***
Я не заметила, как неделя плавно подошла к концу. И вполне спокойно. Я была на занятиях с Яном, всё так же разбирала новые и старые темы с учителем, смущалась и краснела в самых нелепых ситуациях и слушала его насмешки по поводу и без. Как и раньше, я не могу справиться с дурацкими реакциями на мужчину и всё ещё не могу понять: то ли это от гормонов, то ли я просто сама себе что-то выдумываю. Сейчас я иду на посиделки в кафе с Варей, где я смогу хоть на чуть-чуть отвлечься от мыслей про Яна. — Привет, долго меня ждёшь? — обнимаю девушку, садясь на диванчик с разноцветными подушками. Миленько, ничего не скажешь. — Привет, Лен. Нет, только вошла, даже не определилась с выбором, — Варя отвечает, причём неловко теребит пальцы, как будто нервничает. С чего бы это? — Хорошо. Что будем заказывать? — стараюсь не показать, что я заметила странное поведение подруги. Но девушка не спешит отвечать. Как будто настраивается на что-то. — Лен, я-я-я… В общем, тут такое дело. Ну, я хотела тебе сказать, уже давно намеревалась… — Варь, подожди. Выдохни и тогда начни. Всё нормально, что бы ты не хотела сделать, — улыбаюсь подруге, что б разрядить обстановку. Сразу дурацкие мысли лезут в голову, но я стараюсь их оттолкнуть. —Лен, я хотела сказать, что… — Здравствуйте, уже определились? — Да что ж это такое! Вот почему либо нужно ждать полчаса официанта, либо они просто приходят, когда не надо. — Здравствуйте, пока нет. Мы ещё думаем, — вежливо отвечаю молодому парню и молюсь, чтоб он быстрее ушёл. Аллилуйя, Иван, как гласит табличка, только улыбнулся и пошёл к другому столику. Перевожу взгляд на Варю, но что-то мне подсказывает, что момент упущен. — Лен, ты же знаешь Егора? — А, нет, не упущен. Я выгнула бровь на реплику Вари. — Нет, конечно, а кто это? — Согласна, глупый вопрос. В общем, это Егор, — Варя тупит взгляд, думая, наверное, что я поняла её мысль, но такого и близко нет. — Что?.. Я тебя не понимаю. — Дрозд — это тот парень, что мне нравится, — я застыла от шока, а Варя смотрела в меню, лишь бы не пересекаться взглядом. И при этом она сводила его со мной? Что в голове этой девушки? Но не это главное. Я рада, что подруга мне призналась. Тем более, это даже хорошо, что ей кто-то симпатизирует. Без этого скучно жить. Хоть неприятный осадок и остаётся, что сначала Варя это скрывала. — И давно? — С лета. Мы пару раз пересекались, вот и получилось… — И ты весь этот час молчала? — Я, конечно, не очень обижаюсь, но неприятно, что столь важный аспект жизни подруги она решила рассказать мне так поздно. — Я думала, что это просто стыдно как-то влюбиться в одноклассника, — чего-о? Кто вбил в эту миленькую головку такую ересь? — А в кого тогда? В мужиков за тридцать? Папиков себе находить? — Ну нет, но всё равно… Лен, ты прости, что я тебе не рассказывала, — ну ты хотя бы поняла, что мне неприятно. — Проехали. Только почему тогда ты говорила, что у тебя никого нет? Вы ж с Егором летом виделись и так далее? — В том-то и дело. Для него это просто дружба. Но не для меня. — Ты его спрашивала? Нет. Так что не можешь знать наверняка, — сказать честно, я тоже не думаю, что Дрозд ощущает то же, что и Варя. Но я же не наврала ей, просто не уточнила, что я об этом думаю. Иногда неведение лучше, чем знать, что чувства невзаимны. Если это влюблённость, она и сама быстро пройдёт. Ну или так просто говорят во всех книгах. — Ну, может, ты и права. — И что, как это ощущается? Ну, есть бабочки и прочая чушь? — Так говоришь, будто никогда не влюблялась, — хихикнула Варя. И как же ты права. По-детски разве что, но это не считается. — Ну тебя, Варька. По больному решила, да? Так что давай, рассказывай, это штраф за то, что я так поздно обо всём узнала. — Ой, ладно тебе. Но знаешь, каждый раз когда он близко, у меня будто температура поднимается: так же морозит. Ещё сердце начинает стучать в разы быстрее, если Егор говорит что-то мне, пишет в Инстаграме или просто отвечает на мои смс. А самое странное — это как мурашки пробегают по телу каждый раз, когда он нечаянно дотронется рукой или при разговоре положит свои руки на мои плечи, — Варя говорила это с таким воодушевлением, что я будто сама ощутила то, о чём она рассказывала. Только вот чем больше девушка рассказывала, тем больше я проводила аналогий, как я ощущаю себя с Яном. Я также краснею и ощущаю жар, у меня всё так же. Но этого просто не может быть. Я же не могу что-то испытывать к учителю. Плевать на факты и реакции собственного организма. Это неправильно. Ему двадцать пять, мне семнадцать. Он учитель, а я просто ученица. Глупый подросток, неопытная барышня. Я даже не целовалась нормально. Но я постоянно ощущаю себя неловко рядом с ним. Остро реагирую на этого брюнетистого мужчину. Может, до этого часа я просто блокировала все мысли про то, что я могу что-то чувствовать к учителю? Всегда выбрасывала их, не давая им поселиться и укрепиться в голове. Но слова Вари словно током ударили по голове. Как будто выдернули наружу те тайные чувства, что я так долго прятала от самой себя. Пора признаться, перестать скрываться от истины и скидывать всё на переходной возраст и гормоны. Мне начал нравится мой учитель. Взрослый мужчина начал симпатизировать школьнице. И я никогда раньше не чувствовала что-то подобное, так красочно и волнительно. Никогда не было такой реакции ни на кого, как на этого мужчину. Значит, у меня появились чувства к нему. Запретные, неправильные, но мои. Только если у Вари ещё есть какие-то шансы быть с Егором, то у меня полный провал. Всё, что мне можно, это в тайне мечтать про Яна, придумывать небылицы и радоваться нечаянным прикосновениям, краснеть от его издёвок и самой язвить. Только это. Дальше уже переход за грань. Да и взрослому мужчине очень вряд ли есть дело до меня. И почему-то от этого только больнее сжимается сердце…***
В таких раздумьях и упадническом настроении прошла ещё одна неделя.Сентябрь подходил к концу, а олимпиада была всё ближе и ближе. Хотя я и не очень переживала про выход на районную, но всё равно был какой-то страх: «А вдруг в этот раз не получится?» Но, проделывая всё больше работы, чувствовала: этот страх понемногу убавлялся, а уверенность усиливалась. И вдвойне, когда я слышала похвалу от Яна. — И что, сколько, Ян Владимирович? — Елена, ещё лучше, чем в предыдущий раз. Сорок девять с половиной. Ты большая молодец, медленно, но уверенно к успеху, — учитель улыбнулся, и я не могла не ответить тем же. — Как думаете, я пройду на область? — Я как-то уже спрашивала Яна про это, но ответа так и не услышала. — Если будешь работать, то конечно. Но зачем тебе это стремление? Ты что-то кому-то доказываешь или другое? — Я хочу получить дополнительные баллы к экзамену. Чтоб перестраховаться. — А разве просто учить недостаточно? Или ты сомневаешься в своих силах? — Этот вопрос застал меня врасплох. Учитель выжидающе уставился на меня, а я не знала, что сказать. А действительно, уверена ли я? Нет, наверное. Сколько бы я не знала, дурацкая неуверенность всё портит. Наверное, Ян будет первым человеком, кто узнаёт, что я в чём-то сомневаюсь. Другие же думают, что я как кремень. Даже высокомерной называют иногда. — Я всегда сомневаюсь. В своих способностях, правильности выбора, ответах, даже иногда в профессии, хотя это мечта детства. Даже в нормальности, что я сейчас вам это говорю, Ян Владимирович. — Как всё запущено. Знаешь, ты ведь не производила впечатления зашуганой серой мышки. Скорее, наоборот. — Я должна сказать за эти слова спасибо? Или наоборот? — с вызовом отвечаю я. — Воспринимай, как хочешь. Все сказанные слова могут быть как упрёком, так и похвалой, это решаешь только ты сама. — Интересная философия, — не знаю зачем, перебиваю мужчину. — Как по мне, самая удачная. Вот ещё, ты должна бороться с этим пунктиком неуверенности, Елена. Мне это не нравится, — от слов Яна сердце делает сальто. Самым правильным решением было сказать: «Почему вас это волнует?» Но я, как всегда, отвечаю не то, что надо. — Как? Я стараюсь, не выходит. — Сначала ты так и про задачи по генетике говорила, а сейчас щёлкаешь. Так что ты просто не стараешься, — обидно мне было это слышать? Конечно, да. Дало ли мне это мотивации? Тоже да. Ведь иногда тот самый пинок нам дают не слова утешения или подбадривания, а желание доказать, что это не так. Что я стараюсь. И я буду, даже чтоб просто доказать Яну, что я могу. Могу быть лучше. Но зачем? Нужны ли ему мои доказательства? Очень сомневаюсь. Но мысль, что я могу быть небезразличной Яну, вызывает этих, так называемых, бабочек в животе, которые до недавнего времени были совсем незрелыми гусеницами. — …Ау, Еленушка… Ты где? — Ян щёлкнул меня по носу, на что я поморщилась. А потом покраснела до кончиков волос, глядя, как близко его лицо к моему. — Я тут. Я просто задумалась, —отворачиваюсь, чтобы не пересекаться с ним взглядом. — Мне кажется, тебе надо отучиться не только от неуверенности, но и от твоих пропаданий. Ты мыслями не здесь, а где-то в Австралии. — Нет, не в Австралии. Мне она не очень нравится. — Что тебе сделали милые кенгуру? — с долей насмешки отвечает Ян, и я снова замечаю чёртиков в зелени его глаз. Я лишь тихо смеюсь вместе с учителем. — Не кенгуру, а пауки. Я их не очень боюсь, неприятно это. Да и змей там много. — И где ты хочешь тогда? — М-м-м, можно в Норвегии или Швейцарии, там очень красиво, — да, я действительно очень хочу туда попасть. Заснеженные вершины гор, морозный воздух и прекрасные горизонты, что может быть лучше? — Ну тут не поспорю. — Это впервые, Ян Владимирович, — не знаю почему, но позволяю себе так ответить. На что учитель лишь удивлённо смотрит, а потом ухмылкой отвечает на мою наглость. — Макарченко, это что за панибратский тон? — наигранно возмущённо парирует Ян, но видно, что он просто ждёт следующего моего хода. — Ну, что вы, как я смею, — так же с вызовом, усмехаюсь, смотря на мужчину, находясь опять в плену его глаз. — Когда нибудь ты доиграешься, Еленушка, — от хищного взгляда я немного поёживаюсь, а мурашки опять пробегают по телу. Отчего фраза становится двусмысленной. Но так-сяк стараюсь не поддаваться чувствам к биологу. Единственное, что пришло мне на ум, сразу же кидаю в ответ: — А какой счёт сейчас? Кто ведёт? Но Ян не успевает ничего ответить, так как двери в аудиторию открываются, и из них заходит стройная шатенка. И всё бы ничего, но лицо такое, как будто видела я её уже. — Ну наконец-то, Дарья, — Ян мигом переводит взгляд на девушку-девочку, потому что не могу определиться, сколько ей лет. Либо четырнадцать, либо двадцать пять. И кстати, выглядит как сошедшая с обложки журнала. Закрученные волосы, чёрное платье. Должно было быть строго, но элегантно, да не тут то было. При этом всём ногти размером с мой указательный палец, а с помощью взмахов накладных ресниц она могла бы летать, как Карлсон. Ладно, я утрирую. Но всё равно! Кто это, чёрт возьми?! И почему Ян ей ТАК улыбается?!