Анатомия влюблённого сердца

Ревность. Презрение. Какая-то странная злость. Калейдоскоп чувств и мыслей в момент прихода этой Дарьи превышал все нормы, что может ощущать человек... в разы превышал. Я, кажется, закипаю изнутри. Чёртова влюблённость. Чёртов учитель. Я не могу управиться и начать нормально, а главное — трезво мыслить. Вдох поглубже. Ещё... Ещё раз... Ян свободный, взрослый человек. Он мне никто. Да, так и надо.. Но, несмотря на это, я хочу, чтоб он стал всем. Фе-е, слишком ванильно. Слишком по-девичьи. Хочу, чтоб он действительно стал никем. Так лучше, правильнее. — Елена, с тобой всё в порядке? Ты сильно покраснела, — вздрагиваю от его прикосновения к спине. Опять россыпь мурашек и аромат его одеколона, что дурманит разум. Опять Ян так близко. — Д-да, всё нормально, — кое-как отвечаю, а Ян хмурится от моего вида. — Может, тебе воды? — Девушка встревает в разговор, но только на её лице не видно злорадства, она действительно предлагает попить из добрых побуждений. — Если можно. Спасибо, Дарья, — криво улыбаюсь. Какая же я дурёха. Ни с того ни с сего невзлюбила её, но Дарья ведь не виновата, что я влюбилась в Яна. Кстати, я так и не знаю, кто она такая. — Не за что, тебе уже лучше? — Да, уже да, — странно, но теперь она уже мне не кажется такой плохой. Что это за дурацкие перепады настроения? — Ну раз так, то продолжим занятия. И, Дарья, соизволь приходить вовремя, пожалуйста. У нас осталось только полчаса, — настроение Яна так неожиданно и быстро стало с игривого серьёзным, что я даже как то замешкалась. Таким тоном он всегда приструнивал мальчишек, если они бушевали. И всегда от этой интонации всем становилось не по себе. Как диктатор какой-то, ей богу. — Ян Владимирович, меня физичка задержала. Я не виновата, — Дарья тоже как-то съёжилась. — В прошлый раз тебя задержала математичка. Мне ставить ставки, кто будет в следующий раз? — даже меня окатило странной холодной волной от тона. Что это на него нашло? — В среду вы у нас ведёте последний урок. Так что тут понятно, — я уже ожидала взрыв от Яна, но он только ухмыльнулся, и, кажется, я видела, как мужчина закатил глаза. Что это с ним? Кажется, не только у меня перепады настроения. И точно, Ян общается так со всеми. Смеётся и подшучивает. Может, это глупо, но я до последнего надеялась, что так учитель делает только со мной. Вернее, моё глупое сердце верило, что я такая одна. Особенная, что ли, могу язвить и пререкаться. Но нет. А жаль, очень жаль. — Елена, возвращайся с Норвегии, у нас тут дела немножечко важнее,— Ян внаглую насмехнулся. Казалось бы, чему тут радоваться. Но он ведь вспомнил, куда именно я хочу. Мелочь, но приятно. — Я здесь. — Уже вернулась? Магнитик мне не привезла? — Простите, Ян Владимирович, не успела. Вы меня как раз позвали в тот момент. — Удар в само сердце, — учитель драматично приложил руку к грудной клетке, на что я только улыбнулась, смотря ему в глаза. — Кстати, как раз сейчас будем говорить про всю кровеносную систему. — А что у вас в сердце, Ян Владимирович? — резко оборачиваю голову на Дарью. Девушка только игриво улыбается, строя глазки биологу. Ого, видно, не только я позарилась на учителя. Надеюсь, я выгляжу не так глупо. — Ну как что, клапаны, желудочки, предсердия. Левченко, ты что, биологию в восьмом классе совсем не учила? Или знания по взмаху накладных ресничек улетучились? — Либо Ян не понял вопроса, либо он дал понять, что Дарья перешла грань. Но не подшутить над внешним видом девушки Ян не мог. Смешно, мне даже понравилось. — Я не про это. Я про чувства. У вас есть дама сердца? — всё никак не унималась девушка. Она либо привыкла к шуточкам в свою сторону, либо решила пропустить это мимо ушей только из-за того, что это сказал Ян. — Дама сердца, Левченко, это червовая. Есть ещё пиковая, бубновая, крестовая. Я понятно объяснил? — Мужчина одарил Дарью таким взглядом, что она аж сглотнула слюну, смотря перепуганным взглядом. Глаза Яна практически почернели, и от сверкающих чёртиков не осталось и следа. Бр-р-р, кажется, в кабинете похолодало. Или это просто я дрожу. — Более чем, Ян Владимирович, —наконец-то ответила Левченко. — Ну так вот. Скажите мне, сколько клапанов есть в сердце? Будем немного вслух отвечать. Может, так лучше будет в какой-то мере, — будничный тон вернулся, а я действительно начала задумываться, что сегодня какой-то слишком странный день. У всех нервишки шалят. Я подняла руку, чтобы ответить на вопрос учителя. Дарья удивлённо уставилась на меня. Серьёзно? Как это можно не знать. — Да, отвечай, Елена. — Четыре. — Можешь назвать? — Митральный, аортальный, пульмональный клапан и... трикуспидный, как-то так, — насчёт последнего я была не уверена. Всегда путала названия и не уверена, что сейчас правильно ответила. — Трикуспидальный, Еленушка. А так молодец, — Ну, я была близко. После этого мы обсудили ещё малый и большой круг кровообращения. А заболевания мы решили уже на потом оставить. — Так, а сейчас давайте решим тесты по прошлой теме, и можете идти, — мозги уже кипели от всей информации, но Ян даже не думал нас отпускать. Тесты он ещё хочет. — Ян Владимирович, извините, но мне уже надо бежать. Мы и так на пятнадцать минут больше были, — Левченко, кажется, первый раз подала голос после «дамы сердца». — Хорошо, Дарья. Подожди секунду, я дам тебе конспект на следующий раз. Он в другом кабинете, я сейчас. Учитель вышел, а девушка начала собираться, и я под шумок складывала свои вещи тоже. — А ты чего собираешься? Поверь, Ян Владимирович скажет, чтоб ты ещё сделала эти тесты, — да ну, он не изверг. — Дарья, а почему ты так думаешь? — Откуда она его так хорошо знает? Я ревную, вообще-то. Боже, какая чушь. Но да ладно. — Ты можешь называть меня Даша, только он называет меня так. Разве тебя нет? — Я как-то не задумывалась. Но, походу, да. Я тоже всем как Лена представляюсь. — Ну видишь. А знаю, потому что я занималась сначала с парнем с девятого. Вадику надо было идти, а Ян Владимирович меня заставил доделывать задания. Я там ещё на час застряла, — Ещё час? Да я с ума сойду, а потом умру голодной смертью. Второй час тут сижу уже. — Постой, Даш, а почему сейчас ты со мной? А до этого отдельно? — Я могла только во вторник и пятницу, потому что в другие дни был восьмой урок. А сейчас географичка наша ушла в декрет. А ваша учительница может заменять только в середине дня. А как раз география был восьмым. А Вадик сейчас на соревновании. Он мог и с тобой, но Ян Владимирович решил, что в одиннадцатом больше нагрузки, ты одна потому. Вот и всё, — Даша пожала плечами. — Ясно, а ты из десятого? — Да, я с «А» класса. Так что, Лен, ты ещё останешься, это точно. — Он действительно будет меня пытать в одиночку? — Я повернулась к Даше с многострадальным выражением лица, а та еле сдерживала смех и смотрела куда-то позади меня. Чёрт, только не это... — Поверь мне, теперь я продумаю пытки поизощреннее, — я обернулась, а он стоял прям за мной, хищно улыбался и после этого произнёс фразу, от которой опять бросило в дрожь. — Всё для тебя, Елена, только для тебя. — Удачи, Ленка, — Даша опять прыскает в кулак, уже более громко прощается с учителем и уходит. А моё сердце вместе со всеми клапанами сейчас просто разнесёт в клочья грудную клетку. — Надеюсь, после этого мне не придётся пить валерьянку, — криво улыбаюсь мужчине, когда мы остаёмся одни, на что он только качает головой, всё так же хищно смотря: — А она тебе уже не поможет, Еленушка, — сказал мужчина, становясь ближе.

***

В горле пересохло, то ли от его близости, ведь с каждым вдохом Ян, кажется, становился ближе, то ли от чёртиков в его глазах, что сводили меня с ума всё больше и больше. Шумно сглатываю, дразня сухое горло, что только больше дерёт из-за таких движений. Его дыхание достаёт до шеи, он так близко, но в то же время так далеко, как будто за километры отсюда. Чувствую, как жар подступает к щекам. — Ты опять вся красная, Елена. Ты точно не больна? — дёргаюсь от голоса Яна и опять возвращаюсь с состояния странной меланхолии. Оглядываю кабинет. Мужчина стоит на таком же расстоянии, как и после ухода Дашки. Что это было? Что это было, мать его? Моя явно сошедшая с ума фантазия разыгралась, творя небывалые иллюзии. Почему мне казалось, что он рядом? Почему я ощущала его дыхание? Ян прав, я больна, неизлечимо больна. Им. — Елена? Ты меня слышишь? — Он опять дотронулся до меня. От прикосновения Яна кожа начала гореть. Неметь от плеча аж до кончиков пальцев. — Да, Ян Владимирович, мне что-то нехорошо, — просто отпусти меня домой, а то чувствую, я сейчас натворю делов. — Держи воду, Елена. Скажи номер матери или отца. — Зачем? Не надо им звонить, — глазки забегали, я металась взглядом туда-сюда. Нет, нет, нет. Мне этого не надо. Но вот только взгляд учителя, строгий и безапелляционный, принудил меня сказать те заветные десять цифр. Я слышала гудки. Долгие, я никогда не замечала, какая ужасная мелодия при звонке. — Маму как зовут? — Ян прикрыл телефон рукой, оборачиваясь на меня. — Надежда Александровна. — Алло. Надежда Александровна, здравствуйте. Это учитель Елены... — Далее я не слышала разговора, так как Ян вышел. Я была в полном одиночестве и неведении, о чём таком они болтали. Только монотонный стук часов, кажется, оглушал меня. Секунда за секундой... Минута... Пришёл... — Еленушка, собирай вещи. Я тебя отвезу домой, — я чуть слюной не подавилась от такого заявления. — Ни в коем случае! — практически выкрикнула я. — А это не вопрос. Мне оно надо, чтобы ты ещё в обморок где-то грохнулась? Подымайся, Елена. Давай, давай, — Боже мой! Да я умру от остановки сердца. Там и инфаркт, и инсульт, всё вместе. С ним в крохотной машине, с ним на расстоянии вытянутой руки. Как мама согласилась? Вдруг он маньяк? Убийца? Насильник? Ладно, он просто учитель. Но всё равно! Я тут в классе уже теряю здравый ум. — А может, не надо? Мне недалеко... — Ты меня боишься, что ли? — Этот вопрос застал меня врасплох. Мужчина подошёл практически вплотную ко мне, расставив руки на парту, по две сторонки, и испытующе смотря в глаза, хотя кажется, в саму душу. Как дышать? Боюсь ли я Яна? Нет. Своей реакции на него? Да. — Нет... Просто вам в напряг, — хоть как-то стараюсь оправдаться. Кажется, получается, ибо учитель отходит, забирая призрачное тепло с собой. Тело опять кидает в дрожь. — Нет. Тем более, когда ты ещё прокатишься на моей машине, — мужчина улыбается, а мне будто камень с плеч. А и вправду, мне не раз приходила мысль, что это было б здорово. Но то, что Ян будет рядом, делает покатушки ещё лучше. Правда, моя странная реакция на мужчину всё усложняет. Но у меня нет выхода. Когда мы вышли во двор, ветер ударил в нос осенней свежестью и приятно осел в лёгких. Только одно авто было на территории школы. И это тот роковой автомобиль. Вспоминаю случай с мороженым и соблазнением, так что еле скрываю улыбку. Ян открыл мне дверцу авто. В нём ощущались нотки бергамотового парфюма мужчины, а запах кожи в салоне ещё больше дурманил. — Ты сейчас как себя чувствуешь? — учитель нарушил тишину. Я шумно вздохнула. — Лучше. Спасибо, что везёте. И извините. Мне очень неудобно, что так вышло, Ян Владимирович, — начинаю тараторить, на что учитель только усмехается. — Перестань, Еленушка. Ты лучше скажи, где ты живёшь? А то я могу и к себе отвезти, — ну спасибо, а моё сердце только перестало бить двести ударов в минуту. — Нет, пока ко мне, — неловко улыбаюсь, вспоминая, что я должна назвать адрес, — Улица Гоголя, 67. Это возле окружной, — смотрю на Яна, тот только странно ухмыляется. С чего бы это? Я сказала что-то не то? Я ненормально выгляжу? — Что? Что вы так улыбаетесь? — Это что сейчас было, Елена? Что значит «пока»? Ты так намекаешь, что хочешь ко мне? Конечно, все понимаю, я достаточно привлекательный мужчина, но разве не слишком стар для тебя? Снова эта усмешка. Меня опять кидает в жар от услышанного. Кровь из всего тела перемещается в щёки, а в горле настаёт сухость, как в Сахаре. Ещё чуть-чуть и руки начнут трястись. Что я должна на это ответить?! И как я должна это сделать, если язык прилип намертво к нёбу. Вот-вот умру от остановки, остановки долбанного сердца, что так реагирует на Яна. Помогите!