***
Будучи в четырёх стенах, я думала, что это никогда не закончится. Я думала, что так и буду всю жизнь лежать с той дурацкой ногой, и ничего, что я знала примерную дату снятия гипса. Я действительно уважаю и Рапунцель и Фиону, да им памятник нужно поставить, за то, что вытерпели столько в заточении. Но не будем про это. Сейчас, я уже на своих двоих ногах собираюсь в школу. Господи, я наконец-то посещу Храм науки, наконец-то увижусь с друзьями и просто вернусь в социум. Потому что быть столько времени одной дома, мой внутренний экстраверт бесился уже по полной. Но это так странно, я пропустила весь ноябрь, а сейчас уже первые деньки зимы встречают меня, когда я наконец-то покидаю стены дома. У меня даже повод тортик съесть есть, ведь сегодня у Егора День рождения. Жаль только снега нет, как всегда, и от этого ещё не чувствуется приход самого грозного, но в тот же, самого магического времени года. Ведь, что может быть лучше, чем блестящие на солнце снежинки и морозный воздух, от которого даже мысли освежаются. Но пока что нужно довольствоваться малым, а то есть только датой в календаре, которая оповещает, что зима все-таки пришла. Так как сегодня для меня праздник — я наконец-то выхожу в люди, то и выглядеть надо соответсвующие: мой выбор пал на тёплый белый свитер, серую юбку в клеточку и как дополнение я взяла серебряную подвесочку в виде сердечка. Возвращается ведь тоже нужно уметь. — Леночка, тебе очень идёт, только не забудь капроновые колготки, на улице не май месяц, — ну конечно, здоровье превыше всего. — Я их уже надела. Ты же не думала, что я хочу себе все простудить? Мне же ещё рожать! — смеюсь я, на что мама только кивает. — Давай уже иди. Только будь аккуратной, прошу, — обняв меня, проговорила мать. Да, теперь она будет всегда переживать, чтобы я опять где-нибудь не грохнулась. — Конечно, пока, мамочка, — поцеловав маму в щеку, я пошла в школу. Сегодня мы все собираемся на полчаса раньше, чтобы купить торт для Егора. Ну я не могла упустить День рождения друга. И вот уже возле супермаркета я вижу знакомые лица Вари и Антона. Мы решили пойти втроём, а другие будут дуть семнадцать шариков. — Ленка-а! Наконец-то, как же я соскучилась! — Варя словно слоник налетела на меня, так что боюсь мне придется делать рентген рёбер: неясно сколько из них остались целыми. Но я с такой же силой обняла подругу, так что в травмпункт пойдём вместе. — Я тоже очень соскучилась, — с улыбкой ответила я, освобождаясь от объятий — Наконец-то ты в строю, и привет, — я обняла Антона тоже, правда уже без лишней экспрессии, ведь у меня все же есть Ян, в роли кого, не знаю, но есть же. — Да, честно говоря, я по школе соскучилась. И даже то, что у нас первым уроком химия, меня не расстраивает. Но об этом потом, идём уже, а то мы так и опоздать можем, — ребята кивнули, и мы уже зашли внутрь. Казалось бы, просто магазин, просто полки с едой и очередь на кассе, но блин, лёжа в гипсе, я бы все отдала, чтобы просто так походить между рядами и выбирать торт, да что там торт, я бы даже за хлебушком побежала, лишь бы дома не сидеть. Как же мало надо человеку для счастья! — А какой мы брать будем? — «Пьяную вишню». Это любимый торт Егора, — без задумки отвечаю я. Ну, а что, мой тоже, поэтому и запомнила. — Он как раз последний, — улыбнувшись, забрал лакомство Тоха. — Только, чур чек с предсказаниям мой! И это не обговаривается! — мало что не на весь маркет кричит Варя. Я думала, что Антон закатил глаза, как и я, но нет же: — И не мечтай, Варвара! Кто несёт торт, того и чек! — вот это да… А казалось бы такой Грозный Антон, но нет же, он ребёнок Тошка-Антошка. Я лишь улыбалась смотря на этих двоих. Как дети, ей Богу. И до самой кассы они бились за бедный тортик, толкая и смеясь. И тут меня осенило, что они довольно мило смотрятся вместе. Даже очень мило. Но вот проходящие люди не разделяют моего мнения, а только хмурятся на балаган, который мы развели. Но, слава Богу, хоть стоя в очереди, они угомонились. — С вас сто пятьдесят три гривны, — монотонным голосом сказала кассирша Галина. Поприветливей можно было, Галина. Тоха расплатился, и они с Варей, отчего-то не уходили. — Да пошли, чего вы встали? — не выдержала я. — Мы чек ждём! — в унисон крикнули они. Я ехидно улыбнулась, показывая маленький свёрточек, который давно уже присвоила себе. Они думали, что я лыком шита? Нет, я тоже хочу предсказание. — Этот? Простите, он уже мой, друзья, — парень с девушкой только переглянулись и мы все втроём прыснули от смеха. Так дрались, так дрались, а чек забрала я. Не бойся, когда вступаешь в игру. Страх убивает настоящее. Вот что гласит предсказание. Да, может кто-то печатает это «от фонаря», но попал же он мне, а значит он должен что-то означать. Только вот что, я никак не пойму. Я же ни во что не играю. Кажется…***
И вот уже здание школы маячит на горизонте, с ними и ребятишки, которые несутся к Альма матер; строгие учителя, увидев которых ты уже готовишься сказать «здравствуйте» не очень писклявым голосочком. И мы радостные топаем в Храм науки, правда, больше торжествуем, от того, что тортика-то нам перепадёт, но пусть все думают, что мы так хотим учится. Зайдя, мы увидели, что уже все было готово: шарики надуты, улыбки нацеплены, значит, нам остаётся пойти в кабинет химии, где уже сидит Егор и другие одноклассники, что сказали про его присутствие, и попросить учительницу пять минут от урока, которые затянутся на все сорок. — Ну, что, Тох, зажигай свечи, — даёт наставления Варя, пока я держу торт. — Пошли? — Да. Пойдем. — С Днём рождения, Егор! С Днём рождения тебя! — как по команде встают все, и мы дружно поем песенку Егорушке. Парень смущенно улыбается, и подходит к нам. Выглядит Дрозд немного удивлённо, но это не мешает нам лицезреть милые ямочки на щеках, что из года в год все такие же привлекательные. Неужели он подумал, что мы могли забыть? — Давай, Егор, загадывай желания! — кричит Варя, стоящая позади. Парень зажмуривает глаза, думая о чем-то своём. Когда он ставит тортик на парту, я уже намереваюсь обнять его, как он выдаёт: — Мне сегодня положен поцелуй, Ленка, — я выпячиваю глаза, не, ну что за наглость? Он ещё и зубы скалит! — В щёчку, по-дружески, — закатываю глаза, все же касаясь щёки парня губами. В этом действительно ничего такого. Правда, класс уже вовсю улюлюкает. Как и девушки позади меня. — А вы чего стоите, вас всех это тоже касается! — Все никак не уймётся Дрозд. — Я на это не подписывался! — а я не подписывалась на глухоту, правда, это не мешает Антону орать мне на ухо. Мы все так же стоим кругом возле именинника. — Ладно, Егор ещё раз с Днём рождения! — говорит Варя, после чего мы опять начинаем в унисон кричать «Поздравляем!». Егор смотрит куда-то выше моей головы, и мне же, интересно, что такое там, но разворачиваясь чуть не утыкаюсь кому-то в грудь. Бежевый кашемир практически дотрагивается до моего носа, взгляд поднимается выше, к накаченной шее, четко выраженной венке, а потом и в глаза… те же зелёные, только вот сейчас они смотрят не на меня, в них нет привычного тепла, лишь отстранённость. Но все равно ёкает в груди, ведь передо мной Ян… — Здравствуйте… — неестественный писк, что ни разу не похож на мой голос. Ян только кидает на меня быстрый взгляд. Делаю два шага в сторону, и все ещё справляюсь с бешеным биением сердца. Что он тут делает? Я морально была готова встретиться с ним после четвёртого урока, но не сейчас. Где же химичка? Поворачиваю голову опять к ним. — Добрый день, Ян Владимирович, — как привычно, с уважением. Может мне только кажется, но эти двое словно два соперника стоят сейчас друг напротив друга. — Поздравляю, Егор, — Ян протягивает Дрозду руку, и тот сразу пожимает её. Сказать, что я в шоке, ничего сказать, — ты очень порядочный молодой человек, оставайся таким и дальше и, конечно, будь счастливым, — ровным голосом говорит Ян. Словно он не поздравляет, а рассказывает нам про строение редиски. — Спасибо. Мне одной стало душно? Напряжение словно витает в воздухе, только я понять не могу почему. Перевожу взгляд на Варю с Антоном, Льва, они все выглядят расслаблено, словно ничего не случилось. Может действительно, это только мне так кажется? — Так, хорошо, кушайте тортик, только сильно не шумите, я пойду пока за журналом. — А где Лидия Григорьевна? — оно само как-то вырывается из уст. С опаской гляжу на Яна, пока он оглядывает меня с ног до головы. Боже мой, эта ухмылка, она сведёт меня с ума, только мы сейчас в школе, а у меня как назло в голове только наши поцелуи… — Елена, а ты что не рада меня видеть? Я ведь и загрустить могу, тогда только обиду тортом Егора заедать. Ты же не хочешь оставлять именинника без главного атрибута праздника? — наиграно ужасается Ян, под всеобщие смешки. А я краснею, ничего нового. И слова, как на зло, застряли в горле. Нет ни шуток, ни язвительных фраз, лишь пустота, я, словно актёр, который забыл слова на сцене. Я ведь могла препираться с ним всегда, но почему-то эти заинтересованные взгляды одноклассников и его насмешливый взгляд будто почву из-под ног выбивают. Где моя былая смелость? Будь мы наедине, я бы смогла ответить? Возможно, но сейчас я не уверена, даже в себе. Так и молчу, пока Ян не хмыкает: — Лидия Григорьевна на курсах. Попросили посидеть с вами, чтобы вы не разнесли всю школу, — киваю, не в силах что-то ответить и плетусь ближе к Варе, так как Ян уже вышел из кабинета. — Ну, что, налетаем на торт, а то прийдет Ян Владимирович и все сожрет! — смешки опять ползут по классу. Ну, конечно, кто как не Тоха, мог сказать это. Только вопрос, с какого перепуга он ещё тут? Уже пятнадцать минут урока прошло. — Тох, это у меня День рождения, мой торт! — Егор, мы все знаем, что ты добрый друг, и поделишься лакомством, — вставляет свои пять копеек Лёва. — Егорушка, крепись, — хлопаю по плечу друга, а тот лишь наиграно вздыхает, но все же открывает тортик… для всех. — Только пусть девушки режут. Я тут как бы именинник! — я отхожу на достаточную дистанцию, а Варя, как самая хозяйственная начинает расправляться с «Пьяной вишней». Я наблюдаю за своими одноклассниками, за тем, как они борются за большой кусочек сладкого, как все смеются и шутят, от этого словно тепло разливается по телу, сама не понимаю почему. Счастливые глаза Егора, когда поздравления всё сыпятся, а он опять смущается, благодарит и обнимает девочек. Я не заметила как вошёл Ян, лишь спустя пару минут поняла, что он наблюдает за мной, как я за всеми. Как незаметно для всех улыбается краешками губ, кивая, чтобы я шла ко всем. И я почему-то иду. Повинуюсь. Пристаю ко всем и вливаюсь в разговор. — Ты сегодня очень красивая, — теперь уже моя очередь смущаться. Поворачиваюсь к Егору, всматриваясь в глаза. Они карие, темные, в них лишь одна доброта, нет демонят, что пляшут, как у Яна. В них безграничная теплота, от Яна же всегда веет насмешливостью. Я не знаю, почему сравниваю их. И не хочу думать сейчас. — Спасибо. Как ощущения семнадцати? — Начало мне нравится… Не хочешь ещё кусочек сладкого? — только сейчас понимаю, что все это время стояла с пустой пластиковой тарелочкой. Лишь мотаю головой, там же ровно на всех рассчитано. И опять эта безграничная доброта. Он хотел пожертвовать этим для меня. Нет, не думаю, что из-за влюблённости, которая, надеюсь, что уже прошла, Егор просто такой человек — хороший. — Я не оставлю именинника без лакомства, даже не думай, — перевожу на шутку, потому что вся эта ситуация кажется мне какой-то очень странной. — Но ты же любишь «Пьяную вишню», я знаю, Ленка. — Ты тоже. Егор, это не обсуждается, ешь свой тортик, но спасибо, — замечаю, что стою очень близко к парню, ступаю шаг назад, ловля взгляд Яна на себе. Он же может подумать невесть что, мало ли. А я не хочу, чтобы Ян сомневался во мне. Но сомневается ли он вообще? По его взгляду понять невозможно, в нем читается одновременно всё и ничего. С этим мужчиной всегда сложно, что думает, как быть, и что вообще между нами. Сейчас, именно в эту минуту — мы двое чужих людей: учитель и ученица, что за пару месяцев и не увидят друг друга. А у меня дома — я даже не знаю, кто мы там. Я люблю, когда Ян рядом, но никто из нас не говорил, «кто мы друг другу». А ответ на этот вопрос я боюсь услышать, поэтому и боюсь задавать. Так и приходится погрязать в мыслях, а виной всему трусость… только перед чем? Перед правдой, которая может разбить мое влюблённое сердце. Или наоборот, я же не знаю… не знаю так называемой «правды»… От моих мыслей меня отвлёк звонок, мое сумбурное состояние души сошло на нет, а обычное вернулось вместе с легкостью. Будто только этот урок был наполнен жгучей атмосферой, нависая надо мной. Как туча дождя над героем в мультфильме, так надо мной был груз раздумий и странного самокопания посередине урока. Так что, забрав рюкзак, я решила убежать, не решаясь остаться с Яном, хоть я не видела его с позапрошлой пятницы. Я боялась, того, что в школе он будет не таким, как у меня дома, не будет былой лёгкости. И, как ни странно мне это удалось, хоть я и видела, что он смотрел на меня. Нет, не так, Ян прожигал взглядом дырку во мне. Но и останавливать не стал — гордый какой. Только моя дурная голова не учла, что последний урок-то у нас биология…