Грёза

Плеск солёной воды за кормой. Радужные отблески кристально-чистых капель, что на большой скорости врезаются в замыленный борт корабля. На тысячи миль раскинулся широкий океан, безмерные просторы синеватой воды и лёгкий ветер, мерно колышущий воду. Штиль — казалось, ничего не предвещало беды. Экипаж корабля наполовину состоял из солдат, нанятых страж для высокопоставленных господ, которые и сами не прочь показать свою прыть и резвость среди других. В их числе находился мистер Гофман. Состоятельный мужчина, из числа лучших людей. Представитель высшего общества, элита. Один его внешний вид: ровная поступь, элегантный костюм джентльмена сероватого оттенка и тёмные, в сравнении с бледностью белой кожи, волосы. Таких людей, подобно ему, на судне находилось не так много, и то, все эти представители высшего света собрались на одном корабле с одной целью — их избрали, если так можно выразиться. Каждый человек, что взошёл на борт корабля, в порту был избран для высшей миссии. Предстать перед низшими в качестве идеала. В число пассажиров также вошла и леди Элизабет. Молодая графиня, прекрасная, подобно дикой розе: с несравненной внешней красотой и пьянящим, жгучим содержимым внутри. — Миледи, вы прекрасны, — произнёс мужчина, подойдя к девушке со спины. Элизабет обернулась. Перед ней стоял мужчина средних лет, в сером фраке. Он выглядел старше положенного возраста, и существенную роль в этом играла небольшая бородка и отчётливые морщины в уголках глаз. Сама девушка прекрасно понимала свой статус и соответствовала ему. Её нежная кожа бледноватого оттенка приятно контрастировала с русыми волосами. Элизабет собирала их позади и надёжно скрепляла заколкой в попытке спастись от жгучего солнца и душного воздуха. Также желая защититься от горячих лучей, она надела соломенную шляпу с очень широкими полями. — Вашу красоту ничто не сможет затмить, и мне не с чем её сравнить, — продолжал льстить джентльмен. Элизабет не придавала большого значения этим словам, и по ней было видно, что девушка стремилась избавиться от общества назойливого компаньона. — Может, вы просто плохо обознаны? — язвительно произнесла пассажирка, с презрением посматривая на собеседника. Эти слова рассердили Гофмана. Он понял, что избалованная девица открыто над ним насмехается. — Простите… — Мистер… — девушка наигранно задумалась, приложив указательный палец в белой перчатке к щеке, — Гофман, мы с вами из разных миров. Я не думаю, что проводить время в вашей компании приемлемо для меня. — Девушка держалась гордо и сдержанно. Она демонстративно поклонилась, выказывая почтение перед собеседником. — Так что спешу откланяться. Эти действия ещё больше распалили Гофмана. Мужчина резко схватил девушку за руку и грубо притянул к себе. — Ты смеешь мне дерзить? — сквозь зубы спросил он, но не желал получить ответ на свой вопрос. Скорее джентльмен хотел показать нахалке, что она не всесильна и над ним не имеет совершенно никакой власти. — Я вообще не понимаю, как остолоп с вашим строением ума попал в число избранных, — так же резко, на повышенных тонах, говорила девица. Гофман ещё сильнее рассердился. Он со злобой смотрел на нахалку. Поодаль от корабля стали сгущаться тучи. Поднялся ветер, и по некогда тихой морской глади пошли большие волны. Чёрные облака быстро настигли свою цель и будто собрались вокруг небольшого корабля. — Приказ капитана, всем разойтись по каютам, — закричал один из матросов, что придерживал рукой белую бескозырку, которую норовил сорвать ветер. Мистер Гофман глянул на девушку. Он демонстративно отпустил её, а сам побрёл в сторону пассажирских кают. Элизабет не расстроилась. Она, напротив, посчитала, что это штормовое предупреждение спасло её от общества настырного нахала. Ветер усилился. Он стал надувать паруса и порой срывал крепления. Капитан приказал экипажу поспешить и скрыться в каютах. Однако, как ни спешили интеллигенты, они не могли все одновременно протиснуться в узкий проход. Элизабет понимала, что ей тоже не помешало бы ускориться, подойти к проходу и укрыться в каюте. Но она не успела. Стоило леди сделать шаг к укрытию, как палубу корабля пробили. При этом пострадали все слои, а не только верхний. Девушка неожиданно для себя закричала и отбежала назад, ухватившись за борт корабля. Из огромной пробоины вскоре хлынула вода и стала медленно заполнять все уровни судна. Посудина стала тонуть и быстро идти ко дну. Девушка ощутила сильный толчок и треск за спиной. Стоило ей оглянуться через плечо, как она уже летела вниз, приближаясь к морской тёмной пучине. Холод, леденящая вода. Она мгновенно пропитала всю одежду и своей тяжестью тянула Элизабет на дно. С большим трудом девушка расстегнула пышное платье и выскользнула из дорогих одеяний, оставшись только в нижнем белье. Элизабет вынырнула на поверхность. Теперь она находилась поодаль от тонущего судна, что медленно погружался в воду. С палубы в спешке спускали шлюпки, и люди старалась спасти не только свою жизнь, но и кое-какой багаж. Казалось, что море выборочно поглощало людей. Оно их тянуло на дно, унося в безмерные тёмные глубины. Крики, голоса и вопли — это стало мелодией некогда тихого моря. Спокойную воду в один момент всколыхнула страшная буря, она плотно обвила небо, сделав его непроглядно тёмным. Воздух охладел, в нём начал витать жгучий страх. Элизабет не собиралась наблюдать за гибелью людей, как и помогать, рискуя собственной жизнью. Девушка стала медленно отплывать в сторону, удерживаясь за обломок полуразрушенного судна, которое и удерживало её на плаву. Тогда вдалеке она увидела нечёткие очертания земли. Суша была далеко и казалась недостижимой. Тогда что-то вцепилось в её ногу холодной хваткой и с силой потянуло вниз. Элизабет смогла вдохнуть немного воздуха, прежде чем вода накрыла её с головой. Пламя огня, вспыхнувшего на корабле, стало отдаляться и становиться всё менее отчетливым, пока вовсе не пропало. Силы иссякли. Девушка уже была готова сдаться на волю морскому владыке, как захват на ноге так же внезапно ослаб, а её кто-то подхватил под руки и снова понёс к свету. Казалось, что это тот момент перед смертью, когда люди видят этот свет, но… Элизабет чувствовала себя живой. Холодная мгла всё же застелила её глаза. Пришёл мрак и некая безмятежность.