Покинуть тебя

      Аристия уже несколько минут смотрела на настоящего секретаря Его Величества, но Харен всегда был стойким и сносил ее ледяной взгляд на удивление хорошо, хотя то, как бледнело его лицо, выдавало сколько усилий он прикладывал. — Его Величество хочет организовать праздник в честь дня рождения Императрицы? — мужчина с мученическим видом кивнул, у Аристии дернулась рука, держащая стопку листов с отчетностью. — Все так, Ваше Высочество. Конечно, я понимаю, что сроки поджимают, но вы же можете… Возможно, если бы, — засуетился секретарь, судорожно сжимая блокнот. — Я отказываюсь, — отрезала девушка, отчетность отправилась в подготовленную папку, которую она передаст главе дворцовой прислуги завтра с раннего утра. — Но, Ваше Высочество, Его Величество лично отдал организацию вам! Разве можно… — Довольно, — Аристия чувствовала, как злость стягивает легкие, но ее голос стал еще холоднее, в нем не отразилось ее пылающее огнем сердце. — За организацию всех торжественных мероприятий в Империи отвечает Императрица, и это не моя забота! А Его Величество уже осведомлен, что я отказываюсь выполнять работу за Луну Империи.       Харен совсем побледнел, казалось, мужчина готов заплакать от ситуации, заложником которой он стал: с одной стороны, был приказ Императора, а с другой — отказ пониженной Королевы. Он сильнее сжал в ладонях блокнот, стараясь унять начинающуюся дрожь в руках. Вот канцлер бы точно нашел решение! — Если у вас все, вы свободны, — Аристия жестом указала на дверь, сдерживая гнев, мучающий ее. — Да, Ваше Высочество, прошу простить мне, что я так… — замялся Харен, она лишь вздохнула. — Нет вашей вины, вы лишь выполняли приказ, но вам лучше уйти сейчас.       Он не стал ждать, когда ему снова укажут на дверь и, поклонившись, практически убежал, чтобы покаяться перед Императором. Аристия вздохнула, потирая замерзшие руки: как же она устала от этого… Чтобы она устраивала праздник в честь дня рождения Джион — лучше сразу на плаху!       После того, как она попросила об отставке Руфелис стал еще более невыносимым и жестоким, оказывается, раньше он еще сдерживался. Аристия была уверена, что он обрадуется ее уходу, даже выставит все так, словно это она неблагодарная жена, желающая только лишь сбежать от обязанностей. Но девушка была согласна и на общественное порицание, главное — покинуть дворец. Кто бы мог подумать, что Император будет силой удерживать ее подле себя… Неужели это все из-за некомпетентности Джион в работе? Теперь ей даже не хотелось звать его бесчестным подонком, видимо, он просто несчастный глупец!       Аристия приложила худую ладонь к груди, чувствуя, как колотится уже мертвое сердце, каждым ударом напоминая, что она потеряла. Всепоглощающая вина поселилась в ее сердце, в ее голове, не давая и вздоха сделать без напоминания о ребенке. В первые недели она, сдерживая истерику, донимала придворного врача, где похоронили ее дитя, но так ничего и не добилась. Со слов доктора, эмбрион был трехмесячный, в нем на тот момент было не больше девяти сантиметров, что там хоронить? Она понимала это все, но плакать хотелось, а еще больше хотелось прекратить дышать.       В дверь снова постучали, Аристия раздраженно сжала плотные листы с донесениями из южных районов, до которых она до сих пор не добралась, потому что ее отвлекали на ненужные вещи. Если это снова Харен от Его Величества, то придется еще раз, но уже более строго, объяснить, что сколько бы Император не отправлял секретаря, ее решение изменить не получится. — Войдите! — дверь приоткрылась, и на пороге показалась невысокая худенькая служанка, которую Аристия уже видела во время очередной бессонной ночи. Она позже узнала, что горничную зовут Агатой. — Ваше Высочество, прошу простить, что отвлекаю, — тихим тонким голосом начала молоденькая девушка. — Сейчас время обеда, Ваше Высочество. Прикажете подать сюда или спуститесь в столовую? — Я не буду обедать, благодарю, — кивнула пониженная Королева, вновь возвращаясь к документам. Ей нужно внимательно все изучить. — Ваше Высочество, — Аристия, удивленная, что служанка еще не ушла, посмотрела на смутившуюся девочку. — Вы уже несколько дней нормально не ели, Ваше Высочество, вы должны хорошо питаться ради себя, ради нашей Империи! Пожалуйста, не губите свое здоровье!       Голос девочки дрожал, но ее глаза сияли непоколебимой уверенностью. Аристия с несвойственным ей любопытством отметила, что Агата единственная из служанок посмела спорить с ней, но, кажется, она просто волнуется за ее здоровье. Это неожиданно тронуло пониженную Королеву, словно она видела перед собой Лину, которая служила ей в поместье Моник. — Тогда принеси самое легкое из сегодняшнего меню, — согласилась Аристия, удивляясь, как сильно маленькая забота повлияла на ее решение.       Девочка радостно кивнула и убежала, пониженная Королева на секунду почувствовала, как теплая грусть по дому окутывает ее, напоминая, что нужно постараться, чтобы вернуться в свое родное поместье. Аристия мысленно одернула себя, нельзя терять время, нужно вновь обратить свое внимание на донесения.       Старший сын виконта, которого Аристия видела лишь несколько раз в своей жизни, будучи рыцарем в южных районах, написал очень тревожное послание, в котором буквально каждое слово было пропитано страхом. Люди недовольны, они винят аристократию и незрелого Императора, даже Императрица в их глазах лишь пустышка, ведь дитя Бога не должно было допустить таких трудностей, будучи матерью их народа. Все движется к восстанию, идут пересуды среди обычных крестьян, а горожане собираются группами и бурно дискутируют, но замолкают сразу же, как только подходит рыцарь. Эти тревожные знаки пугали виконта до чертиков, он просил Императорскую семью обратить пристальное внимание на эту ситуацию.       Невротик. Аристия раздраженно вздохнула, надо отправить запрос, чтобы донесения писал кто-то другой, у кого более устойчивая психика, она надеялась, что в штабе есть такие люди. Есть вероятность, что виконт добавил свои эмоции, сгустил краски, но было опасно и игнорировать столько тревожное послание. Если все, что написано, абсолютная правда, то скоро начнутся бунты, которые могут перерасти в организованное восстание, направленное против Императорской семьи. Надо дождаться отчета из администрации, а потом обговорить все с канцлером и Императором, Аристия не видела смысла медлить и ждать, что все уляжется, как только они снимут мэров тех администраций. Ее отец был прав: ситуацию нужно разрешать непосредственно на месте, чтобы люди видели участие Императора. Она потерла переносицу, чувствуя, что так просто недовольства не улягутся. — Ваше Высочество, — в кабинет вновь зашла Агата, но уже с довольной улыбкой на лице, неся большой поднос с едой. — Там было много блюд, я выбрала несколько!       Пониженная Королева почувствовала что-то похожее на веселье, глядя, как девочка шустро сервирует стол, что-то тихонько напевая себе под нос. Агата принесла еды на целую компанию, но была свято уверена, что Ее Высочество должна съесть если не все, то хотя бы половину, а то совсем худой стала, от того и такая бледная. Аристия отложила работу и позволила себе отвлечься на обед впервые за несколько дней.       Южные районы действительно вызывали опасения, поэтому ей нужно было как можно скорее увидеться с канцлером де Верита, чтобы обсудить текущую ситуацию. Конечно, она могла бы все бросить, ведь совсем скоро ее не будет волновать ни дворец, ни Империя, но Кейран ла Моник останется на службе у Его Величества, поэтому пониженная Королева не могла оставить все как есть, боясь за отца. Суп, который Аристия в задумчивости мешала ложкой, уже начал остывать, поэтому пришлось отвлечься от мыслей и попробовать еду. Тошнота, преследующая ее в первые недели после потери ребенка, уже ощущалась не так явно, но есть все равно особо не хотелось. — Спасибо, Агата, — Аристия отложила ложку, с трудом доев небольшую порцию супа. — Но Ваше Высочество, вы же почти ничего не съели! — засуетилась девушка, но под строгим взглядом пониженной Королевы замолчала и начала убирать со стола. — Агата, — служанка встрепенулась. — Спасибо.       Девочка тут же заулыбалась, радуясь скупой похвале от Ее Высочества, которая всю жизнь была холодна со всеми. Служанка шустро все убрала и, продолжая улыбаться, убежала из кабинета. Аристия лишь грустно кивнула самой себе: пора вновь вернуться к работе, но ее планам не суждено было сбыться: дверь в ее кабинет вновь открылась и на пороге появилась Императрица Джион. — Тия, что мне делать? — с порога спросила Императрица, стараясь не заплакать.       Аристия поднялась из-за стола и склонилась в поклоне, приветствуя Императрицу, но та лишь отмахнулась, прося оставить этикет и перейти к сути ее вопроса. Пониженная Королева тяжело вздохнула: почему, когда есть важные дела, все непременно направлено на то, чтобы ты их не сделал. — Что-то случилось, Ваше Величество? — учтиво спросила девушка, стараясь не выдать своего раздражения. — Да! Конечно, случилось, Тия, — всплеснула руками Джион. — Я понимаю, ты собираешься уходить, и я должна учиться все делать сама, но, Тия, как я смогу организовать прием за три дня? Тем более это же мой день рождения! — Три дня достаточно, чтобы организовать мероприятие, которое было бы достойно Императорской семьи, — спокойно отметила Аристия. — Я могу дать вам мои записи, по которым я готовила все приемы за прошедшие два года. Большим помочь не могу, прошу меня простить, много дел. — Вот почему ты так холодна со мной, Тия? — Джион опустилась на диван, прикладывая руку к груди. — Я ведь стараюсь, но что Руфи, что ты, даже этот канцлер! Вы все равно смотрите на меня свысока, а я просто хочу домой.       У Императрицы задрожали губы, словно она вот-вот расплачется, Аристия достала свою записную книжку и платок из верхнего ящика стола и протянула Джион, но не присела рядом с ней, оставаясь стоять. Императрица картинно промокнула уголки глаз, но записную книжку взяла, не отказываясь хотя бы от такой помощи. — Это дворец, Ваше Величество, здесь нет времени учиться, но вам это позволено, как ребенку Бога… — Я ведь не хотела становится этим ребенком! — вскричала Джион, отбрасывая платок. — Как и я, Ваше Величество, — напомнила Аристия. — И Его Величество Император тоже не выбирал родиться правителем, но все мы имеем свое предназначение, я наконец-то все выполнила и теперь могу уйти. Вы помните, что пообещали помочь с отставкой, Ваше Величество? — Ох, Тия, — выражение лица Джион тут же поменялось. — Я помню, помню, но Руфи отказался сразу же, как только я заговорила об этом. Он так разозлился на меня, ушел, не дослушав, и до сих пор со мной не разговаривает.       Аристия лишь кивнула, она уже поняла, что Император ее не отпустит так просто, но то, что он отказывает даже своей любимой Джион, вызывало опасения. Если она не выберется из дворца, то предпочтет закончить жизнь здесь, чем жить в этом аду до старости. Хотя было странно, что Императрица так быстро сдалась, ей ведь тоже в глубине души хотелось развода Королевы с Руфелисом, но почему она не закатит истерику, не надавит на него сильнее, как она умеет? Неужели Джион тоже боится ее отпускать?       Императрица поднялась с дивана, прижимая к себе записную книжку Аристии, где она много лет расписывала этапы подготовки торжественных мероприятий, в деталях описывая, что следует делать. — Я попробую еще раз, но только ты сможешь окончательно справиться с этим, я думаю, — Джион погладила девушку по плечу и тут же переменила тему. — И, Тия, ты ведь мне поможешь с приемом? Я честно-честно буду стараться, но иногда попрошу твоего совета, ладно?       Пониженная Королева ничего не ответила, но Императрица тут же убежала, радуясь каким-то своим мыслям. Аристия же вернулась к работе, параллельно думая, что она по-своему отпразднует день рождения Джион, а после Императорская семья будет бессильна.