что все мы превратились в отчаянном желании сделать мир лучше. Наш Хрустальный Токио — наше спасение и наша погибель. Место, где все улыбаются, но никто не знает цену своему счастью, потому что никогда не проливал слез. Мы, как картонные фигурки в театре теней, движемся по кругу, зная, что однажды сгорим в призрачном огне сожалений. Мы возвели себя в ранг Богов. Взошли на собственноручно построенный Олимп, забыв, как легко низвергаются Боги… И теперь мы падаем вниз… А я, бесстыжая, надеюсь, что ты не упадешь вслед за нами… Не хочу видеть, как твои бездонные синие глаза навсегда закроются… не хочу, слышишь?.. Помнишь, как мы впервые встретились? «Мы встретились…» — говорю я, но это ты встретил меня. Захватил в плен синих глаз и приворожил, заставив забыть на мгновение, кто я и где нахожусь. Сапфир, принц Немезиса, кто позволил вам так бесстыдно меня разглядывать? Твой взгляд прожигал меня насквозь, словно искал слабое место… И я не удержалась, отыскала глазами наглеца в толпе. Один взгляд разделил мой мир на до и после… В груди женщины, так давно носившей одежды воина, в тот момент распустила крылья бабочка. Словно сердце было обычной куколкой и только и ждало чудесного превращения… И так сразу стало тепло и немножко щекотно внутри… Знала ли я, что в тот день маятник моей судьбы начал обратный отсчет? Что я стану той, кто породит злого гения и, однажды он уничтожит нас всех? Отказалась бы я от тебя?.. — Люди заслужили быть счастливыми и не знать бед. — Говорила Лунная принцесса, создавая Хрустальный Токио. — Мы все будем счастливы здесь, девочки. — Повторяла она, связывая нас клятвами, а мы верили и клялись. Клялись до конца защищать королевскую семью, забывая о своем предназначении. Мы, словно отреклись от себя: перестали видеть вещие сны, потеряли связь с внутренним светом и не заметили. И даже Глефа моя с течением времени, словно потускнела. Все вокруг были счастливы… Кроме Немезиса… Какая ирония, несчастье привело на Луну мое счастье. Ты оживил меня. Превратил воина смерти и разрушений, прожившего 900 лет, в юную девушку Хотару, чье сердце стучало совсем иначе, чем прежде… Я поцеловала тебя первая, так боялась чего-то не успеть… Ты остановился, чтобы показать мне цветок из легенды, которую рассказывал. Солнце ореолом окружило твою фигуру, запуталось в иссиня-черных волосах, рассыпалось по широким плечам, позолотило нашивки на строгом камзоле, а ты все продолжал говорить, ничего не замечая. Такой невыносимо прекрасный и родной… Возлюбленный Сатурна. Рожденный легендами, чтобы навсегда поселиться в моем сердце… И оно ухнуло куда-то в пятки, а затем рвануло вверх, врезаясь в легкие. И я уже стою на цыпочках, нежно касаюсь щеки кончиками пальцев и прижимаюсь губами к твоим губам… Говорят, когда целуешься, надо закрывать глаза, но я могла бы тонуть в твоей синеве вечность… Ты так касался меня, словно я сделана из хрусталя. А я опускала голову тебе на плечо, закрывала глаза и теряла счет времени, растворяясь во всеобъемлющей нежности… — Сапфир, ты знаешь, что значит твоё имя на Земле? — Нет. — Возлюбленный Сатурна. В древних книгах говорится, что это со времён до Времени. А я помню, что сапфир был единственным камнем в короне… давным-давно, когда Сатурн ещё был жив… Мне так нравилось сидеть с тобой под деревом в саду, укрытом от чужих глаз. Лето сменялось осенью и золотой листопад укрывал наши плечи. Ты смешно морщился, смахивая листья с колен, и грел мои озябшие пальцы в своих широких ладонях, а я только сильнее прижималась к тебе, желая продлить эти мгновения. Я полюбила тебя. Но стоило мне признаться в этом самой себе, как мир начал рассыпаться, отнимая надежду на счастливый конец. Девочка Хотару без сопротивления уступила свое место воину смерти и разрушения. Каждое слово я вонзала в тебя, как острый нож. Проворачивала в ране, и девочка Хотару истекала кровью вместе с тобой, лишаясь последних сил. Между любовью и долгом я выбрала… Мое время подходит к концу. Долг зовет. Ничего уже не изменить. Поднимая свою Глефу сегодня, я буду молиться, чтобы свет кристалла даровал тебе перерождение. Может быть, в другой жизни, любовь моя, мы снова встретимся…