Ты не спишь?

— А, это ты. Последовала пауза, прежде чем офицер заговорила снова. — Зулема Захир. Ее имя было произнесено шепотом, и если бы у Зулемы не было превосходного слуха, то подумала бы, что услышала нотку восхищения в голосе женщины. Она медленно повернулась, зеленые глаза встретились с карими. Блять. Ей придется убить эту женщину. Зулема едва ли могла переставлять ноги, но заставила себя вернуться, вставая прямо перед женщиной. Направив пистолет на лоб офицера, она сняла его с предохранителя и положила палец на спусковой крючок. Женщина только смотрела на нее. Пистолет отражался в ее темных глазах. Зулема ждала, что офицер будет плакать и умолять о пощаде, но та лишь смотрела на нее безумным взглядом, словно не веря в происходящее. Она сидела на коленях, одна ее рука была прикована наручниками к машине, а другая покоилась на коленях. Каким-то образом это зрелище заставило Зулему заколебаться, и через мгновение она опустила пистолет. — Дерьмо,— тихо выругалась Зулема. Скорая помощь быстро приближалась. Ей нужно было бежать, иначе ее поймают. Она подошла ближе и подняла значок, прикрепленный к бедру женщины, читая имя на табличке. — Офицер Ракель Муррильо. Если ты скажешь хоть кому-то, что видела меня, я приду за твоей семьей. Твоя мать, твой отец, все, кого ты любишь умрут. Ты не узнаешь их по лицу, когда я закончу с ними. Ты поняла меня? Женщина только продолжала смотреть на нее, когда Заир быстро стерла свои отпечатки пальцев с значка, используя рукав куртки. Брюнетка принялась вытирать руль и любое другое место, где могли бы найти ее отпечатки пальцев. Зулема увидела вдалеке мигающие огни, развернулась и побежала в лес, благодаря богов за то, что ее ноги все еще работали. Когда резкая боль сковала ее тело, она чуть не упала, и Зулема могла поспорить на миллион евро, что у нее сломаны ребра. Кровь сочилась из раны на лбу, и ей пришлось остановиться, чтобы убрать ее. Пробежав еще немного в направлении фургона, женщина прикинула, что доберется туда примерно за двадцать минут, а в таком состоянии, возможно, в два раза дольше. Заир достала свой мобильный телефон и набрала единственный зарегистрированный номер, молясь, чтобы блондинка не решила игнорировать ее. Она с облегчением вздохнула, услышав голос блондинки. — Приготовь фургон, нам надо уходить. — Что случилось ?— она услышала панику в голосе другой женщины. — Автокатастрофа. Я объясню чуть позже, будь готова. Мака знала правила игры. Она уже не в первый раз получала такой телефонный звонок. Они звонили друг другу только в экстренных ситуациях, и блондинка почувствовала, как ее сердце пропустило удар, когда она услышала мелодию звонка. Теперь она торопилась сложить шезлонги, которые небрежно сбросила с крыши фургона. Она собрала все дерьмо, которое они разложили на улице в черный пластиковый пакет: бутылки и сигаретные пачки, разбросанные по садовому столу. Мака почувствовала укол разочарования от того, что ей придется покинуть это место. Оно было прекрасным - близко к пляжу и не слишком далеко от города. В зависимости от того, насколько глубоко в неприятности их втянула Зулема, теперь им, вероятно, придется затаиться на какое-то время. — Черт бы тебя побрал, Зулема,— громко выругалась Макарена, бросая мешок с вещами на заднее сиденье машины. Хорошо, что они решили купить сразу две машины. Внимание Зулемы к деталям спасало их обоих постоянно, но в то же время женщина являлась причиной каждого переезда. Ирония судьбы. Она в последний раз огляделась и села на водительское, поворачивая ключ в замке зажигания, начиная считать минуты. Маке не терпелось вытащить свой мобильный телефон и позвонить брюнетке, но она воздержалась от этого, зная, что это только разозлит Заир. После того, как ей показалось, что прошло несколько часов, она заметила фигуру, появляющуюся из-за деревьев. Зулема выглядела так, словно вот-вот рухнет. Мака открыла дверь машины и бросилась к ней. Она проигнорировала протесты брюнетки, схватив ее за талию и поддерживая. — Я и сама могу ходить! — Заткнись. Несмотря на протесты, Зулема позволила блондинке продолжать поддерживать ее, и они почти побежали к машине, Мака бесцеремонно усадила Зулему на пассажирское сиденье. Теперь она слышала вой сирен, и реальность ситуации ударила ее, как кирпич. Перед ней возникла картина тюремных стен в Крус-дель-Норте, сырые и грязные камеры и запах плесени. Этого было достаточно, чтобы заставить ее сердце биться быстрее, и она поспешила обратно на свое водительское место. Когда они выехали на главную дорогу, Макарена уже превысила допустимую скорость, то и дело бросая взгляды на Зулему, которая была слишком молчилива. — Пристегни ремень безопасности!— она предупредила другую женщину, проверяя зеркало заднего вида на любые признаки полиции. — Беспокоишься обо мне, блондиночка? — Зулема усмехнулась и проигнорировала приказ. Она поморщилась от боли, задаваясь вопросом, сколько ребер было сломано. Два? Три? Сраный олень. Макарена резко вздохнула, прежде чем ответить. — Ты втянула нас в эту заваруху, так что делай, как я тебе сказала, прежде чем я свалю тебя на тротуар! — Господи, ну и ладно, если тебе это доставляет удовольствие— пробормотала Зулема и с трудом застегнула ремень безопасности.— Мака?— сказала она после нескольких минут молчания. — Что? — У меня никогда не было детей. Мака оглянулась на брюнетку, заметив, что уголки ее губ слегка приподнялись. Затем они обе рассмеялись, смех Зулемы смешался со стонами боли. После нескольких часов езды они остановились на заправке, чтобы восполнить бак. Мака надела парик и солнцезащитные очки, выскальзывая из машины и бросая через стекло взгляд на брюнетку. Женщина лишь кивнула в сторону магазина разрывая зрительный контакт с блондинкой. Макарена быстро обходит помещение, хватая по дороге пару плиток шоколада, воду и пачку сигарет. Вернувшись обратно, блондинка бросила плитки шоколада и пачку сигарет на колени Зулемы, открутив пробку от бутылки, делая большие глотки воды. Почувствовав, что другая женщина наблюдает за ней, она протянула ей бутылку, прежде чем застегнуть ремень безопасности и умчаться. На дороге была выбоина, но Мака, торопясь как можно скорее увезти их с заправочной станции, пропустила ее, и она услышала, как Зулема зашипела от боли. — Hija de puta,— тихо выругалась Зулема. Два года назад Макарена получила бы удовольствие от того, что другая женщина страдает от боли. Сегодня она ничего такого не чувствовала. — Извини,— пробормотала Мака и удивилась, что она действительно чувствует вину. Когда же все превратилось в это? С каких это пор ей стало не все равно? Они ехали в молчании еще несколько часов, прежде чем остановиться на окраине леса. Мака выбралась из своего кресла и помогла Зулеме выйти из машины. Они добрались до фургона, где Зулема села на кровать, ее тело слегка наклонилось вперед. Она смотрела, как блондинка роется в шкафу, извлекая оттуда несколько ватных тампонов, бинты и флакон дезинфицирующего средства. Кровать опустилась, когда Мака села рядом с Зулемой и начала выливать спирт на тряпки. — Так не хочешь рассказать мне, что случилось?— спросила она, начав орабатывать рану на лбу Зулемы. Зулема слегка поморщилась от боли, но в остальном сидела спокойно. — Там был один олень. Макарена подождала, пока брюнетка объяснится дальше, и когда никаких объяснений не последовало, громко вздохнула. Она промыла рану так хорошо, как только могла, и начала перевязывать лоб женщины бинтами, говоря довольно громко. — Мне действительно нравилось это место. — О, мне очень жаль. Ты будешь скучать по Марко? Это был удар ниже пояса, и Мака отреагировала, не успев подумать дважды. Она с силой ударила Зулему по лицу. Зулема вздрогнула, но ничего не сказала. — Ты чертова сука, ты это знаешь?— Мака поднялась с кровати и встала перед ней. Зулема посмотрела на блондинку, на левой стороне ее лица теперь красовался синяк. — Разумеется. Их глаза были встретились, и напряжение росло по мере того, как они обе обдумывали следующий шаг. Зулема медленно поднялась, возвышаясь над блондинкой. Ее пальцы зудели от желания прикоснуться к женщине, стоявшей перед ней. В этот момент она не знала, чего ей больше хочется: причинить ей боль или, наконец, трахнуть ее так сильно, как она сейчас может. Ее правая рука потянулась, чтобы схватить блондинку за шею. Зулема не успела сделать ни того, ни другого, потому что почувствовала, как ее глаза закатились, и она упала обратно на матрас. Мака наблюдала, подняв брови, как другая женщина упала в обморок прямо перед ней, боль и потеря адреналина, вероятно, наконец настигли ее. Недоверчиво покачав головой, она собрала медикаменты и убрала их обратно в шкаф. Пару раз, она все же нервно оборачивалась, ища глазами поднимающуюся и опускающуюся грудь Заир, просто для того чтобы убедиться, что та жива. Солнце поднималось над горизонтом, и Мака изо всех сил старалась держать глаза открытыми. Она не спала всю ночь, сидя за кухонным столом и стараясь не заснуть. Ее взгляд все время возвращался к женщине, все еще лежащей на кровати. Наконец она больше не могла держать глаза открытыми и со вздохом поднялась со стула. Ее взгляд метнулся к аптечке. Зулема будет ужасно страдать, когда проснется. Так ей и надо. Но когда ее взгляд упал на брюнетку, лежащую в данный момент на кровати, ее рот был слегка приоткрыт, а левая рука сжимала бок даже во сне, она почувствовала, что ее гнев угасает. Взяв пачку болеутоляющих таблеток, она наполнила стакан водой и поставила его на тумбочку. Затем Мака осторожно заняла место рядом с Зулемой, стараясь не шуметь. Она легла, глядя в противоположную сторону. Закрыв глаза, она услышала ровное дыхание женщины, и этот звук убаюкал ее. -- Зулема тут же пожалела, что проснулась, как только ее тело почувствовало боль. Боль в ребрах, животе, голове, лице. Ее веки затрепетали, и она уставилась в потолок, пока не услышала тихий храп. Повернув голову, она увидела Макарену, лежащую рядом с ней, светлые локоны скрывали часть ее лица. Ее рот был открыт, и на подушке под губами виднелась небольшая лужица слюны. Зулема совершенно не находила это милым, и ей определенно не нужно было сдерживаться, чтобы не протянуть руку и не убрать волосы с лица блондинки. Вместо этого она подняла руки и закрыла свое лицо, словно прячась. Мало того, что она застряла с нежеланными чувствами, теперь она также столкнулась с полицией. Это была неудача, и Зулема хотела ударить кого-нибудь. В ней бурлило отчаянье. Она пожалела, что не убила эту женщину. Старая Зулема не колебалась бы, но тогда, вероятно, она никогда не стала бы партнером блондинки. Она не знала, хорошо это или плохо. Зулема осталась бы в постели, если бы ей не нужно было так сильно в туалет. Она села, слегка застонав от резкой боли, и сразу же заметила стакан воды и обезболивающие рядом с кроватью. Этот жест не ускользнул от нее, и она почувствовала благодарность к женщине, спящей рядом с ней. Зулема проглотила две таблетки и осторожно поднялась с кровати. -- Ракель Муррильо была офицером в течение 3,5 лет, и она могла сосчитать по пальцам, сколько раз она была прикована наручниками к машине. Ноль. Когда она сидела там на земле, перед ней появились лица ее матери и отца, а также ее сестры и ребенка ее сестры. Она едва заметила бегущего к ней шерифа, ее мысли были заняты мыслями о разыскиваемом преступнике. — Муррильо! С тобой все в порядке? Ракель медленно посмотрела на мужчину, склонившегося над ней. — Снимите с меня наручники. Шериф, не теряя времени, освободил ее, и Ракель, потирая запястье, встала на дрожащие ноги. Она снова посмотрела на то место, где была Зулема. — Что случилось? Кто это сделал? Ракель открыла рот, чтобы ответить. Образы ее семьи резко возник перед глазами: лужа крови в которой лежат бездыханные тела. Ее мать и отец, на их лице застыла мука от пыток, ее сестра и ее ребенок, лежащие в собственной крови. — Я не знаю.