Hum to Dil se Hare

      — Банни, позволь тебе представить нашего кузена, Франсуа Акиро и его супругу Эжен Матьё, — Ямада подвёл девушку к высокому черноволосому мужчине, чем-то напоминающему покойного генерала Тёмного королевства Нефрита, и стройной красавице с каштановыми волосами и смуглой кожей. — Они прибыли из Парижа, чтобы помогать мне с делами клуба. А это наша крёстная фея и принцесса сегодняшнего вечера, Усаги Цукино.       — Bonsoir, Monsieur Akiro et Madame Mathieu*(1), — поприветствовала новых знакомых Усаги.       — Неплохо, но вам ещё надо немного поработать над произношением, — ответил Франсуа, склоняясь к надушенной перчатке.       Внезапно перед взором мужчины пронеслись видения далёкой битвы и дикий, разрывающий уши и грудь крик «Эндимион!» как от блондинки перед ним, так и от рыжеволосой женщины, убитой розой кровавого цвета.       — Вам плохо? — спросила озадаченно Акико, глядя на внезапно побелевшего кузена.       — Да, прошу прощения, немного совсем, ещё не отошёл от смены часовых поясов и климата. Милая Усаги, прошу вас проводить меня до кабинета Юсукэ. Эжен, ты подождёшь меня?       — Bien sur, mon cher. Repose-toi un peu et dis-moi ce que tu as vu*(2), — красавица погладила супруга по щеке и кивком отпустила в сторону кабинета.       Усаги помогла сесть в кресло господину Акиро.       — Может, я позову официанта со сладким чаем? — спросила девушка, глядя на побледневшее лицо перед собой.       — Нет, моя Лунная принцесса, — произнёс устало Франсуа. — Как мне теперь, недостойному потомку Феоклимена*(3), сметь просить вас о чём-то?       — Прошу прощения?       — Прекрасная Лунная принцесса забытого ныне Серебряного тысячелетия, великолепная дочь Сребровласой Селены — Золотокосая Серенити, прекрасная Сейлор Мун, возлюбленная принца Земли Эндимиона, которому ты так жаждешь вернуть память после победы над Металлией и Берилл, я, Франсуа Ренье Феоклимен Акиро, прибыл служить верой и правдой тебе, — мужчина встал на одно колено перед побелевшей в ужасе Банни.       — Кто вы? — едва дыша, прошептала Усаги, судорожно сжимая подлокотники кресла.       — Я, Франсуа Ренье Феоклимен Акиро, потомок аргосских*(4) провидцев, прибыл служить тебе верой и правдой. Прими мою службу и дружбу, прими мой меч и моё слово, прими мой дар провидца. Я твой верный раб и слуга отныне и во веки веков.       — Прими и мою службу, Лунная принцесса, — в кабинет вошла Эжен, подошла и встала рядом с мужем на одно колено. — Я, Эжен Матьё, сирена, дочь Полигимнии*(5), прошу принять мою службу и дружбу, мой меч, моё слово и мой голос. Я твоя верная раба и слуга отныне и во веки веков.       — Прекратите, это просто дурная шутка какая-то, да? — Цукино была в тревоге. Если они сейчас знают, что она Сейлор Мун, значит, узнают и секрет остальных девочек.       — Нет, к сожалению, это правда, — ответила Эжен, продолжая стоять на одном колене. — Милая Лунная принцесса, ты позвала нас на помощь своим добрым сердцем, когда не смогла сама растопить черноту в душе своего возлюбленного даже при поддержке твоих верных друзей. Прими нашу службу и дружбу.       — Принимаю, — прошептала потрясённая Банни. — Я, Златокосая Серенити, дочь Сребровласой Селены, принимаю вашу службу и дружбу, ваши мечи и ваше слово, ваши дары провидца и голос сирены. Служите мне отныне и во веки веков, не как рабы, но как преданные друзья и соратники, — Усаги отколола от плеча свою брошь с серебряным кристаллом. — Поклянитесь мне на Серебряном кристалле.       — Клянёмся, — в унисон ответили супруги, кладя руки поверх броши. Краткая вспышка засвидетельствовала клятвы.       — Встаньте и ответьте мне, наконец, кто вы и как вы узнали обо мне? — Усаги почти справилась с обуревавшим её страхом.       — Как я уже говорил, я принадлежу к потомкам жрецов и провидцев, — Франсуа помог устроиться жене в кресле. — Скажи, Банни, ведь полгода назад ваши кошки, Луна и Артемис, пытались своими силами вернуть память Мамору Джиба, верно?       — Да.       — Тогда же ты и призвала силу Серебряного кристалла, прося помочь растопить черноту и небытие в душе возлюбленного, — Эжен грустно смотрела на принцессу. — Но кристалл не смог помочь, на следующее утро ты это быстро поняла.       — Тогда же ты пришла в храм к Рей и долго молилась у огня, чтобы чудо помогло Мамору стать прежним, — Франсуа откинулся в кресле, внимательно смотря вишнёвыми глазами на Усаги, постепенно приходившую в себя. — Эжен, прошу, дорогая, плесни нам всем вина.       — Хорошо, — красавица подошла к столу и начала разливать золотистый напиток по бокалам.       — Банни, прости уж, что так фамильярно обращаюсь, но у тебя осталось немного времени до прихода Мамору, поэтому я закончу быстро, а завтра отвечу на все ваши вопросы, моя принцесса. Ты молилась, распластавшись у огня, почти весь день. В другом храме, моля о твоём прощении и понимании, о прекращении кошмаров после потери памяти, у огня так же распластался Мамору. Ваши молитвы дошли до скромных слуг, служивших вам и ранее. Раскинув карты и внемля знакам, мы лишь ждали удобного случая появиться и всё рассказать тебе. Пей вино, пока есть возможность. Пей и слушай. Сегодня, принеся тебе клятву верности, мы вернём память Мамору Джиба, он же твой возлюбленный, принц Земли Эндимион. Прошу тебя сейчас уйти с Эжен. Оставь свой бокал вина, он больше тебе не нужен. Иди вниз, улыбайся. Ты прошла за последний год сложную школу этикета и жизни. Прошу тебя, держись, ведь сегодня твой первый и, к сожалению, не единственный экзамен как принцессы. Но ты его пройдёшь с честью и достоинством. Как и всё остальное в жизни. Улыбайся, принцесса. И забудь на сегодня большую часть печалей. Юсукэ хоть и не верит, но он тоже потомок Полигимнии. Забудь сегодня всё, растворись в музыке. Идите, ваше высочество, — Франсуа помог встать Банни и вытащил из её окаменевших пальцев бокал. Эжен с другой стороны приколола обратно брошь с кристаллом. — Прошу вас. Эжен, пой сегодня так, чтобы вся печаль ушла.       — Да, мой верный провидец, — прошептала певица. Негромко мурлыкая какую-то фривольную мелодию на ухо всё ещё пребывающей в шоке принцессе, сирена повела девушку другим коридором.       Мамору прошёл с тяжёлым сердцем следом за неприметным управляющим. Он знал, что ему скажет Юсукэ Ямада, считающий Банни своей родственницей, но он не был готов к тому, что в кабинете с жарко натопленным камином его будут ждать двое: француз, напоминающий демона из кошмаров последнего года, и японец, больше похожий на военного, нежели композитора.       — Господин Джиба, мы вас ждали, — произнёс француз. — Прошу вас, садитесь.       — Благодарю, господин… — Мамору внимательно смотрел на своего собеседника.       — Акиро, Франсуа Акиро. А этот мрачный господин, стоящий за моей спиной, замечательный друг прекрасной Усаги Цукино, композитор Юсукэ Ямада. Что же, я предлагаю начать разговор.       — Франсуа, прошу начинать без меня, мне надо открывать вечер, — Юсукэ откланялся быстро. Слишком быстро, чтобы начать серьёзный разговор.       — Юсукэ ушёл, — негромко произнёс француз, наливая виски своему собеседнику. — Теперь мы можем поговорить о Банни. Давайте будем честны, я не собираюсь вас отчитывать. Наоборот, восхищаюсь вашим мужеством: влезть ночью в окно любимой дамы, принести ей сладости и не нагрубить. У вас есть определённый прогресс, месье Джиба. Пейте виски, он вам сейчас понадобится.       — Зачем вы меня на самом деле позвали? — Мамору неспешно потягивал обжигающую жидкость. — Ведь не восхититься моим поступком.       — Нет, — француз отпил маленький глоток виски. — Не за этим. Сейчас начинается презентация нового альбома, и я просто хочу, чтобы вы сверху взглянули на девушку, которую любите и до безумия боитесь потерять, рыцарь-дракон Эндимион.       — Как вы меня назвали? — Джиба резко отставил стакан в сторону.       — Успокойтесь. Слушайте, заиграли первые такты «Лунного вальса кроликов», Банни сейчас танцует с Мотоки, вашим лучшим другом, который пытается не показать ей, что боится за вас здесь и сейчас, в этом кабинете. Ваша подруга Рейка рассказывает подругам Банни, что вы сидите здесь, а непонятный французишка вас отчитывает, как провинившегося мальчишку. Поёт прекрасная сирена, Эжен Матьё, Банни сейчас танцует вальс уже не с Мотоки, а с Жаном де ла Форе, которому вы сломали руку, — Франсуа глядел глазами, полными странного огня, на притихшего мужчину, нет, все ещё маленького глупого мальчика, боящегося самого себя и делающего всё для того, чтобы потерять прекрасную принцессу. — Её подруги обеспокоенно ждут, когда вы выйдете в зал, чтобы убедиться, что возлюбленный Усаги Цукино жив и здоров. Хотите взглянуть на свою даму сердца, прекрасный рыцарь-дракон? Идите сюда.       Мужчины подошли к другой стене кабинета, казавшейся с виду сплошной, но сделанной на поверку из затемнённого стекла.       — Apollon, mon patron, je vous demande de m'aider à montrer le passé et l'avenir*(6). Смотри, Мамору, в роскошном платье золотого, как и её волосы, цвета твоя Серенити, Усаги Цукино, — Франсуа встал так, чтобы говорить почти в ухо парня. — Златовласая красавица, которую ты так боишься потерять, улыбается, хотя и пытается скрыть грусть. Сегодня её экзамен принцессы вечера, но любимого принца нет рядом, он далеко. Она боится за него, и потому до практически сломанных пальцев сжимает руку Жана, а потом и Мотоки. Твои друзья тоже боятся за тебя. В их глазах виден страх. Ты и сам это знаешь. Смотри, как твоя любимая Серенити преобразилась за год из гадкого утёнка в прекрасного лебедя. И это только для того, чтобы стать на одну ступень ближе к тебе. Глупый принц, боящийся кошмаров, в которых красавица Сейлор Мун умирает от твоей руки. Не бойся. Посмотри в мои глаза, и я открою тебе правду, откуда взялись эти страхи. Они уйдут, и ты снова станешь рыцарем, а не драконом. Ведь оставшись драконом, можно умереть, Мамору. Нет, мой принц Эндимион, ты не уснёшь вечным сном. Ведь Серенити приняла клятву преступника, пришедшего к её трону преклонить голову и колени. Смотри в мои глаза, Мамору. И я открою тебе правду.       — Apollon à tête d'or, Hélios d'or, Hekate à trois faces, Selena triste, Théocliman d'Argos, le grand Hespère. Je t'appelle. Découvrez la vérité au fou, donnez l'illumination au sage. Accordez la paix aux perdus et le fil Ariane aux perdus. Mercure, donne-lui l'éloquence de dire à Sérénité; Minerve, je t'en prie, accorde la sagesse de l'aimé; Cérès, veuillez retirer votre main de l'âme de ce jeune homme; Janus, ouvrez vos portes à ces deux-là; Pluton, enferme toutes tes peurs dans tes jardins sombres; Mars, creusez cette épée de douleur et de guerre; Uranus, accorde la paix à ces gens; Saturne, tournez le temps pour que Mamoru et Usagi soient ensemble. Je vous apporte, descendant d'Argos, le vin bu de ma bien-aimée et le sang d'un voyant. Découvrez la vérité au fou et donnez un aperçu au sage! Je vous exhorte, je vous écoute! Ouvrez-vous! — с этими словами Франсуа вылил остатки вина и виски в огонь, туда же попала кровь с разрезанной ладони впавшего в экстаз пророка. — Смотри в этот чёрный огонь, Мамору. Смотри и вспоминай. Сирена тебе напомнит, что было.       И Мамору видел всё. Он видел их встречу в Серебряном тысячелетии, встречу около кафе Мотоки. Видел, как Усаги, не боясь выдать себя, кинулась защищать его от Зойсайта; как он, подчиняясь приказам Берилл, пытался убить возлюбленную. Смотрел на себя, распростёртого около огня в каком-то полузабытом храме, молящего о прощении и понимании любимой. Самого себя, затягивающего свою душу в черноту. И душу Банни.       Не в силах выдержать наплыва воспоминаний Мамору потерял сознание.