Как обещание свободы

Снейп выпадал из здешнего общества, радостям летнего отдыха предпочитая библиотеку. От моря он воротил нос особенно упорно. — Северус, есть ли предел твоему занудству? — Нарцисса в голубом платье на лямках, с переброшенным через плечо полотенцем заглянула в библиотеку. — Освежи голову. Купание в море — занятие, которым не пренебрегали достойнейшие философы. Это разновидность медитации, если угодно. Снейп заложил пальцем место в картотеке. — Даже если бы я согласился с твоими аргументами, Нарцисса, то всё равно не смог бы появиться в купальных шортиках перед своими учениками. — Брось, Северус, — засмеялась Нарцисса, — они уже выпускники. Он слегка улыбнулся, невольно заражаясь её настроением. — Я всё же буду придерживаться каноничого образа. — И просидишь весь день так, как будто ты в директорском кабинете? — Нет, конечно. Как только за вами закроется дверь, я положу ноги на стол. Дверь закрылась, и Снейп с удвоенным рвением вернулся к карточкам. Если бы кто-нибудь мог заглянуть ему через плечо, то был бы удивлён: Северус интересовался историей рода Блэков, в частности, магическими свойствами фамильного гобелена. Но никто не думал, что Снейп занят чем-то особенным. Он принял приглашение из вежливости, и библиотека была здесь, очевидно, единственным местом, где замкнутый учёный мог провести три недели, не умирая со скуки. Картотека Блэков давно не велась вручную. Филигранная магия архивариуса, удачно нанятого Урсулой Блэк, прапрабабушкой нынешней владелицы поместья, распространялась на все собрания книг, принадлежащие семье. Если бы Снейп получил официальный доступ к нужному разделу, он мог бы прочесть куда больше того, что хранилось в Корнуолле. Но до поры он предпочитал не привлекать любопытства к предмету своих исследований. Среди результатов сегодняшнего поиска оказался ящик в виде книги, содержащий несколько листов рукописного текста, фиал и колбу. Фиал был заполнен до краёв голубоватой субстанцией — вероятно, это был фрагмент памяти. Внутренние стенки колбы покрывал ржавый осадок, и примерно на четверть в ней плескалась тёмная маслянистая жидкость. Открывать неизвестное зелье Снейп не стал, он развернул листы, исписанные угловатым убористым почерком. Письмо было от Ориона Блэка и адресовано Нарциссе. «Пусть тебя не удивляет, что столь деликатное дело я решился изложить в письме. Ты знаешь меня, я всегда предпочитал структурировать сведения. Кроме того, здесь будут подняты вопросы большой важности. Эта информация не должна потеряться, исказиться, забыться, и я прошу тебя отнестись к моим словам со всей серьёзностью. Хотя моё нынешнее положение главы рода на смертном одре позволяет мне связать тебя обязательством, я не требую немедленных действий. Одно ты должна сделать: сохрани всё, что найдёшь здесь. Надёжно сохрани письмо, воспоминания и зелье. Надеюсь, ты, твой супруг и ваш наследник в добром здравии. Перехожу к делу. Начну с, казалось бы, очевидного: Вальбурга из двух сыновей всегда отдавала предпочтение младшему. Нашего первенца она не любила. Теперь уже поздно кого-то винить, но во всяком случае я не хочу обелять себя. Ещё в утробе у Сириуса очень ярко проявлялся магический дар, это изматывало Вальбургу, и когда ребёнок родился, она не просто не хотела его видеть, но даже его плач в другом конце дома мог довести её до истерики. Я испугался за обоих, и устроил, чтобы ребёнка увезли. Первые несколько месяцев жизни Сириус провёл у Мелании. Вальбурга оправлялась медленно. Опасаясь новых приступов, при ней старательно избегали любых упоминаний о ребёнке. В конце концов она пришла в себя и стала спрашивать о сыне. Я послал за ним. Maman привезла его лично и осталась погостить. Я видел, что она оттесняет Вальбургу от мальчика, но не решался ослушаться, тем более, что Сириус уже сильно привык к бабушке, это было удобно, он всегда успокаивался у неё на руках. Связь с матерью у него так и не сформировалась. Чем взрослее становился Сириус, тем хуже складывались отношения между ними. И всё же до того момента, когда он сбежал из дома, я не отдавал себе отчёта, как сильна её ненависть. Казалось бы, Вальбурга должна была обрадоваться, а она рвала и метала. Да, хищник, потерявший из вида жертву, радоваться не станет. Мои слова тебя ужасают, но я не хочу давать тебе возможность спрятаться от правды, как ты предпочитаешь делать. С тебя станется ещё оправдать её поступок болью материнского сердца. Вот только когда пришлось объясняться со мной, она даже не смогла солгать, что любит сына. Последствия той древней и тёмной магии, которую она использовала, были ей прекрасно известны. Заговор на возвращение домой опасен почти всегда, а она заклинала на крови и закрыла ему другие дороги. Ей претило, что Сириус где-то счастлив. К тому же он оставался наследником, и она твёрдо решила сломать его. Или убить, тогда бы всё получил Регулус. Я догадывался о том, к чему Вальбурга в своей злобе была слепа: Сириус собирался добровольно отказаться от права наследования в пользу брата. Впрочем, я бы никогда не позволил ему этого сделать. Ума не приложу, как это мой сын вырос наивным максималистом. Он не умел быть расчётливым, всегда говорил начистоту, поэтому разногласия между нами были многочисленными и острыми. Знаешь, сейчас я склонен думать, что не так уж он был неправ. Кстати, не повторяй за дураками, что Карлус и Дорея Поттеры якобы что-то выигрывали от сложившейся ситуации. Напротив, они рисковали, и сейчас, когда я стою ближе к ним, ушедшим, чем к вам, живым, я особенно сильно чувствую себя в долгу перед ними. Они вели себя так, что никто не посмел открыто осудить нашу семью. В воспоминании, которое я посылаю тебе, ты увидишь, как подействовал заговор. В тот вечер у нас собрались многие верные люди, и Тёмный Лорд был там. Тогда я видел Сириуса в последний раз. Я часто думаю: он был так близко, и мы не смогли удержать его. Он перестал быть нашим, даже магия крови оказалась бессильна. Не думай, пожалуйста, что это Вальбурга выжгла портрет Сириуса с гобелена, о чём она, конечно, не преминула тебе рассказать. Правда заключается в том, что Сириус сделал это сам. Мы обнаружили дыру в тот же вечер, когда проводили последних гостей. Не представляю, какой противоречивый и опасный эффект это дало в сочетании с ритуалом Вальбурги. Ритуал остался неполным. Необходимо было, чтобы Сириус выпил зелье, подмешанное в его вино, но он за весь вечер так и не притронулся к питью или еде. Зелье я также посылаю тебе. Сохрани его в тайне от всех, особенно пока жива Вальбурга, и будь осторожна. Будьте все осторожны. Не повторяйте наших ошибок. Орион». Северус некоторое время сидел, глядя перед собой в одну точку. Потом он свёл половинки сломанной, уже начавшей крошиться на краях печати и разглядел изображение ворона, клюющего череп.