Грёза

В комнате царил полумрак, но существо пыталось всеми силами оградиться о тех редких источников, тусклых лучей света в попытке сосредоточиться. Эдитон сильно прищурился. Парень старался связаться с островом и прояснить вопросы, которые у него вызывают немалый интерес. — Somnium (Грёза). — Тишина. Мальчишке никто не ответил. Хотя Эдди понимал, что у властителя острова был постоянный доступ к его сознанию. Здесь пусто и невероятно светло. Будто залито ярким, нематериальным светом просторное, пустынное помещение. Совершенно такое, как то сияние, что ранее излучало все его тело. — Quasi subsisto. Relinque filios non scio (Хватит притворяться. Я знаю, что своих детей ты не бросаешь). Эдди оглянулся. Внешне парень не двигался и сам это понимал. Однако Эдитон чувствовал слабый холодный ветерок на своей спине и резкое движение тёмных прядей, что наполовину закрывали глаза и мешали обзору молодого существа. — Vere (Неужели)? — недоверчиво, строгим голосом, спросил властитель острова. — Quid fecisti nobis sic decernere (С чего мы так решили)? Эдитон развёл руки в стороны, демонстрируя себя. — Ego adhuc vivit (Я всё ещё жив), — безропотно произнёс зверь. — Igitur meministis quae (Значит, ты всё помнишь)? — досадно произнёс голос невидимого властителя острова. Грёза никогда не показывал свой истинный облик, из-за чего Эду казалось, что он и есть клочок той земли, расположенной посреди океана. — Pertinet ad cordis tui in loco isto tu tantum vivere nos gratias agimus (Твоё сердце принадлежит этому месту, ты жив только благодаря нам). Эдди прищурился. Он не стал отрицать слов собеседника, понимая, что именно в них есть зерно истины. — Hoc est, verum (Это так, но)… — согласился мальчишка, устало опустив вниз голову. — Somnium, per quod salus et te ipsum creaturae tuae, et accipe (Грёза, для безопасности своего творения и себя, забери её)… — Quid est (Что)? — грубым голосом заявил властитель острова, сильно повысив его громкость. — Ut pueri tui suadeas te occidere (Предлагаешь убить свое дитя)? Эдди понимал, что предложил Грёзе. Он знал, что слова звучат бесчеловечно и какой исход ожидает его в случае положительного ответа странного живого явления. — Nolo ut quis periculum (Я не хочу, чтобы кому-то угрожала опасность), — открыто признался Эдитон. Парень снова опустил руки, вздохнув. Мальчишка полностью освободил лёгкие, приготовившись к неизбежному, жестоком концу. — Et qui novit quam ut strenuus me in virtute (Человек, который меня забрал, знает как активировать силу). По спине снова прошёлся холодок, будто кто-то проскользнул мимо беззащитного зверя. — Soror tua (Твоя сестра)? — уточнил Грёза. — Et erat semper dolor (Она всегда была смышленной). — Властитель острова задумался. — Non (Нет), — холодно отрезал невидимый обладатель голоса. — In sensu (В смысле)? — растерянно переспросил Эд, не ожидая такой беспечности от мудрого властителя сказочной земли. — Tolle animam meam ut non creaturае (Я не стану отбирать жизнь у своего создания), — незамедлительно пояснил Грёза. — Insula quondam visited omne quod tendit ad eam (Всё, что когда-то побывало на острове, стремится вернуться на него). Эдитон недоверчиво хмыкнул, осмысливая слова собеседника. — Et concupierunt concupiscentiam in quo aliquid non animadverto Hani (Что-то я не заметил этой тяги у Хани), — открыто признал зверь. — Propter hoc quod declinat aditus pateat aequor aquis (Потому что этот человек избегает открытых водоёмов, что имеют выход к океану), — пояснил властитель острова. Эдди задумался, опустив вниз глаза. Он сопоставил все известные ему факты и метод, при помощи которого люди могут попасть на сказочную землю. — Si itaque inveniamus aqua possum vade in domum tuam (Значит, если я найду воду, то смогу вернуться домой)? — уточнил зверь, посматривая в пустоту. Эдитон уверен, что голос звучал из определённого угла, и что именно в том направлении находился властитель острова. Собеседник ничего не ответил. Неизвестный голос предпочёл сохранить молчание и посеять в сознании воспитанника сомнения, которые и без этого выросли в довольно высокое и крепкое растение. — Somnium (Грёза), — произнёс Эд. Парень сомневался, стоило ли ему заводить разговор, из-за чего сглотнул. — Juxta condictum revertar ad vestras certissimo enim me. Sed… quomodo mihi pater mi (Я непременно вернусь. Но скажи… как там мой отец)? Обстановка разрядилась. Эдди ощутил, что собеседник остыл, он отступил от него и более не сжимал острые когти у горла. — Ad populum suum prosequitur principis (Вождь племени продолжает вести своих людей), — безразлично ответил Грёза. — Et quoque actualiter agit ibi semino (А ещё он активно выполняет роль продолжите рода). — Quod suus quid (Вот как), — досадно прошептал Эдди, поникнув от сказанной новости. Эдитон снаружи ощутил, что в помещение кто-то зашёл. — Tempus est dicere vale (Пора прощаться)? — уточнил Грёза. Парень согласно кивнул, после чего яркое помещение в сознании померкло. Он открыл глаза, но перед собой увидел непроглядную тьму и почуял уже знакомую вонь пыльного мешка. Эд дёрнул руками, но те оказались связанными за спиной. — Веди себя смирно, — приказал неизвестный, однако Эдитон сразу узнал голос ночного рассказчика. — Если хочешь выбраться из этого места живым. Мальчишке не нравилось, когда ему указывают. Так что Эд создал купол возле себя, что первой волной откинул незваного гостя в сторону. — Ты чего творишь? — грубо вопросил Леон, явно недовольный выходкой безродного юнца. Эдитон хотел ответить, высказаться и отстоять свою позицию, но не мог. Слова не могли вырваться из его глотки, хотя парень очень сильно желал их озвучить. Зверь растерялся от подобного промаха. Из-за этого защита упала, растворилась, словно пыль. — Значит, придётся по-плохому, — подытожил неизвестный. Эд увидел свет, что проник в мешок снизу. За ним также последовала и рука со старым тряпьём, которое невероятно сильно воняло каким-то веществом. Ночной визитёр закрыл мешок, оставив вонючую ткань внутри. Сознание туманилось. Эд чувствовал, как его покидают силы. Тело становится чужим, неподконтрольным ему. Чужие руки подхватили его, резко подняв вверх. Эд более не чувствовал ни земли под ногами, ни какой-либо твёрдой опоры вообще.