Hum to Dil se Hare

За семнадцать лет до описываемых событий. Париж, Франция, 1976 год.       Франсуа Акиро сегодня исполнялось двадцать два года. Его родители, Кассандра и Макото Акиро, устроили званый вечер, на котором рассчитывали, что их сын объявит о помолвке с Амалией де Ренге и продолжит семейную службу в дипломатических кругах. Но сын предпочитал общаться со своим кузеном Юсукэ Ямада, писать джаз и жить более весёлой жизнью.       Жан де ла Форе, давний друг и участник большинства забав ещё с обучения в школе, а затем в колледже Леманна, тоже был не в восторге от перспектив для Франсуа. Он искренне полагал, что музыка – это будущее друга.       — Жан, твой кузен Антуан тут? — приятели спрятались в нише, подальше от вездесущей Амалии и её матушки.       — Да, но пока не выходим, Амалия слишком близко, — Жан поёжился, глядя на хищное выражение лица рыжеволосой игривой красотки.       — Согласен. Я говорил тебе, что Юсукэ получил большой контракт на запись музыки к анимационным фильмам Toei Animation*(1)? — Акиро завистливо вздохнул.       — Ого! — не удержался Жан. — Это же здорово!       — Тише! — шикнул парень. — Хочешь, чтобы Амалия нас нашла?       — Прости, пожалуйста. Так он теперь становится знаменитостью?       — Да. О, Антуан пришёл наконец-то. Надеюсь, что он спасёт нас от Амалии и её матушки. Я сейчас их убью, клянусь Аполлоном.       — Франсуа, можешь больше не прятаться, — Антуан де Моле, молодой человек с зелёными глазами и каштановыми волосами, подошёл к друзьям, — я кое-что узнал о секретах Амалии и освобожу тебя от женитьбы на ней.       — Хм, и что же это?       — Скоро узнаешь. Пока поберегись её когтей. Кстати, здесь Эмильен де Морт с супругой.       — Этот мерзавец женился? Как интересно. И кто это?       — Оперная певица, Сусанна д’Ирсон. Сирота, сумевшая окрутить де Морта. Да вот же она, посмотри.       Франсуа проследил за взглядом друга и обомлел. Пусть и сильно поблёкшая, но красота девушки, даже девочки, его впечатлила. Чуть смуглая кожа, изящная фигура, имеющая некоторую угловатость, каре прямых волос, чуть хищный по-птичьи разрез чёрных глаз, невысокий рост, хрупкость, переходящая в худощавость. Но всё впечатление от образа портило вульгарное алое платье со слишком откровенным вырезом на спине и закрытым наглухо спереди, длинными рукавами, слишком короткой юбкой, которая могла обнажить ягодицы девушки в любой момент при ходьбе, затравленный взгляд.       — Она похожа на испуганного воробья, — сказал Франсуа, рассматривая девушку. — Интересно, они сильно похожи с этим человеком или нет?       — Как я слышал, он откровенно торгует своей женой, — Жан поморщился, выходя следом за приятелями из ниши. — Если так, то скорее всего, она лишь подыгрывает ему. Но поёт она божественно. Вот, кстати, Эмильен садится играть. Послушай его супругу, Франсуа.       Эмильен де Морт, мужчина с самой невзрачной и не запоминающейся внешностью, сел за рояль. Его супруга встала рядом. Заиграли первые такты «Застольной песни» из оперы «Травиата».       Франсуа прислушивался, и чем больше он это делал, понимал, что это не просто роскошное драматическое сопрано. Это именно голос сирены, настоящей дочери Полигимнии, музы и любовницы Аполлона. Сусанна завораживала пением. И если сначала казалось, что девушка исполняет мужскую партию, то сейчас звучала женская. Сильная и яркая ария была написана Верди для дуэта, но этот хрупкий воробей умудрилась исполнить её так, словно музыка была только для неё одной.       — Антуан, я могу тебя попросить? — сиплым голосом спросил Акиро.       — О чём? — де Моле искренне наслаждался удивлением приятеля.       — Собери всю информацию, какую найдёшь, об этой девушке. Её голос то, что я искал для своего альбома. Я должен её получить. Понимаешь?       — Понимаю. Только учти, что денег надо будет много. Эмиль ведь так просто не отдаст жену.       — Знаю. Ты поможешь с информацией?       — Разумеется. Беги, сюда идёт Амалия.       Франсуа круто развернулся на каблуках и направился в сторону родителей, подальше от приставучей рыжеволосой бестии по имени Амалия де Ренге.       Парень вышел в сад и пригладил короткие курчавые волосы, вставшие дыбом от исполнения арии. Холодный ночной воздух освежал, сад благоухал любимыми лилиями матери. Подождав, пока успокоится бешеный ритм сердца, он направился в старый храм, стоящий на территории усадьбы ещё со времён галльских завоеваний римлян. Потомок легендарного аргосского пророка Феоклимена, венгерских и румынских цыган, Франсуа Акиро открывал двери храма.       — Я пришёл, мой бог Аполлон, — приветствовал молодой человек. — Прости, что так поздно, не получалось раньше сбежать с приёма. Я год не зажигал огонь у твоего алтаря. Прости, пожалуйста. Я сейчас всё исправлю.       Акиро снял пиджак и повесил на спинку стула в задней комнате храма. Закатав рукава рубашки, мужчина принялся зажигать свечи и разжигать огонь алтаря. Достав из шкафа несколько пучков трав, он кинул их в пламя и начал рассказывать о том, что услышал сейчас настоящую сирену.       — Её голос прекрасен. Я не знаю, что она за человек, да и земное ли существо. Но я хочу записать с ней альбом. Или хотя бы пару песен, — Франсуа налил вино в кубок и плеснул его в огонь, угощая бога. — Знаешь, у неё такое интересное имя — Сусанна д’Ирсон. Интересно, она потомок сгинувшей династии или просто однофамилец? В любом случае, я узнаю информацию завтра. Прости, солнцеликий, но я устал немного с дороги. Я буду рядом. Позови меня, если что-то будет нужно. А пока прими вино.       С этими словами Франсуа вылил оставшийся напиток в огонь, который вспыхнул ещё ярче, словно благодаря за угощение. Раздевшись в задней комнате, он вытянулся на кровати и закрыл глаза. В его голове всё ещё звучал голос сирены, когда мужчина уснул.       Утром в храме его разбудила мать, красавица Кассандра, принеся завтрак сыну и сообщив, что его ждёт Антуан. Только сын, мать и покойный дед переступали порог храма. Отец считал, что эти ритуалы дурь и блажь. Никто не разубеждал старого вояку. Лишь тесть иногда любовно поглаживал родовой серебряный кинжал с почерневшей от времени рукоятью, глядя в огонь. Что виделось деду, старому Феоклимену, никто не знал. Знали только, что благодаря ему были сохранены все земли и богатства рода Талейран.       Вознеся вместе с матерью пищу Аполлону и позавтракав сам, Франсуа вернулся в дом.       — Кстати, я виделась с доктором Пшестовичем, он осмотрел Амалию, — Кассандра неодобрительно поджала тонкие губы. — Оказалось, что девушка на третьем месяце беременности. На что она рассчитывала, я не знаю. В любом случае, думаю, тебе лучше будет уехать на время. Отец недоволен тобой. Дедушка оставил тебе в наследство домик на побережье Нормандии. Отдохни немного и приступай к службе.       — Разумеется, мама, — Франсуа открыл двери дома и пропустил матушку вперёд. — Антуан в гостиной?       — В твоей комнате с какими-то бумагами. Я велела принести ему чай.       — Спасибо большое. Отдохни немного, мама, ты бледная. Папа расстроится из-за этого.       — Иди, шалопай.       Расставшись с матерью на лестнице, мужчина зашёл в свою комнату и поприветствовал друга.       — Я узнал, что ты просил, и даже составил договор, — Антуан без лишних слов дал бумаги другу. — Сейчас у тебя на счетах более трёх миллионов франков, я написал документы на полгода и указал сумму в один миллион. Думаю, тебе хватит.       — Спасибо большое, — Акиро внимательно читал бумаги. — Расскажи, что узнал о девушке.       — Её настоящее имя Эжен Матьё, она действительно сирота. Рождена была вне брака, кто отец — неизвестно. В возрасте шести лет осталась без матери, после чего попала в приют святой Магдалины. В приюте сёстры дали ей имя Сусанна д’Ирвон. Аббатиса любила романы Дрюона*(2), — усмехнулся де Моле, делая глоток чая. — В возрасте двенадцати лет начала петь в хоре при монастыре святой Бригитты, после чего была замечена антрепренёром*(3) театра Елисейских полей и начала выступать в хоре, потом стала солисткой. На одном из вечеров познакомилась с Эмильеном, после чего исчезла со сцены почти на год. Что случилось в этот промежуток, я не смог узнать. Однако Эмильен начал активно торговать женой. Дважды девушка пыталась бежать и дать показания в полиции, но не получилось. Де Морт находил её, и жизнь Сусанны становилась ужасной. Как рассказали слуги, он продаёт её самым отпетым развратникам Парижа, не гнушающимся ничего. Когда нет сезона, они уезжают за город. С началом сезона де Морт активно посещает вечера и делает свои делишки. Я успел узнать сумму его долгов, которые он сделал на скачках, преферансе и покере. Мне надо что-то дальше делать?       — Да, — Франсуа после рассказа друга сплёл пальцы перед собой и поставил подбородок на руки, — сделать документы на имя Эжен Матьё и пока не вклеивать фотографию в паспорт. Паспорт нужен будет заграничный. Также в ближайшие полгода отслеживай все места, где будет Эмильен. Выкупай его долговые векселя. Миллион он промотает быстро.       — Ты решил спасти девушку? — Антуан внимательно смотрел на друга.       — Может, и так. Пока не могу сказать ничего определённого, — Акиро пожал плечами.       — Опять твои предчувствия? Или сны?       — Я видел её онемевшей птицей. Она лишится голоса в будущем, но будет благодарна за это, — Франсуа закрыл глаза, рассказывая своё утреннее видение. — До тех пор я хочу с ней успеть записать альбом или два.       — Понимаю. Голос и правда роскошный. Это даже не драматическое сопрано, это нечто большее.       — Это магия сирен, дочерей Полигимнии.       — Опять ты за своё, — де Моле закатил глаза. — Пойми, твои боги остались только в легендах. Миром правят Христос, Будда и Мохаммед.       — Давай не будем спорить, — брюнет примирительно улыбнулся. — Ты мне поможешь?       — Конечно. Де Морт ждёт нас к четырнадцати часам.       — Хорошо. Тогда я сейчас приму душ и соберу чемодан. Сразу после подписания договора я заберу Эжен и мы уедем в Нормандию. Надеюсь, что так спасу красавицу.       — Будем надеяться, — серьёзно ответил Антуан, выходя из комнаты. — Пойду к тётушке Касси. Найдёшь меня там.       — Хорошо. Четыре недели спустя.       Эжен открыла глаза и увидела над собой потолок незнакомой комнаты. Наверное, опять она сделала что-то, что разозлило Эмильена, и он её запер.       — Вы пришли в себя, Эжен, — услышала приятный низкий голос девушка и вздрогнула. — Нет, не вставайте. Я сейчас вам помогу.       Сильные руки приподняли девушку в районе бёдер, и она почувствовала холод судна под ней.       — Меня зовут Франсуа Акиро. Вы пытались покончить с собой, — она увидела доброе лицо незнакомца, смотрящего на неё. — Эжен, вы резали вены на руках и ногах хорошо и качественно, но я успел. Доктор вас подлатал.       — Как вы меня назвали? — прохрипела певица.       — Вашим настоящим именем. Полежите немного и не двигайтесь, я сейчас вернусь и помогу вам принять ванну. Только подождите пять минут. Прошу вас.       Франсуа аккуратно извлёк судно из-под девушки и одёрнул подол ночнушки. Эжен прикрыла глаза, надеясь, что этот кошмар закончится и она действительно умрёт. Но парень вернулся, взял её на руки и понёс в ванну. Аккуратно усадив в резервуар девушку и сняв с неё одежду, Акиро принялся наполнять тёплой водой ёмкость.       — Эжен, я не причиню вам вреда, — Акиро аккуратно поливал ковшом худые плечи и шею. — Прикройте глаза, пожалуйста, я помогу вам помыть голову. Эжен. Вы позволите вас звать именно по имени? Или лучше мадам де Морт?       — Лучше Эжен, — прошелестела девушка.       — Хорошо. Эжен, я сейчас помогу вам помыться, а после сменю вам повязки. Договорились?       — Да, господин.       — Зовите меня Франсуа.       — Конечно, как вы велите.       Акиро аккуратно мыл девушку. Пока он ухаживал за бессознательной Матьё, парень успел рассмотреть все шрамы, оставленные руками что собственного мужа, что тех мерзавцев, которым супруга была продана. В душе юного мужчины клокотала злость и ненависть, когда он вспоминал шрамы на маленькой и нежной груди, на плечах, на руках, на животе. Шрамов не было только на спине.       Девушка продолжала молчать.       — Эжен, встаньте, пожалуйста, я вас сейчас вытру.       Она покорно подчинилась и ждала, пока Акиро её вытрет и отнесёт обратно в кровать. Ждала, пока парень менял повязки на руках и ногах.       — Доктор сказал, что вы сможете ходить спокойно, — парень ласково погладил девушку по руке после смены бинтов. — Эжен, я не насилую женщин. И никогда не выступаю в роли работорговца. Я не так воспитан.       — Тогда зачем вы мне помогли? — задала резонный вопрос она и тут же съёжилась в ожидании удара.       — Потому что могу вам помочь в отличие от тех, к кому вы обращались. Я знаю, что вы мне не доверяете, но это так. Я помогу вам. Взамен попрошу об одном — запишите со мной пару песен.       — Вы хотите, чтобы я пела?       — Да. Эмильен привёл вас на вечер в мой дом, и я услышал ваш голос. Этот негодяй может думать что хочет, но я не для постельных утех вас вытащил из Парижа. А для пения.       — Я вам не верю.       — Понимаю ваше недоверие. Но прошу вас, сейчас вам надо принять лекарство и поспать. Я буду рядом, как и все эти недели.       Дав девушке снотворное, Франсуа дождался, пока она уснёт. Взяв тетрадь и ручку, парень принялся записывать новые стихи.       Недели летели незаметно. Эжен начинала оживать вдали от мужа и Парижа. Здесь, в Нормандии, она смогла наконец-то спокойно есть и спать тогда, когда уставала. Она снова пела в полный голос. Сменила вульгарный гардероб на практически монашеский. Отрастила волосы и перестала их выпрямлять. Выяснилось, что у неё весьма красивые кудри каштанового цвета.       Увидев как-то в одном из магазинов арфу, девушка оживилась настолько, что робко спросила Франсуа, думал ли он о том, чтобы добавить немного лиричности альбому? Парень ничего не ответил, только улыбнулся, а на следующее утро арфа стояла у изножья кровати. Эжен тогда расплакалась.       В какой момент их чувства переросли из долга и благодарности в любовь — они и сами не заметили. На землю их вернул приезд Антуана, напоминающего, что до истечения срока договора остался месяц и надо что-то делать. С собой у него были документы для Эжен и Франсуа.       — Значит, месяц? —Акиро усмехнулся, держа любимую за руку. — Он тебя не получит. К чёрту все принципы.       — Какие принципы? Франсуа, о чём ты? — обеспокоенно спросила красавица, глядя на окаменевшее лицо любимого.       — Не встречаться с чужими девушками и жёнами и не похищать их. Вот принципы нашего поэта, — Антуан бесцеремонно вторгся в разговор и поставил чай для всех. — Франсуа, ты отвратительный хозяин. Гость сам делает чай. Ладно, я собрал все долговые расписки Эмильена, Жан подготовил для вас также гримёра. Вы уедете как супруги Гольдберг к твоему кузену Юсукэ. Он для вас сделал приглашение, так что зелёный коридор готов. Уезжаете вы через три дня. Соберите все нужные вещи, возьмите плёнки с вашими записями. Ещё пара приятелей согласились помочь с бракоразводным процессом. Так что всё будет отлично.       — Как скажете, месье де Моле, — Эжен поникла и выпустила руку Франсуа. — Я соберу вещи.       — Эжен, подожди, пожалуйста.       — Нет, месье Франсуа, ваш друг прав — времени мало.       Акиро с грустью наблюдал, как сирена уходит в комнату.       Спустя три дня они стояли в аэропорту Ханэда и заполняли декларации о прибытии. Оба были уставшими и мечтали лишь добраться до дома кузена Акиро.       — Сколько мне надо быть тут, месье Франсуа? — спросила Эжен, пока они ехали в такси.       — Не знаю, моя Эжен, может, месяц, может, полгода. Как пойдёт процесс, — Франсуа был опечален предстоящей разлукой с певицей.       — Ваш кузен, он такой же, как и вы? Или такой, как мой муж? — очень тихо спросила девушка.       — Как я. Эжен, ты не останешься без содержания и работы. Вместе с Юсукэ вы будете работать над его музыкой к фильмам. Ты должна петь. Все деньги будут поступать на твой счёт.       — Как скажете.       — Мы приехали.       Они вышли из такси и, подхватив чемоданы, направились в особняк, расположенный на холме. Их встретил молодой человек с несколько резкими чертами лица.       — Кузен, милая Эжен, я рад вас видеть. Идёмте в дом, — Юсукэ Ямада перехватил чемоданы и помог их отнести в комнаты наверху.       — Привет, Юсукэ, — Франсуа был рад видеть кузена. — Я останусь буквально на пару дней: введу тебя в курс дела и передам тебе наш альбом с Эжен. Прошу его издать.       — Антуан меня ввёл в курс дела, — Ямада отмахнулся, устраиваясь в кресле. — Лучше скажи, что мне надо будет делать с Эжен?       — Заботиться, оберегать. Помочь с карьерой. Большего не прошу. Все финансовые вопросы Антуан уладил.       — Хорошо. Тогда я вас оставлю располагаться. Ты точно уверен, что справишься с этим процессом?       — Да.       Чуть позже Акиро вышел из своей спальни и зашёл в комнату девушки. Им надо было поговорить. Матьё сидела печальная на кровати и вытирала слёзы. Парень сел рядом и обнял девушку.       — Эжен, я не хочу уезжать. Но я должен. Я освобожу тебя от Эмильена, я клянусь тебе в этом, — Франсуа нежно целовал каштановую макушку. — Эжен, милая моя, умоляю, не плачь.       — Ты оставляешь меня тут, где нет никого, кроме твоего кузена. Я даже не понимаю, о чём говорят эти люди вокруг. Как мне быть? — девушка прижалась к парню и заплакала сильнее.       — Милая, Юсукэ будет тебя всюду сопровождать. Постепенно ты начнёшь понимать язык. Но пока надо переждать бурю. Эжен, я могу задать тебе один вопрос?       — Какой?       — Ты будешь моей девушкой? — Франсуа произнес это и через мгновение продолжил: — Я люблю тебя, моя сирена. И хочу быть с тобой.       — Я... я... — от неожиданности девушка начала заикаться. — Н-не з-знаю.       — Не торопись с ответом. Хорошо? Я буду ждать тебя всегда, сирена. Только не пугай Юсукэ фокусом с камином, пожалуйста. Он очень далёк от нашей магии, — Франсуа робко прикоснулся губами к щеке любимой.       — Только если он будет вести себя прилично, — хихикнула красавица.       — Отдыхай. Ты устала с дороги. Моя комната рядом. Позови, если что-то нужно будет.       Акиро вышел из комнаты Эжен и вернулся в свою. Холодный душ должен был помочь взбодриться, равно как и привести мысли в порядок.       Ночью Франсуа проснулся от того, что по его лицу скользили кудри и губами Эжен легко касалась его черт.       — Что ты делаешь? — спросил Акиро шёпотом, беря за руки девушку.       — Даю ответ на твой вопрос, — шепнула она в ответ. — Я хочу быть с тобой, Франсуа.       — Иди сюда, ты замёрзнешь.       Парень подвинулся, чтобы она могла лечь с ним, и обнял любимую девушку, легко касаясь губами её лица. В какой момент они лишились пижамы и ночной рубашки, никто не заметил.       Франсуа медленно и осторожно исследовал такое знакомое и одновременно незнакомое тело любимой. Ему хотелось доставить Эжен удовольствие. Он легко касался губами каждого шрама, словно надеясь стереть его, а она зарывалась пальцами в его волосы, стараясь не вздыхать чересчур громко от удовольствия и трепета. Акиро снова целовал её, на сей раз чуть более сильно. Она подавалась ему навстречу. Их стоны становились всё громче. Когда он спустился вниз, к самому сокровенному и потаённому месту, она была захвачена врасплох, но вскоре кричала от удовольствия, обхватывая ногами его плечи...       ...потом они лежали обнажённые, переплетя руки, ноги, тела. Этой ночью не было никаких призраков прошлого. Были только мужчина и женщина, познающие друг друга. Париж, апрель 1977 года.       — Подсудимый Франсуа Акиро, отвечайте на вопрос — куда вы спрятали супругу месье де Морта? — прокурор был неумолим.       — Я повторяю то, что уже говорил: девушка уехала, куда, не знаю, — Акиро устало вздохнул.       — Ты украл её, ты! Бесстыжая тварь! Япошка! — снова начал кричать де Морт.       — Потерпевший, успокойтесь! — судья застучал молотком. — Или я вас удалю из зала.       — Я никого не крал. Девушка уехала сама, — Акиро устало потёр руками лицо. — Де Морт, ты сам довёл свою супругу до этого.       — Господин судья, позвольте вам предоставить ещё некоторые материалы, — Ногаре, адвокат Эжен, обратился к судье. — Думаю, что после этого ваше мнение изменится, как и мнение господина прокурора.       — Да, разрешаю. Секретарь, примите материалы. Заседание продолжится завтра.       Конвой увёл Акиро обратно в тюрьму. Кассандра плакала на плече мужа. Отец смотрел на сына осуждающе. Все сочувствовали де Морту и осуждали Эжен и Акиро. Никто и не стремился знать правды.       Вытянувшись на тюремной койке, Франсуа принялся вспоминать события после его возвращения из Токио. Тогда он сообщил Эмильену, что его супруга уехала, никому не сказав ни слова. Де Морт пришёл в ярость. Они даже подрались с Франсуа — их кое-как разняли слуги.       От имени Эжен начал действовать наставник Антуана, Жорж Ногаре. Он инициировал бракоразводный процесс, что весьма разозлило Эмильена. На месяц мерзавец затих, но потом пришли полицейские и арестовали Франсуа. Парень держал голову высоко. Его родители были в ужасе от того, что их сына обвиняют в похищении и убийстве. Матушка тогда упала в обморок, а у отца случился сердечный приступ. Той первой после ареста ночью Франсуа молчал, когда в камере к нему подсели несколько человек и предложили добровольно рассказать, где жена уважаемого человека. Он молчал, пока его избивали и ломали его тонкие музыкальные пальцы...       Наутро в тюремный лазарет к нему пришёл Эмильен и предложил рассказать, куда он дел его супругу. Франсуа лишь рассмеялся и посоветовал оставить напрасные надежды, ведь он не знал, куда сбежала Эжен.       Эмильен решил начать ответный судебный процесс, в котором не признавал развод и обвинял в похищении своей супруги Франсуа.       Кассандра и Макото при каждой встрече умоляли сына рассказать всю правду, но он лишь качал обритой налысо головой и говорил, что не может сказать, где девушка. Антуан и Жан тоже молчали.       Когда Франсуа вернулся из лазарета обратно в камеру, ночью его снова принялись избивать. Он сумел дать отпор и несколькими ударами убить главаря. К обвинению в похищении добавилась ещё статья об убийстве. Антуан добился того, что это было указано как превышение самообороны.       Франсуа временами впадал в отчаянье. Он знал, что Эжен регулярно звонит Жану и спрашивает, что она может сделать для любимого. Жан, Антуан и Юсукэ старались всеми силами сдерживать девушку, рвущуюся обратно в Париж. Умоляли оставить эти мысли, ведь если ко всему прочему Эмильен поймёт, что Эжен ждёт ребёнка от Акиро, он просто добьётся того, что Франсуа убьют, как и её саму с ребёнком.       Смиряясь, Эжен ждала и плакала, когда читала газеты. Сейчас она жила под именем Сусанна Гольдберг в особняке Юсукэ Ямада. И кузен, и девушка могли лишь ждать в отчаянии сигнала от Франсуа, когда им надо будет приехать.       Акиро вздохнул и повернулся на правый бок. Сейчас он уже не боялся того, что на него нападут. Пока пророк лежал в лазарете, он думал о многом. И решил, что советы старого Феоклимена были хороши, но сейчас их все придётся послать подальше.       Прихватив в лазарете крошечный обломок лезвия, Франсуа начал понемногу проводить ритуалы на крови, взывая к Плутону, Сатурну и Гекате. Оставалось только дождаться результата.       На следующее утро, когда судья зачитывал материалы, приобщённые к делу накануне, некоторые люди выбегали из зала суда. Им становилось дурно от того, что они слушали. Даже прокурор дважды принимал сердечные капли. Кассандра и Макото в ужасе смотрели на Эмильена, бледнеющего с каждым словом.       — Нет, я не продавал жену никому! — де Морт брызгал слюной, пока судья пытался навести порядок. — Это всё ложь! Ложь! Провокация!       — Вы можете доказать обратное? — прокурор был бледен, но всё так же неумолим.       — Это подделка! Я докажу это!       Эмильен кинулся в сторону Франсуа, когда последний увидел рядом с ним маленькую девочку десяти лет с аметистовыми глазами и короткими чёрными волосами, одетую в тёмно-фиолетовые и тёмно-бордовые одежды. Она ткнула глефой в сердце Эмильена, и тот упал замертво. Акиро видел, как девочка подошла и взяла из тела мужчины черный камень, бывший когда-то сердцем.       — Благодарю тебя, пророк, — прошелестел голос девочки. — Ты призвал меня один раз, призовёшь и второй. Я заберу свою плату позже.       — Какую ты хочешь плату? — глазами вопросил её мужчина.       — Я выберу её сама. Прощай.       Когда девочка исчезла, в зале поднялся переполох. Врачи попытались привести в чувство Эмильена, но не смогли. Констатировав смерть де Морта, судья перенёс заседание на неопределённое время. Пророк в душе испытывал облегчение. Значит, скоро можно будет приехать Эжен. И, возможно, им даже разрешат свидание. Сентябрь 1977 года, Париж.       Эжен вышла из здания аэропорта Шарля де Голля, бережно поддерживаемая Юсукэ. Девушка ласково улыбалась осеннему солнцу и предвкушала встречу с любимым.       — Эжен, мы поедем в дом Франсуа, — Юсукэ осторожно усадил красавицу в машину, присланную за ними. — Может, ты передумаешь? И поселишься в доме Жана или Антуана?       — Нет, Юсукэ, — Матьё улыбалась. — Я должна быть там, понимаешь?       — Хорошо, только помни, что у дядюшки Макото тяжёлый характер.       — Разумеется.       Машина помчала их по осеннему городу. За этот год изменилось многое. Эжен стала уверенней и сильнее, тем более, что она ждала ребёнка. Почему-то очень хотелось девочку, с каре-вишнёвыми глазами, улыбкой и кудрями Франсуа.       Водитель остановил машину перед крыльцом особняка. Юсукэ помог Эжен выйти.       — Тётушка Касси, дядюшка Макото, — Ямада обнимал родственников, постаревших за время процесса на десять лет. — Вы от Франсуа? Как он?       — Держится, — Макото Акиро смотрел на молодую женщину с каштановыми кудрями рядом с племянником, казавшуюся знакомой. — Кто это, Юсукэ? Твоя жена?       — Нет. Это Эжен Матьё, она же Сусанна д’Ирсон де Морт, вдова Эмильена, — Юсукэ нервничал, представляя певицу. — И она ждёт ребёнка от Франсуа.       — Добрый день, мадам и месье Акиро, — произнесла вежливо Матьё, делая аккуратный книксен.       — Что? Но мы слышали, что жена Эмильена была похищена и убита!       — Нет, меня никто не похищал, Франсуа помог мне сбежать, — Эжен внимательно смотрела на родителей любимого. — Я расскажу всё завтра в суде. Прошу вас, не надо плакать. Франсуа будет свободен. Я обещаю вам.       — Вы в это верите? — практически шёпотом спросила Кассандра.       — Да. Простите, где комната Франсуа? Я бы хотела прилечь, перелёт был долгим, да и малыш не давал покоя всё это время.       — Я провожу Эжен, — быстро сказал Юсукэ, беря под руку сирену. — Дядя, тётя, я скоро вернусь.       — Я прошу суд разрешить вызвать свидетеля, — Антуан де Моле обратился к судье.       — Хорошо. Кого вы вызываете?       — Сусанну д’Ирсон де Морт.       — Но она же мертва! — воскликнул прокурор.       — Нет, она жива, — мягко сказал адвокат.       — Хорошо, пусть ваш свидетель войдёт.       Франсуа смотрел на проход, по которому шла его любимая сирена Эжен, придерживая руками уже довольно заметный живот. Юсукэ шёл следом и помог девушка устроиться на кафедре.       — Назовите ваше имя, свидетель.       — Данное при рождении матерью или по паспорту? — спокойно поинтересовалась девушка.       — По паспорту.       — Сусанна д’Ирсон де Морт.       — Почему вы сбежали от мужа, мадам де Морт? — задал вопрос прокурор.       — Мой адвокат, месье Ногаре, уже давал показания от моего имени. Я не желаю это повторять, — Эжен была предельно вежлива.       — Однако вам придётся повторить всё самой, — настаивал прокурор.       — Хорошо. Покойный Эмильен де Морт продавал меня всем, кто готов был дать деньги. Он избивал меня, насиловал и играл. Если бы не Франсуа, я точно покончила с собой.       — И вы пытались это сделать. Имеются документы из Нормандии о том, что вы вскрывали вены. Неужели после этого можно судить о том, насколько вы добропорядочны? Вы были не самой лучшей женой, ещё и уехали с чужим мужчиной, — обвинитель обливал презрением Матьё, которая смотрела сквозь него.       — Ваша честь, протестую, это давление на мою подзащитную и свидетеля, — Ногаре вскочил с места.       — Протест принимаю. Господин прокурор, прошу вас придерживаться фактов.       — Прошу прощения, ваша честь. Мадам де Морт, так почему вы сбежали и почти год молчали о том, где вы?       — Я боялась.       — Чего? Вас суд защитил бы в любом случае.       — Нет, не защитил бы, — холодно ответила Эжен, сжимая кулаки. — Я дважды приходила искать защиты в полиции, и каждый раз меня возвращали к этому подонку, говоря, что это всё моя дурь и блажь. Что вы мне на это скажете?       — Вы могли нанять адвоката, обратиться к кюре.       — Вы, человек, не знавший, что такое, когда вас возвращают к садисту, будете меня учить, как обращаться и куда? — птичьи глаза Эжен сузились, она буквально шипела.       — Эжен, не надо, тебе вредно волноваться, — Франсуа впервые подал голос с момента допроса любимой, стараясь успокоить её магию.       — Прости, дорогой, — Матьё ласково взглянула на пророка.       — Любезностями обменяетесь позже. Вы сбежали, а в итоге сейчас вернулись. Почему вы это сделали? — прокурор холодно смотрел на красавицу.       — Потому что он умер — человек, который был мне мужем, — Эжен пожала плечами и погладила живот, в котором малыш ворочался, чувствуя недовольство матери.       — От кого вы ждёте ребёнка, мадам де Морт?       — От Франсуа. У Эмильена уже есть ребёнок, — девушка улыбнулась уголками губ.       — У вашего супруга есть ребёнок от вас? — удивился прокурор.       — Нет. Он прижил его от другой женщины. Вот же она, тут сидит, мадам Амалия, — певица указал рукой на де Ренге, приходившую на каждое заседание.       — Что вы такое говорите? Мадемуазель не замужем!       — Однако имеются доказательства того, что она жила некоторое время в доме де Морта, — Антуан достал какие-то бумаги. — Имеются также доказательства того, что мадемуазель де Ренге пыталась подкупить доктора, чтобы тот на освидетельствовании её девичества не рассказал мадам Акиро, что девушка на третьем месяце. Прошу суд приобщить эти материалы к делу.       — Нет, де Моле, не смей! — Амалия вскочила с места и бросилась к Антуану. — Не смей! Это не ребёнок Эмильена!       — Охрана, остановите её, — судья предупреждающе стукнул молотком. — Секретарь, примите материалы.       — Де Моле, ты подонок! Мерзавец! Сволочь! — бесновалась рыжеволосая гарпия, пока охрана выводила её из зала суда.       — У вас имеются вопросы к свидетелю, господин прокурор? Господа адвокаты?       — Нет, ваша честь, — хором ответили все. - Тогда заседание продолжится через три дня.       — Франсуа, — Эжен сошла с кафедры и подошла к юноше, сидевшему за решёткой. — Мой Франсуа, я вернулась.       — Моя сирена, я рад тебя видеть, — Акиро не мог коснуться руки любимой, так как был прикован к скамейке. — Мы станем родителями?       — Да. Надеюсь, что будет девочка, — Эжен улыбалась сквозь слезы.       — Не плачь, любимая. Скоро всё закончится.       — Эжен, нам пора, — Юсукэ подошёл вместе с родителями Акиро. — Франсуа, мы придём к тебе на свидание. Жди нас, хорошо?       — Конечно, — в душе, покрытой мраком от процесса, начиналась весна. — Я буду ждать вас.       Но на следующий день никто не пришёл к Франсуа, даже родители. Лишь Антуан через неделю сообщил, что судья принял решение и Акиро осталось отсидеть до конца года за убийство.       — Франсуа, прости, у меня очень паршивая новость, — сказал после этого де Моле, выглядя чернее тучи.       — Антуан, что случилось? Что-то с Эжен? Что-то с родителями? — Акиро взволнованно смотрел на друга.       — Амалия достала где-то пистолет и стреляла в Эжен. Девушка выжила, но ребёнка спасти не удалось. Пострадал также твой отец, защищая Матьё. Он жив, состояние средней тяжести. Доктор Пшестович и тётя Касси обещали быстро поставить их на ноги. Я готовлю ещё бумаги, надеюсь, что к Рождеству верну тебя домой, — де Моле закурил, нервно теребя сигарету.       — Господи, — прошептал пророк, — скажи, что это дурная шутка.       — Нет. Я бы и рад, но нет. Франсуа, я могу дать тебе совет?       — Конечно.       — Уезжай из Франции с Эжен. Как можно дальше, пока всё не утихнет. Мы разворошили такое гнездо, что на вас будут и дальше подавать в суд. Я взял на себя смелость и распродал все твои активы, дом и землю в Нормандии. Все вещи оттуда перевезены в дом твоих родителей. Сейчас денег у тебя достаточно. На безбедную жизнь вам с Эжен хватит.       — Нет, переведи все эти деньги моим родителям. Им они сейчас нужнее будут.       — Тётя Касси и дядя Мако уедут после твоего освобождения в Японию на некоторое время. Юсукэ их будет сопровождать.       — Хорошо.       — Франсуа, у тебя какие-нибудь пожелания?       — Нет, пока нет, Антуан, — Акиро покачал головой. — Сейчас мне надо подумать. Может, позже что-то появится.       — Конечно. Январь 1978 года, особняк Акиро, Париж.       Франсуа стоял перед дверью дома и не решался войти. Ему было страшно. Казалось, что он откроет сейчас дверь и не найдёт там никого – ни родителей, ни Эжен, ни Жана, ни Юсукэ. Постояв ещё немного под снегопадом, юноша нерешительно нажал кнопку дверного звонка. Дверь распахнул отец, сильно похудевший и будто ставший ниже ростом за эти полтора года.       — Франсуа, сынок, — отец обнял сына и заплакал. — Ты вернулся.       — Папа, я дома, — Акиро мягко отстранил отца и зашёл в дом, закрыв дверь. — Где мама?       — В столовой, они с Эжен готовят что-то. Пойдём скорее, тебя все ждут.       Обычно не суетящийся по пустякам Макото Акиро сегодня был нервным. Неудивительно, ведь он так долго ждал сына. Да ещё и потерял внучку. Франсуа робко зашёл в столовую.       — Касси, он дома, — Макото плакал, держа сына за руку.       — Сынок, — мать бросилась ему на шею. Эжен подошла с другого бока и обняла любимого.       — Мой дорогой, — шептала Матьё.       — Приятель, — Жан стоял рядом, не мешая семье плакать и обнимать мужчину.       — Жан, Антуан, — пророк кивнул им головой, не пытаясь вырваться из объятий родителей и жены (пока он был в тюрьме, Антуан и Жорж добились того, чтобы Эжен сменила документы на своё настоящее имя и стала супругой Франсуа).       — Подожди, скоро придёт доктор Пшестович и Жорж, — Жан улыбался.       — А пока привет, бродяга, — Юсукэ радостно подошёл с бокалом вина. — У меня для тебя прекрасная новость. Ваш первый альбом с Эжен стал весьма успешным в Советском союзе и в Южной Америке. Так что Антуан подписал для вас все документы на гастроли.       — Спасибо вам всем большое, — пророк улыбался.       — Давайте садиться за стол, ты голодный, сынок? — Макото никак не мог унять слёзы.       — Конечно, папа, идём есть.       День проходил в некотором напряжении. У всех всё валилось из рук. Иногда родители срывались на слёзы, как и их невестка. Приятели и главный виновник старались всех утешать и приободрять. Но пришла ночь. Франсуа, весьма ощутимо возмужавший в тюрьме, обнимал свою хрупкую сирену, лежавшую рядом. Родители наконец-то спали, зная, что их сын здесь, рядом.       — Куда мы уедем? — Эжен повернулась, устраиваясь поудобнее в кольце рук мужа.       — В Аргентину. Там тепло и любят музыку, — он ткнулся носом в макушку жены.       — Отлично. Жорж Ногаре подписал все бумаги, так что я не владею больше ни сантимом от семьи де Морта. Я снова бедная сирота.       — Я сам теперь бедный музыкант.       — Ты мой муж, и я буду с тобой в богатстве и радости, в горести и бедности.       — А ты моя жена.       — Франсуа, мне приснилось, что однажды нас призовёт Селена, — Эжен вмиг стала серьёзной. — Она говорила, что понадобится наша помощь её дочери. Разве у Селены была дочь?       — Да, была, — Акиро серьёзно посмотрел на супругу. — Серенити, влюбившаяся в земного юношу Эндимиона. Когда тебе приснился этот сон?       — Когда Антуан добился твоего освобождения.       — Значит, мы выполним просьбу богини, — Акиро притянул к себе Эжен теснее. — Иди сюда, моя сирена, я соскучился по тебе.       — Франсуа, ты не злишься на меня?       — За что?       — Я не смогла уберечь нашу девочку.       — Нет, я не злюсь. И никогда не сердился и не буду сердиться на тебя, — он утешал плачущую жену. — Эжен, не плачь, прошу тебя. У нас будут ещё дети.       — Знаю, просто… — она заплакала сильнее.       — Всё будет хорошо.       На следующий день они начали собирать вещи. Попрощавшись во всеми, Франсуа и Эжен купили билеты на пароход и поплыли в страну солнца и танго — Аргентину. Буэнос-Айрес, 1993 год.       — Эжен, помнишь, ты когда-то рассказывала сон про Селену, — пророк внимательно смотрел в огонь, откуда слышались отчаянные мольбы юноши и девушки.       — Да, дорогой, рассказывала, — Эжен, ставшая с годами ещё прекраснее, подошла к супругу. — Пришло время?       — Да, пришло. Скоро позвонит Юсукэ. Надо потихоньку готовиться к переезду в Токио.       — Разумеется. Я наберу Антуана, чтобы он подготовил все бумаги?       — Конечно. Примечания: 1. Toei Animation - одна из крупнейших анимационных студий Японии; 2. Морис Дрюон - французский писатель 20 века, наиболее известный серией романов "Проклятые короли", посвященной истории Франции первой половины 14 века; 3. Антрепренёр (фр. entrepreneur — предприниматель) — менеджер или предприниматель в некоторых видах искусства, содержатель либо арендатор частного зрелищного предприятия (театра, цирка и др.) — антрепризы.