Hope is back in London

25 декабря, Лондон. — Знала, что вы придёте, — Хоуп просияла улыбкой, увидев приближающуюся к ее столику женщину. На обратной стороне стикера с номером телефона, Молли обнаружила время и место встречи. Город был захвачен гирляндами, елками и семьями в Рождественских свитерах. Кофейня неподалёку от госпиталя святого Варфоломея насквозь пропахла корицей и имбирными печеньями, которые тысячами разлетались в руки детей на каникулах. Хоуп оставалась верной пиджаку и чёрной водолазке, не поддаваясь сезонным веяниям. Тоже можно было сказать и о Хупер, не изменяющей своей работе даже в такой день. — Я привыкла, что все вокруг всё знают, доктор Тёрнер, — Молли с неловкой улыбкой выдвинула стул. — Пожалуйста, Хоуп. — Думаю, для такого обращения мы мало знакомы. — Разве? Мы, вроде бы, имели возможность узнать друг друга. *** 2017 год. Университет Осло, Норвегия — Остались вопросы? — Хоуп оценивающе посмотрела на студентов. Воцарилась тишина — никто из третьекурсников не решался сказать что-нибудь глупое. — Тогда будем знакомиться. Мы провели вместе прекрасные полтора часа. Вы видите в этой аудитории людей с патологиями? Ну, кроме меня, — она бодро шагала вдоль рядов, привычно жестикулируя. — Многие из вас имеют проблемы. Это нормально для учёного. Если вы планируете получить лицензию и проводить сеансы с людьми… что ж, может, мой курс пригодится и вам. Я хочу, чтобы вы честно проанализировали себя и социальные факторы, повлиявшие на вас. Без жалости к себе, родителям, друзьям детства и прочим сомнительным личностям. Вы — свой первый и главный подопытный. — Но как вы будете проверять? — Если вы не напишите о связи вашего детского заикания с нынешней любовью к красной помаде, я снижу балл, — она подмигнула девушке в дальнем углу аудитории. — Шучу, никаких очков я присуживать не собираюсь. Почти сразу после взрыва, Хоуп уехала из Берлина в Осло. Новый город и работа помогали оставаться в строю, давно проверенный метод. Можно было забыться, представить, что эта жизнь — первая, и вести себя, как классическая Хоуп Тёрнер. — А вы, какой у вас диагноз? — Синдром Тёрнер. К сожалению, если на свете есть другие его носители, я их не нашла, — Хоуп ненадолго замолчала, оценивая варианты повеселиться. — Кто-то сделает прямо сейчас один правильный вывод обо мне? — Вы не живете в Великобритании очень давно. Когда в начале лекции вас спросили об акценте, вы отреагировали не так, как человек, только что приехавший в другую страну. Вас часто спрашивают. — Как вас зовут? — Хоуп развернулась и подошла поближе к собеседнику. — Эрик, — светловолосый парень сидел один, Хоуп ещё во время лекции заметила его. Эрик не записывал, а слушал, и, временами, единственный во всей аудитории улыбался, поражённый чем-нибудь. Эрик Ларсен был гиперактивным молодым мальчишкой, слегка театральным, увлекающимся, и на однокашников производил впечатление человека «не от мира сего». Большинство сочло бы его вполне симпатичным, но девушки его не интересовали, да и на парней времени не было. — Что-то ещё, Эрик? Не бойтесь, эта аудитория провозглашается местом правды. — Я читал ваши работы. Вы именно такая, каким я себе представлял автора, — он мотнул головой. — Много практических наблюдений, междисциплинарности, ни одного сухого факта — анализ, иногда даже художественность, разбор частных характеров. — Студент подытоживающие развёл руками, — это потрясающе. — Пока что это оценочные суждения, — она спокойно отнеслась к комплиментам. — Вы занимаетесь этим не для науки. Чисто личный интерес, игра... гениальность, которой вы делитесь. Думаю, что эта работа для вас просто смена обстановки, вы не верите, что тому, что вы делаете, можно научить. У вас хороший вкус в литературе, вы многое читали. Предположу, что вам нравится Вулф. — Томас или Вирджиния? — Я бы сказал, что оба, — он оценивающе прищурился и мотнул головой. Хоуп улыбнулась. — Чтож, Эрик, в этом месте преподаватель должен оценить вашу работу и указать на ее плюсы и минусы, но вы ведь даже не с этого курса, так что, — она протянула руку для рукопожатия, — господин филолог, благодарю вас за междисциплинарность. Эрик ухмыльнулся, не смущенный тем, что его чужеродность раскрылась. Хоуп развеселила его непосредственность. Из неё, по сути, был никудышный профессор, но смышлёность и молодые таланты — то, ради чего она согласилась на эту должность. *** — Доктор Тёрнер, у меня остался вопрос, — аудитория почти опустела, когда он подошел к преподавательскому столу. — В общем доступе нет ваших работ до 2005-ого года. — Я поздно начала. — Вы обещали атмосферу честности. — Вам одиноко здесь, — она внимательно посмотрела на студента. — Не уходите с головой в статьи. Всем нужны друзья, Эрик. — Я не ищу дружбы, — Ларсен привык быть уличённым в одиночестве. — Не обязательно дружить, — она с иронией пожала плечами, — походите по семинарам, найдите, с кем поспорить. — Наставляете на путь практики? — он усмехнулся. — Статьи с 95-ого по 2005-ый у вас на почте, — она похлопала студента по плечу и направилась к выходу. *** После следующего семинара Эрик снова подошёл к ней. — Опять прогуливаете философию? — Тёрнер улыбалась, уже надевая плащ. — То, чем вы занимались в студенческие годы — впечатляет. — Я так понимаю, друзей вы не искали, — она пропустила Ларсена вперёд, чтобы закрыть дверь за ними на ключ. — Всегда рада вдохновить, с нетерпением жду ваших работ. — Вы не скучаете по Англии? — она шла быстрее, но обернулась, чтоб направить на него говорящий взгляд. — Доктор Тёрнер? Всем нужны друзья. Как звали вашего? — У меня ещё есть дела в этом королевстве, — Хоуп хмыкнула, не переставая улыбаться. — Он что, известный человек? — Ларсен поравнялся с преподавательницей. — Мы играем в «слово на лбу»? — она театрально закатила глаза, будто указывая на стикер на лбу. — Принц Гарри. — Подождите, — он задумался, чтоб сопоставить все, что прочёл за эту неделю, вспомнив методы и измышления лектора. — Вы знакомы с Шерлоком Холмсом? — Кто это? Актёр? — она мысленно усмехнулась происходящему. — Гениальный детектив. Я обожаю его сайт о дедукции. — Загуглю сегодня вечером, — Хоуп махнула рукой на прощание и вышла из здания университета. *** 25 декабря 2018 года — Майкрофт знал о случившемся? О том, что Эвр... — Вы действительно думаете, что связи Майкрофта ограничиваются Британией? Ну, или приглашение в Норвегию на роль преподавателя внезапно появившегося спецкурса по экспериментальной психологии на английском было случайным, — Тернер вспомнила лицо Майкрофта, когда в их последнюю встречу он услышал на прощание «спасибо». Неужели Холмс наделялся, что она не поймёт настолько очевидную вещь? — Он помог, как умеет. Молча. Не худший вариант. Хоуп решила, что лучшим решением будет рассказать Молли все от начала и до конца. Последнее, чего Тёрнер хотела — покрыться ореолом загадочности в глазах этой женщины. Как никто другой, она заслуживала доверия и понимания ситуации. Тёрнер поймала взгляд Молли — она все ещё громко думала. — Это не трагическая история, так должно было произойти. Шерлока больше не было рядом, и я училась тому, что раньше входило в обязанности сообщника... и его вездесущего брата, — она хмыкнула. — Потому что когда ты один, когда никто не может дать тебе то, чего в тебе не хватает, приходится это в себе найти. Теперь нам обоим за сорок и, вот, мы стали похожи. — Вы любили его? — Молли подняла взгляд на собеседницу. — Да перестаньте, — она вздохнула. — Профессионально утверждаю, что я никогда не была похожа на человека, который может влюбиться в Шерлока Холмса, почему этого никто не видит? — она сделала паузу. — Он был моим лучшим другом. И будет им всегда. — Вы столько лет жили с воспоминанием о том, что единственный человек, который был для вас важен, остался позади? — Молли все ещё пыталась справиться с тем, что произошло год назад. Это разбило её, но понимание, что другая жизнь не начнётся, заставляло продолжать эту. Она также ходила на работу и, реже, но все же виделась с Холмсом и Ватсоном. Никогда отдельно с Холмсом. — Я объясню вам. — Она подлила чего-то из фляжки во вторую по счету чашку кофе, потом молча плеснула из неё и в капучино Хупер. — В моем телефоне номер Шерлока много лет записан, как просто «Ш». Я не могла, каждый раз заходя в контакты, видеть это имя. Триггер, такова природа человеческой психики. — Вам было больно и вы нашли оправдание в том, что это пошло вам обоим на пользу. — Хоуп нравилось, что новая приятельница начинала показывать ей свои эмоции. — Нет, я могла жить с этим. Я знала, что Шерлоку будет тяжелее, потому что он ни за что бы не признал, что терять людей — это больно. Подавление эмоций делает человека уязвимым. — Вы знали, что это надломит его, что вы нужны ему и просто уехали? — Что-то сломалось в голосе Молли. — И вот, вы понимаете, кто я такая, — она потянулась за оленьими рожками, оставленными кем-то на соседнем столике, и надела их. — Само обаяние для незнакомцев, бедствие для близких. Все так.