Ты не спишь?

Ракель наблюдает, как блондинка входит в трейлер с довольно кислым выражением лица. Женщина хочет пить, но не может заставить себя попросить воды, ненавидя тот факт, что она была низведена до того, кто даже не может сделать это самостоятельно. Мака начинает убирать со стола, складывая посуду в раковину. У Ракель так пересохло в горле, что она даже не может говорить нормально. В конце концов ее жажда берет верх над гордостью, и она откашливается, привлекая внимание другой женщины, которая вопросительно смотрит на нее. —Можно мне немного воды? Она почти вздрагивает от того, как звучит ее голос — такой слабый и хрупкий, совсем не такой, как обычно, жесткий и решительный. Блондинка молча открывает шкафчик, достает стакан и наполняет его почти до краев холодной водой. Затем она подходит к Ракель и подносит к ее рту. Ракель начинает жадно пить, и Мака осторожно наклоняет стакан, чтобы та не подавилась. Она пьет, пока стакан не опустеет, и Мака аккуратно убирает его в сторону. —Лучше?—спрашивает Макарена с тенью улыбки на губах. —Да. Спасибо,—хрипит в ответ Ракель, и блондинка некоторое время изучает ее, оценивая ее изможденный вид. А ведь прошло всего два дня. —Тебе действительно не следовало идти за нами,—говорит блондинка через некоторое время, и Ракель чувствует сочувствие в ее голосе, что заставляет женщину задуматься. Из них двоих Макарена гораздо более простая, и она задается вопросом, насколько глубока их связь с Зулемой. Из того, что она уже видела, эти двое постоянно находятся рядом друг с другом. —Зачем ты это делаешь?—спрашивает Ракель, игнорируя предыдущие слова другой женщины. Они обе знают, что Мурильо имеет в виду. Жить преступной жизнью, рискуя своей жизнью каждый день, и тем не менее быть с своим заклятым врагом. Ракель никак не может этого понять, и ей искренне интересно услышать, что скажет Мака. Макарена выглядит озадаченной вопросом, но все же отвечает после небольшой паузы. —Честно говоря... мне было скучно, и впринципе больше нечего делать. Я конечно не могу говорить за Зулему, но думаю, она чувствовала себя так же. Ракель полагает, что это правильный ответ, и смеется над абсурдностью всего этого. Она была привязана к стулу, вероятно, ей грозила смерть или вымогательство, или то, что там приготовила для нее Зулема, и все потому, что однажды этим двум женщинам стало скучно и они решили стать соучастницами преступления. Мурильо задается вопросом, сколько же людей пало жертвой своей скуки, и эта мысль заставляет ее кровь кипеть от гнева. Но затем она смотрит на женщину перед собой, которая просто смотрит на нее, как будто они просто два друга, встречающиеся за чаем, и быстро приходит к пониманию, что люди не так просты. Макарена просто человек. Такая же хорошая и плохая, как она сама. Эмоции норовят накрыть ее с головой. Она боится, нет смысла это отрицать. Но не смерти, а оставить эту землю без ее наследства, без того, чтобы иметь что-то, чтобы показать. Она хочет, чтобы люди помнили ее за ее достижения, а не как “полицейского, которого похитили и убили”. Последние два дня женщина не плакала, не желая показывать свою слабость, но теперь не может сдержать слез, даже не пытается. Они тихо стекают по ее щеке, и Ракель закрывает глаза в надежде, что другая женщина будет достаточно тактична, чтобы оставить ее в покое в момент уязвимости. Макарена не удивилась, увидев, что их пленница плачет, возможно, реальность ситуации наконец настигла чужой ум. Стул ломается, оставляя деревянные щепки повсюду, когда бедный предмет разбивается о землю разъяренной Зулемой. Затем она прицеливается и отправляет его в полет, где стул, точнее то что от него осталось, почти врезается в Маку, которая только что вышла из фургона, чтобы посмотреть, что это за шум. Блондинка отскакивает в сторону, едва на дюйм уклоняясь от сломанного стула. —Какого хрена ты делаешь? Макарена осматривается. Разбитые бутылки, обломки дерева, осколки непонятно чего и другие предметы, разбросаны по земле. Она осторожно подходит к Зулеме, которая громко выдыхает, по-видимому, закончив свою детскую истерику. Женщина игнорирует блондинку и достает пачку сигарет. Феррейро не в настроении для игр, она выхватывает сигареты и отбрасывает в сторону, чем привлекает внимание пожилой женщины, которая сердито смотрит на нее, прежде чем наклониться, чтобы поднять их. —Зулема—говорит Мака, задыхаясь. Она еще не совсем оправилась от их поцелуя, и даже в этом состоянии гнева и раздражения ей больше ничего не хочется, кроме как снова поцеловать ее. —Мака—Зулема кивает и со стоном садится на оставшийся стул. —Зачем ты опять разнесла это место на куски? Услышав вопрос, Зулема прищурилась и пристально посмотрела на Макарену, словно пытаясь заглянуть ей в душу. В этих глазах скрыт какой-то смысл, и Мака облизывает внезапно пересохшие губы, и это действие не упускает Зулема, чьи глаза тут же опускаются к ее рту. —Мне так захотелось. Эта детская реакция взбесила Макарену, но затем она заметила, как брюнетка сидит, сгорбившись в кресле, обняв себя за плечи, как будто пытается раствориться в этих объятьях и исчезнуть. —Ты действительно не знаешь, как справиться с эмоциями, не так ли?—Мака не издевается над ней. Это обычное утверждение, но стены Зулемы немедленно поднимаются вверх, снова. Ее глаза становятся жесткими словно лед. Брюнетка встает и идет прочь, не желая больше участвовать в этом разговоре, но блондинка хватает ее за руку и заставляет повернуться к ней лицом. —Пожалуйста, поговори со мной, Зулема, —умоляет Мака, но она уже знает, что проиграла эту битву, потому что Зулема просто пожимает плечами и идет к трейлеру. Приближаться к Зулеме лоб в лоб явно не получалось, так как это, казалось, только отдаляло ее, и Мака начала задаваться вопросом, может быть, их партнерство подходит к концу. Она говорила об этом, когда сказала, что не будет вечно ждать, пока Зулема решит, чего она хочет. Постоянные толчки и притяжения толкали ее вверх по стене, и теперь, когда они наконец преодолели этот барьер, они больше не могут притворяться, что у них нет чувств друг к другу. Ей больно видеть, что Зулема не готова принять то, что она чувствует, но в то же время Мака понимает ее. Эта женщина пережила в своей жизни такие вещи, которые никто не должен был терпеть, и это оставило свои следы на ее душе. Доверие далось Зулеме нелегко, но Мака начала надеяться, что, возможно, за те годы, что они были вместе, другая женщина научится доверять ей. До сих пор ей удавалось лишь сделать трещину в фасаде, и она не была уверена, что ей когда-нибудь позволят полностью увидеть то, что скрывалось за ним. Ракель скучает, но когда в дверях появляется Зулема, она тут же напрягается при виде этих глаз. Температура в комнате падает на несколько градусов, когда брюнетка медленно подходит к свободному стулу напротив нее. Она садится, и их взгляды встречаются. Достав нож-бабочку, она начинает играть им, ее пальцы скользят по лезвию, металл блестит в слабом свете. Зулема внимательно наблюдает за ней, и Ракель снова чувствует, как учащается ее пульс, но на этот раз исключительно от страха. У Заир есть странные искорки в глазах, которые кричат об опасности, и хотя это в обычное время взбудоражило бы ее, сейчас Ракель лишь ежится. —Ты же понимаешь.. в тот момент, когда я получила это сообщение, я поняла, что оно не от Сарай, —начинает Зулема, начав чистить ногти ножом. —А потом, когда я увидела тебя в здание, я решила не убивать тебя,—она наклоняется вперед, слегка склонив голову.—Потому что я хотела, чтобы ты страдала. Ракель чувствует, как у нее пересыхает в горле, и с трудом сглатывает. —Помнишь, что я сказала, Когда мы встретились при автокатастрофе? Что я буду делать, если ты когда-нибудь произнесешь мое имя?—она не ждет ответа Ракель, а продолжает. —Ну, ты сдержала свое обещание, но потом попытался заманить меня в ловушку.. а также... Заир делает паузу, чтобы посмотреть, как глаза другой женщины расширяются. —Ты угрожала отобрать у моей подруги ребенка. —Я бы так не поступила, просто ...—Ракель начинает заикаться. —Это действительно низкий шаг—перебивает ее Зулема, не желая слушать объяснения, а затем указывает ножом на грудь Мурильо.—Знаешь, чего я не понимаю? Ракель затаила дыхание, ожидая, пока та закончит фразу, и опустила глаза на нож, направленный в ее сторону. —Я преступник и никогда не притворялася кем-то другим. Но ты, ты одна из тех хороших ребят, или, по крайней мере, так думаешь. Цель оправдывает средства, я права? На последней фразе брюнетка прищуривается, и Ракель понимает, что их игра окончена. И Зулема - победитель. —Помнишь, я говорила, что ты не сможешь узнать своих родителей, когда я расправлюсь с ними? Ракель начинает качать головой. —Нет, пожалуйста, нет.—теперь она умоляет, отчаянно желая, чтобы другая женщина услышала ее мольбу, но ее игнорируют. Тем временем Мака присоединилась к ним в трейлере и с вниманием наблюдает за разворачивающейся перед ней сценой, кусочки головоломки собираются вместе, чтобы сформировать более четкую картину. Когда Зулема покидает рыдающую женщину, Мака следует за ней. —Зулема, что ты собираешься делать?—Мака почти бежит за другой женщиной, которая быстро идет к машине. —Просто навещаю дорогих Мистера и миссис Мурильо. И, вообще, тебе не о чем беспокоиться, Рубия. —Ты собираешься убить двух невинных людей?—Мака пытается ее урезонить, но брюнетка не слушает. Зулема поворачивает ключ в замке зажигания, и машина с ревом оживает, так что Маке приходится повышать голос, чтобы ее было слышно. —Так же, как ты убила моих родителей? Зулема чувствует, как кровь стынет в жилах при этих словах. Она тут же поднимает взгляд в карие глаза, не готовая к бурлящим в них эмоциям. Она выключает мотор, выходит из машины и захлопывает дверцу. —Почему ты заговорила об этом сейчас? Ты что, уже забыла с кем пошла на сотрудничество? Макарена поднимает ладонь и медленно проводит ею по лицу. Затем она скрещивает руки на груди, обдумывая, как сказать то, о чем она уже давно думает. —Может быть, я просто устала от всего этого. Быть в бегах. Ты сводишь меня с ума каждый гребаный день. Она не собиралась поднимать эту тему сейчас, но в конце концов это было неизбежно. Последние два месяца были очень напряженными, и Мака начинала уставать от невозможности расслабиться. Мало того, что сейчас они были в большей опасности, чем когда-либо, но эту напряженную атмосферу она не могла вынести, которая возникала всякий раз, когда две женщины находились в непосредственной близости. Изматывало ее не само напряжение, а тот факт, что чем ближе она пыталась подобраться к Зулеме, тем дальше, казалось, уходила. —Понимаю. Хорошо, что мы уезжаем из страны. Можно начать с чистого листа, —отвечает Зулема, изображая улыбку, от которой у Маки начинает трепетать живот. Озорной блеск в ее глазах еще раз напоминает ей о том, почему она влюбилась в Зулему. Она не может заставить себя сказать то, о чем уже давно думает. Вместо этого блондинка отвечает ей своей собственной улыбкой и кладет руку на чужое плечо, слегка сжимая его. —Ты не должна этого делать,—бормочет Мака, не из-за заботы о чужих родителях, а потому, что не хочет, чтобы Зулема регрессировала, становясь тем человеком, которым она была раньше в тюрьме. Заир - опасный преступник, в этом нет никаких сомнений, но она больше не была хладнокровной убийцей. Смерть дочери навсегда изменила что-то в ней. Это сломало часть души женщины, которая никогда теперь не сможет быть исцелена, но это научило ее важной вещи : раскаянию. Зулема делает шаг назад, рука Маки автоматически опускается и безвольно повисает у нее на боку. Она видит решительное выражение лица другой женщины и понимает, что бесполезно пытаться направить Заир в другое русло. —Не волнуйся, Рубия, я буду осторожна. Через пару часов Макарена получает видеозвонок. Она берет трубку и видит Зулему, которая приказывает блондинке передать трубку Ракель. Она стоит в какой-то комнате, похожей на гостиную, и Ракель сразу узнает обстановку — от ваз с цветами до мягкого серого ковра на полу. Зулема наклоняет телефон, показывая канистру с бензином на полу, и Мурильо слышит собственное прерывистое дыхание. Мгновение спустя зажигается спичка, и как только она попадает на ковер, вся комната вспыхивает пламенем, достигая потолка в течение нескольких секунд. —Пока мамочка, пока папочка,—подмигивает ей Зулема и заканчивает разговор. Ракель даже не понимает, что кричит, пока не чувствует, как Мака снова затыкает ей рот, заглушая. Зулема наблюдает, как пламя танцует и поднимается к небу. От резкого контраста с темной ночью ее глаза пылают, как угольки. Женщина глубоко вздыхает, бросая последний взгляд на дом и идет к своей машине, припаркованной в нескольких кварталах от дома. Когда через десять минут приезжает пожарная команда, она уже далеко. Мака расхаживает взад-вперед по фургону, она все еще одета в свою повседневную одежду и с нетерпением ждет возвращения Зулемы. Когда она бросает взгляд на Ракель, она видит, что лицо женщины покрыто слезами и соплями, но она, кажется, не замечает этого, ее пустые глаза смотрят вдаль. Думая, что Мурильо выглядит ужасно, Мака хватает несколько бумажных салфеток и начинает вытирать лицо пленницы. Ракель не протестует, а просто позволяет ей. Звук мотора предупреждает их обеих о присутствии Зулемы и Мака готовится к тому, что должно произойти. Брюнетка входит в фургон и снимает куртку, которую бросает на диван, не обращая внимания на напряженную атмосферу. Затем она ложится на кровать, все еще в сапогах. Сейчас пять утра, и большую часть ночи она была под кайфом от адреналина. Заир поворачивает голову, чтобы посмотреть на Маку, и не удивляется, увидев, что Ракель смотрит на нее глазами полными ненависти. Встав с кровати, она молча подходит к ней, глубоко засунув руки в карманы. —Держу пари, ты хочешь убить меня прямо сейчас. Ноздри раздуваются от гнева, Ракель часто дышит, ее грудь быстро поднимается и опускается. Она выглядит так, словно вот-вот лопнет по швам, а на лбу у нее вздувается венка. Зулема хихикает и смотрит на Маку, которая выглядит совсем не веселой. Она стоит, прислонившись к двери ванной, скрестив руки на груди и глядя куда-то в пол. —О, — говорит Зулема, поднимая палец вверх, как будто она только что что-то вспомнила.— Наверное, я забыла тебе кое-что сказать. Оказывается, мамочка с папочкой сейчас в своем летнем домике, так что, я сожгла пустой дом— говорит брюнетка и смеется, как будто только что услышала отличную шутку. Ракель кричит на нее, хотя ее слова заглушены кляпом, и женщины не могут разобрать, что Мурильо пытается сказать. Ее глаза покраснели, и она с трудом сдерживает слезы. —Я понимаю, что ты злишься, но нам надо было наказать тебя, не так ли? —Зулема, хватит. Заир поднимает глаза и видит Макарену, идущую к постели. Она выглядит смертельно усталой после того, как не спала всю ночь, и Зулема спокойно следует за ней. —Пойдем спать, я устала. В то утро они обе спят в постели, но Зулема спит не больше пяти-шести часов, а потом встает. Сарай звонит ей около полудня, и брюнетка занята тем, что готовит деньги до вечера, когда Мака наконец просыпается. Она перекидывает ноги через край кровати и смотрит на диван, где сидит Заир, все еще бросая пачки денег и в черную спортивную сумку. —Черт. Это слишком большие деньги за пару паспортов и удостоверений личности—комментирует Мака и протирает сонные глаза. Она начинает потягиваться, ее рубашка задирается вверх, чтобы ненадолго обнажить живот. —Я также отдам немного Сарай. За беспокойство—шипит Зулема и бросает ядовитый взгляд на Ракель, которая выглядит так, будто хочет плюнуть ей в лицо. Они решают, что Заир сама встретится с Сарай на парковке, где она передаст деньги. После этого потребуется два дня для создания документов, и в это время Зулема уже собирается договориться о лодке, которая доставит их в Турцию. Застегивая молнию на сумке, Заир встает с дивана как раз в тот момент, когда Мака направляется в ванную, и они сталкиваются друг с другом. Мака хватает брюнетку, удерживая ее от падения, и брюнетка делает то же самое, удерживая ее. Точно так же, как в плохом романтическом фильме, они смотрят друг на друга, глаза Зулемы снова путешествуют вниз по чужому лицу, чтобы остановиться на губах, и Мака заворожена этими прекрасными темно-зелеными глазами. Как это возможно, что она столько чувствует к этой женщине? Ощущение, что кто-то смотрит на них, насторожило блондинку, и она повернула голову, чтобы увидеть Ракель, смотрящую на них широко раскрытыми глазами. Зулема проследила за ее взглядом и, как будто ее ударило током, отступила в сторону. —Я вернусь через пару часов. —Хорошо. Но после этого я уеду куда-то, ибо просидела здесь взаперти, как цыпленок, почти две недели. —Договорились. Но Рубия, быть цыпленком не так уж и плохо. Если только у тебя нет взрывчатки в заднице. С этими словами она хватает сумку с деньгами и уходит.