Грёза

Голова невыносимо болела. Эдитон ощущал настырный холод, что буквально обжигал спину. Слегка приоткрыв глаза, мальчишка прикоснулся ко лбу, который распирало от пульсирующей боли. — Проснулся? — спросил кто-то со стороны. Эдитон медленно повернул голову в сторону и увидел там недавнего знакомого. Леон сидел в свете заходящего солнца, из-за чего его лицо было невозможно рассмотреть. Однако Эдди видел широкую улыбку от уха до уха. О ней говорили сильно очерченные скулы и искажённая форма лица. — Почему ты не говоришь? — задал второй вопрос похититель. Эдитон вздохнул. Парень напрягся, поняв, в какой компании оказался. — Ладно, — огорчённо произнёс мужчина. Леон пододвинулся к мальчишке. Он вспомнил, что делала хозяйка поместья горных земель. Парень взял голову зверя и, пристально посмотрев в глаза, прошептал: — Я хочу, чтобы ты говорил, но только со мной. — Леон специально уточнил требование, заранее продумав план. В тёмных глазах зверя появились искры, они быстро заполнили всю глазницу, но мгновенно потухли, стоило мальчику лишь моргнуть. — Ну… Леон отодвинулся от мальчишки, ожидая результата своих трудов. — Не сработало? — заключил мужчина, когда его собеседник не заговорил, а продолжил смиренно хранить молчание. Эдитон фыркнул, отворачиваясь от настырного собеседника. Мальчик внезапно понял, что самым опасным из ныне живущих на земле, с которыми ему довелось встретиться, был именно этот парень. Человек, обиженный на весь мир, смиренно слушал окружающих и воспринимал всю информацию. Не имело значения, принесёт она ему пользу или нет. Леон умел слушать и делать логические выводы. Полная противоположность Эдитон, вернее, того человека, которым он был при жизни в цивилизованном обществе. — Нет желания, — лениво отказал Эд. Парень сомневался, стоило ли раскрываться перед опасным противником. Однако невозможность говорить его убивала. Осознание того, что он никогда не услышит собственный голос, пугала мальчика. — Значит, это правда, — с восторгом заявил Леон. — А кто загадал желание, чтобы ты не иметь возможности говорить? Твой хозяин исполняет твои желания или… Эдитон опустил взгляд вниз на железный ржавый каркас какой-то старой посудины. Мальчишка не мог смотреть глаза собеседника, он боялся там увидеть истинные намерения малознакомого, обозлённого на мир человека. — Я просто носитель энергии, — огорчённо признался монстр. — Значит, не ты пожелал потерять возможность говорить? — подытожил Леон. Парень пристально наблюдал за молодым, испуганным собеседником. Он видел, что мальчишка осознал правду, по широко раскрытым глазам. — Тогда я повздорил с отцом, — открыто признал Эдитон. — Неужели… это было его желание? Мальчишка посмотрел на собеседника и обомлел. Леон не выражал никаких эмоций, его лицо было совершенно бесстрастным. Эдди сглотнул. Он постарался отодвинуться от взрослого человека, но почти сразу оперся спиной о холодную стену. — А остров, — произнёс Леон, продолжая допрос молодого собеседника, — что пошёл под воду? — Вероятно. — Эдди не мог утверждать со стопроцентной вероятностью истинность своих слов, но он твёрдо знал, что та высшая сущность переживает за своих детей. Она поможет и защитит их, если будет иметь такую возможность. — Тогда Грёза лично скрыл его от людей, чтобы уберечь. Леон слегка улыбнулся, оценивая содержательные, информативные ответы собеседника. — А ты разговорчивей, чем кажется на первый взгляд, — заметил он. Эд посмотрел на спасителя. Мальчишка сощурился, тщетно надеясь получить ответы не только на озвученные вопросы, но ещё и не осознанные. Эдитон опасался спасителя и при этом понимал, что мужчина единственный, кто может помочь ему вернуться домой. Не в место рождения и взросления, а в окружение, где он осознал свою истинную природу и предназначение. — Зачем? — дрожащим голосом прошептал мальчик. — Что? — непонимающе переспросил мужчина. — Зачем вы вытащили меня из заточения? — прямо спросил Эд. Леон на миг закрыл глаза и отвёл их в сторону от собеседника на горячий бескрайний горизонт, за которым было готово скрыться дневное небесное светило. — Шкет, как тебя зовут? — Эд… — Эдди, — Леон не стал слушать собеседника, из-за чего перебил его, как только получил желаемый ответ, — тебе может показаться, что я хочу воспользоваться твоим даром, но на самом деле просто хочу избавиться от прочной сети, в которой запутался. И мне не хочется, чтобы ты тоже в ней погряз. — Ложь, — твёрдо заявил Эдитон, сильнее прижимаясь к холодной стене, — вы хотите загадать желание. Мужчина прекрасно скрывал эмоции, однако Грёза, как и её сила, могли различать желания людей. Эдитон видел, что собеседник себя сдерживает, чего-то выжидает. Благо, властитель острова также за всем наблюдал из подсознания своего творения. — Хорошая проницательность, — похвалил юнца Леон, — может ты даже знаешь, какое? Эд задумался. Мальчик уже пожалел о том, что посмотрел в глаза собеседника и увидел его истинное желание. Оно совпадало с рассказом парня и очень тесно переплеталось с тёмным, неприятным прошлым. — Независимость, — уверенно прошептал мальчишка. Леон озадаченно закусил губу, посматривая на внеземное существо. — И ты можешь это сделать? — прямо спросил мужчина, требуя от собеседника конкретного ответа. — Если ты меня доставишь к океану, — тихо пообещал Эд, не зная наверняка, согласится ли человек на его условия. — Договорились. — Леон быстро ответил. Он приблизился к мальчишке и снова посмотрел прямо в его глаза. — Я хочу, чтобы никто не смог мне перечить, возразить и относился ко мне с почтением. В тёмных глазах возникли искры. Теперь Эдди не противился силе Грёзы, что пропитывала всё его тело в момент исполнения желания. Однако её источник сил очень яркий. Он излучал приятное тепло, что нельзя не заметить. Леон ощутил независимость, власть и свободу. Парень посмотрел на руки, что отдавали таким же сиянием, что у твари, но более слабым. — Прости, — тихо прошептал мужчина. Эдитон не сразу понял смысла слов, но вскоре ощутил жжение в груди. Эдди почувствовал привкус железа во рту, с каждой секундой становившийся все явственнее. — Знаешь, — послышалось отдалённо, — Хани единственная на земле, что хотела защитить монстра, в которого превратился её брат. Смех — притворно злобный, ехидный. Сознание мальчика туманилось, а перед глазами, будто в голове стоял далёкий, недостижимый сказочный остров, на который он более не сможет ступить.