shadow labyrinths

Проснулся Магнус от того, что почувствовал воздействие магии, а затем услышал, как в только что появившуюся дверь тихонько поскреблись. Он торопливо вылез из-под одеяла и неосознанно задержал взгляд на лице спящего Алека, прежде чем укутаться в тёмное лоохи и всё-таки открыть дверь. На пороге стоял немного растерянный Камши. – Простите, что так рано, – шёпотом начал он. – Но вас хочет видеть сэр Джуффин Халли. – Он здесь? – Магнус даже удивлённо хлопнул глазами, и когда комендант кивнул, пообещал появиться через несколько минут. Собрался он даже ещё быстрее, так как Камши остался его ждать. Алек всё безмятежно посапывал в подушку, так что разбудить его Магнус так и не решился; в конце концов, кто знает, как давно тот спал так спокойно, да прибывший Джуффин, очевидно, не нуждался в его присутствии. – Полагаю, Вы не доброго утра прибыли мне пожелать? – вместо приветствия произнёс Магнус, как только вошёл в кабинет коменданта Холоми, в котором с комфортом расположился начальник Тайного Сыска. Джуффин сдержанно фыркнул, а затем попросту рассмеялся. – Ох, мальчик, прости уж, что омрачил твоё утро. – Я хотел бы пару дней провести с Алеком здесь, но похоже, у нас нет на это времени, – понял он и нервно усмехнулся, внимательно глядя на Джуффина. – Рагнор уже здесь? – Появится в скором времени, – ответил тот. – Видишь ли, Магнус, мы думаем, что Алек не становится сильнее с течением времени. Да, барьер Холоми отталкивает и не пропускает магические атаки извне, но это вовсе не значит, что их нет. – То есть, те существа, всё ещё пытаются добраться до него, – Магнус вздохнул и сел на подлокотник кресла. – Значит нужно действовать, и как же? – От сердца мира можно открыть огненную воронку, как только Алек покинет Холоми, его потянет за якорем, по крайней мере, именно так считают Сотофа и Катарина. Мы откроем портал, только вместо Алека, туда попадёшь ты. – И что я там должен делать? – Сразиться с поглотителями, – лаконично ответил Джуффин, и Магнус растерянно и даже немного раздражённо посмотрел на него. – Всё, что мы о них знаем – это остатки древних легенд, мальчик. Считается, что поглотители с самого зарождения миров уничтожали создателей, забирая их чистую жизненную энергию. Мы не знаем, что будет, когда ты встретишься со своим врагом, мы не знаем, какой будет схватка, – продолжил Джуффин. – Единственное, в чем мы уверены, самое страшное, чего ты должен опасаться – это наваждение. Из воспоминаний Алека Катарина выудила совсем немного информации, и всё касалось только чудовищно сильных иллюзий, именно это и было тем, что едва не убило Алека, каким-то образом вытягивая из него искру. – Что-то мне это напоминает, – Магнус снова нервно усмехнулся, поёрзав на своём месте, и Джуффин понимающе кивнул. – В отличие от тех же даров из Куманского Халифата, эти существа насылают не сладкие грезы, а нечто невообразимо жуткое, как говорит об этом сам Алек. Он считал, что попал в ад, где его беспрерывно подвергали пыткам. Видевшая его воспоминания Катарина даже попыталась их стереть, чтобы облегчить состояние, но, что интересно, даже у неё это не вышло. А она единственный мастер в этом деле, ты же знаешь. Магнус хмуро кивнул, но промолчал. Он помнил эти слова Алека, хотя тот бросил их всего однажды, когда едва не погиб Рафаэль, и сам Магнус не предал им большого значения, но теперь, когда снова поднялась эта тема, внутри всё неприятно сжалось. Алек вынужден существовать с таким грузом в памяти. Бейн знал, на что способны тяжёлые воспоминания, именно они однажды не погубили его самого, и если бы не Катарина, он наверняка давно бы утратил рассудок. Разум Вершителей слишком силён, чтобы считать воспоминания пустяком. Теперь ему нужно было убедиться в том, что Алек действительно справляется, ведь до этого момента он был слишком поглощён собой, чтобы обратить внимание на своего нефилима. Магнус отвлёкся и посмотрел на Джуффина, внимательно наблюдавшего за ним самим. – Пытаетесь залезть ко мне в голову? – Не то чтобы с тобой это удавалось, – сэр Халли улыбнулся. – Не переживай за Алека. Нефилимы одни из самых стойких существ в этой вселенной. – Как будет чувствовать себя Алек, когда я... когда... – Магнус раздражённо прищёлкнул пальцами и умолк, не зная как сформулировать вопрос, но Джуффин его понял. – Как только портал заберёт тебя на ту сторону, Алек избавится от своего якоря, но его связь с тобой усилится. Об этом позаботится Рагнор, он нанесёт на вас древнюю руну альянса. Маяком будет огонь, когда пламя начнёт гаснуть, Рафаэль позволит ему пойти за тобой, чтобы вытащить тебя. – Что, если пламя не погаснет, или я не смогу победить? – Магнус устало потёр ладонью лоб, собственные сомнения уже порядком надоели. – Какова вероятность, что Алек погибнет в тот же момент, что и я? – Это неизбежно, мальчик, вы связаны одной жизненной силой, – сказал появившийся словно из ниоткуда Маба, – ты зря пытаешься найти проблемы там, где их нет. Твоих способностей хватит и не на такое приключение. Он улыбнулся, протянул Магнусу чашку с какой-то красноватой искрящейся жидкостью, и, как только тот её принял, растворился в воздухе. – Да уж, кое-кто в своём стиле, но в чем-то Маба прав, – Джуффин покачал головой, усмехаясь. – Лишние размышления сейчас только навредят. А это магический травяной чай от Махи, я полагаю. Хорошая штука! – принюхавшись, он указал на чашку, и Магнус внимательно вгляделся в неё, прежде чем сделать осторожный глоток. Сладковатый вкус показался знакомым, и он не заметил, как опустошил чашку, а затем она разлетелась в пыль так резко, что он едва успел вздохнуть. – Сегодня в полночь откроется воронка, Магнус, – Джуффин хлопнул его по плечу. – Алек обо всем знает, так что сегодняшний день вы можете провести, не разговаривая больше на эту тему. Магнус кивнул и попрощался. Возвращаясь в камеру, он внезапно вспомнил о своём желании провести хотя бы пару дней с Алеком наедине, и перед глазами тут же всплыла улыбка нефилима. Ещё вчера Алек знал, что всё так и будет, но не стал ничего ему говорить – очевидно, не хотел омрачать его настроение или что-то в этом роде. Возможно, в другой момент подобное отношение к себе Магнуса разозлило бы, но было что-то такое, что всё меняло. Это странное чувство усталости и отчаяния, нежелания отпускать то, что только что появилось в его жизни. Он давно привык к тому, что всё его существование было похоже на прогулку по лезвию бритвы. Магнус никогда не испытывал страха за собственную жизнь, и сейчас, когда оказалось, что его жизнь принадлежит не только ему, он просто не знал, как себя вести, потому что теперь в душе поселились те чувства, которых он прежде не ощущал. Магнус не раз слышал, как Теххи тревожно вздыхала, сжимая свои аккуратные кулачки, когда Меламори задерживалась на работе вне Ехо или на тёмной стороне. Он много раз видел, как непоседливый Мелифаро менялся в лице, словно становясь старше и несчастнее, когда Макс застревал в очередном капкане судьбы. Магнус нередко наблюдал за этим со стороны: страх за дорогого сердцу человека, даже страх за себя самого, но так и не понял, каким образом нужно с этим справляться. И нужно ли. Он остановился около стены, занёс руку, чтобы наложить заклинание для появления двери, но замешкался и задумчиво опустил её, прислушиваясь к себе. Пытаться понять, что же он на самом деле чувствует, было практически бесполезно. Казалось, будто земля под ногами вибрирует, и больше ничего стабильного во вселенной нет. Жизнь Алека зависит от него. В груди почти привычно заныло, как и в то время, когда его нефилим был лишён свободы. Как это странно, будто кто-то внезапно вложил в ладони Магнуса чужую душу, которая была сотворена во имя его и никого больше. Только ради и для него. Магнус решительно взмахнул рукой и вошёл в помещение. Алек уже не спал, вытирая полотенцем мокрые волосы, он удивлённо глянул на него, а затем его взгляд наполнился пониманием, и губы дрогнули в грустной улыбке. – Хочешь поговорить об этом? – Нет, не думаю, – Магнус качнул головой и медленно приблизился к Алеку, будто раздумывая над каждым шагом. – Мы можем сделать вид, что завтра будет хороший день, и послезавтра... Я не хочу сейчас думать о том, что выбивает почву у меня из-под ног. – Можем, – Алек коротко кивнул. Он выглядел таким растерянным, что Магнусу пришлось перевести дыхание, чтобы справиться с щемящей нежностью, которая внезапно охватила его. Он прикрыл глаза и поймал лицо нефилима в ладони. – Хочу запомнить этот день, – прошептал Магнус, прижавшись к тёплому лбу Алека своим. – Ты отдаёшь мне свою душу, хочу, чтобы ты забрал себе мою, так я точно буду уверен, что вернусь. – Магнус, ты вернёшься, – голос Алека дрогнул, и он прерывисто вздохнул. – Ты вернёшься ко мне. – Вернусь?.. Магнус сам не понимал, зачем спросил, но точно знал, что ответ ему не нужен. Ему нужна была уверенность, но вместо неё пока ещё было отчаяние, которое ясно отражалось в ореховых глазах Алека, и он ничего не мог с этим поделать. Он осторожно скользнул ладонями по тёплым щекам вниз к шее Алека и на несколько секунд замер. Чужая близость была ощутимой, но не полной. Магнус и сам не понял, почему так посчитал, но угнаться за этой мыслью не получилось. Алек накрыл его ладони своими и мягко поцеловал сначала в кончик носа, а затем в губы. Это было правильно, даже та невысказанная грусть, которую почувствовал Магнус. – Я люблю тебя. Он шумно выдохнул. Отчаяние будто сконцентрировалось на кончиках пальцев, и Магнус на несколько секунд вцепился в узорчатую ткань скабы Алека, словно это ощущение могло хоть немного отрезвить и избавить от страха. – Александр, – Магнус напряжённо замер, когда нефилим потянул с его плеч лоохи. Его взгляд был сосредоточенным и уверенным. – Я предпочел бы остаться с тобой здесь навечно, чтобы не отпускать тебя туда, куда не могу пойти за тобой, – тихо признался нефилим, и Магнус с трудом перевёл дыхание, снова цепляясь за тонкую скабу на плечах парня и стягивая её. Кожа Алека под ладонями была горячее, чем прежде, когда он касался её, отдавая руны. Возможно, так только казалось – Магнус не мог анализировать, путаясь в собственных желаниях; он пытался уловить хоть что-то, но всё ускользало от него. Всё, кроме сияния орехового взгляда, в котором отражались его собственные чувства. Магнус хотел запомнить его, запечатать в себе, в своей памяти, в своём теле, зацепиться за эту реальность, в которой находится сейчас, которая сотрясается пульсацией чужого сердца. Он пытался оттолкнуть от себя все беспокойства, чтобы позволить Алеку быть ближе, и забрать себе больше чужого тепла, позволив себе побыть эгоистом. Впервые за всё то время, что он был в Ехо, Магнус не раздражался от традиционной свободной одежды, которая легко слетела с плеч Алека и его собственных. Никакой путаницы и пустой траты времени. Магнус чувствовал, как колотится в груди его сердце, как лихорадит вселенную, а с каждым новым поцелуем становится всё жарче. Происходящее было настолько головокружительным, что он даже пропустил момент, когда они оба оказались на мягких подушках, только тихо охнул, когда Алек навис над ним, взволнованно вглядываясь в его глаза – Твои глаза сияют... Магнус, они золотые, – восхищённо выдохнул он, и Магнус с трудом сдержал смущённый смешок. – Это... это случается, иногда магия... – попытался объяснить он, но быстро стало неважным: Алек всматривался в его глаза так, словно впервые увидел нечто восхитительное, самое ценное, что вообще может быть на свете. Кажется, именно так он и сказал, но Магнус не успел запомнить, абсолютно растерянный и разгорячённый, он снова поцеловал Алека, будучи вовсе не в состоянии обходиться без его поцелуев. Магнус и не подозревал, что кто-либо может заставить его потерять контроль над собственным разумом и телом, но сейчас именно это и происходило. Требовательные жадные губы впивались в его рот, и, казалось, Магнус не сдерживал собственных порывов, заполучить как можно больше обжигающих прикосновений, вырывающих из грудной клетки хриплых стонов. Возможно, в другой момент, Магнус поразился бы собственной открытости, настолько доверчиво его тело реагировало на прикосновения Алека. Магнус непроизвольно задерживал дыхание от осторожных проникновений длинных гибких пальцев. Он был готов отдать Алеку себя, хотел почувствовать ещё больше, запечатлеть их близость не только разумом и душой, но и телом. Когда Алек подхватил его под бёдра, Магнус шумно выдохнул и доверчиво прижался ещё теснее, разделяя обжигающий жар кожи на двоих. Он несдержанно застонал, наконец, почувствовав Алека всем своим телом, желание подарить себя возросло, вместе с тем, Магнус буквально задохнулся от того, насколько сильной необходимостью это стало для него. – Иди сюда, – он нетерпеливо потянул Алека, запустив пальцы в растрёпанные волосы, делясь тихими стонами с его губами. Он пытался запомнить потемневшие глаза нефилима, его хриплые шумные выдохи, пальцы, почти до боли впивающиеся в кожу, но очень скоро и это смазалось, потерялось, остались только жаркие жалящие поцелуи, нетерпеливые на грани грубости движения бёдер, и почти инстинктивная жадность – желание получить как можно больше от происходящего. Казалось, время перестало существовать, пульс превратился в какой-то гул. Магнус почувствовал, как его собственная чистая истинная магия начала жить собственной жизнью, всплесками покидая его тело, а потом и вовсе обожгла их, покрывая густым облаком искр, заставив мир исчезнуть на какое-то мгновение. Словно из другой вселенной Магнус услышал собственный стон и посильнее зажмурился, теряясь в ярких искрах света под веками. – О, боже мой, – простонал Алек, возвращая Магнуса в сознание, он уткнулся лицом в его шею, тихонько всхлипывая и дрожа. Хотя, возможно, это была обоюдная дрожь, которую Магнус и не пытался унять, он только покрепче обнял Алека и снова закрыл глаза. Тело пульсировало и горело, наполненное ощущениями концентрированной близости. И в хаосе этих чувств, Магнус внезапно осознал, что теперь его мир стал простым и понятным, таким, каким никогда прежде не был. Теперь в нём появился центр. – Я тоже люблю тебя, Александр.