Believer

— Что-то случилось, что я тебе так спешно понадобился? — Рэтлифф с сожалением выпустил из рук ламбертовскую фотографию вместе с его прохладными пальцами. — Мне пришла в голову крутая идея! — так странно было видеть, как этот, в принципе, не очень юный, мужчина, суетится, пытаясь привлечь внимание Томми. — А что, если ты на этот раз, все-таки, полетишь со мной в Фэрбенкс и поснимаешь там пейзажи в монохроме, а? Скажи, это же такая заманчивая идея! — На Аляску? — Адам удивленно вскинул свои широкие брови. — Не замечал за тобой раньше подобной тяги к северным широтам. — А вы многого не замечали! — Гроссман опередил только собравшегося ответить Томми. — Но… — Арчи, не нужно разговаривать за меня! — Томми недовольно покосился на своего настырного коллегу, с трудом переключая внимание с Ламберта на Гроссмана. — Я прекрасно объясню Адаму все самостоятельно! Гроссман тут же чутко уловил надвигающуюся грозу и сдал на попятный. — Я всего лишь пытался тебе напомнить, что ты обещал подумать… На Аляске в это время года прекрасная натура, мечта любого фотографа! И перспектива, конечно! Ламберт продолжал, не отрываясь, смотреть на Томми в упор. По его лицу, которое мгновенно приобрело выражение непроницаемой маски, невозможно было прочитать проносившихся в его сознании мыслей. — Мечта любого… фотографа? — эти слова Адам произнес с таким трудом, словно каждое слово весило минимум тонну. — Что же, мне все понятно про перспективу, прекрасный выбор! — Худсовет театра утвердил кандидатуру ЛеБорна в спектакль до окончания этого сезона, — Адам любил обсудить некоторые рабочие моменты по скайпу. На этот раз ему срочно потребовалась консультация Филиппа, которого он выдернул своим видеозвонком, совершенно забыв о разнице во времени. — А ты сам как считаешь, сдюжит он? — Ну, Адам, — зевнул Филипп, все-таки, Торонто — не неспящий Нью-Йорк, его жители уже давно видели седьмые сны. — Ты слишком многим рисковал, чтобы не поймать сейчас шанс подиктовать свои условия. Это во-первых. И во-вторых, он мальчик способный, старательный, с гонором, не без этого, так погоняй его получше. — Тоже верно, — Ламберт вытянул вперед обе руки и с хрустом потянулся. — Погоняю до потери пульса, он втянется. — Ты договорился с Шейном насчет своего бедра? — Марк всматривался в невеселое лицо своего лучшего ученика. — Тянуть дальше опасно. — Договорился, — Адам потер двумя пальцами переносицу. — Перед Рождеством, устроит он мне подарок от Санты-Клауса. — Не тяни, — еще раз повторил Филипп. — Как только Габриэль выдрессируется, так и делай, пока есть неплохие шансы на почти полную подвижность сустава. — Как я устал от этих почти! — Адам обеими руками пригладил назад свою каштаново-русую густую шевелюру. — Всю жизнь вполсилы, с оглядкой, с опаской, береги ноги, береги руки, лицо тоже береги… — Зато на сцену ты выносишь все и даже сверх всего. Ламберт опустил голову и помолчал, задумавшись о своем. — Ты один? — воспользовавшись паузой, спросил Филипп. Адам тут же импульсивно вскинул голову. — Если бы я не был с тобой знаком сто лет, Филипп… — начал он, но хореограф перебил его, смеясь. — Да хватит уже напоминать мне о моем возрасте! — он еще смеялся, заканчивая разговор. — Все, Ламберт, я сплю, а ты еще подумай над своим поведением. И прежде, чем Адам не начал дотошно выпытывать у своего наставника, что там он хотел высказать про его поведение, отключил связь. Адам еще посидел, рассеянно поглядывая на заставку рабочего стола своего лэптопа. На столе загудел вызов айфона. — Я слушаю, — удивленный неопознанным городским номером, откликнулся Ламберт. — Нет, вы не ошиблись, это я. И вскочил, опрокидывая стул. — Повторите, куда мне подъехать? Полицейский участок неожиданно приветливо сиял ярко освещенными прямоугольниками окон. — Добрый вечер, офицер, — Адам прямиком прошел к стойке, за которой деловито перебирал бумаги дежурный коп. — Мне звонили по поводу задержанного вами мистера Рэтлиффа. — Минуту, — кивнул в ответ на его слова полицейский и снял трубку внутреннего телефона. — Да, верно, — после недолгих переговоров он поднял голову и с интересом взглянул на Ламберта. — А вы ему кто? — Партнер, — Ламберт не собирался вдаваться в сложные перипетии их с Рэтлиффом личной жизни. — Так что с задержанным? Офицер хмыкнул и выложил перед Адамом бланки протокола задержания. — Ваш партнер доставлен к нам патрулем. За пьяный дебош в общественном месте. — За… дебош? — потрясенно повторил Ламберт, просматривая бланк. — Пьяный? — Точно так. В состоянии алкогольного опьянения пытался ударить мистера Гроссмана, это потерпевший. Он приехал сюда же, но впоследствии от своих претензий к мистеру Рэтлиффу отказался. А ваш партнер может быть выпущен под залог. Потому мы вам и позвонили. — Да, конечно, — Адам потер лоб ладонью. — Я внесу требующуюся сумму незамедлительно. Томми вышел из внутреннего коридора, на ходу попадая в рукава своей неизменной кожаной куртки. — Знаменитый фотограф, — печально произнес Ламберт, рассматривая запекшуюся корочку в углу томминого рта. — А на деле — обычный дебошир и пьянчужка. Это Гроссман тебя приложил? — Чего это? — немного нетвердо возразил Рэтлифф. — Я упал. Адам приподнял его лицо к свету, скептически рассматривая еще и ссадину на скуле. — Я падал несколько раз, — добавил Томми. — Немножко поцарапался об асфальт. Сев в машину к Адаму, Томми сразу же начал рассматривать свое пострадавшее лицо в зеркало переднего вида. — Позволь спросить, — Ламберт вытащил из бардачка пачку салфеток. — А что за дуэль произошла у тебя с Гроссманом? Насколько я помню, он собирался подарить тебе все звезды с неба и луну в придачу. Томми поморщился и взял салфетку из его руки. — Ну, вот так получилось. — Достойный ответ. Куда тебя везти? — Адам начал выруливать с парковки полицейского участка. И услышал в ответ тихо-усталое: — Домой. Всю дорогу Томми промолчал, глядя в окно на ночной город и изредка промакивая разбитую губу салфеткой. Дома он снял куртку и постоял в центре просторной гостиной. Уезжая, Адам оставил включенным электрокамин, и сейчас тот весело плясал своими искусственными язычками пламени. — By the grace of the fire and the flame, — задумчиво произнес он, глядя в огонь. — По милости огня и пламени… — О чем ты? — спросил Адам, входя за ним следом. — Это стихи? — Это песня, — отозвался Томми. — Одной хорошей группы, одна такая замечательная песня… — Красиво, — кивнул головой Ламберт. — Пойдем, выпьешь кофе. Томми отпил глоток терпко-горького напитка и поморщился. — Больно? — Адам представил, какой дискомфорт испытывает Рэтлифф из-за своей разбитой губы. — Жалко, твой оппонент смылся из участка еще до того, как я туда приехал. — А то бы что? — Томми ехидно прищурился. — А то бы добавил ему, невзирая на все его седые волосы. — Забияка, — вздохнул Томми. — Я сам виноват. — Это в чем еще? — Я же сам согласился пойти с ним в бар, выпить пива за успех моей выставки. Арчи сразу и решил, что я согласен на все предложенные им перспективы. — Он что, приставал к тебе? — возмутился Ламберт. — Приставал к тебе этот старикашка? — Возможно, он думал, что этим подтолкнет меня к правильному решению. В его понимании правильному. Вот я и не сдержался, если бы не пиво, он бы меня сроду не достал. А уж владелец бара сразу тревожную кнопку, полиция, все дела… Ну, дальше ты знаешь. — Тебе нужно отдохнуть, — поднялся из-за стола Адам. — Если ты не хочешь… не можешь… короче, сам знаешь, гостевая спальня или… Томми тоже поднялся, не глядя на Ламберта. — В душ сначала, ты иди, не жди меня. Адам коротко кивнул и пошел в спальню. В спальне он разделся и с наслаждением вытянулся на прохладных простынях кровати. Еще с ранней юности Адам не любил спать в полной темноте, вот и сейчас, на прикроватном столике светила настольная лампа под сборчатым темно-зеленым абажуром, придавая полумраку спальни загадочную атмосферу морского дна. Ламберт сначала старался прислушаться к звукам в глубине огромной квартиры, но повсюду было тихо, что там делал Томми, определить ему не удалось и он перевел глаза на подсвеченный зеленым потолок. Незаметно, мысли его улеглись, усталость взяла свое и он задремал. Проснулся он посреди ночи от того, что рядом дышал Томми. Адам осторожно повернулся к нему лицом, ложась на бок, порассматривал его спокойно сопящее во сне лицо с упавшей на щеку длинной прядью волос, и тихонько укрыл его одеялом. Томми что-то неразборчиво бормотнул, не просыпаясь, и Ламберт аккуратно провел кончиком пальца по его щеке. — Спи, — по-прежнему во сне, но уже четче, сказал Томми. — Спи. Утром Томми проснулся первым. Теперь была его очередь рассматривать лицо спящего на спине Адама. Он постоянно переворачивался с бока на спину во время сна, утверждая, что сон на спине помогает лучше расслабить мышцы. Во сне Адам показался Рэтлиффу усталым. Но это так падали ночные и предрассветные тени, утешил себя Томми. И правда: чем выше поднималось солнце, отмечая наливающийся силой рассвет, тем более отдохнувшим и свежим казался Адам. Солнце смыло с его лица усталую сеточку морщинок у глаз, разгладило вертикальную черточку между бровями и растопило складку у губ. Оно словно наполнило светом ламбертовское лицо изнутри, подарив ему свою нежность оттенка розового коралла и придав коже мягкое сияние. Нахальный солнечный луч, самый смелый, скользнул по полным чувственным губам и те приоткрылись, просыпаясь. Два серо-голубых глаза открылись и тут же зажмурились от бьющего в них света. Томми засмеялся. — Ты проснулся, не притворяйся! — Нет, нет, — шутливо прикидывался спящим Адам. — Я все еще сплю, мне можно, у меня законный выходной, никто не сможет меня разбудить! — Никто? — Ну, если только… отдельные пьяные дебоширы… — Вот я так и знал, мистер Зануда, ты будешь это мне еще долго припоминать! — Долго? — один блестящий глаз приоткрылся. — Долго… Томми перевернул его на живот. — Между прочим, — проводя ладонью по соблазнительным половинкам, проговорил он. — Между прочим, это еще ничего не значит… — Я и не надеялся, дорогой, — лицом в подушку откликнулся Адам. — Как я мог? Рэтлифф перекатился через него и вытащил смазку из ящика прикроватного столика. Адам гибко выгнулся, подтягиваясь повыше к изголовью кровати и зашипел, почувствовав томмин палец, уже между своими ягодицами, обильно смазанный и с вполне однозначным намерением. Как оказалось, ни одна часть их обоих организмов не протестовала против замышляемого их головами. Добавив смазки побольше, Томми добавил и еще два пальца, аккуратно растягивая Адама, в то же время возбуждаясь от его вздохов, шипений и выгибаний под его руками. — Сдается мне, — несколько озадаченный такой горячностью и податливостью, пробормотал Томми. — Что кое-кто у нас тут дико голодный, тугой и узкий, словно девственник. Как только это так получилось? — Так и получилось, — Адам слегка повернул голову на подушке, чтобы слова не звучали глухо и неразборчиво. — Девственник весь твой, Томми. Томми не ошибся, растягивая Адама пальцами, не ошибся и входя в него, заменив уже пальцы членом. Если бы тот не расслабился, привычно подстраиваясь под его вторжение, Томми был готов поклясться, что секса Ламберт не видел, по меньшей мере, несколько месяцев. — Да, — уже глухо, уткнувшись в подушку лицом, простонал Адам. Томми помедлил полсекунды, давая передышку Ламберту и наслаждаясь тоже чуть ли не забытым ощущением обволакивающей шелковистости, учащенно пульсирующей и сжимающей своей горячечностью томмин член. Наконец, Адам двинул задом, лежа под ним на животе, и Рэтлифф начал с длинных тягучих движений, незаметно убыстряясь. Адам приподнялся, но не намного, Томми перехватил его руки и прижал их, скрещенные к адамовой гладкой спине. Ламберт рыкнул под ним, его набухший член начал сильно тереться о хлопковые простыни. Выпустив руки, Томми прихватил зубами его загривок, вдохнув знакомый аромат волос, уже заглушаемый запахом разгоряченных потных тел, вбивающихся друг в друга. Наконец, Томми приподнял Адама просунув руки под его живот и поставил на четвереньки. Толчки убыстрились, потеряли свою ритмичность и несколько раз попав по простате и выбив из Адама звонкие вскрики, Томми бурно излился внутрь ламбертовской задницы. Тут же, запрокинув назад его голову, прильнул к пересохшим адамовым губам глубоким поцелуем, одновременно сильно проводя кольцом своих пальцев по члену. Адам, прошитый насквозь только что пережитым оргазмом Рэтлиффа, моментально погружается в свой, выстрелив спермой сквозь томмины сомкнутые на члене пальцы. Оба, обессилев, упали рядом друг с другом на подушки. Отдышавшись, Адам повернул к Томми свое улыбающееся лицо. — Я подумал… — начал он, но Рэтлифф тут же положил палец на его рот. — Нет, Ламберт, не сейчас, — и тоже улыбнулся, глядя как Адам пытается поймать губами его палец. — У тебя не очень получается правильно формулировать мысли посткоитус. Давай уже после завтрака!