***
Зулема уснула в кресле. Сейчас же, она стояла возле фургона, разминая затекшие ноги, и мысль о том, что она уже не молода и не может позволить себе уснуть в такой позе, заставила ее застонать. Она фыркнула и потирая шею, вошла в фургон, чтобы приготовить кофе. Макарена, как обычно, крепко спала. Иногда Заир завидовала тому, как блондинка могла просто лечь в постель и заснуть в течение нескольких минут. Она так не могла. Даже в то время, когда она была подростком, ее сон был нервным и коротким, а теперь, когда они находятся в бегах, Зулема начала забывать что это вообще такое. Разве что, иногда, могла позволить себе уснуть в кресле. Она посмотрела на блондинку, которая лежала на животе, засунув руки под подушку. — Чертова блондиночка...— пробормотала Зулема, открывая шкафчик, чтобы взять кофе. И тут она услышала тихий стон, доносящийся с кровати. Ее рука замерла, когда она повернула голову так быстро, словно получила удар хлыстом. Макарена не шевелилась, все еще лежа в той же позе. Зулема подождала одну, две, три секунды, а затем вернулась к приготовлению кофе. — Зу...лема... Зулема со звоном уронила ложку и заморгала. Она медленно повернула голову и посмотрела на Макарену, которая перевернулась на спину, положив левую руку на живот. Словно в трансе, Заир почувствовала, как ее тело тянется к блондинке, а глаза не отрываются от ее спящего тела. Макарена тяжело дышала и тихо стонала. Не было никакой ошибки в том, что ей снилось. Зулема с трудом сглотнула, когда волна эмоций захлестнула ее: любопытство, страх, возбуждение. Они не были чужды ей; она уже давно поняла, что ее влечет к Макарене, но научилась не обращать на это внимания. До сих пор. — Блондиночка!— теперь, наблюдая за Макой, брюнетка почувствовала себя неуютно и повысила голос, внезапно почувствовав, что весь воздух покинул ее легкие.— Мака! Когда Макарена открыла глаза, Зулема быстро придала своему лицу выражение беспокойства, ничем не выдавая того, что она знает, что происходит. Она зачарованно смотрела, как блондинка выдумывает отговорку, хотя ее покрасневшие щеки выдавали ее. Зулема решила больше не настаивать, хотя ей хотелось задать миллион вопросов, но она не была уверена, что готова услышать ответы. Она еще раз посмотрела на Макарену и пошла на кухню, чувствуя, как бешено бьется ее сердце.***
Зулема могла бы продолжать игнорировать свое влечение к блондинке целую вечность, если бы не сон блондинки о ней, который словно встряхнул ее, вытаскивая все ощущения на поверхность. Эмоции, которые она тщательно научилась скрывать, которые она прятала и запирала всю жизнь, теперь бушевали внутри нее создавая бурю, вызывая внутреннее смятение, которое невозможно было подавить, как бы она ни старалась. Заир резко вскинула руки, целясь в банки и выпустила пули одну за другой, наслаждаясь ощущением отдачи. Твердо расставив ноги, Зулема схватила пистолет обеими руками и выпустила еще один ряд пуль, каждый раз попадая в пивную банку. Затем брюнетка почувствовала присутствие Макарены и остановилась. — Развлекаешься, тратя патроны понапрасну? По какой-то причине, звук голоса Макарены был более раздражающим, чем обычно, и Зулема раздраженно усмехнулась. Она опустила пистолет, но отказалась смотреть на блондинку, которая шаркала ногами по песку. — Тебе тоже не помешает немного попрактиковаться, твои навыки - дерьмо. — Зулема швырнула пистолет на землю, прямо к ногам Макарены. Она наклонилась и подняла его. — Но пуль уже не осталось, ты их все использовала. Зулема даже не потрудилась ответить. Ее бил слабый жар, и она ненавидела то, что блондинка произвела на нее такой эффект. Она была Зулема, мать его, Заир. — Я ненадолго отлучусь, — брюнетка проигнорировала выражение лица Макарены, когда подошла к велосипеду, стоящему у фургона. Блондинка почувствовала, что с Зулемой что-то не так, и произнесла ее имя прежде, чем успела подумать дважды. — Зулема? Брюнетка запрыгнула на велосипед и повернула голову, чтобы посмотреть на Маку, которая, казалось, боролась с собой, теребя подол своей рубашки. На мгновение Зулема обрадовалась тому, что она была не единственной, кто боролся со своими эмоциями, и немного расслабилась. — Так ... это...— Макарена начала было что-то спрашивать, но, казалось, передумала на середине фразы. Зулема почувствовала, что ее раздражение снова нарастает, и вздохнула. — Не могли бы вы купить немного кока-колы?— блондинка наконец-то выдохнула. Зулема закатила глаза в ответ, когда ее ноги ударили по педалям и она уехала в сторону пустыря.***
Макарена чинила ножки стула, когда краем глаза заметила темную фигуру, появившуюся на горизонте. Зулема бросила бутылку ей на колени. — Вот тебе твоя содовая. Макарена прекратила борьбу со стулом и схватила бутылку. Блондинка взглянула на этикетку. — Ты купила Пепси. Зулема опустилась на стул рядом с ней и закурила сигарету. — Хорошо, что ты умеешь читать. — Я не люблю Пепси. Ты же знаешь, я предпочитаю кока-колу. Зулема закрыла глаза и откинула голову на спинку стула. — На вкус одно и тоже. — Нет, это не так. Пепси - мерзкое. — Это долбанная содовая, просто выпей ее и все! Маке было наплевать на содовую. Она нажимала на кнопки Зулемы, ведь так было намного проще, выяснить, что было не так. Зулема весь день злилась, обвиняя Макарену в каждой маленькой неудаче. Конечно, их отношения всегда были напряженными, и не было никакого правильного ярлыка для этого. Они не были ни друзьями, ни знакомыми, ни парой, ни любовниками. Они просто сосуществовали. Но в последнее время Макарена чувствовала перемены в атмосфере, когда они были вместе, и ее сон этим утром был последним кусочком головоломки. На самом деле это было не удивительно. Но как только она поняла, что у нее был сексуальный сон об эльфе из гребаного ада, Мака почувствовала, что ее сердце упало на дно желудка. Она не знала, была ли она в ужасе или в восторге, вероятно, и то и другое. Иметь какие-либо чувства, кроме дружеских, в их ситуации, может стать катастрофой. Мака не была глупой. Она знала, что если Зулема узнает об этом, то она, вероятно, будет смеяться над ней, высмеивать ее. Блондинка не могла притворяться, что эта мысль не причиняет ей боль. — Я пойду готовить ужин. Зулема не двигалась и ничего не говорила, пока Макарена спускалась по лестнице с крыши. Следующие два дня прошли точно так же. Обе находят новые способы раздражать друг друга, как два подростка. Их следующее ограбление было совсем близко, и Зулема снова прокручивала детали в голове. Она уже почти добралась до выхода из фургончика, когда чей-то голос прервал ее размышления. Зулема глубоко вздохнула, готовясь к очередному спору. — Разве ты не помыла посуду?— Мака указала на груду тарелок, занимающих всю поверхность раковины. — Они что, грязные?— спросила Зулема, не поднимая глаз. — Ну, да. — Ну тогда я думаю, что не мыла посуду— ответила Заир и вернулась к своему плану ограбления, закрыв глаза. Она подавила чувство вины, когда блондинка начала мыть тарелки, сердито бормоча что-то себе под нос. Настала очередь Зулемы выполнять дела по дому, но она весь день не обращала на это внимания. Работа по дому не была ее любимым занятием, но обычно она выполняла ее без жалоб. Брюнетка понимала, что ведет себя по-детски и что Макарена не заслуживает такого отношения со стороны. Она не знала, откуда взялось это. Они прекрасно ладили, не друзья и не враги. Сцена того, как Мака тихо стонет в своей кровати, продолжала повторяться в ее голове, и женщина чувствовала, что ее внутренности горят от желания каждый раз, когда она слышит свое имя, слетающее с губ блондинки. Она попыталась отогнать мысли о Макарене, но безуспешно. Зулема не знала, хочет ли она ударить ее или трахнуть, хотя, вероятно, и то и другое. Напрочь забыв план ограбления Зулема открыла глаза, чтобы посмотреть на свою напарницу по преступлению. Волосы Маки были собраны в конский хвост, что очень нравилось Зулеме. Брюнетка продолжала рассматривать ее стройную фигуру, начиная с плеч и заканчивая босыми ногами. Шорты крепко обнимали бедра блондинки, и на мгновение Зулема почувствовала себя извращенкой, поскольку ее взгляд постоянно возвращался к определенному месту. Затем она встала с кровати и подошла к блондинке, которая притворилась, что не замечает ее. — Дай мне это. Макарена удивленно подняла глаза и медленно протянула ей тарелку, которую только что сполоснула. Зулема схватила полотенце и принялась вытирать посуду. Они продолжали мыть посуду в полном молчании, хотя Зулема могла поклясться, что ее сердцебиение слышно каждый раз, когда их пальцы случайно соприкасаются.