.fragments of malec

Когда Мэтт снова зажимает его после последнего заезда, Гарри кажется это долбанным дежавю, только с некоторыми поправками – он не вырывается. Или вырывается, но как-то незаметно и слишком вяло. Они оба на ногах с трех утра, и время уже перетекало за полночь, когда Шам несильно стукнулся лопатками о стену. Мэтт заговаривает не сразу, что сбивает с толку. Гарри уже был готов закатывать глаза, в качестве реакции на неотъемлемые пошлые шуточки, поэтому он просто удивленно уставился на него. На чужом лице едва угадывалась усталость, это можно было добавить в список раздражающих качеств Даддарио. Постоянная нескончаемая энергия и сила, против которой Гарри вряд ли мог что-то противопоставить. Нет, мог бы, конечно же, но пришлось бы очень постараться, но даже с должным старанием, он вряд ли вышел бы из схватки победителем, если бы та состоялась. Мэтт смотрел на него. Взгляд изучающе блуждал по лицу, и когда Гарри уже собирался спросить, почему тот завис, Даддарио вздохнул и стянул руки вокруг его талии. Он явно не ожидал, что тело в его руках расслабится, судя по тому, насколько крепкой была хватка сильных рук. – Чего ты такой красивый, Гарри?.. Шам не уверен вопрос ли это, но ему с трудом удается удерживать глаза открытыми, чужое, почти обжигающее тело, настолько близко, что, кажется, он вот-вот задохнется или расплавится. Мэтт ведет носом по его щеке и мягко прихватывает кожу губами. Гарри уже давно не задается вопросом, почему он позволяет касаться себя, он вообще уже не задается вопросами, и старается не думать о смысле жизни с появлением Даддарио в ней. Он все еще не уверен, как далеко это может зайти, и каждый раз, когда Мэтт появляется в его поле зрения, не сопровождаемый работой, Гарри думает, что сейчас он его остановит, но это только до того момента, как он ощущает первое прикосновение. Как бы там ни было, Гарри не мог вспомнить, чтобы Мэтт нежничал, обычно он хватал его за руки, до боли сжимая запястья, вжимал в стену, горячо шепча о том, какие вещи он хотел бы сотворить с его телом. И каждый раз после этого, ему требовалось несколько минут, чтобы унять дрожь в теле, вызванную чужими словами. Только в этот раз Даддарио его целует. Целует так, что у Гарри перехватывает дыхание, пальцы сами собой зарываются в темные волосы, и он неосознанно тянется навстречу, чтобы получить больше. – Давай на чистоту, – Мэтт чуть отстраняется, с трудом отводя глаза от мокрых и зацелованных губ, чтобы перехватить его взгляд, после чего склоняется к шее, едва задевая губами обласканную солнцем нежную кожу. – Ты мог бы оттолкнуть меня. Когда угодно. У тебя достаточно сил сделать это, в любой момент. Ты мог бы сделать даже больно. Но ты этого не делаешь. Голос у Мэтта возбуждающе хриплый, он мажет влажными губами по теплой коже, и у Гарри подгибаются колени вовсе не от усталости. – Просто признай, что тебе нравится это. Нравится дрожать в моих руках, – Даддарио кусает прямо под подбородком, и обхватывает мужчину за талию крепче, не давая сползти по стене. Гарри громко стонет в чужой рот. Ему действительно это нравится.