dangerous flowers

Питер медленно проходил по коридору, совершенно не глядя по сторонам, хотя ему очень хотелось, но правила приличия не позволяли. Две открытых двери вели из коридора в комнаты, где, кажется, жили Баки и сам мистер Роджерс. Питеру до покалывания на ладошках интересно, как же живет Капитан Америка, а еще правда ли мистер Барнс увлекается уфологией или это только рисунок на чашке. Однако зайти туда Паркер не может - боится, не хочет, чтобы его приняли за какого-то некультурного парня, которого хлебом не корми, а дай порыться по чужим вещам. Мальчик медленно развернулся к ванной и, все еще поглядывая на дверь, где на большом стикере было написано "не входить", нехотя перешагнул порог и закрыл за собой двери в уборную. Защелки почему-то в дверях не обнаружилось, да Питер и не думал, что Баки резко решит ворваться к нему в ванную комнату. Да что уж там, паучок совсем не парился на это, его куда больше волновало то, что кожа на груди и торсе все еще горит красным пятном. Мальчик медленно расстегнул ремень и, стянув с себя брюки вместе с бельем, медленно перешагнул через оставшуюся на полу одежду. Пальцами ухватившись за вентиль крана, Питер настроил воду нужной температуры и, переключив ее на душ, легко шагнул в ванну, задергивая шторку и подставляя тело бегущим струям прохладной воды. Капли ледяными маленькими крупинками града бились об обожженную кожу, боль медленно отступала, уступая место удовлетворению, приятным лёгким ощущениям, возникающим при каждом прикосновении пальцев к еще некоторое время назад горящей от боли коже. Паук чувствует удовлетворение, счастье и покой. Ему кажется, что все проблемы могут легко решиться, он будто физически ощущал, что Капитан согласится, что у них с мистером Старком все будет хорошо, но даже это меркло в сравнении с другим фактом: Питеру было легче дышать. Барнс же, убедившись, что его гость ушел в ванную комнату, спокойно проследовал в свою спальню, помеченную огромным стикером "не входить". Не то чтоб к нему часто кто-то ходил, нет, вообще никто, а стикер был просто шуткой. Баки она казалось смешной, ведь стикер этот был приделан после того, как Стив целую неделю будил друга в шесть утра с предложением совместной пробежки. Да Барнс лучше повесится, чем встанет в шесть утра! Джеймс легко вытащил из шкафа футболку и, покрутив ее в руках, чуть пожал плечами. Ничего особенного: простой черный предмет одежды с какой-то шуткой о кофе и формулой. Мужчина любил физику. Всей душой любил физику еще с самых сороковых, с того времени, как попал на первую презентацию Говарда. Он был тогда очарован наукой, осчастливлен тем, что, возможно, когда-нибудь все сможет быть решено технологиями. Тогда, в сорковых, он сам мечтал оказаться на стажировке у Говарда, узнать о его научных открытиях, поработать со специалистом, но война все его планы резко перечеркнула. Стив знал. Он всегда был в курсе всего, всех желаний Барнса, поэтому футболка, которую Баки держал в руках, была подарком Стива, который сержант так ни разу и не применил. Он все еще держал эту футболку в шкафу, надеясь, что когда-нибудь, если он пойдет на прогулку, ему это понадобится, чтобы произвести впечатление, но так ни разу этого и не сделал, так что абсолютно новая футболка (разве что без этикетки) показалась Барнсу хорошим решением. - Эй, мелкий! - крикнул из комнаты Баки, закрывая шкаф и считая нужным предупредить, что сейчас он принесет футболку. - Ме-е-елкий! Ответа не последовало, да и, прислушавшись к шуму воды, мужчина понял, что вряд ли его там вообще слышат. Он убрал назад пушащуюся прядь волос, щекочущую живое плечо, и, остановившись возле двери в ванную комнату, постучал костяшками бионических пальцев по косяку, а после слегка поскреб железом по деревянной поверхности двери, словно большой кот, точащий когти. - Эй, парень! - громко крикнул Баки, стараясь заглушить собой шум воды, не догадываясь об обостренном слухе Паркера. - Парень! Я тебе сейчас на ручку двери внутри повешу футболку! Не пугайся, когда дверь откроется! Если бы Баки не орал на весь дом, Питер бы, наверное, и не пугался, но, услышав, что сейчас незнакомый мужчина откроет двери в его ванную комнату, паучок уже в красках представил насмешки и собственный страх перед этим. Неловкое движение, и Паук теряет равновесие, пытаясь балансировать, машет руками, хватаясь за все вокруг, и с криком падает в ванную. Голова гудит от удара. Перед глазами мушки от яркого света лампы прямо в лицо при падении. Тело болит, и особенно это чувствуется в ноге, где-то в районе щиколотки. Питеру кажется, что хуже быть уже просто не может. Нет. Может. Мальчик, падая, сам не заметил, как вцепился рукой в шторку, и, мало того, что он порвал ее, так еще и карниз угрожающе пошатывался от любого касания к шторе, которую подросток придавил собой при падении. Он бы сказал, что цензурных слов для комментирования этой ситуации у него нет, но и нецензурных тоже не было - Питер всегда знал, что у него руки из задницы. Да, он паук. Да, у него восемь лап. Только вот все восемь из нижнего пояса конечностей. Боль расползалась по телу жгучей патокой, как множество маленьких змей под кожей она пробиралась по всему телу, вырывая из приоткрытых губ болезненный стон. Он чувствует, как режущие неприятные ощущения сковывают его щиколотку на правой ноге, воет глухо и закусывает губу, надеясь, что сможет сдержаться, не привлечет лишнего внимания. Баки слышал грохот, крик, болезненный вой, и его намеренье просто повесить футболку на ручку двери уже не имело места быть. Мальчишке, кажется, нужна помощь, и Барнс в этом даже не сомневается, осталось только предупредить, что он сейчас зайдет, чтоб парень не испугался. - Ты там живой еще? - риторически спросил Джеймс и, получив в ответ нечленораздельное мычание, открыл двери, медленно переступая порог. - Просто если живой, я вхожу. Он, конечно, был готов к тому, что мальчик будет обнаженным - ну, а каким ему еще быть в душе? Барнс не был готов только к тому, что это покажется ему красивым. Питер, стыдливо прикрываясь шторой, занимал полулежачее положение в ванне, одна его нога была вытянута настолько, насколько это возможно, а другая согнута в колене. По крепкому торсу все еще стекали капли воды, работающий душ окатывал мальчика новой и новой порцией жидкого льда, его мокрые темные волосы липли к лицу, а опухшая от укусов губа была чуть подмята под себя белоснежным верхним клыком. Барнс отчетливо понимал, что это не время пялиться на малознакомого мальчишку, и он готов был поклясться - если бы мог, не пялился бы. Неделю назад, когда они смотрели со Стивом онлайн-экскурсии по Парижу, Роджерс говорил, что в юности он мечтал жить на Монмартре, ведь Париж - это увидеть и умереть! Баки тогда отмахнулся, но сейчас, глядя на эту сомнительную в плане эстетики, но однозначно манящую его картину, он понимал, что есть теперь и у него "свой Париж", то, что можно увидеть и умереть. Барнс понимает, что стоять и пялиться он больше не может, секундный ступор прошел, и Баки, бросив на стиральную машинку футболку, подбежал к юноше, склонившись над ним. Мужчина присел на борт ванны и, подняв голову Паркера, чуть похлопал его живой рукой по щеке, глядя в едва открывшиеся глаза. Хотя бы живой, это уже очень неплохо! - Дышать можешь? - испуганно спросил Баки, удерживая бионикой чужую голову на том уровне, при котором ему удобно смотреть в глаза собеседника, пряча в собственных тревогу. - С тобой могу. - легко отозвался Питер, чуть кивнув в подтверждение и почему-то покраснев от собственных слов, хотя ничего такого он и не сказал - дышать же с Барнсом и правда стало легче. - А в принципе можешь? Если не можешь, это симптом компрессионного перелома позвоночника. - непринужденно заговорил Барнс, будто не замечая, как алеют его щеки от такой откровенности со стороны мальчика. - Могу... Все нормально, я только ногу ушиб. Это пройдет, правда. Поможешь мне подняться? - неловко спрашивает Питер, плотнее прижимая к себе шторку и прикрывая ей все, что находится ниже косых мышц живота. - Я тебя сейчас подниму, пересажу на машинку. Помогу одеться, а потом перенесу в комнату, вызовем врача. Только не дергайся. - с какой-то странной заботой и теплотой шепчет Барнс, легко поднимая Паркера с места и пересаживая его на стиральную машинку. Питер краснеет, смущенно закрывает тело руками, и Джеймс находит это умилительно-забавным. Паркер медленно натягивает на себя явно большую футболку и, как только она закрывает верхнюю часть бедра, облегченно выдыхает, принимая из рук Баки поданную одежду. Натянуть белье труда не составляет, а вот джинсы явно становятся проблемой - длинные узкие штанины не налезают на больную ногу, мальчишка шипит, а Барнс раздраженно забирает у него брюки, бросая их на пол и подхватывая на руки гостя. Барнс на секунду задумывается о том, что, если бы он сейчас был на месте Паркера, смущался бы в разы сильнее, ведь то, что он возбужден, точно не осталось бы незамеченным. Он сам себя корил за то, что так отреагировал на подобный внешний вид парня, но, однако, сделать с этим ничего не мог. Барнс подхватил паучка на руки и, пнув дверь, медленно боком вышел из комнаты, чтоб ненароком ничего не задеть больной ногой своего нового знакомого. Он медленно вышел в коридор и, взглянув на зардевшееся лицо ребенка, которое тот прятал в ладонях, усмехнулся, подбородком клюнув Паркера в макушку для привлечения внимания. - Эй, Пит. - тихо позвал его мужчина и, как только тот поднял голову, сосредоточенно посмотрел в глаза, будто пытаясь понять, краснеет мальчик от боли или от смущения. - Болеутоляющее нужно? - Боже, Джей, это так неловко! - выпалил Паркер, прикрывая лицо руками и качая головой с тяжелым вздохом. - ужасно, ужасно, это ужасно неловко, Джеймс! Мне так стыдно! Баки, первое имя которого никто уже давно не сокращал, на секунду подвис, а после, усмехнувшись, покачал головой, глядя на мальчика совершенно спокойно, так, словно он не оторвал только что карниз под шторку в ванной двух суперсолдат. В замке зашуршал ключ, а за дверью уже слышались тяжелые шаги и чьё-то недовольное ворчание. - Ну, пожалуйста! Проходи! Я же говорил тебе, ничего с ним не случилось! Джеймс не тронул бы ребенка! - начал вещать Капитан, пропуская вперед Старка и замолкая, как только его взгляд упал на всего мокрого Барнса, стоящего в центре коридора с полуобнаженным подростком на руках. Роджерс медленно опустил руку на плечо Старка и чуть стиснул его, будто пытаясь удержать мужчину от лишних действий. - Тони, спокойно... - М-.. Ми...Мистер Старк! Я.. Я все могу объяснить! - суматошно заговорил Питер, пытаясь слезть с рук сержанта, в ответ на что тот сильнее прижал подростка к своему телу, перекрывая все пути к отступлению.