***
-Здравствуйте, можете сказать в какой палате лежит Какёин Нориаки? -Джотаро пулей залетел в больницу, закричав эту фразу еще у порога. -Здравствуй, на втором этаже, двадцать пятая палата. -от резкости и его устрашающего вида, не задумываясь, испуганно ответила ему уже другая медсестра, лет на двадцать старше предыдущей и намного меньше ростом. -Ага, спасибо. -подошел он к лифту, как она впопыхах подбежала к нему. -Постойте! Скажите, у вас что-то срочное? -Да! Я на пять минут. -Если на пять, то ладно. А вы пациенту кем приходитесь? -Другом. -Хорошо… Вас провести к нему? -Да, пожалуйста. -медсестра кивнула головой и сказала ему идти за ней. Поднявшись на второй этаж, Джотаро открыл дверь палаты, и увидев спящего Нориаки, понял, что пятью минутами он не обойдется. -Извините… А можно немного подольше здесь задержаться? Хоть Джотаро и выглядел, как маньяк или убийца, по его эмоциям можно было сказать, что он очень взволнован, хоть такового вида и не подавал. Именно из-за этой, практически незаметной черты, медсестра ему ответила: -Да, конечно. Только постарайтесь его не будить, хорошо? Ему врач пару часов назад дал снотворное, чтобы он наконец-таки уснул. -А с ним что-то не так? -Ну, можно сказать, что ему сейчас ни хорошо, ни плохо. Несколько дней и ночей не спал. Видимо его что-то тревожит, что он себя так изнемогает. К тому же, завтра его уже выпишут, ему нужно хорошенько отоспаться. -Хорошо. Попробую его не беспокоить. -Вот и ладненько! И ещё, не шумите, и лишний раз по коридорам не шастайте, а то меня за это отчитать начальство может. -сказала медсестра и ушла обратно, на свое дежурство. Джотаро слегка улыбнулся и зашёл в палату.***
Палата, в которой лежал Нориаки, всегда освещалась уличным светом. Особенно хорошо было в ночное время: из окна помещения открывался вид на улицу, на которой каждый закоулок освещался луной, безоблачное небо было затянуто яркими полосами звезд, а на улице никто не бродил. За этим “спокойным” пейзажем наблюдал Джотаро, удостоверившийся, что с Нориаки всё в порядке. "Видимо, снотворное хорошо подействовало, раз уж он так долго спит... Совсем себя изнурил своей ненавистью к самому себе..." -Куджо подошел к больничной койке и сел на нее. Сложив пальцы рук в замочек, и посмотрев на Нориаки с некой виноватостью, он неутешительно тяжело вздохнул. Свет луны попадал прямо на лицо розовласого, из-за чего было хорошо видно, как плохо затянутая повязка немного сползла с его глаз. Под ней едва ли можно было разглядеть покрасневшие веки, на которых хорошо вырисовывались тонкие голубые вены и быстро зажившие розоватые шрамы. Бордовые ресницы мелко дрожали от света, а тонкие бледные губы были обкусаны до крови: на них виднелись укусы и запекшаяся кровь. На щеках было две впадины, явно появившиеся из-за недостатка пищи, да и в принципе, сам Нориаки выглядел довольно худо и измученно. "Ему очень тяжело... Тяжело жить с отвратительными мыслями о себе, которые отпечатались в голове еще с самого детства. Страшно представить, как он со всем этим справляется... " -темноволосый начал перебирать его волосы, укладывая одну прядь на другую. "Он так хрупок и беззащитен.. В любой момент может не выдержать и разбиться, как фарфоровая статуэтка. К счастью, он достаточно силен, не смотря на свою хрупкость. Он должен держаться за что-то или кого-то в этой жизни. За человека, который по-настоящему сможет его полюбить. Кто-то, кто сможет стать для него опорой. Но... найдет ли он такого человека? И примется ли искать? Все зависит от Какеина и от этого человека. Мне страшно за него. Страшно, что он может не справиться с этим тяжким грузом жизни отвергнутого. Страшно, что он может погибнуть от этого. Я не могу позволить этому случиться. Я должен уберечь его. Мне нужно быть рядом, но если он этого не захочет, то я не смогу идти против его воли." -пригнулся к нему Куджо, и легонько провел большим пальцем по его щеке. "Что же мне делать? Я ведь... Я ведь так сильно... чёрт возьми... так сильно люблю его... " -подумал Джотаро и нежно прикоснулся своими губами к губам Какеина. Поцелуй был очень чувственным и не менее нежным. Несколько секунд растворенного сознания, и Куджо потихоньку начал сходить с ума. Положив свою ладонь на его щеку, он почувствовал, как под нею что-то движется. Подняв голову, темноволосый заметил, как Нориаки стянул с себя мешающую и сковывающую зрение, повязку. Еле как отойдя от этой кромешной темноты под влажными бинтами, и увидев Джотаро над собою, Нориаки не поверил своим глазам: его дыхание участилось, а зрение замутилось от выступивших слез. «Почему? Почему он сделал…это? Он поцеловал меня? Или же мне показалось? И как он оказался здесь? Может я сплю? Но сон не может быть настолько реалистичным… Да и к тому же… это ведь неправильно… Чтобы он… Не может этого быть…» -за пару секунд после пробуждения, у Нориаки появилось множество вопросов, мысли в голове смешались, были даже подозрения, что ему вместо снотворного дали галлюциногенные таблетки, или же это не Джотаро, а вражеский стенд. Но что-то все-таки ему подсказало, что это ни то, ни другое. -Джотаро… почему… -не успел Нориаки договорить, как тот отстранился. Недоумевая от сделанных собой действий, и в принципе от всего происходящего, Куджо молчал. Коротко говоря, боялся. Боялся своих действий, мыслей, боялся ляпнуть что попало. И так он просидел минуту, от силы две, которые показались ему вечностью. Оторопевший Какеин уселся на противоположном краю кровати, и пристально смотря в глаза Куджо, полные стыда и страха, снова спросил: -Почему ты это сделал? -Я не знаю… -тихо и четко, но с едва слышимой дрожью в голосе, сказал Куджо. -Возможно из-за этой чёртовой разлуки и любви к тебе. -после этих слов, по щеке розовласого потекла единственная слеза, увидев которую, Джотаро подумал: "Чёрт... что я наделал... " -но как только темноволосый решил отвернуть от его взора своё стыдливое лицо и глаза, находящиеся на мокром месте, Нориаки подобрался к нему вплотную и резко схватил его за воротник гакурана. -Только не смей винить в этой долгой разлуке себя. -горячо и рвано, выдавил из себя Какеин, прислонившись своим лбом ко лбу Джотаро, тем самым, заставив фуражку упасть на пол. Закрыв глаза, и обхватив его шею руками, Нориаки сам того не ожидая, на эмоциях, приник к его губам. “Что же я делаю? Я целую его... Всё таки это сон... А если нет? Тогда как он оказался здесь? Рядом со мной? Это сон… неправильный сон… Но чёрт возьми, какой же он теплый...” -подумал Нориаки, прервав их первый осознанный и столь нежный поцелуй. Приложив свою ладонь к его шее, он почувствовал его тепло и то, как бешено пульсирует кровь в венах. Он - настоящий. Настоящий Джотаро здесь – рядом с ним, целует его, и не отвергает, а поддается. Какеин положил свои ладони на щеки Куджо, и начал убирать угольные пряди волос, чтобы осмотреть его лицо. Кроме ошеломляющей красоты своего возлюбленного и настоящей любви в его глазах он не увидел ничего. Сознание Куджо уже давным-давно было потеряно, еще при первом поцелуе. Но испугавшись негативных последствий этого поцелуя, частица разума вернулась в строй и его начало бешено колотить. Казалось бы, его ничто в этой жизни не должно пугать, но судя по его нынешнему состоянию, что-то такое все-таки может вывести его из омута бесстрашия. Ухватившись обеими руками за тонкую талию Нориаки, Джотаро повалил того на кровать, накрыв своим телом. Этот момент наступил… Грань была стёрта. Один лишь сон решил, что будет дальше. Один лишь поцелуй помог Куджо понять, что его терпение не безгранично, что он не может так долго держать всю свою любовь в себе. Что бы то ни было, что бы не произошло в том сне, сейчас это неважно. И будет неважным ближайший час, а может даже чуть больше.***
Зарывшись пальцами в коралловые волосы, темноволосый посмотрел в глаза Нориаки: розоватые белки и чуть потемневшие фиалковые зрачки смотрели прямо в его душу, до краев наполненную любовью. Крепко обняв Какеина, Куджо горячо выдохнул в его шею, после чего принялся ее ласкать, медленно опускаясь к ключицам. Нориаки же, смирно лежал под ним, стараясь сдерживать свои эмоции и не кричать в голос от некой радости и любви, происходящей между ними. Негромкий выкрик, или хотя бы одно неловкое, шумное движение могут стать последними в любой момент. А Нориаки, как и Куджо, крайне не хотелось, чтобы кто-то помешал им двоим: ни посторонние, ни они сами - никто и ничего. В словах они также не нуждались – за них всё говорили эмоции, чувства, действия. Под ярким светом луны, проникающем в палату через окно, Какеин очертил острые грани лица Куджо большим пальцем, начиная от виска и до подбородка. Подобравшись к нижней губе, он, своими мутными глазами, пристально смотрел на него, медленно проводя пальцем по ней. Положив свои ладони на его щеки, он неторопливо притянул темноволосого к себе за поцелуем, и жадно заглотнув воздух, утонул в ласках его губ. Сухие и потрескавшиеся губы обоих, царапали друг друга, что было немного болезненно, но в тоже время безумно приятно. У обоих бешено колотилось сердце, тела свели мелкие судороги, а крышу снесло окончательно. Проскользнув языком внутрь, Нориаки почувствовал ярко выраженный, горький вкус сигарет. Ругать Джотаро за это не хотелось совсем: он понимал, что ему сейчас трудно и тяжело, а курение для него, как слабо-действующая анестезия. Но оставлять этого, он просто так не собирался. «Все разговоры останутся на потом.» -подумал Нориаки, но его действия не заставили себя ждать. Приподняв свое бедро, Какеин уперся в пах Куджо. Подвигав им и нажав на самые чувствительные точки, в глазах Джотаро заискрило и он, прервав поцелуй, упал лицом в подушку. Отдышавшись, он усыпал всю шею розовласого короткими поцелуями. Шея мгновенно покраснела, каждый поцелуй был сравним с ожогом от кипятка, а от прикосновений дрожащих рук в районе талии становилось тепло. Спустя некоторое время ласок и поцелуев, внутри обоих тел всё потихоньку начало сгорать до тла. В палате стало невыносимо жарко, одежда начала прилипать и мешаться. Усевшись на бедрах Нориаки и дав тому подняться, Куджо, сразу же кидая на пол, снял с себя гакуран вместе с футболкой, после чего он расстегнул верхние пуговицы пижамной рубашки и оголил ключицы розовласого. Опустившись, он обнял его, и начал нежно целовать и прикусывать тонкую прозрачную кожу на ключицах, шее и груди. Запрокинув голову назад, и мутными глазами посмотрев на потолок, Какеин тихо ахнул, одной рукой схватив Куджо за шею, а другой, не давая себе упасть под его напором, упёрся об угол больничной койки. Тот совсем снял с него рубашку, и также кинул ее на пол, вслед за своей одеждой. Снова улегшись на свое место, Какеин прошелся по рельефу торса Джотаро и слегка сдавил пальцами его твёрдую грудь, очертил четкие линии живота и судорожно протянул руку вниз. Сбивчивое дыхание и дрожащие руки дали о себе знать: его неловкие касания заставили Джотаро раскраснеться. Посмотрев на Какёина, Куджо якобы подал сигнал взять инициативу в свои руки, на что тот рвано выдохнул и кивнул в знак согласия. Куджо, раздвинув ноги Нориаки, прижался к нему пахом. Почувствовав твердость под собой, он, встав на четвереньки над ним, опустил свою руку и положил ее на пах розовласого. Двигая ладонью вверх вниз, Куджо снова поцеловал его в губы, чтобы и без того шумный Нориаки не застонал в голос. Хоть все касания Джотаро проходили через ткань, Нориаки был готов тут же оказаться на седьмом небе от удовольствия и наслаждения. Медленные и размеренные ласки сменились более быстрыми и напористыми движениями. Какёина всего пробила дрожь, его тело будто бы колотили маленькими молоточками, ребра были готовы разорвать нежную кожу и вырваться наружу вместе с неугомонным сердцем. Движения его руки били прямо по нервным окончаниям, и розовласый, не выдерживая настолько приятных для него ласок, вцепился в руку Куджо, и своими жалобными глазами, якобы начал умолять его быть медленее и нежнее. Темновласый понял, что Нориаки под таким быстрым темпом долго не продержится, и ослабил хватку. Растянуть момент. Робко прикоснуться. Нежно поцеловать. Принести ласки, от которых у возлюбленного все тело и душа будут трепетать. Перенести всю свою любовь в одном кратком движении, и лишь частицу оставить себе, чтобы она как болезнь, разрослась еще больше в его организме. Джотаро делал все, что знал, а знаний на эту тему было не очень много. Точнее, их практически не было. Но в порывах искренних эмоций и желании открыться перед Нориаки, он делал так, как чувствовал. Какеин, также ничего не зная, решил полностью отдаться в сильные руки Куджо, тая в них словно весенний снег. Немного опустив свое тело и забравшись рукой под штаны розовласого, Куджо дотронулся до его члена. Сложив пальцы вокруг влажной от смазки плоти, темноволосый начал проводить рукой вдоль всей длины. Его шероховатые пальцы огладили его нежную, твёрдую плоть. Лицо Нориаки залилось красками: он закрыл глаза, и прикрыв рот своей ладонью, начал тихо скулить от неимоверного удовольствия. Он не был в состоянии что либо осознавать или сдерживаться, поэтому он хрипло простонал в голос, и схватив Джотаро за шею, положил его голову на свою грудь. Медленно массируя его плоть, Куджо поднял голову к шее Какёина и поцеловал его за ухом, а затем слегка прикусил за мочку. Забыв о стыде и обо всем окружающем, Нориаки еле как нащупал ремни брюк Джотаро и прошептал: -Поднимись, я расстегну их. -Я сам. -хрипло, с тяжким выдохом, сказал Куджо. Поднявшись, он быстро расстегнул ремни и снял с себя брюки, заодно потянув пижамные штаны и нижнее белье розовласого. Полностью голого Нориаки, Джотаро уже видел, но это не уменьшило его заинтересованность и возбуждение. Под светлой, практически прозрачной кожей, отчетливо виднелись голубые вены и едва сошедшие синяки с царапинами. Хрупкое, но довольно сильное тело было полностью охвачено его взглядом: каждый изгиб, каждая малейшая деталь его фарфорового тела сопровождалась робкими касаниями грубых, но таких нежных рук Джотаро. Нориаки же, не отводя своего пристального взгляда от нагого Куджо, чуть было не сошел с ума: его потрясло, что под свободной одеждой, скрывается настолько идеальное тело. Ему казалось что перед ним сидит один из атлетов или даже богов, которых Нориаки не раз видел в старых книгах по древнегреческой мифологии. Загорелая кожа, широкие плечи, подтянутая фигура, расписанная множеством мышц, крепкие ноги. Виднелись старые шрамы и новые ссадины, синяки с желтовато-фиолетовым оттенком. Увидев на его ноге тот самый шрам, оставленный им после их первой встречи, Нориаки, легонько прикоснулся до него, после чего, отвернул голову в знак своей вины за это. Джотаро, дотронувшись до его подбородка, повернул его голову и пленил его своим взглядом, показывая, что это останется в прошлом. Взяв его руку и поцеловав ее, Куджо потянулся к Нориаки за еще одним поцелуем. Губы в губы, веки тяжелеют, сознание плывет. Крепко обняв Какёина, Куджо потянул его на себя, и ухватившись за его бедра, посадил его к себе на колени. Не разрывая поцелуя, они изучали тела друг друга робкими касаниями. Спина, руки, грудь, торс, бедра – все это принадлежало им обоим. Им казалось, что если они сейчас не возьмут друг от друга всё, что только возможно, они больше никогда не вспомнят это приятное чувство и этот невероятный момент, похожий на сон. Нориаки, отстранившись после долгого поцелуя, обеими руками ухватился за шею Джотаро, и прижавшись лбом ко лбу, пристально посмотрел в его глаза. В них виднелась сплошная любовь и капля решимости, с надеждой на что-то большее. Несмотря на свой некий страх и риск о чувстве скорого наступления боли и стыда, Какеин тихонько кивнул, после чего Куджо уложил его на кровать. Раздвинув ему ноги, Джотаро огладил руками внутреннюю часть бедер Нориаки, медленно подбираясь выше. Вдавив Нориаки всем своим телом в кровать, Куджо вцепился в его губы, начиная медленно вводить палец в напряженное нутро. -Расслабься… я не сделаю тебе больно… -чутко прошептал Джотаро ему на ухо, после чего оно залелеяло красным. Услышав это, розовласый кивнул головой, зажмурил глаза, и еще сильнее, насколько это возможно, прижался к Куджо, обнимая его плечи. Почувствовав неприятную боль ниже спины, и поняв, что к первому пальцу добавился второй, он, обжигая своим горячим дыханием шею Куджо, коротко простонал. Джотаро остановился на полминуты, чтобы для Нориаки его касания не казались адскими муками. Медленно, но уверенно, Куджо продвигался все глубже, и дотянувшись до соска, он прикусил его. То ли от боли, резко пронесшейся в районе груди, то ли от невыносимого возбуждения, Какеин вскрикнул, как вдруг, по всему его телу прошло несколько крупных судорог. Джотаро, опустившись до шелкового торса Какеина, нежно и жадно начал целовать его, одновременно растягивая его нутро уже тремя пальцами. Нориаки, томно вздыхая, и смотря неясными глазами в темноту, сходил с ума от легкого запаха сигарет, исходящего от Джотаро, в то время, как тот, наслаждался легким ароматом вишни на его теле. Сочетание этих двух запахов - табак и вишня, отдавало некой кислинкой, терпкостью и пряностью, которое заглушало собою резкий запах медикаментов и хлора в палате, и опьяняла одновременно. Куджо, подняв свою голову, и посмотрев на Нориаки взглядом, полным любви и страсти, подобрался ближе к его лицу, и поцеловал его в губы. -Скажи мне, я пьян? -отстранившись и закрыв на мгновение глаза, вслух подумал Нориаки. -Этого ведь не может быть наяву… -Если ты и пьян, то я тоже. Но знай, что ты опьянил меня собою. –хрипло ответил ему Куджо, прижимая к себе свободной рукой. -Ты о чем? -через одновременную боль и наслаждение еле выговорил Какеин. -О том, что ты опьянил меня своей красотой, своей грацией, отвагой и сердцем. В тебе прекрасного не счесть никакими цифрами, не описать никакими словами... Ты прекрасен... Нориаки... -Джотаро... Я- Не успел он договорить важную для него фразу, как по палате пронеслись несдержанные стоны. Из глаз Нориаки выплеснули слезы, а сам он дрожал, не в силах успокоить себя. Темноволосый медленно вытащил пальцы, а затем резко вошёл в него своей разгорячённой, влажной плотью. Обняв Нориаки обеими руками, на что тот тоже очень сильно прижался к нему, Джотаро что-то прошептал, после чего розовласый немного успокоился. Куджо слегка дотронулся губами до его скулы, и Нориаки, схватив его за голову, резко приник его губам, исследуя языком каждую деталь рта Джотаро. Было больно. И чтобы хоть как-то заглушить эту боль, они, прижавшись друг к другу каждым возможным сантиметром их тел, целовались до полного истечения воздуха в их легких. И вот наконец, когда Нориаки немного привык к инородному телу в себе, они потихоньку начали двигаться. С каждым толчком, появлялись новые ощущения, плоть чувствовалась более явственнее, а боль постепенно переходила в чувство наслаждения. Нориаки, рвано вздыхая, и порой покусывая нижнюю губу, или шею с плечами Джотаро, сомкнул за его спиной свои ноги, и напрягая бедра, сильнее сжимал его плоть в себе. С обоих тел, пот стекал прямо на чистые простыни кровати Нориаки. Запустив пальцы во влажные волосы Какеина, Куджо ласкал его шею поцелуями, медленно и напористо продвигаясь глубже, задевая самые чувствительные точки, от которых Нориаки бросало в дрожь. Ускоряясь, а затем обратно переходя в медленный темп, они добивались своего пика наслаждения, беря друг от друга всё, что у них есть, и выжимая друг из друга все соки. И вот, когда усталость наступила быстрее, чем они ожидали, розовласый почувствовал, как все его мышцы тела затекли, и он больше не был в силах сдерживаться. Медленно выгнув спину в последний раз, и закрыв глаза от неимоверного удовольствия, он приник к губам Джотаро, после чего почувствовал липкую и растекающуюся по своему животу, жидкость. Отстранившись от поцелуя, Какеин тихо ахнул, и наполовину открыв свои усталые, но полные любви глаза, он смотрел на Куджо. Тот, оперившись локтями об кровать, взял одну руку Нориаки в свою, сплетая их пальцы воедино, и прикоснувшись чистой ладонью к его щеке, отдышался и прошептал: -Нориаки… -прислонившись лбом к его ключицам, он сделал небольшую паузу, и вернувшись в первоначальное состояние, продолжил. -Я люблю тебя… Глаза розовласого вмиг замутились, и по щекам потекли кристально чистые слезы. Слова, которые давно никто ему не говорил, наконец были сказаны его возлюбленным. В горле образовался ком, но ответить на эти ласковые и правдивые слова он все-таки смог. -Люблю… Я люблю тебя… Джотаро… -часто дыша, тихо сказал Какеин. Положив свою ладонь на его щеку, розовласый вдруг почувствовал, что-то горячее и растекающееся внутри себя. Предел для Куджо был достигнут. От усталости, его всего будто бы парализовало, и он не выдерживая собственного веса, упал на край больничкой койки рядом с Нориаки. Розовласый, повернувшись на бок, лицом к нему, насколько хватило сил, обнял его, одной рукой поглаживая его щеку. Темноволосый же, тоже обнял его, одной рукой теребя влажные коралловые волосы на затылке, а другой, взяв руку Нориаки, начал целовать ее. Так, крепко обнявшись, и целуя друг друга, не отказываясь в ласках, они провели все оставшееся время, пока Джотаро не пришлось уехать.***
Прошло около двадцати минут. Измотанный Нориаки крепко спал возле не спящего Куджо. Он находился в таком состоянии, в котором, его вроде бы переполняют эмоции и изматывают мысли, но в то же время, его разум полностью отключен, и он просто смотрит в пустоту. Нежно поцеловав Какёина в лоб, он сел на краю кровати, потёр переносицу, и взглядом начал искать одежду. Подняв всё с пола, он лениво натянул на себя нижнее бельё, брюки, футболку, а еще, чтобы утром у врачей не напрашивались вопросы о наготе его возлюбленного, неспешно, наслаждаясь каждым изгибом его фарфорового тела, одел на Нориаки его пижаму. Поцеловав его грудину, Джотаро застегнул рубашку, и встав, укрыл его свисающим с кровати, одеялом. Подойдя к окну, и посмотрев в него, он одел гакуран, пригладил волосы назад, одел фуражку, и снова прошел к розовласому. -Я не хочу покидать тебя... Никогда... Хочу быть рядом... И хоть мы завтра увидимся, это будет опасно. Для всех. -прошептал Джотаро, присев возле койки, и взяв руку Нориаки в свою. -Я не готов потерять тебя снова... Пятиминутное молчание, и он, поцеловав Какеина в губы, прошел к двери. -Я люблю... Но с тех пор, как я полюбил тебя... моя жизнь превратилась в сумасшествие...***
-Ой, а вы уже уходите? -торопливо спросила медсестра, подбегая к Куджо. -Да. Как долго я пробыл здесь? -спросил у нее Джотаро. -Около часа, от силы два. -Ясно... Можно вам задать один вопрос? -Да, конечно, все что угодно. -Возможно ли продлить пребывание Нориаки в больнице? -В каком смысле? -вскинув бровь, спросила медсестра. -Ему нужно еще немного полежать здесь. Для профилактики. -Ну... Это конечно возможно, при случаях резкого ухудшения здоровья пациента, или при перенесении тяжелых операций, но в случае с Нориаки... Я думаю это возможно. Только скажите, для чего вам это? -По нему видно, что он восстановился не полностью. К тому же, если его выпишут завтра, у него не будет возможности сразу же вернуться домой, или же отдохнуть где-нибудь. Можно он побудет в больнице еще хотя бы два дня? -Так... Нужно будет обсудить это с его лечащим врачом, и если мне удастся его уговорить, то он полежит некоторое время здесь. С вами можно будет как-нибудь связаться? -Думаю нет. Но я смогу сам связаться с вами, только лишь дайте номер телефона больницы. -Да, конечно. Только звоните до двенадцати, после я ухожу. -женщина прошла к регистратуре, и вырвав листок из блокнота, начала записывать необходимое. -Хорошо, спасибо вам большое. -Куджо взял из ее рук лист и положил к себе в карман брюк. -И еще, могу я попросить вас не говорить ему, что во всем этом замешан я? -Постараюсь сделать все возможное. -Спасибо вам, до свидания. -сказал Джотаро и вышел из здания больницы.***
Потихоньку начало светать. Приехав обратно в отель, Куджо первым делом пошел возвращать ключи от машины. Как только Джостар открыл ему дверь, Джотаро молча сунул ему в руки ключи от машины, и было захотел уйти, как тот окликнул его вопросом: -А где спасибо? -Спасибо, дед. -Так уже лучше. С Какеином все в порядке? -С ним все нормально, врачи дали ему снотворное, спит как убитый. -И это всё? Ты поехал туда, чтобы посмотреть как он спит? -Не придирайся. Я попросил врачей продлить день его выписки. -Ничего ж себе, это ты так решил свою заботу проявить? А если он узнает об этом, то что ты тогда будешь делать? -Но я ведь не могу позволить ему умереть в битве с Дио, как ты позволил умереть своему другу в молодости. Я не стану повторять твоих ошибок. Уж лучше он будет там, живым и в безопасности, чем здесь, пушечным мясом на поле боя. -Дело твоё, решай все сам, но только смотри: если все закончится крахом, то не убивайся после этого. -А я и не буду. -грубо ответил ему Куджо, собираясь идти к себе в номер. -Постой, я не договорил. То, что ты решил не повторять моих ошибок это правильно, но ты не думал, что ты не сможешь всю жизнь оберегать его? К тому же с его характером это будет просто невозможно. Слушай, не стоит так сильно злоупотреблять своей заботой. Джотаро остановился, и молча повернулся к Джостару. Неспешно пройдя к нему, он спросил: -А что мне тогда делать? Смотреть на то, как он страдает? -Ну не знаю, ты можешь тоже страдать, если хочешь. Это не мое дело, и я в него лезть не буду- -Мне приснилось то, как он умер. Возможно это звучит странно, но я видел все в малейших деталях. Поэтому я не хочу, чтобы он участвовал в битве с Дио. И то, что он будет в больнице, может стать последней нитью, связывающей его с жизнью. -А если все пойдет не так, как ты рассчитываешь? Вдруг его ждет совершенно другой исход? -Крайне надеюсь, что такого не случится. Никогда не случится...