Анатомия влюблённого сердца

У каждого в жизни бывают переломные моменты. Когда всё то, в чём ты был на сто процентов уверен, ломается, а на смену приходит понимание, что всё время ты заблуждался в своей истине и, что она таковой не являлась. Когда в голове происходит диссонанс, а мысли разбросаны, их не уловить. Ты прокручиваешь в голове все события и дальше не можешь понять, достучаться до сознания, что твои суждения неверные. В такой момент нужно просто собраться с мыслями, глубоко вдохнуть и заставить шестеренки в голове крутиться в другом направлении — правильном. Нужно понять и главное принять ту иную картину, чтобы стадия отрицания не затянулась. В таком состоянии и я была в автобусе. Я просто не могла понять, как Егор, с кем мы всегда были словно созданы для того, чтобы дружить, вдруг оказался влюблён в меня. Я вспоминала все моменты с Дроздом и даже не могла понять, когда всё пошло не так. Да, конечно, в классе шестом или пятом были детские чувства, но на то они и детские, чтобы перерасти их и вместе продолжать дружеский тандем. Отчего-то стало неприятно внутри. Как будто, он не в чувствах признался, а в предательстве. Ибо после этих слов уже ничего не будет, как прежде. Я не смогу относится к нему по-сестрински, потому что буду знать, что за той светлой улыбкой прячется влюблённость. Да и он уже не сможет прикрываться дружбой, видя во мне предмет ожиданий, мечт, и что более ужасно — знать, что чувства невзаимные. Я знаю, что сердцу не прикажешь, по своему горькому опыту знаю… Но я бы ни за что не хотела терять Егора, а это неизбежно. Этот момент стал переломным, переломным для нашей многолетней дружбы, что тоже была лишь иллюзией. На меня уставились все взоры: Егор с надеждой на взаимность, Варя с отчаянием и болью, что невозможно было не заметить. Другие же смотрели ошарашено, ожидая моих следующих действий. Я лишь шумно вздохнула: — Егор… Я-я даже не знаю, что тебе сказать, — чтобы не обидеть, не поссориться. Да просто чтобы не испортить себе и ему поездку. — Лена, всё нормально. Это всего лишь игра, и я просто сказал правду, — одноклассник старался весело улыбнуться, но у него не очень получалось. Потому что в глазах была видна грусть, только я ничем не смогу ему помочь. Не заставлю себя полюбить Егора не как друга, не смогу в нем увидеть то, что хочу, а точнее кого хочу… — Кхм… Егор, теперь твоя очередь, — Тоха старается хоть как-то разрядить накалённую обстановку. Но только никому уже нет дела до игры. Всем бы пообсуждать это и дать новые гипотезы, как события будут развиваться дальше. Я уже в предвкушении сплетен и перекручивания фактов. Но в этом нет ничего нового, это школа — здесь становятся звездой новых интриг так же быстро, как и сходят с пьедестала всеобщего перемывания косточек. — А, да. Варь, правда или действие? — да, после всего я даже не представляю, как это Варе сейчас… Больно, наверное. — Действие. — Набери случайный номер и признайся этому человеку в любви, — что за банальщина, Егорушка? Может Варьке ещё прокукарекать. Но похоже, всем задания приглянулось, он уже улюлюкают и подталкивают бедную Грин. — А если женщина будет? — замешкалась подруга. Ей бы смелей быть, и всё у неё было бы иначе. Да, задание прям зашкварное, но от того не менее весёлое. Может, придай Варваре уверенности и чуточку стервозности — тогда Егорушка бы и клюнул на неё. Как бы это цинично не звучало с моей стороны. — У любви нет границ, — философски заключает Майя под наши смешки. — Я вас ненавижу! — прокричала Варя с любовью и начала вбивать рандомные цифры, ставя на громкую связь телефон, — О! Взяли трубку… — Алло… — слышится грубый голос, а Варя всё молчит. Прям жутковато на фоне всеобщей тишины, — кто это? — Это я… Я должна признаться, я тебя люблю… дорогой, — говорит Варя, еле сдерживая смех, как и все мы. Мальчики уже вообще красные, как раки. — Я тоже себя люблю, дорогая, — после этого вся конспирация скатилась в Тартары, и наш звонкий смех выдал нас с потрохами. Вот так мы и смеялись на пару с тем незнакомцем. После чего он положил трубку, а мы дальше неугомонно сушили зубки. — Представьте себе волосатого дядьку под два метра, который говорит это нам, — шутит Тоха, чем вызывает у нас вторую волну смеха. И даже спящие одноклассники проснулись от нашего громоподобного ржания. — И ещё с татухой волка на плече! — дополняет Лёва. — И обязательно в косухе и на байке! Мы дальше и дальше развивали эту тему, придумывая множество эпитетов и дополнений к таинственному незнакомцу. Шутили и смеялись так, что болели животы, сводило скулы. Все давно забыли про нас с Егором, и я наконец-то ощутила, что у нас действительно началась поездка. Львов, готовься!

***

Культурная столица Украины встретила нас солнечным светом и душевной атмосферой. Добравшись до самого центра Львова, мы ахнули от красоты и величия города. Разноцветные старинные домики, от которых веяло многолетней историей, маленькие улочки и переулки, наполненные безумным количеством уютных кафе, из которых доносились пряные ароматы вкусностей, придавали чувства, будто мы в каком-то душевном фильме про любовь, а ещё больше завораживали уличные музыканты, которые в неутомимом темпе играли всем известные песни. В каждом новом переулке скрипку сменяла гитара, а одна мелодия другую. Это непередаваемые эмоции, я чувствовала умиротворение смешанное с чувством странной эйфории от увиденного. Казалось бы, как простые каменные здания могут вызывать такие чувства и тепло в груди, но ведь так и должно быть. Простые вещи должны отдаваться танцем сердца, улыбкой и искорками в глазах. Счастье — оно складывается из незамысловатых вещей, приятных мелочей жизни, и вообще мелочей. — Боже, как же здесь красиво… — сказала Варя не оборачиваясь ко мне. Мне кажется это никому не адресовалось. Но все присутствующие поняли эмоции Грин и поддержали кивками. Потому что Львов действительно завораживает. Мы проходили по стометровке к Оперному театру, двигаясь мимо заводных барабанщиков, которые немного меняли атмосферу Львова, но в этом был свой шарм, другая сторона прекрасного города, который также может быть драйвовым, а не меланхолическим. — Дети, встаньте возле театра, я вас сфотографирую, —конечно, одна из главных достопримечательностей города Льва — это их Оперный Театр. Выполненный в стиле неоклассицизм, он как нельзя лучше вписывается в гамму города. Величественные колонны, статуи на самом верху здания делают его действительно изумительным. — Тут даже я возражать не буду. Действительно красиво, надо на память, — Лёвушка, ты куда пропал, и кто тут вместо тебя? А как же «что за бред, зачем опять фоткаться?» — Лёва, я поражена тобой. Как это, я не буду слушать миллион претензий? У меня день рождения в марте, за что такой подарок? — учительница тоже не поверила своим ушам и решила подшутить над парнем. — Это просто Город Льва на нашего Льва так влияет. Он родное что-то учуял, — после этой фразы Егора улицу залил наш громкий смех. Наши взоры встретились, и я спешила отвести взгляд от одноклассника. Потому что мне пока сложно, сама не знаю, почему. Вдоволь нагулявшись, насмотревшись достопримечательных мест и находив мозоли на обеих ногах, мы направились заселятся в отель и готовится к ночи веселья и безмерного количества вредной еды. Как только часы пробили десять, мы уже всей гвардией сидели в номере мальчиков и занимали козырные места на кровати, а точнее у изголовья, положили в изобилии чипсов и другой гадости и ждали, пока одноклассники включат фильм. Парни, как всегда, взяли немного алкоголя, на что я лишь закатила глаза. — Алкоголики малолетние! О здоровье кто думать будет?! — Ленка, ты о нем и подумаешь, когда станешь нашим врачом. А пока не бухти, — наливая шампанское по стаканчикам, беззлобно ответил мне Антон, — тебе наливать, правильная ты наша? — Ну разве что чуть-чуть. — Двойные стандарты у тебя, Лена, вот что я тебе скажу, — я обернулась к Тохе и приняла самое взрослое решение — тоже показала язык. — Корова имеет больше и не показывает. — А я не корова, потому и показываю! — Всё, всё, уделала. Сдаюсь, — я лишь победно улыбнулась, и мы наконец все уселись и стали смотреть фильм. Где-то на середине просмотра у меня зазвонил телефон. Я поспешно вышла, чтобы не тревожить других и не мешать им трястись от страшилки, которая местами действительно заставляла взвизгивать. И кто бы сомневался, что это Мама. Как всегда переживает. — Алло, да мам, привет. — Леночка, у тебя все хорошо? Что делаете? — Все отлично, мы фильм смотрим. Вы как? — Нормально, папа с работы пришёл, мы тоже какой-то сериал по телевизору смотрим. Хорошо, Леночка, я услышала твой голос, мне спокойно. Отдыхай. — Угу, всё целую, папе привет, — Мама отключилась, и я уже собиралась идти, практически взвизгнула, заметив мужскую фигуру возле меня. — Не бойся, это всего лишь я. — Егор… ты меня напугал, — от чего-то было неловко. Как будто вижу парня в первый раз. Казалось бы, те же янтарные глаза, та же беззаботная улыбка, но вот кажется, будто сменилось все кардинально. — Почему ты меня избегаешь? Лен, я что-то сделал не так? — Нет, с чего ты взял. Ничего не изменилось, — вру я. — Ну я же не дурак. Я вижу что ты будто… боишься меня, — правда. И, может, если и я признаюсь, то мы сможем преодолеть эту преграду. — Егор… Я просто не знаю как себя вести. После твоего… признания мне неловко и я не знаю, как с тобой быть. Прости… Ты и я, мы… — Лен, погоди, — Егор как-то подавлено улыбнулся, а я даже не могла ответить ему. Будто закоченела от незнания, что будет дальше, — Ты не обязана отвечать взаимностью, потому что ты не чувствуешь того же, что я. И я это знаю. — Зачем ты тогда сказал это в автобусе? — Потому что я не стыжусь чувств к тебе, Лен. Я рад, что они именно к тебе: ты весёлая, умная, мне с тобой как ни с кем хорошо, а ещё ты безумно красивая, потому я рад, что это именно ты, — я уже хотела перебить Егора, потому что мне тяжело, больно слушать его слова, зная, что это вовсе не взаимно. Мне приятны его слова, но это всё. И обидно, обидно до жути, что я не люблю Егора, того, кого следовало бы любить. А никак не Яна… — Лен, не думай, что я говорю это, чтобы впечатлить или пробудить хоть что-то у тебя в сердце, нет. Я говорю это, чтобы ты понимала: мои чувства никуда не денутся, но я хочу чтобы ты не уходила из моей жизни. Хочу, чтобы ты дальше была моим лучшим другом и давала пасс на волейболе. Лен, может вернёмся к начальной точке — к дружбе? Егор улыбался своей самой милой улыбкой, что даже не изменилась за все годы школы. Не изменилась, когда он носил дурацкую пластинку, не изменилась, когда он с смешного ребёнка сменился на прекрасного парня. И не изменилась одно — моё отношение к нему. И я дальше его люблю, как самого лучшего друга. И те границы, что я сама построила себе, постепенно начали крошится. — Знаешь, а мы никуда не уходили с нашей точки. Друзья? — Конечно, Ленка.

***

После поездки уже прошла неделя, а это значит, что уже завтра в школу. После того разговора в коридоре мы с Егором действительно стали прежними, конечно, местами у меня пробуждаются нотки жалости к парню, и, может, это эгоистично, что я держу Дрозда возле себя, но ведь он сам не захотел рвать наши узы, потому я сдерживаю порыв оборвать связь, ведь я все равно, нуждаюсь в его шутках и присутствии, без какого-то подтекста. Ко всему, я очень рада, что Варя не затрагивает тему Егора и меня, она ни разу не заикалась, а я не намеревалась заговорить первая. Если Варя делает вид, что все хорошо, то почему бы не подыграть? И мы все так же гуляли и ночевали друг у друга в каникулярный период — все хорошо. Вообще каникулы прошли одновременно быстро и очень медленно. Быстро, потому что я постоянно с кем-то гуляла и веселилась. То с Варей, то с одноклассниками или Дашкой. Да, после олимпиады мы всё так же хорошо общаемся. Но иная сторона медали — это Ян. За семь дней я ужасно соскучилась по тем не примечательным моментам, которые у нас были. Ведь это стало уже неотъемлемой частью жизни: наши разговоры и странные намёки, разглядывания учителя исподтишка. И понимание, что я завтра увижу его, отдаются танцами в сердце. Пусть в качестве только ученицы, пусть мы, может, и не поговорим, но я увижу эти зелёные глаза и дерзкую ухмылку. Я, правда, пропустила первые два дня, потому что не очень хорошо себя чувствовала, но в среду уже была в боевой готовности. Биология была в самом конце учебного дня, но с каждым уроком тремор пробирал руки, а я находилась в странной эйфории от того, что я увижу Яна. И вот тот момент — мужчина заходит как всегда в своем фирменном стиле, что веет мужественностью: серые джинсы, синяя кофта поверх рубашки, что мне так нравится. И часы, что дополняют образ. Влюбиться можно только от его вида. Что я и заделала, иронично. Хихикаю сама к себе, пряча глаза, но краем глаза замечаю, как Ян подмигнул мне. И сразу краснею. Вот чёрт, и это я о Яне, а не фигурально. — Добрый день, класс. В прошлый раз я вас не мучал, однако сейчас я это исправлю. Будет небольшой опрос по домашнему заданию, — по классу перекатились недовольные визги, но Ян лишь одарил нас своим фирменным взглядом: «я вас убью, если варежки не прикроете», — две минуты на повторение. Мы судорожно начали перелистывать страницы учебника, а в голове только одна фраза «не наелись — не налижетесь», как говорила химичка. И смешно, и грустно. — Время вышло. Но сперва скажите, кто отсутствует? — Яцек Лены нет только, — крикнул кто-то из толпы. Что неудивительно, она в школе — значит праздник. — Ну что, тогда Лена, прошу к доске, — Мы с Прокоповой застыли в немом вопросе, и никто не хотел идти отвечать. Но почему-то странное ощущение было, что что-то не так. Будто он сквернословил своим «Лена». — Я все ещё жду. — Так кому идти, Ян Владимирович? Мне или Прокоповой? — я первая подала голос, встречаясь с недовольным лицом учителя. — Ты — Елена, Макарченко. А она Леной будет. Яцек своим присутствием не часто нас радует, — отчеканил учитель. Я его чем-то обидела? Но меня участь распинаться у доски тоже не обошла стороной. Однако я отвечала более-менее нормально и получила свою пятерку. Сегодня Ян решил поиздеваться только над нами, после чего началась новая тема. Урок закончился очень быстро, я даже не поняла, что уже перемена. Конечно, мне было в удовольствие слушать низкий тембр голоса Яна, следить за движениями его руки, когда он пишет что-то, а вены на руках мужчины ещё больше выразительные. — Елена, задержись, — и томный взгляд, от которого снова пошли мурашки. Как же мне не хватало этого «Елена». Я подошла к учительскому столу и, переминаясь с ноги на ногу, ждала, что же хочет Ян. — Да, я вас слушаю… — Смотри, Еленушка, областной этап будет после Нового года. Но я посмотрел задания прошлого года, там все на очень высоком уровне. Так вот, предлагаю уже завтра начать подготовку. Если ты ещё хочешь дополнительные баллы, — я отчего-то захотела улыбнуться. Он запомнил, что я хочу, и это чертовски приятно, хоть и мелочь. — Конечно, хочу, Ян Владимирович, — я все-таки улыбнулась. — А обнять меня сейчас не хочешь? Или это была разовая акция? — ухмыляется. Сердце перестало работать, и кровоток остановился. Он же шутит да? Или же…? — Ян Владимирович, Вы…? — Успокойся, Еленушка, я шучу. Немножко издеваюсь над тобой, но думаю, ты к этому привыкла, — убрать бы эту улыбку с его лица. Вот же… засранец. Но я ему отомщу, пусть я буду потом краснеть при виде его каждый раз, пусть мне будет стыдно. Но прижимаюсь к Яну на долю секунды, снова обнимаю его и получаю то тепло, любимый запах с нотками бергамота и ощущения, которые даёт только этот брюнетистий мужчина. А потом также быстро убегаю, не слыша никого и не видя ничего вокруг. Выбегаю на улицу, но почему-то не перестаю бежать, наспех одевая куртку. Пробегаю улички, не замечая никого вокруг, слышу крики людей про необразованную молодежь… И тут пронзительный звук и спустя секунду как будто мир проносится перед глазами. Вижу только небо затянутое дымкой и чувствую ужасную боль в ноге, такую, что выворачивает наизнанку. Я бьюсь в собственной агонии. Все звуки смешались в одну какофонию, но единственный я сумела различить, это женский голос: — Скорую! Быстро!