Глава 6. Худший из недостатков.
16 июля 2020 г. в 14:20
Нарцисса с Драко отдыхали в Корнуолле, в поместье Блэков. Они ездили туда каждый год, летом, потому что слабой здоровьем женщине был полезен морской воздух, и мальчику было привольно среди живописных скал и цветущих вереском холмов. В этот раз в поместье гостили также Винсент и Грегори, друзья Драко. Винсент приехал с матерью, а Грегори с няней — его мать вела в Лондоне благотворительный литературный конкурс. Не стал покидать столицу и Люциус, сославшись на важные дела, которые, впрочем, действительно имели место: министр принимал посольство из Израиля, и Люциус не собирался упустить события из-под своего контроля.
- - -
— У тебя синяки под глазами, — заметила Иоганна.
Люциус сидел на диване, листая альбом с её рисунками. Иоганна варила глинтвейн. Она обещала, что выйдет нечто уникально вкусное, по особому рецепту с её родины.
— Выгляжу ужасно? — усмехнулся Люциус. — Не суди так строго, я сидел с документами до пяти утра, с девяти начались встречи, в шесть заседание Попечительского совета. Я пришёл сюда в надежде на передышку, а ты того и гляди скажешь, что я недостаточно красив и крепок для тебя.
— Для меня ты в самый раз, — рассмеялась она. — А вот для завтрашнего приёма у министра, пожалуй, не годишься. Но я не зря нахваливала свой глинтвейн. Кстати, он как раз готов.
— Иоганна, я бы хотел пригласить тебя сопровождать меня завтра.
— Что? — от неожиданности она чуть не выронила черпак.
— Приглашение включает двоих. Моя жена уехала на всё лето. Я хотел предложить тебе быть моей дамой на этом приёме.
— Но Люциус...
— Что «Люциус»? — передразнил он. — Из-за всех этих дел мы почти не видимся. Я скучаю по нам, Иоганна.
Она выглядела глубоко тронутой, и, ставя перед ним кружку с дымящимся напитком, легко коснулась губами его волос.
— Я не могу отказать тебе, — улыбнулась она.
- - -
Появление Люциуса Малфоя под руку с красивой иностранкой привлекло внимание всех гостей и репортёров. Вслух никто ничего не сказал, но некоторые из присутствующих обменялись многозначительными взглядами. Люциус невозмутимо побеседовал со всеми, с кем должен был, скрепил рукопожатиями две выигрышных сделки и, когда зазвучал вальс, вернулся к своей даме.
С этой минуты мир перестал существовать для него, и время остановилось. Иоганна была прекрасна в платье из белого шёлка, отделанном кружевами ручной работы её любимого горчичного цвета. Она казалась цветком лилии, сошедшим со стебля, чтобы одурманивать и восхищать смертных. Дыхание Люциуса сбилось от танца, Иоганна тоже дышала неровно и трепетала в его руках. Незаметно они выскользнули на балкон, оставив позади музыку, звон бокалов, блеск свечей и нарядов.
Бархатная летняя ночь царила вокруг во всём великолепии, несравнимо более впечатляющем, чем любое искусство рук человеческих. В глубине сада заливался соловей. Люциус притянул к себе Иоганну.
Их поцелуй под звёздами этой ночи запечатлело не меньше трёх фотокамер.
- - -
— Дорогой, нам надо поговорить.
Начав с этой фразы, Нарцисса могла не продолжать: ореол жертвенности над её головой рассеялся, и Люциус перестал чувствовать вину.
— Я не собираюсь препарировать твои личные мотивы и чувства, — продолжила она, — хочу лишь заметить, что делая то, что ты делаешь, вот так, на виду у всех, ты подставляешь под удар репутацию семьи.
Она сделала паузу, приглашая его высказаться.
— Мне очень интересно, — ответил Люциус холодно. — Продолжай.
— Я продолжу, — голос её едва заметно дрогнул: она не ожидала, что муж станет говорить в таком тоне. — Твои отношения с некоей заграничной гостьей стали слишком напоминать роман, по крайней мере в прессе. Я не спрашиваю, так ли это. Но я настаиваю, чтобы ты перестал появляться с ней в обществе открыто, чуть ли не на тех приёмах, куда я тоже приглашена...
— Так вот, что тебя волнует! — воскликнул Люциус с горьким злорадством. — Как мы выглядим в глазах других! Что насчёт того, каковы мы на самом деле? Ты когда-нибудь спрашивала себя, что нужно мне как человеку? Как мужчине? Сколько лет между нами не было того, что бывает между мужчиной и женщиной? Я не про постель, супружеский долг ты исполняешь, как, впрочем, и всякий другой долг. Я про жизнь. Простые вещи, которые бывают между двумя людьми, когда они любят друг друга.
— Что-то вроде танцев под уличный аккордеон и кормления уточек? — ядовито уточнила Нарцисса.
— Да! — сказал Люциус с каким-то вызовом. — Что-то вроде этого.
— Я бы не стала сопротивляться, если бы ты изъявил желание, дорогой супруг. Но ты всегда был слишком занят делами...
— И тебе это нравилось! — перебил Люциус. — Я трудился не покладая рук. Я восстановил богатство, связи, положение семьи Малфоев из праха. Ты никогда не сказала мне «Люциус, ты слишком себя изводишь». В восемьдесят первом у меня не было ничего, сегодня у нашего сына есть всё — и что я получил в награду? Эту трудную мину на твоём лице, вечно напоминающую о временах тягот и позора! Тебе всё мало, ты всё никак не успокоишься... И вот я встретил человека, который не оглядывается на то, что у меня есть. Она ценит меня, а не деньги и репутацию...
— Не сомневаюсь, — усмехнулась Нарцисса. — Только порядочная женщина способна ценить и беречь репутацию порядочного мужчины.
— Ты не знаешь её, — Люциус покачал головой.
— И при этом я не чувствую, будто мне чего-то недостаёт, — высокомерно заметила Нарцисса. — Завёл любовницу, надо же. Не стыдишься людей, постыдился бы сына...
— Я могу содержать любовницу! — взвился Малфой. — Я могу содержать двух, трёх любовниц, сколько пожелаю! У меня есть деньги! И я даже ещё не начинал их тратить. Раньше мне нужна была репутация, теперь я могу всех купить, никто не посмеет и рта раскрыть. И какое мне дело до мнения мальчишки, который вырос тряпкой и маменькиным сынком? Кто бы мог подумать, что такое невнятное существо будет однажды носить фамилию Малфой!
Его слова о Драко по-настоящему оскорбили Нарциссу. Щёки её вспыхнули, а костяшки пальцев, вцепившихся в подоконник, побелели.
— Да что ты говоришь! — воскликнула она со страстью. — Драко умён, хорош собой, с отменными манерами! У тебя вырос прекрасный сын, а много ли участия в его воспитании принял ты? Если ты что-то хотел привнести, самое время — но ты предпочёл развлекаться со смазливой девкой!
Люциус еле заметно поморщился, узнавая непристойную манеру Вальбурги Блэк: та считала себя вправе выражать эмоции, как заблагорассудится. Вещатели, которыми она осыпала Сириуса, были образчиками площадного красноречия. Молодой Малфой поначалу недоумевал, но быстро заключил, что причиной тому должно быть психическое расстройство. За Нарциссой он прежде не замечал подобной склонности, но что если и она... Что если это усугбляется с возрастом?
— Хочешь стать притчей во языцех? — надсаживалась жена. — Хочешь, чтобы на твоего наследника показывали пальцем? Если ты не одумаешься, я могу подать на развод!
— Идея не так уж плоха, — безжалостно ровным тоном ответил Люциус. — Но учти, сына я заберу.
Нарцисса отпрянула от подоконника и попыталась заглянуть в лицо мужа.
— Ты не можешь... — прошептала она. — Ты не можешь! — повторила она громко и твёрдо. — У меня есть возможности этому помешать. Я — Блэк!
Когда она произнесла это, Люциус изменился в лице. Перед его глазами промелькнули некоторые сцены из жизни семьи Блэков, свидетелем которых ему пришлось быть в юности. Он не видел много, но видел достаточно. Люциус был не из тех, кто заглядывает за забор, стремясь разузнать о чужих личных делах, но Блэки и не держали свою жизнь за семью печатями. Их отношения с Нарциссой всячески одобряли, и он был принят как в доме её матери, так и в доме на Гриммо 12, принадлежавшем главе рода Ориону Блэку. Люциуса с самого начала невольно настораживало положение в семье старшего сына, но он даже не представлял, что ситуация будет становиться всё уродливей и окончится попыткой самоубийства и побегом из дома. Почему-то именно сейчас он ясно вспомнил Сириуса на похоронах Карлуса и Дореи Поттеров. Несмотря на то, что к их смерти очевидно были причастны люди Тёмного Лорда, Люциус явился выразить своё почтение и сочувствие. Сириус был в тёмных очках, на маггловский манер, и это вызвало сперва неприязнь Люциуса. Но присмотревшись пристальней, он понял, что за большими круглыми стёклами скрываются следы чудовищного горя. Принося соболезнования Джеймсу Поттеру, он про себя отметил, что стоило бы принести их Сириусу Блэку. Поттеры стали настоящей семьёй для Сириуса, буквально усыновили его — это при живых-то родителях. Как можно было довести до такого?
Однако сам он в тот день, когда Сириус едва не покончил с собой, поклялся, что спасёт Нарциссу из этого ада — и вот как всё обернулось теперь.
— Это худший из твоих недостатков, — ответил, наконец, Люциус.
И вышел из комнаты, не глядя на жену.