Покинуть тебя

      Аристия чувствовала себя странно, надевая форму Императорских мечников вместо тяжелого платья с корсетом, было непривычно видеть свои стопы, не скрытые юбками. Но надевать объемное черное платье у нее не было сил, после вчерашнего приема девушка ощущала слабость во всем теле, словно оставшиеся крохи жизненной энергии поцелуем перетянул себе Император. При воспоминании о Руфелисе желудок болезненно скрутило: она вчера долго не могла успокоиться, не помогали даже успокаивающие отвары, которые в нее чашками вливала Агата, Аристии все ощущался вкус его крови на кончике языка.       Равнодушно взглянув на себя в зеркало последний раз, Аристия вышла из комнаты, зная, что из дворца она выйдет уже пониженной Королевой, чтобы вместе с капитаном второго отряда возглавить поход в южные районы. На ее с отцом плечах лежала большая ответственность за урегулирования ситуации в тех краях, она как все еще представитель Императорской семьи должна будет проявить не только мудрость, но и участие, сочувствие к пострадавшим людям, а к провинившимся — безжалостность и непреклонность. Стоило ли казнить их?       До выхода во двор оставалось пройти еще пару коридоров, когда Аристия замерла, услышав тоненький голос Агаты из-за угла, и действительно через пару секунд на пониженную Королеву выскочила служанка с глазами на мокром месте. Девочка поклонилась и жалобно всхлипнула. Аристия удивленно смотрела на нее, не понимая, в чем дело, неужели кто-то посмел обидеть дворцовую горничную? — Ваше Высочество, я знаю, что вы уезжаете, — пролепетала девочка. — А потом вы и правда уходите? — О чем ты, Агата? — конечно, она уходит в поход, об этом был осведомлен весь дворец. — Вы перестанете быть Королевой и уйдете из дворца потом? — спросила служанка, смотря на Аристию большими глазами, в которых стояли слезы. — Ах, это, — кивнула девушка, наконец понимая. — Так и есть, я собираюсь вернуться в свой род. Но почему ты плачешь, Агата?       Служанка комкала в руках свой белый форменный фартук, не решаясь озвучить свою просьбу пониженной Королеве, а Аристия хоть и хотела ее поторопить, но не могла позволить себе давить на девушку, которая единственная во дворце заботилась о ней в самый сложный период жизни. — Ваше Высочество, я знаю, что не положено, но я прошу, позвольте мне уйти с вами! — все-таки решилась девочка. — Когда вы вернетесь в свой род, позвольте мне остаться вашей горничной!       Так действительно было не принято, но девушка не решилась одернуть Агату, напоминая, что служанка раз и навсегда приходит во дворец. Преданность девочки тронула Аристию до глубины души, словно в поместье Моник ее ждала старшая сестра Лина, а здесь скрашивала ее дни младшая сестренка Агата. — Хорошо, я постараюсь сделать так, чтобы ты ушла со мной, — после ее смерти Агата сможет служить маркизу Моник. Аристия на секунду коснулась плеча горничной и, вздохнув, двинулась дальше.       Она оказалась перед парадными дверьми дворца, стражники стояли по стойке смирно, готовясь проводить ее. Аристия расправила плечи, чувствуя, как тяжелая ноша тянет к земле, и кивнула мужчинам, те тут же распахнули перед ней двери. Яркое послеобеденное солнце скользнуло по ее волосам, собранным в тугой хвост, перед дворцом уже был построен второй отряд под командованием маркиза Кейрана ла Моник. Солдаты как один поприветствовали ее, когда пониженная Королева вышла к ним. Справа от нее встал канцлер де Верита, который уже несколько минут ожидал ее на улице, Император проводить рыцарей не счел нужным, аргументируя это тем, что сейчас не война.       Пониженная Королева обвела взглядом рыцарей, ожидающих напутственной речи от нее, ее взгляд упал на Карсейна де Ласс, который стоял рядом с капитаном и сгорал от нетерпения проявить себя в этом походе. Девушка не знала, что она могла им сказать такого, чего бы они еще не слышали, но ситуация обязывала, поэтому Аристия вдохнула поглубже. — Храбрые сыны Империи, — внимательные глаза Карсейна де Ласс насмешливо прищурились. — Сегодня с благословением Бога Виты мы отправляемся к южным границам от имени Императора. Люди нуждаются в нашей помощи, мы с вами — гарант их благополучной жизни, и с этой минуты все наши усилия, все наши мысли должны быть обращены к нуждающимся, чтобы покарать виновных и принести процветание тем землям. Так пусть же наш поход увенчается успехом во славу Империи Кастина!       Капитан Моник едва заметным жестом отдал команду, и несколько сотен голосов рыцарей донеслись до слуха Аристии, с воодушевлением поддерживая ее напутственную речь как непосредственного руководящего лица. Пониженная Королева призвала всех готовиться выдвигаться, а сама повернулась к канцлеру, которой безмолвной тенью наблюдал за всем происходящим, явно оценивая ее шансы как руководителя. — Прекрасная речь, Ваше Высочество. — Не нужно лести, Ваша Светлость, — строго сказала девушка, но тут же понизила голос до шепота. — Вы обещали остаться на моей стороне, так позвольте же попросить вас об услуге. — Смотря о какой, Ваше Высочество, вы сами понимаете, чего стоит мое положение, — канцлер улыбнулся, но это вышло скорее хищно, чем дружелюбно.       Она прекрасно понимала, что оказывать поддержку и бездумно бросить все средства на помощь не одно и то же, но сейчас Аристия нуждалась в канцлере. Если бы пониженная Королева могла положиться на кого-то другого, она бы непременно сделала это, но, к сожалению, во дворце у нее кроме Агаты никого и не было, Харен не станет утруждаться ради нее, а Джион слишком глупа. Аллендис де Верита же был гениальным человеком и прекрасно осознавал, что в скором времени она станет всего лишь маркизой, которая будет в немилости у Императора, но почему-то на вчерашнем приеме все равно проявил свое расположение к ней, поэтому Аристия позволила себе надеяться. — Сущая мелочь, всего лишь сообщать о ситуации во дворце, мне не хотелось бы оставаться в неведении во время похода, — канцлер понял, что она просила наблюдать за действиями Императора по отношению к ее роду. — Полагаю, в этом вы можете на меня положиться, Ваше Высочество, — Аристия кивнула. — Благодарю, Ваша Светлость, надеюсь, в будущем вы не будете винить меня за мой эгоизм, — мужчина украдкой оглянулся, проверяя, что даже слуг нет поблизости. — Как вы и сказали, будем надеяться, что Императрица способна стать достойной своего титула. Кажется, вам уже пора, — Аристия обернулась: рыцари уже оседлали коней, две повозки также были готовы к транспортировке. — Пусть ваш путь будет безопасным, а благословение Бога Виты придает сил. — Господь давно оставил меня, Ваша Светлость, но я благодарна за добрые пожелания. Я сообщу, как только мы приблизимся к южным регионам. Прощайте.       Аристия, немедля больше ни секунды, развернулась, оставляя дворец позади, и подошла к лошади, которая покорно стояла и ожидала ее. Пониженная Королева хоть и не была умелой наездницей, но сразу сказала, что не поедет в экипаже, ведь тогда на дорогу ушло бы в два раза больше времени, а промедление смерти подобно. Если выражаться точнее, то каждая секунда бездействия приближает восстание, а от Императорского дворца до Южной границы было два дня пути, если идти рысью с минимальным временем на отдых.       Девушка ловко оседлала гнедую кобылу, вспоминая редкие уроки верховой езды, которые ей иногда удавалось посещать в юности, и, переглянувшись с капитаном Кейраном, Аристия со вторым отрядом выдвинулись в неблизкий путь.

***

      Аристия тяжело поднялась с лежанки, сделанной наскоро рыцарями для нее, чтобы в этом походе она чувствовала себя хоть немного лучше. На восточном горизонте едва занимался рассвет, робкие лучики солнца путались в густой листве деревьев, под которыми остановился второй отряд, к траве жался туман. Весь прошлый день они провели в пути и лишь ближе к поздней ночи нашли место для ночлега, останавливаться в городах было рискованно — южным районам могли передать о прибытии рыцарского отряда с пониженной Королевой во главе. Если сведения дойдут до виновных, то они попрячутся как крысы, поймать их станет тяжелее.       У девушки болели ноги после длительного пути, проведенном в седле, но жалеть себя было нельзя, предстояло еще полтора дня дороги, поэтому Аристия лишь кивнула, когда отец спросил, как она себя чувствует. Все знали про ее слабое здоровье, все слышали, что она сказала на праздновании дня рождения Джион, но лишь Карсейн де Ласс не переживал за нее, не предлагал постоянно помощь. Неужели он единственный понимал, что Аристии не нужна такая опека, что она просто хочет побыстрее закончить с этим делом? Если это было так, то Карсейн куда более разумный человек, чем о нем говорили в обществе. — Выдвигаемся, — скомандовал маркиз ла Моник, когда отряд приготовился продолжать путь.       Девушка погладила гнедую кобылу по морде, тихо нашептывая, что совсем скоро все закончится и счастливая лошадь будет вновь в конюшне есть прекрасный овес, а пока ей нужно потерпеть пониженную Королеву как наездницу. Аристия поставила левую ногу в стремя, схватилась за холку лошади, помня, как в детстве ее ругали, если она цеплялась за седло, оттолкнулась от земли и за доли секунды оказалась в седле. Пора было двигаться дальше. Но не прошло и пятнадцати минут с начала пути, как дорогу им перегородила чья-то повозка с поломанным колесом. — Что стряслось? — раздалось едва внятное бормотание рыцарей, замыкающих отряд. — Мы не должны терять время! — выкрикнула какой-то дерзкий юный рыцарь.       Аристия пригляделась, понимая, что эта повозка напоминает кибитку восточных районов, которые были совсем не распространены в Империи Кастина. Маркиз Кейран поднял руку, приказывая рыцарям замолчать, сохраняя спокойствие, и кивнул своему помощнику. Младший сын рода Ласс ловко спешился с лошади и подошел к повозке, заглядывая внутрь в поисках владельца, правую руку он держал у рукояти меча, готовый в любой момент отразить опасность. — Капитан, — крикнул юный рыцарь, заглянув внутрь кибитки. — Есть пострадавший, ему нужна помощь!       Маркиз Моник тут же спешился с лошади, его примеру последовала и Аристия, остальные рыцари тут же приняли оборонительную позицию, рассудив, что хозяин кибитки пострадал явно не из-за происшествия на дороге, они ведь двигались по равнине, ни ям, ни кочек, ни резких поворотов здесь не было, одни поля простирались в каждом направлении. Сначала Аристии показалось это несколько поспешным, но уже через секунду, увидев, что стряслось с владельцем, мысленно одобрила действия отряда.       Пониженная Королева заглянула в кибитку через плечо отца — темноволосый мужчина средних лет в окровавленной рубашке лежал без сознания. Капитан нащупал пульс, поняв, что человек жив, ему стало немного спокойнее, и маркиз ловко оттянул в сторону ворот ранее белой рубахи, ища ранение. На плече пострадавшего обнаружилась колотая неглубокая рана, Аристия прищурилась: угол нанесения удара был странным. Перед тем, как отправиться во дворец, ее вызвал к себе в кабинет отец и выдал небольшой нож с причудливо блестящим лезвием, следующие два дня она усердно училась защищать себя. Тогда маркиз не знал, что следовало учить Аристию защищать сердце, а не тело, но девушка навсегда запомнила, как должны наноситься удары. Обычно бьют сверху, либо снизу, но здесь все было по-другому. Неужели били прямо и, кажется, удар был словно щадящий? Рана совсем не глубокая. — Сначала надо привести его в чувства, — серьезно сказал капитан, когда мужчину уже вытащили из кибитки, укладывая на найденное в его же вещах одеяло.       Заняться первой помощью вызвался рыцарь, чей отец был главным врачом столичной больницы. Молодой человек, будучи ребенком, часто наблюдал, как работает родитель, поэтому легко мог обработать и перебинтовать рану, а также одной звучной пощечиной привести в чувства. Аристия подавила желание вздрогнуть, когда пострадавший мужчина с болезненным стоном пришел в себя, он испуганно оглядел рыцарей, окруживших его, но, увидев ее, вскочил с земли. — Ваше Высочество! — она подошла поближе, но отец преградил ей путь, опасаясь действий незнакомца.       Мужчина тряхнул черными как южная ночь волосами, откидывая их с высокого лба, в его левом ухе блеснула маленькая сережка в форме капельки. Аристия на секунду засмотрелась на красивого незнакомца, но не успела она даже вздрогнуть, как ее одним резким движением оттеснил за свою спину Карсейн де Ласс, выхвативший меч. Холодный металл оружия коснулся шеи недоумевающего мужчины. — Думал, мы не поймем, кто ты? На дураков расчет!