Очень часто мы говорим вещи, которые лучше бы никогда не молвить.Очень часто мы задаём вопросы, а сказав, не хотим слышать ответы.Очень часто мы начинаем что-то говорить, сразу после первой фразы затыкаемся, думая: «зачем я сейчас это ляпнул?»
Так почему это случается? Почему люди так неоднозначны в своих суждениях и мыслях?
Для меня ответ простой. Мы как хотели знать ответы, так и хотим; как хотели это «ляпнуть», так и слетело с языка.
Просто какие-то призрачные страхи, нежелание услышать плохой для себя ответ или просто нарушение субординации, каких-то моральных границ не позволяют закончить мысль, довести начатое до конца.
Так и случилось у меня сейчас. Учитель смотрел на меня с ожиданием каких-либо фраз, а я не могла ничего сказать, потому что это неправильно. И вообще, какое мне до него дело?
— Макарченко, ты точно биологию хорошо учишь? Потому что доводишь, как будто юрист, — как ножом по сердцу такое заявление. Хорошо, что отец не слышал этого. Я приложила все усилия, чтобы не скривиться от слов Яна, а он только ухмылялся в очередной раз, как будто ничего такого не сказал.
Но Ян и вправду ничего криминального не сделал. Просто шутка. Просто издёвки. Но для меня это было очень больной темой.
— Вообще-то, я буду поступать на врача. Юрист из меня не получится, увы. А если и стану, то никудышным. Очень никудышным, — криво улыбнулась, смотря как вздёрнулась бровь мужчины. Но только зачем ему эта информация?
— Хорошо-хорошо. Только зачем ты мне это доказываешь? Я затронул какую-то больную тему для тебя? — А он точно биолог, а не психолог? Мне стало как-то забавно. Смешно, потому что доказывала я это себе, далеко не самому Яну.
— С чего вы это взяли? — нелепо переминалась с одной ноги на другую. Вопрос прозвучал очень тихо и очень неуверенно. Потому что я не понимала, как он мог меня так прочитать? Это всего лишь одна фраза. Ничего не значащая.
— Елена, этой фразой ты только подтвердила догадки, — и снова эта издевательская усмешка.
— А вы Шерлок Холмс? Всех разгадываете?
— Нет, я просто слушаю и смотрю, в этом нет суперспособностей. Так что за вопрос ты хотела задать? — А теперь меня пробирал жуткий стыд. О чём я думала пять минут назад? И как теперь всё обыграть, чтобы не показаться ещё большей дурочкой?
— М-м-м… Как думаете, у меня есть шансы пройти на Всеукраинский этап? — Это во всех смыслах совсем не тот вопрос… Но отчего-то я ещё больше переживаю: то ли от недоверчивого взгляда Яна, от которого я начинаю заламывать пальцы и смотреть на свои кроссовки, то ли от абсурдности происходящего.
— Это действительно то, что ты хотела спросить? — Уже намереваюсь сказать «да, конечно», как Ян как-то угрожающие сказал: — И не смей сказать да, Елена, ибо я вижу, что это не так, — чёрт, чёрт, чёрт! Да что ж это такое?! Я не осмеливалась посмотреть в зелень его глаз, не хотела опять увидеть там насмешку.
Но зачем уже что-то скрывать, если учитель видел меня насквозь, как будто копался в мыслях.
— Я стесняюсь, — и это самый лучший ответ, который я придумала? Браво! Какой позор… Опять краснела от всей ситуации и ещё больше, когда услышала только тихий смех Яна. Мог хотя бы сдержаться. И вообще, что это со мной? Я же никогда трусихой не была! Наоборот. Даже дерзкой в какой-то мере, — Я знаю, что я просто глупый ребёнок, но могли бы и не смеяться… Хотя бы не так открыто, Ян Владимирович. Непедагогично это, — кусочки самообладания, как блудные сынишки, возвращались, но я всё ещё ощущала, что странная дрожь не прошла.
— Ты далеко уже не ребёнок, Елена. А вполне самодостаточная личность, которая может думать и принимать решения.
— Почему вы ничего не сказали про «глупую»? — уже с долей уверенности спросила я. Интересно, Ян скажет, что я тупая или шедеврально выкрутится?
— Ну-у, об этом история умалчивает, Еленушка, — выкрутился. Опять. И уставился испытывающим взглядом на меня. Опять. Глубоко вздохнув, всё же задаю этот самый вопрос, который крутился у меня ещё с той встречи в парке:
— Вы гонщик?
— Что, прости?
— Ну, может, в прошлом… Просто у вас спорткар, и я подумала…
— Нет, — Ян снова начал смеяться, тем же бархатным смехом с хрипотцой, что заставило моё сердце биться чаще, а мурашки пройтись по коже. Бр-р, странные чувства, как будто кто-то щекотал изнутри. Но это доставляло дивное удовольствие и непонимание происходящего, — Нет, Еленушка, я не гонщик, это даже не спортивный автомобиль. Но да, похожий внешне. Я же учитель, а не миллионер, чтобы покупать такие машины, — всё ещё улыбаясь, повторил Ян. Но откуда тогда такие деньги у простого преподавателя? Машина-то все равно выглядит дорогой.
— А кто тебе сказал, что я простой? Ты же так не считаешь, я вижу, — я сказала это вслух? Откуда Ян знал, что я думала о нём? Сделала глубокий вдох. Успокаивает.
Боже, надо быстрей домой, а то такими темпами я скоро в глаза Яну начну бояться глядеть. А они, между прочим, очень красивые, и лишать себя такого удовольствия я не собираюсь. Кажется, успокоилась.
— А вы расскажете откуда у вас такое авто? — Нет, ну а что, попытка не пытка. Может, скажет.
— И остаться без секретов? Нет, Елена, так неинтересно. Я хочу, чтобы ты больше времени думала обо мне, — от фразы мужчины меня опять кинуло в дрожь. И ещё от его томного голоса: странного, интимного, что ли. Глаза метались с одного угла в другой. В каком это смысле? Это скрытые намёки, или моя фантазия разбушевалась? Что это, чёрт тебя побери?!
— Ян Владимирович, в с-смысле?
— Расслабься, Макарченко, я просто шучу. А моя жизнь тебя, прости, не касается. Думаю, ты можешь уже идти. И не забудь, завтра самостоятельная, — будничный тон Яна вернулся, и он стал тем, кем и должен быть — учителем. Со скоростью света я собрала свои вещи и пулей вылетела из класса.
Руки всё ещё были покрыты мурашками, а сердце бешено колотилось в груди. Я находилась в какой-то прострации, странном вакууме от ещё слышимого голоса мужчины-Яна, а не учителя-Яна, в голове.
Забежав в туалет, ополоснула лицо немного холодной водой: пофигу на макияж. Становилось легче. Но непонимание только нарастало.
Что это было? Что за спонтанные перевоплощения? Это дурацкая игра? Тогда почему никто не предупредил, что я тоже играю? В ней есть правила? И вообще, я хочу выйти.
Мне не нравится.
Я как кукла, мысли которой читают и контролируют. Тянут за веревочки и достают до нутра. До тайных мыслей, страхов, даже, может, мечтаний…
Или я просто драматизирую? Ведь ничего не случилось.
Случилось.
Потому что я прям ощущаю это в атмосфере. Как оно виснет над головой и сгущает воздух.
Или просто накручиваю себя?
Да, скорее всего. Ян просто решил меня проучить. Хотел показать, что я перешла грань. А за ней есть только его, собственное, интимное.
То, что мне не положено. Недоступно.
Да, просто проучил. От этих мыслей стало легче. А странный навес в воздухе покинул стены школы.
Домой я дошла уже в нормальном состоянии. Как будто после наводнения. Просто гормоны шалили. Переходный возраст, да именно на него все можно списать. Вот и всё. Не о чем волноваться. Правда же?
***
— Ленка, наконец-то ты пришла. Мы только тебя ждём, — Лера навалилась на меня, слишком воодушевленно улыбаясь, — давай-давай, быстрей, как черепаха, ей богу.
— Привет, а ты чего такая радостная? — снимая обувь, спрашиваю. Есть у меня некоторые мыслишки по поводу этого.
— Ну-у-у…
— Я скоро стану тётей? — Или даже крёстной…
— Что? Нет, пока нет, — Лера начала хихикать, закатывая глаза, — Ленка, мы с Петей пока ещё мир не увидели, чтобы детёныша заводить.
— Жаль. Вы там поторопитесь, я молодой тётей быть хочу, — подмигнула я Лерке. Это больше похоже на нервный тик, но это уже детали.
— Главное, чтобы ты слишком молодой мамой не была.
— Ну ты и…
— Твоя любимая невестка?
— Конечно, именно это я и хотела сказать.
— Нет.
— Девочки, вы чего там застряли? У нас, между прочим, тут курочка остывает! — Крики Пети про курочку слышали, наверное, даже в другом подъезде. Мы с Леркой только переглянулись, засмеялись и направились к семье.
— Приве-ет. А что у нас тут за пир на весь мир? — я поочерёдно поцеловала всех. — Сегодня какой-то праздник?
— Можно и так сказать, — папа с улыбкой посмотрел на Петю с Валерией, а те даже спины выпрямили, чтобы казаться более статными. Только я ничего не понимала, но присела возле мамы с ожиданием смотря на всех.
— Ну-у, не томите. Мне же интересно! — протараторила я, кидая себе в тарелку салатов.
— У нас наконец-то закончился ремонт. Так что уже сегодня мы покидаем родительское гнездо, — поэтично заключил Пётр, отчего мы все улыбнулись. Они с Лерой некоторе время жили с здесь, в нашей большой квартире.
— Уже во второй раз, но это детали. — Папа, это моя фразочка, но это детали, как говорится.
— Дим, так радоваться надо. Не будет сражений за ванную с утра между Леной и Лерой, — ну да, мама-то вставала в шесть утра и помыться уже три раза успевала к тому времени, как мы просыпались.
— Надюш, а я как рад, что мою бритву трогать не будут.
— Ну всё, всё, мы и обидеться можем, — Петя важно сложил руки, как ребёнок, отчего мы снова засмеялись.
Я обожала такие семейные вечера в кругу любимых людей. Когда все улыбались, шутили, не было накалённой атмосферы: только уютная, домашняя.
И что бы там ни было, какие бы ссоры ни посещали наш дом — это всё временное, неприметное, если знаешь, что ты опять будешь в кругу семьи: дурачиться, смеяться и вспоминать глупые моменты.
— Леночка, ты чего задумалась? — Мама перебила мои мысли.
— Я просто очень соскучилась по таким посиделкам… Давно мы так не собирались, — честно ответила я. Потому-то в последнее время были только разногласия и споры, когда надо и не надо.
— Это да, но вот имеем возможность возместить все.
— И наесться салатиков, — подмигнув, говорит Лера, набирая себе ещё вкусностей.
Как же я всё-таки люблю свою семью.
***
Следующий день начался с волнения всего класса. Вернее, сначала он был ничем не примечательным. Да, должна была быть самостоятельная по биологии, но на уроках Ян был весёлым, на одной волне с нами. Конечно, любая попытка нарушить субординацию сразу пресекалась, да и шутил он скорей, чтобы разрядить обстановку. И все были уверены, что на самостоятельных молодой учитель будет благосклонен к нам, а не наоборот.
Однако прибежали наши друзья с параллели и рассказали страшилки про нового учителя.
— Он у всех шпаргалки забрал. Даже у Тохи, — Антона знали все: его за одиннадцать лет спалили на списывании раза два, он даже на экзаменах в девятом классе сумел схитрить. Это вообще звучало как что-то нереальное, как Яну это удалось?!
— И телефоны у всех забрал.
— Я не отдал, так теперь у директора забирать буду.
— Когда замечает списывание, то первый раз Ян Владимирович предупреждает в шутливой форме, и никто это в серьез сначала не воспринимает, а на второй сразу два.
Все говорили наперебой, явно сконфуженные такими действиями учителя. Я хоть редко списывала на биологии, потому что всегда учила, но уверенность, что можно подсмотреть, немножко расслабляла и уменьшала стресс.
— Лен, ты же нам поможешь? Мы без тебя как без рук, — Варька, ты чего-то переживаешь, со мной ведь сидишь.
— Варь, скорее, как без мозгов, — усмехнулась от фразы Егора, он-то у нас всегда в хорошем настроении.
— Прорвёмся, Ян Владимирович не всемогущ. Нас-то больше, — в этом я, правда, была не совсем уверена, да и всё равно дрожь проходила по коже от воспоминания о той фразе мужчины и его голосе… Так, стоп, не о том я думаю.
— Но я умнее, Елена, а этого ты не учла. Ребята, заходите в класс уже, работы у вас много, — как гром среди ясного неба раздался голос учителя над моей головой, отчего сердце опять сделало сальто. Я посмотрела на Яна, мужчина лишь одарил меня холодным взглядом. Черт!
И почему я всегда такой победитель по жизни?
Все, нервные и взбаламученные рассказами друзей из параллели, неторопливо заходили в класс. На лицах царило только отчаяние и страх, ведь от Яна такого никто не ожидал. Я почти уверенной походкой шла к своему месту, когда меня грубо схватили за руку, безмолвно показав на учительское место.
— Ян Владимирович, а может не надо?.. — с молящими глазами я пыталась уйти от этой участи.
— На моё место, Елена. Ты задерживаешь класс, — вот же ж… нехороший человек вы, Ян Владимирович.
— А вы где будете сидеть? Мне и возле Вари хорошо, — вернее, подруге со мной, ведь подруга — математик, а не биолог.
—А я буду возле тебя. Поместимся.
Это... товарищи.
Я, униженная и разбитая от словесного проигрыша, поволокла ноги к столу учителя. А потом Ян и сам изволил сесть около меня, так ещё и настолько близко, что я опять ощущала запах с нотками бергамота.
И как тут думать про биологию, если возле тебя сидит мало того, что учитель, так ещё с умопомрачительным одеколоном и с завораживающими глазами-изумрудами?
Боже, помоги!!!
А он ещё и ухмыляется!
Тут даже договор с дьяволом не поможет против Яна!
Вот это я попала!
