.fragments of malec

Алек на секунду задержал дыхание, а потом как можно спокойнее выдохнул, хотя это ни черта не помогло. Кто бы мог подумать… Все эти цветастые тряпки: рубашки, жилетки и прочая непонятная одежда… Нет, Алек подозревал, что Магнус хорошо сложен. За те несколько встреч Лайтвуд успел вдоволь насмотреться на его фигуру, что даже Иззи заметила, как он бесстыдно пялится на нового архитектора, которого наняла мать для реставрации театра. А теперь Алек вынужден прятать глаза в очередном стакане с каким-то жгучим пойлом, которое ему подсовывали уже едва ли не в десятый раз, потому что его неугомонная сестрица пригласила Магнуса на вечеринку у бассейна. И, разумеется, никто не подумал прийти в деловом костюме или хотя бы в пижаме, даже сам Лайтвуд. Он уже успел дважды поймать весёлый взгляд Магнуса и теперь усердно принялся изучать, как таяли льдинки в его стакане. Надолго его, конечно же, не хватило. Слишком велик соблазн. У Бейна была потрясающего цвета кожа – такого тёплого оттенка – Алеку правда казалось, что он никогда в жизни не сможет придумать ей описания, но отчего-то знал, что прикосновения к ней запомнил бы на всю жизнь. Ко всему прочему, она очевидно гладкая, как шёлк, судя по тому, как на ней бликовали яркие вспышки от неоновых ламп, что Иззи приволокла из недр своей фотостудии. В какой-то момент Алеку даже показалось, что кожа Магнуса усыпана блёстками; разве может обычная человеческая кожа выглядеть настолько привлекательно? Раньше, при встречах на работе, Алек не раз замечал насколько ухоженные руки у Бейна: аккуратные запястья, тонкие пальцы, украшенные кольцами, которые ему всегда казались лишними, ведь и так всё было красиво. Магнус нередко закатывал рукава к концу дня, и у Алека появлялось ещё больше вопросов о совершенстве этого человека. Он, наверно, мог бы месяцами изучать его и любоваться, если бы не эта вечеринка, перевернувшая его планы вверх дном. Да, и не то чтобы у него реально были какие-то чёткие планы, кроме бесстыдного залипания по будням. Когда Магнус повернулся спиной – рядом с ним не было никого, кто портил бы обзор. Взгляд Алека сам по себе проехался по загорелым плечам и съехал вниз, стыдливо задерживаясь на пояснице, прежде чем опуститься на привлекательную задницу, а затем снова скользнуть вверх, изучая почти аристократическую осанку. – Посмотри-ка, кое-кто снова пялится, – рядом раздался голос Иззи, и Алек вздрогнул, переводя на неё взгляд. Она улыбалась: – Как не стыдно так открыто таращиться, а? Алек не успел ответить, потому что заметил, как Магнус обернулся и направился к ним. Никогда прежде он не испытывал такого страха, словно его поймали на месте преступления с поличным и собирались оторвать самое драгоценное, что болталось пониже пояса. – О, Магнус, – воскликнула Иззи, и Алек внезапно захотел задушить собственную сестру, когда она выпалила: – А мы как раз о тебе говорим! – И чем же я вас заинтересовал? – тот улыбнулся, и Алек машинально перехватил у проходящего мимо официанта очередной стакан со спиртным, тут же залпом осушил его и прохрипел. – Рад, что Вы пришли. – О, я вижу, – улыбка Магнуса стала ещё соблазнительнее, хотя тут уже Лайтвуд не был уверен, потому что его ощутимо стало покачивать, да и куда уж соблазнительнее.. – Я, правда…так рад, так рааад… – промямлил он, а потом показалось, что кто-то перенёс его в постель, а в ушах раздался приятный стон его имени. – Алекса-а-андр?.. Проснулся Алек от странного ощущения, будто кто-то его отпинал и выкинул посреди Сахары, только под головой было что-то приятное и упругое. Он открыл один глаз, и, обнаружив себя в своей комнате, открыл второй, поворачиваясь на бок. Взгляд тут же вписался в загорелую кожу, линию позвоночника, и всё то, что явно относилось к спине, но мозг никак не мог идентифицировать. Откуда-то раздался до мурашек знакомый голос: – Александр, если ты проснулся, то не мог бы ты освободить мою задницу, а то, кажется, там уже вмятина не только от твоих зубов, но и от головы… – Чтфхр..штфо? – Алек захрипел, скатываясь с кровати, и оказавшись на полу, внимательно осмотрел человека распластавшегося на своей постели. – Мфах-нус? – Или то, что от него осталось, – отшутился тот. – Ты чуть не сожрал меня этой ночью. Лайтвуд почувствовал, как начинает гореть его лицо, затем шея, а вскоре и всё его тело по ощущениям стало напоминать поджаривающийся помидор. – Чёрт, про…штите…я.. не х-тел, просфтите… – язык всё ещё оставался в отпуске, несмотря на все старания Алека. – Знаешь, после того, что было, можно и на ты, – казалось, Магнуса это забавляло; он приподнялся на постели, опираясь на локоть, а затем оглянулся на свой зад, оттянул бельё и удовлетворённо хмыкнул. – Ничего не откусил, видимо, только от души посмаковал. – О бо-же, – Алек пристыженно уткнулся в матрац, пряча лицо, и сокрушённо застонал, когда почувствовал, как Магнус начал ерошить ему волосы на затылке. – Очевидно, твоим сокровенным желанием было покусать и облобызать мне спину и зад, ещё говорил что-то о моей коже, но ты так громко чавкаешь, Александр, так что я ничего не понял. – Магнус уже вовсю веселился, продолжая мягко перебирать его волосы. – Так что, если ты хочешь, чтобы я с тобой встречался, то тебе нужно перестать так громко чавкать. Где твои манеры, в конце концов? Алек удивлённо поднял голову, на секунду забыл о своём диком позоре и жажде, которая собственно его разбудила, да и дар речи частично возвратился. – То есть… вы…ты… Я запутался. – Прекратишь чавкать – и я весь твой, – весело пообещал Магнус. – А кусать можно? – выпалил он и снова побагровел, осознавая, что всё-таки протрезветь до конца ему не удалось. – Это мы позже обсудим, – расхохотался тот, пряча лицо в подушке, и Алек засмотрелся, как утренние лучи солнца ласково скользили по спине Магнуса. Выглядело очень аппетитно.