Первое правило

— Цена, которую заплатила цивилизация за создание Единого Государства, не оправдана! — Кричал с бетонного эшафота невысокий, захлебывающийся в своей ярости мужчина с кипенно-белыми волосами и яркими, сверкающими злостью глазами изумрудного цвета. — От человечества остались жалкие крохи! Когда-то на планете жили миллиарды! Люди с разным цветом кожи, с разной верой, с разным мировоззрением и уникальными чертами лица и характерами! Истеричный мужчина, одетый в черные брезентовые брюки, тяжелые сапоги с железной подошвой, промасленную куртку с десятком накладных карманов и держащий в правой руке массивный респиратор, не сдерживал ни ненависти, ни слез, не брызг, летящих изо рта в серо-черную толпу замученных до состояния еле держащихся на ветру статуй. — Оглянитесь вокруг! — Продолжал распинаться молодой активист. — Нас осталось всего пятьдесят миллионов! У нас всего один абсурдный, выдуманный псевдолингвистами, язык! Мы прячем иконы наших предков, чтобы хоть что-то давало нам надежду на выживание! Мы передаем друг другу ночами старые книги, напеваем мелодии, искаженные и утратившие былую ценность! От человечества не осталось ничего! Посмотрите на себя! Ваши лица не выражают ничего, кроме отчаяния! Вас отштамповал страх, отлила злоба, выковал адский труд и войны! Дайте волю своей ненависти и идите вперед против тех, кто живет за Атомной Долиной! Тех, кто дышит воздухом, а не ядерной пылью! Тех, кто решил, что они лучше, а значит могут жрать Чистый Хлеб, а не тот, который сделан из пшеницы, растущей в радиоактивном месиве! Задев толпу за живое — за многолетний голод, который пришел вслед за страшной ядерной войной много десятков лет назад и оставался до сих пор, когда с пришествием Джибы воцарился мнимый мир, он наконец-то вызвал реакцию. Люди, стоявшие по щиколотку в бензиново — глиняной грязи взмыли вверх готовые к борьбе кулаки и воодушевленно загалдели, зарукоплескали, загорелись. Получив отклик своих земляков, Ятен Коу сменил тон на уверенный, воодушевляющий, но по-отцовски заботливый и сопереживающий: — Настало время вспомнить наши планы. Настало время пересечь Атомную Долину и начать действовать. — Его голос снова начал постепенно повышаться. — Наносить удар за ударом! Убивать всех, кто мешает всем людям жить на равных! Убивать каждого, кто защищает Президента! Убить министра Коу! Убить президента Джибу! ИСТРЕБИТЬ ВАРВАРСКИЙ РЕЖИМ! УНИЧТОЖИТЬ ЕДИНОЕ ГОСУДАРСТВО! Грязная и озверевшая толпа ликовала от слов молодого оратора. Особый энтузиазм в повторении его возгласов и настроения проявляли молодые люди радиоактивного города, чьи глаза, еще не потерявшие надежду, горящие голодом и вожделением к жизни, с трепетом взирали на лидера. Возрастные же люди проявляли себя более пассивно. Привыкшие к войнам, лишениям, считавшие такой образ жизни своим крестом, который они должны нести до незамеченной никем смерти на свалке у Долины, они ограничивались лишь единичными выкриками поддержки. Ятен, упиваясь своим положением предводителя бунтующих масс, оглядывал масштаб своего влияния. Ему и не нужны были обессиленные старики. Он знал, что революцией правит мотивация. А она есть лишь у молодых. У тех, кто видел лишь конец войны и все еще не потерял веру в то, что когда-нибудь и они смогут дышать без респираторов и противогазов, ведь голод вынуждал их идти туда, где недостаточно давно взрывались ядерные бомбы. — Мы не одни! — Напоследок подбадривал Ятен своих последователей. — Вокруг Атомной Долины, вокруг Хрустального Токио полно людей, которые страдают от несправедливости Режима! Они так же собираются, так же наращивают свои силы! Мы должны объединить все сорок пять миллионов людей, чтобы нанести разрушительный удар по тем, кто возомнил себя элитой и лишил нас среды обитания! *** Вокруг величественного дворца Президента простирался не менее величественный сад, который окутывал белоснежное здание с колоннами пушистыми благоухающими кустарниками. Казалось, что дом не был защищен непробиваемыми заборами, тяжелыми воротами и постами с мощной охраной, однако впечатление было обманчивым, и внутри густой листвы скрывались тяжелые панели титановых стен, с замаскированных башен которых за периметром днем и ночью следили люди Коу и страшные груды железа — бронированные роботы, до абсурда плотно напичканные вооружением. Недалеко от главного здания резиденции располагался небольшой домик, сделанный будто из хрусталя. За его дверью, сделанной из витой решетки, в окружении кустов алых роз, восседал на мягкой софе, обитой роскошным черное-алым шелковым жаккардом, Президент Единого Государства. На столике, искусно вырезанном из красного дерева, стоял графин с подрагивающей ароматной жидкостью, которую по привычке до сих пор называли виски. Вполне возможно, что здесь, во дворце Президента, это все еще был виски, а не темная жижа, которую делали из неизвестных ингредиентов там, за Атомной Долиной. Мамору Джиба был одет в безупречный черный смокинг, который подчеркивал все великолепие его телосложения. Черная маскарадная маска делала акцент на необычайно ярких синих глазах. Жестоких, тщеславных и, кажется, смотрящих куда-то вглубь мозга его собеседников. При этом, все его черты гипнотическим образом влияли на окружение. Он был чертовски убедителен в роли лидера. Настолько же убедительным он был в роли тирана, коим стал для тех, кто остался за дальней границей Долины. Президент расслабленно наблюдал за происходящим в его просторной теплице. А здесь был праздник. Как всегда, пир без повода, на потеху тем, кто за режим, созданный им, готов жертвовать свои деньги, свое влияние, свои ресурсы. Здесь были и великие ученые, упивающиеся своим положением в обществе, которое было дано только с приходом Джибы к власти, и грамотные политики, которые с помощью игр и манипуляций смогли убедить часть народа в его величии, а часть заставить бояться, и привилегированные персоны из шоу бизнеса, которые делали жизнь горожан еще более праздной, и бизнесмены, которые составляли самую большую прослойку населения Хрустального Токио. Большинство их черных заводов и находилось под контролем роботов за Долиной, ведь труд рабов с радиоактивных земель был гораздо дешевле, чем труд машин, на разработку и обслуживание которых нужны огромные средства. Все эти люди — дамы в великолепных платьях в изуродованном пошлостью стиле барокко и мнимые джентльмены в белых масках и серых смокингах, степенно разгуливали между лабиринтов кустарника под хрустальным куполом, вели беседы о своей безоблачной жизни, ужасались новостям из радиоактивных земель и посмеивались над их никчемным существованиям, запивая свое превосходство голубоватым шипящим алкоголем, переливающимся перламутром, разлитым в тонкие длинные бокалы. На небольшой сцене под звучание прозрачной скрипки, чьей мелодией умело управляла прекрасная девушка с бирюзовыми волосами, хрустальным голоском пела на одном из утраченных языков златоволосая певица, чей наряд был еще более откровенным, чем у остальных гостей. — Никогда не догадаешься, что эти куколки внутри из алюминия и стали. — Завороженно восторгался военный министр, внезапно появившийся из-за спинки софы. Сэйя почтительно приподнял тонкий бокал. В ответ на этот жест президент качнул пальцами свой стакан с виски, после чего ответил: — Главное, чтобы они так же исправно работали по назначению, как развлекают публику. Думаешь, было эффективно вводить их в общество? — Их присутствие в вашем обществе, господин Президент, не должно вызывать недоумения. Одну из них вы можете взять в жены, Сатурн я бы оформил дочерью. Уран по умолчанию входит в ваше сопровождение, но можно сделать ее, к примеру, советником. Разумеется, только для вида. Не забывайте, что она — машина. Мамору ухмыльнулся, приподняв правый уголок губ. — Жениться на роботе? — О том, что они - роботы знают только шесть человек, каждый из которых подписал особо важный государственный документ. По крайней мере, нахождение Сатурна на небольшом расстоянии от вас до вынужденной необходимости будет не лишним. — Уран умеет думать? — Президент потер подбородок. — Еще не доказано. Просто у работников лаборатории большие сомнения на ее счет. По направлению к мужчинам шла миловидная девушка в полупрозрачной пышной юбке и туго затянутом корсете. На ее голове не было вычурного парика, а вместо него была причудливая прическа из собственных гладких волос. — Мое почтение, Президент. Рада иметь возможность представиться вам лично. Мое имя Лу… Сэйя не дал девушке договорить, наигранно направившись к ней с ненастоящими дружескими объятиями. — Усаги! Как я рад тебя видеть! Как дела у матери? Алгоритм робота молниеносно выдал рандомный ответ: — Спасибо, что спросили, министр Коу. Небольшие бунты в Восточном секторе мешают добыче алмазов, но вы же знаете, эти грязные твари за Долиной… — Да уж, милая. — Сэйя переключил внимание на президента. — Знакомьтесь, это — Усаги Цукино. Ее семья управляет группой по добыче алмазов на Востоке. А девушка занимается… — Я — химик. — Скромно, уставившись глазами в пол, ответила робот. — Очень приятно. — Сухо сказал Мамору и, пожав тоненькую ручку, округлившимися глазами уставился на министра. — Отойдем? Оба мужчины проследовали в гущу кустов, где поблизости практически не было людей. — Она теплая! — Воскликнул правитель. — Разумеется. В этом и есть смысл. Полная имитация человеческого тела. — То есть, кто не знает, тот не поймет? — Именно! — Раздраженно сказал Сэйя. — Только в боевой обстановке. Некоторые их модули и отсеки имеют свойство показывать внутреннюю начинку, но, думаю, напуганные люди сочтут это за галлюцинацию. Заговорщицки сузив глаза, министр шепнул Мамору на ухо: — Они еще и трахаются. — Ты что, успел оприходовать кого-то из моей охраны? — Прикрикнул Мамору. — Тсс. Да нет же, просто это входит в их функционал. Главное, запомни на будущее, что эти куколки определенно имитируют. — Да пошел ты! От разговоров мужчин отвлекла взявшаяся из неоткуда Уран, облаченная в женскую версию черного смокинга и синюю маску. — Прошу прощения, Президент. За зданием вооруженная потасовка. Среди гостей оказался заговорщик, который совершил неудачное покушение на владельца концерна «Магнетс аэро». Настоятельно советую пройти под моим контролем во дворец. Лицо Мамору напряглось, Сэйя же выступил с наездом: — Дресс-код для девушек — барокко, сучка. А для мужчин — серый смокинг с белой маской. Ты снова выделилась? — Господин Президент, вы не считаете, что в данную минуту вопрос вашей безопасности приоритетнее цвета моего смокинга? Я бы усомнилась в компетенции министра такой важной для государства области. Мамору кинул гневный взгляд в сторону Сэйи и проследовал к выходу. За его спиной плотно шел Уран, с готовностью взиравший по сторонам. Обойдя здание теплицы, они увидели, как два вооруженных робота прицеливались в смутьяна, пока его руки скручивала Венера, успевшая отреагировать на панику в толпе. — Гнида! — Кричал пухлый преступник, чьи глаза блестели от слез. — Я видел, что происходит за Долиной на самом деле! Ты и твои шавки коммерсанты поплатитесь за то, что делаете с людьми! Это преступление против прав человека!!! Президент спокойным шагом подошел к сдерживаемому боевой куклой преступнику, наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне и твердо зашипел в его лицо: — Никаких прав человека больше не существует. — После чего повернулся к роботам-охранникам и дал команду. — Ликвидировать на месте. Удаляясь во дворец в сопровождении Урана, Сэйя и Мамору слышали лишь одиночный всхлип и автоматную очередь. Уран же на секунду замерла на месте и оглянулась, с нескрываемой жалостью и скорбью, посмотрев на развернувшуюся сцену.