Анатомия влюблённого сердца

Наша жизнь — это череда встреч, знакомств, общения. Люди окружали нас с самого рождения, и даже в последний путь мы пойдём в их сопровождении. Так было всегда. Одни люди приходят в нашу жизнь, и совсем не хочется расставаться, другие же просто как попутчики, которых даже не всегда замечаешь с собой, а есть те, которых хочется забыть. Это те, кто приносил боль, или, может, неприятны поведением, противны из-за их сущности. С Савой и Никитой жизнь познакомила меня в пятнадцать. Мы с Варей тогда кардинально отличались от тех, какие мы есть сейчас. Наивные, немного стеснительные, но такие же взбалмошные сразу клюнули на старших парней, что решили завязать с нами дружбу. Конечно, им было по семнадцать, довольно симпатичны, как нам казалось, и тем более веселые. Но с каждым днём они становились все более непонятны нам, а потом и совсем перешли все грани дозволенного в нашем понимании. Мы с Варей приличные девочки и не привыкли к огромному скоплению алкоголя, матерных слов, да ещё и не совсем нормативного поведения на корню оборвали общение с Савелием и Никитой. Однако, как на зло, Земля вертится, и опять свела меня с ними. — Ленка, а как это так, что вы знакомы? Вот это мир тесен! — смеётся Даша, непонимая, что мне не до веселья. Парни не сводили с меня пристального взгляда, сверля кажется дырку в куртке. — Тесен-тесен, Даша. Ну что, Ленок, даже не обнимешь старых друзей? — хитро ухмылялся Савелий, подходя ближе. Нет, нет, увольте меня от этой участи, я не хочу подцепить какую-то заразу. — Ну, что ты, Сава, как она может. Им монашкам же нельзя. Правда, Лена? — смеётся Никита, в конце громко хрюкнув. И, кажется, злость сейчас материализуется и я вскипячусь, как чайник. Глубже вдыхаю, чтоб успокоить нервы. Не нужно поддаваться на провокации этих двоих. Я выше этого, выше унижений. Кидаю полный возмущения взгляд на Дашу, она будто в прострации, ничего не понимая, косится, то на меня, то на этих гопников. — Ну судя по её голым ногам, эра целомудренности в прошлом, Никит, — философски заключает Сава, а я хочу по-философски кинуть в него булыжником. — Но ум-то не прошёл, и я дальше считаю вас нижней ступенью эволюции. Почитайте на досуге, что это, — премило улыбаюсь, оборачиваясь к Даше. Парни громко улюлюкают, явно насмехаясь с моей фразы, но мне все равно. — Не обижайся, но я пойду. У нас не совсем хорошие отношения, — говорю тихо подруге на ухо. Надеюсь, в этот раз пословица «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» дала сбой, и Даша вполне нормальная личность. — Ладно тебе, Лена. Два года прошло. Мы же просто пошутили. Нужно зарыть лопату войны и просто хорошо провести время, — Савелий выделяет слово хорошо, будто оно имеет скрытый подтекст. — Топор, Сава, топор, — шепчет Даша, не в силах сдержать смеха, от глупой фразы парня. Тут даже я еле сдерживаю улыбку, от непонимающего взгляда Савелия, и во всю ржущего Никиты. — Его тоже. Ну так что, мир? — улыбается парень, а я стараюсь подавить в себе неприязнь. Может, он действительно изменился? Даша смотрит на меня щенячьими глазками, моля, чтоб я осталась. А я не знаю, что делать. Потому что не привыкла к таким сборищам, такому образу жизни. Я другая, мне чужды попойки и гуляния до утра. Как сказал Савелий, я монашка. Может действительно так. Мне не нравится выпивать и куролесить до утра. Может, я скучная, слишком правильная, но я такая. И не хочу меняться. Это моя сущность, мое личное «Я», что я не хочу менять ради мнимых потребностей. — Лена, ну давай. Ты что даром так красиво выряжалась? — все никак не унимается Даша. Могу ли я перечить своим принципам ради подруги? И надо ли ей это? — Или ты нас боишься? Так ведь? Слабо тебе с нами погулять пару часов? — вставляет свои пять копеек Никита. Он никогда мне не нравился. Даже сейчас, он проводит языком по губам, и с презрением щурится. Поверь, мне так же неприятно общение с тобой. — Нет, не боюсь. Просто я не такая как вы, — нужно подбирать слова, чтоб не обидеть таким образом Дарью. Она ведь все-таки моя подруга. — У тебя есть ещё одна нога? Или ночью ты станешь вампиром? — Нет, ничего такого нет, — улыбаюсь я, от их довольно детских уговорок. Глубоко вздыхаю, все же соглашаюсь пойти с ними. Я же не буду делать ничего из того, чего не хочу. Только побуду, ради приличия, — я погуляю с вами, только… недолго. — Ну тогда, милости прошу к нашему скромному шалашу? Я Савелий Якут проведу тебе экскурсию, дорогая Ленок! — смешно поклонился Сава, чем больше был похож на медведя, а не на графа. Даша дернула меня за рукав, и я с непониманием уставилась на девушку. — Все нормально? Если ты не хочешь, то… — Дашка, я иду ради тебя. Тем более, не понравится, я просто уйду. Все хорошо, — я ободрительно улыбнулась, и мы пошли к шалашу, а точнее к старенькому красному гаражу. Я думала мы останемся снаружи, но парень открыл замок и мы зашли вовнутрь. Пахло там конечно сыростью, но в самом гараже, была будто комнатка. С левой стороны правда, всякий хлам. А вот справа стоял желтый облупленный диван с не менее давним пледом, так же несколько шин, чтоб служили как кресла и куча книжек, лежащих одна на другой, делая таким образом стол. Миленько, ничего не скажешь. Повесить гирлянды, так вообще люкс! — Ничего себе у вас хоромы! — А ты что думала, Ленок. У нас тут все включено. Это гараж моего деда, построен во времена Брежнева, времена, когда все было под контролем, двери были открыты настежь, и никто никого не боялся. Или, как говорит мой дед, хотя все это говорил тоже он, чудесные были времена. Вот видишь наш стол, это не только предмет интерьера, а ещё й прекрасные произведения мировой литературы, — с воодушевлением говорит Савелий, пока мы все просто давимся смешками, да и он сам тоже. — Ты хоть одно из них читал? — перебивает поток слов Савы, Даша, чем ещё больше заставляет нас улыбаться. — Название читал, пока кучками складывал, — с самым невозмутимым лицом ответил Савелий. Я хмыкнула. Что и требовалось доказать. — Ладно, хватит разглагольствовать, видишь, Ленок, какие я слова знаю. Выпьем за знакомство. — Мы все знакомы, — закатываю глаза я. — Просто выпьем, а повод найдётся! — поддерживает друга Никита, под мои драматические вздохи. Ладно, люди не меняются. А мне бы отсюда свалить. Парни достают откуда-то самое дешевое вино и всякую дрянь вроде чипсов и уже начинают наливать. — Точно, по чуть-чуть можно. Давай, Лена, с нами, — толкает меня в плечо Даша. Боже мой, можно домой? — Я не буду. Я разве пару штук чипсов возьму, — не буду уходить сразу, чтоб они не подумали, что я вообще двинутая, хотя подозреваю, они уже давно в этом уверены, как и я, только по отношению к ним. — Как хочешь. Нам то больше будет. Спустя час, я думала, что рехнусь окончательно. Они на троих уже выпили бутылку, а я все никак не понимаю, что за праздник у них. Сева уже вовсю поёт песни Брежневских времён, покуда Даша уже полулёжа что-то бормочет Никите. Смотреть за этим всем было бы весело, если бы не понимание, что это моя подруга. Мне ужасно душно от запаха чипсов и алкоголя, с примесью сырости подвала, что, кажется, меня стошнит. Кое-как стараюсь достучаться до Даши, чтобы покинуть это милое пристанище мелких алкашей, но она и слышать меня не хочет. — Дашка, ну пошли, завтра же… школа, точно, — тормошу девушку, и и ничего, что в нескольких сантиметрах от неё Никита. Но Даша только смеётся, а я уже злюсь по полной. — Ленок, не нравится, не уходи, ой, то есть уходи, — с заплетающимся языком говорит Никита, под громкий смех Дарьи и Савы. Последний уже начинает домогаться к вешалке с курткой Даши, ну не ко мне и на том спасибо. — Да, Лен, я не хочу идти, — рывком встаю с дивана, оставляя на произвол судьбы Дашу, не хочет пусть не идёт. В конце, когда уже выхожу из гаража замечаю, как подруга прямо таки лежит с Никитой. Меня аж передергивает. Господи, ну как, как эта девушка, что занимала места на олимпиаде, умная и красивая, может общаться с ними, да еще и вести себя так за границами школы? Неужели это все маска? Хотя по ее внешнему виду никогда невозможно было сказать, что она примерная девочка, но не до такой степени же… Прихожу домой я со двоякими чувствами, не знаю как себя вести с ней дальше. Но будь, что будет…

***

Незаметно прошли выходные. Сегодняшний день я начала с криков и щенячьей радости, потому что на дворе был снег. Все было белое и пушистое, и я высунулась в окно, вдыхая морозный воздух декабря, что очищал разум и дарил такое детское счастья. — Дочь, залезь обратно. Ещё не хватало с температурой слечь. Ты и так сколько пропустила с переломом. Достаточно болезней, — словно гром раздался голос отца. Я только вздохнула, закрывая окно. — И тебе доброе утро, папочка. — Доброе, доброе. Что ты так надулась, как полтора несчастья? — улыбнулся папа, попивая свой кофе. Я ковыряя вилкой сырники обижено, как маленький ребёнок выдала: — Ты мне не дал посмотреть на снег, — отец рассмеялся басистым голосом, явно умиляясь от моей фразы. — И что, ты сильно обиделась? — Очень! — Так уж и быть, расскажу тебе мой секрет, чтоб меньше обижалась, — я застыла с кусочком сырника возле рта, вопросительно уставившись на папу, который явно что-то замышлял. И подозреваю, мне понравится. — Какой ещё секрет? Что-что-что? — папа делал вид, что ничего не знает, а кухня с пятилетним ремонтом больше интересует его, чем слова, которые он произнёс. Ну мне же интересно! Пусть только попробует не сказать. Я же сгорю от любопытства, — Ну пап! Говори же! — Тсс, нужно чтоб мама не узнала. У неё ж в воскресенье День рождения. Вот я и хочу отвести нас в Карпаты. Мы с Пётром ещё давно это придумали. Я уже все забронировал домик возле леса и даже погоду проверил — будет снежно. В этом году зима пришла рано, — я от изумления открыла рот. Потрясающая новость! Это же мечта зимой посмотреть на заснеженные горы и погулять по лесу. Я со всей силы обняла папу, тем самым давая понять, что идея великолепна! И Слава Богу, что выходные, и никаких репетиторов не надо отменять. Все-таки умеет папа устраивать праздники. — Пап, это невероятная идея. Действительно! — Я знал, что тебе понравится. Я правда хотел, чтоб ты до самого конца не знала, но все равно не удержался. — Вот и хорошо. Мне же надо будет какие-то свитера тёплые купить, — беспалевно намекаю отцу, на что он хмыкает и усмехается. А что, я же захочу фотки в Инстаграм выложить. — Иди уже, вымогательница, а то в школу опоздаешь, — я еще раз поцеловала папу в щеку и побежала собираться, ведь действительно время уже поджимало. Только, как теперь дотерпеть до следующей субботы? А пока я шла по дороге, я двадцать раз чуть не упала, но в то же время смотрела по сторонам, вглядывалась в снежинки, что падали и падали с неба. Возле школы какие-то младшеклассники кидались снежками, так что я пробежалась, чтоб не попасть под обстрелы. Но все-таки мне не удалось этого избежать, и комочек снега прилетел в мне в шапку, и это когда я уже была возле двери в здание. Я уже оборачиваюсь, чтоб посмотреть, что это за мелкий пакостник, но вижу только Егора, который хитро щурится. Уже хочу пойти в атаку, но слышу звонок, и кажется парень тоже. — После школы. Тебя ждёт возмездие! — тычу в него варежкой, при этом делаю лицо, будто бы я вселенское зло. Егор кивает, так же щурится, как и я. — Один на один? Не боишься? — Ну ты можешь быть один. Я соберу команду, — Егор поднимается ко мне, протягивая руку. Пожимаю её, с вызовом смотря в карие глаза парня, где плещется азарт. Прекрасно, он не думает сдаваться, но и я тоже. — Договорились. — Может сразу белый флаг поставишь. Я у себя такой Третий Рейх соберу, что тебе мало не покажется, — говорю , неотрывно смотря на парня, стараюсь привести его в ужас, но пока он только смеётся. — Немцы в конце-то, проиграли, так что, Лена, мы уже знаем, кто победитель, — снисходительно отвечает друг, я вижу, что он не верит в мою победу. Хотя, как такой победы и быть не может. Мы просто кидаем снежками, даже не на очки, вот и все. Но тем не менее, главное это увертюра, а как оно пойдёт, это уже другое дело. — И это буду я, Егорушка! — кричу наверное так, что уже вся школа знает, как зовут парня, из-за чего мы двое смеёмся. — Лена! Аккуратно… — но Егор не успевает договорить, так как я почти впечатываюсь в что-то твёрдое. Слава Богу, не стена. Она не имеет таких зелёных глаз, и рук, что не дали мне стукнуться об торс. Вот же черт! Ну почему я вечно должна стукнуться в Яна, причём не фигурально. Глупо улыбаюсь, краснея даже своей белой кофточкой, смотря, как Ян закатывает глаза, все ещё держа меня в руках. — Елена, ты можешь хоть день без приключений? Сначала в меня будешь стукаться, а потом во все тяжкие пойдёшь, об стенку да? — мужчина ухмыляется, на что Егор еле сдерживает смех, явно поддерживая учителя. Как же я давно не применяла такое названия для Яна. А у меня мурашки по коже от того, что он держит меня, от того, что опять так близко физически, но далеко, ведь мы на виду у всей школы. — Простите. Я не виновата, — «это Егор» хочу уже сказать я, но что-то меня сдерживает. Мужчина наконец-то отпускает меня, даря многозначительный взгляд, от чего я начинаю дрожать, сама не понимая почему. — Ну конечно же. Ладно, идите уже на урок. И, Елена, не забудь про дополнительные, — говорит напоследок Ян, а я улыбаюсь кончиками губ, и сразу стираю с лица улыбку, кто же радуется разбору особенностей моллюска? Правильно, никто. Киваю на прощание Яну, чувствуя, как пульс ускоряется от того, что я скоро буду с ним только вдвоём. Как затягивается узел в животе, от предвкушения поцелуев с Яном, от разговоров, просто него. Это же безумие. Я даже сейчас не могу привыкнуть к этому. Но не хочу терять. Мне нравится это странное взаимодействие между нами, хотя я и понимаю, что это неправильно. Но ведь запретный плод сладок?.. А день прошёл незаметно. Часть меня рада, что я не видела Дашу, ибо не знаю, как мне реагировать на неё. А часть хотела разобраться во всем. Но тем не менее, весь день я её не видела, а через два урока алгебры я уже буду… хотела сказать дома, но нет, буду с Яном, и от этого улыбка расползается на лице. Когда мы уже сидим в классе, вместо нашей учительницы приходит, нет, не Ян, а наш физрук. Он здоровается со всеми и занимает учительское кресло. Очень непривычно видеть физрука за столом, сродни тому, как видеть этого мужчину в джинсах, а не спортивных штанах. — Анна Георгиевна больна. Я буду вместо неё на первом, а на втором у вас будет химия. У вас тогда урок пропал, вот и возместите, — по классу идут разочарованные вздохи, ведь все надеялись уйти пораньше. Но с урока химички лучше не убегать. Не то чтобы она сильно злая, просто потом причитаний будет столько, что лучше просидеть сорок пять минут. Я уже было вытянула домашнее за завтра, чтоб зря время не терять, но в дверь постучали, и вот теперь уже зашёл Ян, с невозмутимым лицом подходя к физруку. Если смотреть на Яна издалека, то на подсознательном уровне смотришь на него с опаской, но в то же время спокойствие, когда я рядом с ним. — Елена, собирайся, — кидает мне Ян, практически не смотря в мою сторону. Как? Как он может так холодно относится ко мне на людях? У меня даже при таком обращении бабочки летают в животе. А он будто бы Кай, замороженный Снежной Королевой. Кое-как прощаюсь с ребятами и учителем и плетусь за мужчиной. — Что делать будем? — задаю я вопрос, когда мы уже в кабинете биологии и только вдвоём. Немного дрожу от холода. Конечно, кто, как не Ян, в такую холодрыгу откроет окно. Неотрывно наблюдаю за мужчиной, пока он ищет что-то в шкафу. Замечаю, как Ян красиво хмурится, он даже страницы перелистывает красиво, изящно. Мужчина возвращается ко мне, протягивая учебник, но не вымолвил ни слова. Может, что-то случилось? — Ян?.. Все нормально? — осторожно спрашиваю я. — Да, Елена, все хорошо. Просто ты каждый раз спрашиваешь одно и тоже, будто бы не зная, что кроме биологии у нас нет больше развлечений, — что-то больно кольнуло внутри от его слов. Зачем так грубо? Я что сделала что-то плохое Я нахмурилась и стала решать задания, даже не смотря на него. Не хочет не надо. Фыркаю, надеясь, что в этот момент Ян не смотрел на меня. — Ты обиделась? — Нет, я решаю тесты, — вернее старалась сосредоточится на заданиях, но не выходило. Ян отошёл к своему столу. Ну и не надо. Я дальше в уме стала обзывать Яна, пока перед моим носом не появилась шоколадка. Я непонимающе уставилась сначала на лакомство, а потом на Яна. Мужчина улыбался, хитро смотря на меня. — Еленушка, это тебе. От шоколада настроение поднимается, а я вижу у тебя сегодня оно на нуле. — Это ещё непонятно у кого, — буркаю я, — и вообще зачем тогда общаться со мной, если… — но я не успеваю докончить свою демагогию, так как мне бесцеремонно засовывают кусок шоколадки в рот, при этом с такой довольной миной, что я сама практически перестаю злиться. Но нужно немного поиграть в недотрогу, я же девочка все-таки. — Все, ты уже не дуешься на меня? — словно ребёнку говорит Ян. — Почти... — говорю я шепотом. Он близко, дыхание сбивчивое. Ян неотрывно смотрит мне в глаза, становясь совсем впритык, вытирая шоколад у меня с губы большым пальцем, при этом оттягивая мою нижнюю губу. Кажется, что я начинаю гореть, а пульс бьет где-то под двести. Узел завязывается внутри, от вроде бы незамысловатого действия мужчины. Целуй же меня! Я уже не могу… Говорит мое подсознание. — Хочешь, чтоб я поцеловал? — киваю головой, не в силах вымолвить и слово. Ян хищно улыбается, просовываясь так близко, что при вдохе губы касаются друг друга. — Нет, Еленушка, не сегодня, — на выдохе, я вижу, что он сам еле сдерживается. Но почему? Мы ведь вдвоём в этом нуждаемся… — Почему? — еле говорю словно на издыхании. Руки Яна обвивают талию, скользя, то вверх, то ниже. Эта сладкая пытка убивает. Но к губам он так и не касается… Не позволяет себе. — Сегодня я жду этого шага от тебя, — с полуопущенными веками говорит мужчина, ещё ближе притягивая меня к себе. Я смотрю на губы, что так манят меня. Но этот шаг… Маленький, но такой сложный для меня. Не в силах сдерживать себя, я все же охватываю его нижнюю губу своими губами. Мои движения нелепые, скованные, но Яна это будто и не волнует вовсе. Приятно и так почему-то так волнующе целовать кого-то первой. Я все ещё борюсь со внутренним смущением, но Ян берет-таки инициативу в свои руки и я снова в его власти, а губы в плену его губ. Только Ян дарит такие ощущения. И в тот момент я поняла. Может, я и готова, готова к чему-то большему…