***
И вот, Кросс здесь. На кухне у звездных. В помещении было тихо, и шел какой-то сквозняк, заставляя скелета поеживаться. Все же во вселенной, где находился штаб, была ночь. Все остальные спали в комнатах, но монохромному совсем не хотелось этого. В штабе он находился уже две недели и если в первую все было хорошо, Кросс спокойно отдыхал и восстанавливался, иногда говоря с Дримом и в принципе стремился быть с ним, ведь с остальными обитателями штаба он был не очень знаком. Нет, врать самому себе явно не шикарная идея, кажется именно из-за этого вранья к Найтмеру он и попал. Инк был его другом и Санс это не отрицал, но честно расстались они на неблагоприятной ноте, точнее ее даже не было. Кросс лишь больше и больше начал загоняться в периоды, когда не был с хранителем, вскоре из-за своих сильных негативных эмоций был подобран, как бездомный котенок Найтмером, а известие о том, что монохром встал явно не на путь истины Инку сообщил Дрим. Да, с художником ему было попросту неловко находиться, но сейчас скелет полностью забывал об этом и всем своим духом стремился к нему в комнату, слыша еще один разливающийся эхом по пустым коридорам штаба стон от боли. Кроссу представлялась картина, как Инк лежит накрытый покрывалом и вцепляясь в кровать, снова и снова издавал эти звуки, мучаясь от боли. Своеобразная боль хранителя проявилась еще в начале второй недели, в черепе и ребрах, а после постепенно увеличивалась став ужасающей. За эту неделю успел явиться и Эррор, что просто хотел навестить Блу, но даже и не думал, что сможет встретить слабого Инка. Дрим пытался не пускать его к скелету, уверенный, что разрушитель воспользуется шансом и убьет художника, но неожиданно Эррор, даже для себя не сделал ничего плохого, лишь ушел в свою пустоту и спросил парочку голосов об этом. К сожалению они отнекивались и явно не собирались рассказывать ему правду. Все же Монохромному было тяжело сосредоточиться на плане, учитывая все эти обстоятельства и в нем все больше просыпалось чувство, что он обременяет звездных своим присутствием. Кросс вышел из кухни и направился к себе в комнату, решив наконец поспать, отдохнув от всей суматохи в голове. Проходя мимо обители Инка, скелет немного задумался, а потом тихо зашел. Он и сам не знал зачем, просто чувствовал, что хочет этого. Кросс стоял около двери и нервно оглядывался, через некоторое время Инк почувствовал его присутствие в комнате и вытянув руку немного похлопал по своей кровати, приглашая зайти дальше и присесть. Мечник дошел до кровати художника, но не осмелившись подойти слишком близко, сел рядом на пол. Скелет посмотрел на друга, что выглядел довольно болезненно, всем своим видом он сразу же начинал вызывать сочувствие. — Как ты? Все так же болит? — тихо поинтересовался Монохром. — На самом деле почти вся боль уже ушла, только чуть покалывает и череп гудит. — Я рад, что тебе стало лучше. Снова возникла тишина. У Кросса было много чего, что он хотел бы сказать, но слова как будто испарились в этой комнате, стали невидимыми и ушли куда подальше от скелета. Инк же друга не торопил, понимал, тому неловко и решил, что лучше дать ему самому все обдумать. — Пр..прости. Прости меня. Прости, что предал. Прости, что ушел к Найтмеру. Прости, что посмел думать о тебе плохо, когда ты просто хотел помочь. Прости, я понимаю, что я ужасный дурак и я просто.. — исповедь Кросса прервал хранитель, он положил ладонь на его голову, чуть поглаживая. — Я тебя прощаю. Под глазницами Мечника выступили слезы и он впервые за столь долгое время расплакался, все его чувства и мысли давящие изнутри рухнули словно большая и древняя статуя на пол, разбиваясь и освобождаясь. Художник гладил Кросса по голове не говоря больше ни слова, позволяя другу расслабиться и выпустить то, что он так долго копил в себе. Монохром рыдал, как маленький ребенок и никак не мог себя сдержать, благо спустя несколько минут его своеобразная истерика начала постепенно заканчиваться, хотя слезы все равно не могли остановиться. Скелет судорожно вздохнул и утер глазницы: — Спасибо, — кажется им больше не было о чем поговорить, но вдруг Инк убрал руку с головы Кросса и положил руку к себе на ребра. Монохром ничего не мог понять, но вскоре перед ним явилась немного маленькая и потрепанная, но очень яркая и белая душа. — Вот для чего нужны были мои боли, — мягко улыбнулся художник. — Подожди, то есть, у тебя теперь есть душа?! — удивленно прошептал Кросс, не смея отвести взгляд от этого чуда. — Да, только Дриму и Блу не говори, я им устрою сюрприз. — Хорошо, — снова прозвучала пауза. вокруг штаба уже начинало постепенно светлеть. — Тогда мне наверно уже нужно идти? — Все еще хочешь спать? — Нет. — Тогда оставайся у меня, ложись рядом. Нам с тобой есть что обсудить. Кросс улыбнулся и залез на кровать к Инку, друг укрыл его одеялом. До полноценного раннего утра оставалось еще около двух часов, это время они решили потратить на долгий и очень нужный им обоим разговор.***
Инк наконец-то смог вдохнуть полной грудью воздух. Час назад Кросс заснул прямо на нем и честно, художнику и самому поспать хотелось, но сновидения не приходили. Хранитель нежно приложил к своим ребрам руку, снова призывая душу, кажется ему никогда не надоест смотреть на это чудо. Она светилась и левитировала воздухе, Инк притрагивался к ней мягко, почти не прикасаясь, скелет боялся, что этот мираж растает и душа, что он наконец заполучил попросту испариться. Все же художник решив, что он хочет позавтракать, осторожно погладил Кросса по голове и удалился из комнаты. Инк знал, что Блу давно проснулся и сидит на кухне, но увидев художника точно будет его ругать, ведь он понимал, что хранитель в такую рань либо спит, потому что поздно лег, либо же вообще не спал сегодня ночью. Поэтому художник решил по дороге заглянуть к Дриму и разбудить его, лучник точно защитит его от праведных осуждений Берри. Скелет нашел комнату и не постучавшись зашел в нее. Окна были зашторены, а сам Дрим спокойно посапывал не подозревая ни о чем. Инк начал к нему подкрадываться уже придумывая какую фразу крикнуть, чтобы разбудить друга, как вдруг он услышал бормотание яблочного во сне. Осторожно художник подошел прямо к краю кровати Дрима, решив понять, что он бормочет. Лучник был повернут к нему спиной, но за считанные секунды, где-то внутри себя чувствуя чье-то присутствие повернулся лицом к Инку. Хранитель замер, скелет даже перестал дышать, на скулах появился слабый румянец. — Инк…- Дрим шептал его имя. Художник сначала подумал о том, что его раскрыли и показал палец Дриму, от чего он явно должен был возмутиться, прекратив свою шутку, но лучник его не замечал. Инк тут же вскочил и выбежал из комнаты. Он не знал почему его это так смущало, это было странно, но да ладно с кем не бывает, может быть другу снился сон с Инком вот и все. Тут же в голову пришли ужасные фантазии, какой сон это мог быть. Инк потер скулы, пытаясь убрать действительно надоевший ему румянец, хранитель конечно обещал Дриму подумать о перспективе отношений с ним, но не мог же он влюбиться за те пару часов, что ему дана душа? Все же решив не оставлять такие мысли без внимания, Инк пообещал себе подумать об этом попозже, а сейчас вернуться к долгожданному завтраку.