Вернуться назад

      Чешуйчатые доспехи слегка позванивали при каждом шаге хускарла. Впереди него шла молодая фрейлина, однако хускарл не обращал на неё ровным счётом никакого внимания. Он не привык засматриваться на других смешариков, тем более что сердце воина было занято. Пусть и без шансов на взаимность.       Покои ярла находились в дальнем конце коридора. Свернув под своды знакомой до чёрта арки, фрейлина открыла дверь и вошла в неё. Как и следовало ожидать, ярл уже проснулась и, в ночном платье сидя в плетёном кресле, ждала.       — Доброе утро, моя госпожа, — слегка присев, чтобы не зацепить арку, в покои зашёл хускарл, на чистом рефлексе кладя лапу на рукоять меча из лучшей стали.       — И тебе, — ярл улыбнулась. — Мне долго ждать? — это уже фрейлине. Зевая и прикрывая рот ладонью, последняя начала укладывать волосы ярла в сложную причёску, фиксируя её с помощью проволоки.       — Моя госпожа, — процедила фрейлина сквозь зубы, держа во рту виток проволоки, — почему вы допускаете, чтобы этот солдафон присутствовал при вашем утреннем туалете? Это просто неприлично…       — Не глупи. У меня нет тайн от моего хускарла. Да и у него от меня тоже. Верно, Крош?       — Да, моя госпожа, — хускарл поднял забрало. — Вы прекрасно знаете, что если потребуется, я без колебаний отдам по вашему приказу жизнь.       — Вот видишь, Свана, — ярл косо посмотрела на фрейлину, — волноваться не о чем. Лучше не затягивай так туго корсет.       — Да, моя госпожа.       — В Железнорудных поселениях неспокойно, моя госпожа, — Крош поставил меч в ножнах остриём на пол и опёрся на него обеими лапами. — Не знаю, сколько шахтёры ещё будут исправно платить дань. Прикажете отправить солдат на подавление?       — Да. В следующий раз сразу действуйте, не спрашивая меня.       — Конечно, моя госпожа, — низко, не для проформы, поклонившись, хускарл вышел и пошёл в сторону казарм.       — Понять не могу, почему вы так доверяете этому солдафону, — закончив с корсетом, фрейлина достала из платяного шкафа расшитое серебром одеяние.       — Не твоего ума дело, Свана. Тем более, что я знаю его много лет. От хускарла предательства можно не ждать.       Свана предусмотрительно замолчала — терять тёплое место фрейлины ярла владения Девяти Шахт не хотелось. Тем более, что простачке вряд ли удастся устроиться где-то ещё так высоко.       — Эх, Свана… — продолжила ярл, пока служанка одевала её. — Воистину вижу, что боги наделили тебя красотой, но обделили умом. Я же не просто так назначила хускарла. Мы с детства дружили с ним…       — Он нравится вам, госпожа?       — Что за глупости! Конечно же нет. Не говоря уже о том, что он — неподходящая партия для особы вроде меня.       — Да, конечно, госпожа. Простите.       — Учти, — раздражённо ответила ярл, — в следующий раз я не буду столь милосердна.       Свана снова не ответила, но на этот раз она ошиблась.       — Я вижу, ты ничего не поняла.       — Нет, нет! — спешно сказала фрейлина. — Простите, моя госпожа. Я задумалась.       — Задумалась? Странно слышать это из твоих уст, Свана, — уже смягчаясь, пробурчала ярл, встав с кресла. — Сходи на кухню и узнай, когда будет готов завтрак. Потом можешь быть свободна.       — Слушаюсь, госпожа.       Пройдя в тронный зал и с комфортом устроившись на троне — причём не том издевательстве в виде стула с прямой спинкой, а настоящем произведении искусства из гнутых деревянных деталей и меховых шкур, — ярл, сделав максимально равнодушное лицо, безо всякого интереса спросила у вернувшегося хускарла:       — Ты отправил солдат?       — Да, моя госпожа. Легата Медвежьи Жилы и двести лучших легионеров. Полагаю, этого более чем достаточно.       Едва заметно вздохнув, ярл уже совершенно другим голосом спросила:       — Крош, как думаешь, сколько мы ещё будем тут жить?       — Не знаю. Правда. А что? Скучаешь по Ромашковой долине?       — Да. Как и ты. Да и надоело везде ходить с солдатами и глашатаями… — сделав торжественное лицо, ярл похоже передразнила кого-то из своих подчинённых: — «Дорогу! Дорогу! Идёт ярл Анна Прекраснейшая!». Тьфу!       Крош вскинул лапу. И вовремя — в тронный зал зашёл квестор. Поправив одеяние, Нюша посмотрела на вошедшего офицера.       — Моя госпожа, вам подаётся завтрак. Вносить?       — Само собой. Можно было не спрашивать.       Сев во главе П-образного стола, Нюша равнодушно посмотрела на служанок, заставляющих его блюдами. Она не подавала вида, но любила завтрак в основном за то, что рядом с ней в этот момент не было никого кроме её верного хускарла — Кроша. На обед соберётся большая часть придворных, а ужин, как всегда, плавно перейдёт в пир с приглашением всех, особенно бедных и голодающих. Мол, «ярл любит свой народ». Взяв двузубую вилку, Нюша пододвинула к себе блюдо с редкими на Севере запечёнными на огне овощами. Да, до попадания в этот мир она любила сладости, да и тут не порастеряла этой любви, но всё же предпочитала более плотный питательный завтрак.       — Моя госпожа, — сказал Крош, приступая к своему блюду, — я хотел сказать кое-что насчёт своих вчерашних мыслей.       — Опять будешь уговаривать меня поднять восстание против короля? Можешь попытаться.       Кроша ничуть не смутил саркастический тон.       — Моя госпожа, — горячо заговорил он, — подумайте о перспективах захвата трона столицы! Мало того, что нам не придётся отправлять четверть добытой руды королю — даже наоборот, нам будут присылать большую дань! И я уже не говорю про то, какой сейчас выпадает шанс! Король стар и болен, а законного наследника у него нет.       — А его сын?       — Мои смешарики выяснили, что принц — ублюдок. От него нетрудно будет избавиться… Одно слово моей госпожи — и он окажется там, где ему и место — на лосяшне, лосям рога чистить да шерсть чесать.       Нюша надолго задумалась. Доводы были весомыми.       — Хорошо. Пусть даже ты прав. Но я всё равно считаю, что пока что слишком опасно откалываться от Северного королевства.       — Поверьте, моя госпожа, как раз таки самое время. Повторюсь — король стар, болен и слаб. Ярлы поддерживают мою госпожу.       — Не все.       — Не все, моя госпожа. Но большая часть. А рано или поздно остальные перейдут на нашу сторону — или погибнут.       Нюша не нашла, что возразить.       — Хорошо. Считай, что предварительное одобрение я даю. Вечером твоё предложение будет вынесено на обсуждение совета.       Крош вместо ответа загадочно улыбнулся, опуская забрало шлема. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, что решит совет. В конце концов, большая часть советников у него в кармане. У положения хускарла есть свои преимущества. Да и гвардия замка подчиняется ему. Вряд ли кто-то осмелится ему возражать.       — Моя госпожа, кроме того, пришли вести из ваших восточных владений.       — Что там стряслось?       — На одной из ферм мои солдаты нашли того, кого вы так давно приказали отыскать.       Нюша дёрнулась вперёд с быстротой, неподобающей ярлу:       — Неужели?..       — Да. Ёжика. Он работает на ферме богача Орена помощником фермера.       — Ему что-то рассказали?       — Нет. Вряд ли он обрадовался бы, увидев солдат. Да и не поверил бы привалившему счастью. Как-никак двадцать лет прошло…       — Да, верно. Вот что… Я напишу письмо, и ты отвезёшь его на эту ферму. Лично.       — Конечно, моя госпожа. Когда мне выезжать?       — Сегодня же. Квестор! Позовите писаря!       Через полминуты в дверь вошёл писарь. Положив на стол свиток, он обмакнул в висящую на поясе чернильницу перо и вопросительно посмотрел на ярла.       — «От ярла Анны Прекраснейшей фермеру Орену. На твоей ферме работает смешарик, имя которому Ёжик. Я желаю видеть его в своём замке. Не задавай вопросов — просто привези его. И поверь мне, если подчинишься — я тебя награжу. Но если ты осмелишься ослушаться моего приказа — последствия будут для тебя ужасны. Ярл Анна Прекраснейшая».       Промокнув чернила, писарь свернул свиток и протянул его хускарлу. Взяв его, Крош положил письмо в прикреплённый к поясу доспехов деревянный тубус и, снова так низко поклонившись, что достал ушами пол, вышел из тронного зала. Нюша, откинувшись на спинку трона, приготовилась долго ждать.