***
Четыре дня спустя. За всеми этими заботами с женой и племянником, регент совершенно забыл о том, что посылал за Байан, и, когда девушка в сопровождении двух его офицеров внезапно появилась на пороге дома канцлера, просто остолбенел и долго не мог подобрать слов, единственное, что вертелось у него в голове это: «Какого, собственно, дьявола?» И только когда племянница посмела нарушить затянувшееся молчание, тихо спросив: «Вы посылали за мной, дядя?» мужчина вспомнил, что за план они придумали с Тал Талом. «Надо же, совсем из головы вылетело, — подумал он, — старею что ли…» Эта мысль ему совсем не понравилась, поэтому он сказал немного резко: — Ты поможешь мне создать мир моей мечты. Выбор императрицы очень важен для судьбы всего нашего клана. — Императрицы? — девушка резко вскинула на него глаза, такого она явно не ожидала. Честно признаться, когда за ней явились люди регента, Байан вообразила, что сбылась её давняя мечта, и дядя решил организовать её брак с Тал Талом, по которому она давно нежно вздыхала. — Ты обязательно должна стать императрицей, — тоном, не терпящим возражений, заявил канцлер, как будто это зависело от его племянницы, — завоюй сердце и разум государя! — Я поняла вас, дядя, — девушка склонилась перед ним в поклоне, — я приложу все усилия, можете не сомневаться! — Вот и умница, — глаза Байана довольно блеснули. — А сейчас пока приводи себя в порядок и отдыхай, завтра я провожу тебя во дворец. С этими словами он открыл дверь и привычно гаркнул в коридор: — Дин Сан! Через несколько минут управляющая появилась в дверях. — Проводи госпожу в гостевую спальню и приставь к ней служанку порасторопнее, завтра рано утром мы должны быть во дворце, проследи, чтобы её собрали как следует, платье, причёска, вот это вот всё, что вы там обычно делаете. — Слушаюсь, господин канцлер, — последовал привычный ответ, и вдруг женщина внезапно решилась задать вопрос: — Генерала Тал Тала с супругой к ужину не ожидать? — Брат женился? — в ужасе воскликнула Байан и тут же прикусила язык, заметив недоумевающий взгляд дяди. — Недавно, — неопределённо пояснил тот и, уже обращаясь к управляющей, ответил: — Его, я думаю, не будет ещё пару дней. И про себя добавил: «Я надеюсь. Чёртов Тал Тал, куда же ты подевался?»***
— Ваше Высочество! — взволнованная Хон Дан почти вбежала в покои своей госпожи. — Кандидатка в императрицы прибыла! Ки Нян в ярости сжала губы и, резко поднявшись с кресла, быстро проследовала ко входу во дворец. Замерев на вершине каменной лестницы, женщина, слегка прищурив глаза, наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой. Явно довольный и гордый собой Байан стоял у роскошного паланкина, ожидая, пока государь и вдовствующая императрица, чинно шествующие ему навстречу в сопровождении своих придворных, соизволят приблизиться. «Интересно, почему это регент вдруг в одиночестве? — подумала Ки Нян. — Неужели отправил Тал Тала на поиски сокровищ Эль-Тэмура?» Она с подозрением посмотрела на канцлера, который, склонившись к паланкину, что-то тихо говорил сидящей в нём девушке, которую пока не было видно, но жена императора почему-то даже не сомневалась, что кандидатка в императрицы молода и красива, впрочем, это мало её трогало — она не сомневалась в своей власти над Тха Хваном и была уверена, что его чувства к ней не изменятся. — Слышала, племянница у господина канцлера прекрасна, как цветок, и к тому же умна, — донёсся до Ки Нян елейный голос Будашири, обращавшейся к императору. — И она славится своим мягким характером. Женщина заметила недоверчивый, при этом явно недовольный взгляд супруга, которым он смотрел на Вдовствующую императрицу, очевидно, Тха Хван был не в восторге от происходящего, в его глазах не появилось ни малейшей заинтересованности, когда девушка вышла из паланкина и почтительно перед ним склонилась. «Красивая, — холодно оценила её Ки Нян, — только какая-то насквозь фальшивая». Она и сама не знала, откуда возникло это ощущение, выглядела-то кандидатка совершеннейшей невинностью, что подчёркивало не только достаточно простое платье, но и причёска — волосы девушки были забраны в обычный хвост, но жену императора было не так легко обмануть — она привыкла полагаться на своё чутьё, и оно сейчас громко вопило, призывая хозяйку быть как можно осторожнее с этой особой. — Разрешите мне выразить почтение Вашему Величеству, — между тем проговорила кандидатка, и Нян явно слышала притворство в этом тихом и покорном голосе. — Для меня огромная честь лицезреть государя. — Слухи были верны, она необычайно красива, Ваше Величество, — конечно, Будашири не могла не вставить своё слово, и жена императора почувствовала на себе её взгляд, полный злобного превосходства. Выдержала она его с полным внешним спокойствием, лишь слегка приподняв голову, демонстрируя равнодушие к происходящему, ещё не время и не место было возражать, Ки Нян прекрасно понимала, что сейчас абсолютно бессильна, но вот когда она родит императору сына… Женщина прижала ладони к только начинающему набухать животу, молясь Будде, чтобы благословил её чрево мальчиком, тогда она мощно укрепит свои позиции во дворце, особенно если она станет матерью наследника трона. «Вот тогда мы с вами поговорим по-другому, Ваше Величество и господин канцлер, — гневно подумала она, — битва ещё не окончена, просто сейчас мне разумнее немного отступить». — Тебя зовут Байан? — послышался недовольный голос императора. — Да, Ваше Величество, — девушка склонилась ещё ниже. Тха Хван внезапно заметил, что его любимая супруга наблюдает за ним, и, сгорая от стыда, что не может выполнить так неосмотрительно данное ей обещание, неприязненно произнёс: — Тебя совершенно точно не выберут императрицей. Возвращайся назад, пока не поздно! — Ваше Величество, я уверена, что вы выберете меня, — казалось, девушка ничуть не смутилась его отпору, — и вы об этом не пожалеете! «Да, она явно не так проста, как хочет казаться», — Ки Нян ещё раз убедилась, что её первое впечатление было правильным. — Я слышал, Байан отправил приказ в Корё — ко дню церемонии прислать сюда тридцать невольниц, — подал голос евнух Пак. — Это правда? — женщина резко развернулась, уставившись на него неверящим взглядом. — Да, Ваше Высочество, — подтвердил тот. — Ну, Байан, ты ещё пожалеешь! — злобно прошипела Ки Нян, бросая на канцлера взгляд, полный ненависти. — Ты ещё пожалеешь об этом дне, когда объявил мне войну!***
Октай шёл медленным шагом, периодически недовольно фыркая, он явно недоумевал, почему хозяин, всегда так ценивший скорость, заставляет его плестись как какую-то захудалую клячу. Тал Тал, прижимая принцессу к себе чуть сильнее, чем это было необходимо, целиком сосредоточился на том, чтобы сдерживать лошадь, что, откровенно говоря, было нелегко — он терпеть не мог праздно терять время, но сейчас у него не было выбора, повторять свою ошибку дважды он был не намерен. Ехали они уже, пожалуй, часов семь по прикидкам генерала, но, хвала Будде, наконец, добрались до Дайду. Юн Ми дремала в объятиях мужа, прислонившись к его плечу, мужчина ещё несколько дней назад заметил, что она стала какой-то слишком тихой и задумчивой, но, поскольку и сам был весьма немногословен, был только благодарен ей, что супруга не нарушала его молчаливого одиночества. Проведя несколько дней в своём тайном убежище, ему удалось прийти в более-менее нормальное состояние, даже терзавшие его кошмары последние пару ночей не беспокоили, милостиво позволяя полноценно высыпаться. Теперь Тал Тал был уверен, что готов встретиться с дядей и вытрясти из того всю правду о себе, если вдруг Байан решит заупрямиться. Добравшись наконец до дома, он уже собирался подхватить жену на руки, чтобы спрыгнуть с Октая и отнести её в спальню, как девушка его остановила: — Я не сплю, господин. Тал Тал спешился и снял её с седла. Затем, внимательно вглядываясь в тёмные глаза, сказал: — Тебе надо лечь и отдохнуть. — Я в порядке, — покачала головой принцесса, действительно чувствовавшая себя на удивление неплохо, осторожность мужа помогла ей легко перенести дорогу. — Тал Тал, паршивец! — из дома внезапно вылетел злой как чёрт Байан, который едва ли не с кулаками был готов наброситься на племянника. — Где ты шлялся? С ума сошёл? Я себе тут места не нахожу, а ты… — Прошу простить, дядя, — генерал поклонился, — я вернулся, как только смог. — Вернулся он, — проворчал регент, — чтобы больше не смел так исчезать! Понял? — Да, дядя, — послушно кивнул мужчина. — Ваше Высочество, вы-то как? — канцлер переключил своё внимание на девушку. — Я надеюсь, он, — короткий неодобрительный взгляд на племянника, — не гнал Октая как сумасшедший? Вы же ещё не поправилась! — Всё в порядке, господин Байан, — заверила его Юн Ми, которая совершенно не собиралась распространяться о подробностях их путешествия, — со мной всё хорошо, генерал был очень осторожен. Регент недоверчиво хмыкнул. — Ладно, — уже спокойнее произнёс он, обращаясь к Тал Талу, — у тебя, по-видимому, куча вопросов, так что пойдёмте в мой кабинет и побеседуем. Или ты возражаешь, чтобы Её Высочество присутствовала при нашем разговоре? Генерал недоумённо уставился на дядю, с одной стороны, он, безусловно, предпочёл бы беседу наедине, но с другой — с такой постановкой вопроса откровенной дерзостью было бы на этом настаивать. Да к тому же принцесса и так была в курсе всего, вряд ли Байан сейчас сообщит что-то ещё более ужасное, чем ей было уже известно. — Не возражаю, — медленно ответил Тал Тал и, повернувшись к жене, добавил: — Если ты, конечно, хорошо себя чувствуешь и не хочешь прилечь. Юн Ми лишь отрицательно помотала головой. — Отлично, тогда пошли! — канцлер был доволен, что его уловка удалась, честно признаться, он побаивался остаться с племянником вдвоём и справедливо полагал, что при супруге тот будет куда сдержаннее. Едва они вошли в кабинет, как Байан, решивший до конца оставаться хозяином положения, коротко велел: — Садитесь, — и отошёл к окну, повернувшись к паре спиной и складывая руки на груди, ему было тяжело рассказывать, глядя Тал Талу в глаза, хоть он и не раз мысленно репетировал этот разговор. — В общем, так. Ты действительно сын моего младшего брата и той женщины, что встретил несколько дней назад. Её зовут Оэлун, и сейчас она моя жена, у нас есть дочь Эрдэнэ, твоя сестра. Генерал с трудом сдержался, чтобы не разинуть рот от изумления — такой скрытности от дяди он никак не ожидал. — Твои родители действительно не были женаты, Оэлун была слишком юна для брака, да и я узнал о её существовании слишком поздно — на следующий день после того, как брат признался мне во всём, он погиб, — продолжал регент. — Я вернулся и позаботился о твоей матери, а когда родился ты — забрал тебя в свой дом и воспитал как собственного сына. Ты был моим благословением — готовый законный наследник, никаких тебе проблем с женитьбой и этим вот всем… — Подождите, дядя, — прервал его племянник, — что значит, юна? Сколько ей было лет? — Когда ты родился — одиннадцать, — тихо проговорил Байан. — Значит… — генерал не мог себя заставить озвучить свою догадку, настолько грязной и отвратительной она была. — Ты и сам прекрасно понимаешь, что это значит, Тал Тал, — раздражённо заявил канцлер, — не заставляй меня озвучивать это! «А я-то думал, что хуже уже не будет! — с болью подумал мужчина, — оказывается, понимать, что ты рождён вне брака куда легче, чем осознавать, что ты — плод насилия, да ещё и настолько мерзкого!» Внезапно он почувствовал на своём плече прикосновение маленькой руки, точнее, не почувствовал, поскольку был в доспехах, а почему-то угадал и накрыл её своей ладонью, и ощутил, как на мгновение боль притупилась. — В общем, Тал Тал, — канцлер на мгновение бросил на племянника взгляд, но, увидев, что он держит принцессу за руку, едва не покраснел и быстро снова отвернулся, — не вини её, была б её воля — она бы никогда тебя не оставила. — Почему вы мне лгали, дядя? — против воли стратег почувствовал, что закипает. — Почему не сказали правду? — Будда милосердный, ты будто сам не понимаешь? — Байан на секунду вышел из себя, но тут же взял себя в руки. — Не мог я поселить у себя одиннадцатилетнюю девочку без того, чтобы не пошли разные слухи! Это навредило бы всем — и тебе, и ей, и мне самому! Генерал поднялся, на сегодня с него явно было достаточно, в сердце снова заворочалась боль, и он нестерпимо хотел остаться один. — Позвольте уйти? — с трудом проговорил он, поклонившись. — Погоди, — остановил его регент, — она… хочет видеть тебя. Пожалуйста, не отказывай, встреться с ней, выслушай. Я тебя прошу. — Нет, — отрезал мужчина, — тут нечего даже обсуждать. — Позвольте мне, господин, — внезапно вмешалась принцесса, — для вас это пока очень тяжело, но и вашу матушку можно понять, возможно, я смогу её немного утешить. Байан и Тал Тал уставились на девушку, на мгновение онемев от неожиданности. — Вы очень добры, Ваше Высочество, — наконец отмер канцлер, решив, что это предложение лучше, чем ничего, успокаивать Оэлун самолично ему, честно признаться, не хотелось. — Зачем ты это делаешь? — недоумённо спросил генерал. — Потому что это нужно вам, — просто пояснила Юн Ми, — пусть даже сейчас вы так не считаете. Пожалуйста, просто разрешите! Я вас очень прошу! — Тал Тал… — тоже просительно произнёс Байан. — Пожалуйста! — Только в паланкине, с двумя отрядами солдат и моим сопровождением, — перечислил свои условия мужчина и, заметив радость в глазах дяди, уточнил: — Я подожду тебя неподалёку. Принцесса согласно кивнула, ничего другого ей не оставалось, а регент не смог сдержаться: — Ты совсем рехнулся, да? — нет, с паланкином мужчина был согласен, но всё остальное… — Я же поеду с ней! Ты мне не доверяешь? Мне?! Признаться, Тал Тал и самому себе сейчас не очень доверял, снова оказавшись в шумном и многолюдном Дайду, да ещё и в доме, куда несколько дней назад так легко проник Тан Киши, его беспокойство о безопасности жены усилилось многократно. Поэтому, полностью отдавая себе отчёт, что идёт наперекор воле дяди, уверенно произнёс: — Только так и никак иначе, — и добавил, желая смягчить свой ультиматум: — Прошу простить, дядя. Байан что-то недовольно пробурчал себе под нос, что очень было похоже на слово «сумасшедший», и вышел, бросив на прощание: — Распоряжусь, чтобы всё подготовили.***
Въехав в знакомый двор, Тал Тал остановился и склонился к паланкину, тихо сказав: — Пожалуйста, недолго. — Я поняла вас, мой господин, — услышал он в ответ. — Чо Дан, оцепить дом! — приказал генерал, делая вид, что не замечает ошеломлённого взгляда регента, подстегнул Октая и покинул двор, остановившись шагах в тридцати от дома. «У Тал Тала точно поехала крыша», — подумал Байан, тем не менее не решившийся оспорить распоряжение племянника, ни к чему солдатам знать о разногласиях между их командирами. — Пойдёмте, Ваше Высочество, — сказал он выбравшейся из паланкина принцессе и направился к дому. Оэлун, заслышав непонятный шум во дворе, спустилась в холл и недоумённо уставилась на мужа и незнакомую девушку. — Что происходит, господин? — обратилась она к мужу. — Ерунда, не волнуйся, — поспешил успокоить её канцлер, — это мои люди. — Есть какие-то новости? — спросила женщина. — Вы нашли его? — Сам вернулся, — проворчал Байан. — Кстати, Её Высочество Юн Ми хочет с тобой познакомиться. — Очень рада, Ваше Высочество, — поклонилась Оэлун, — не желаете ли чаю? — Спасибо, — кивнула принцесса, — вы очень добры. — Вот-вот, идите, — мужчине явно не терпелось оставить их одних, — я обо всём распоряжусь. Расположившись в уже знакомой ей приёмной, Юн Ми старательно разглаживала юбки, не решаясь начать разговор. — Значит, он не захотел меня видеть? — тихо спросила женщина. — Простите его, госпожа, — мягко произнесла принцесса, — дайте ему немного времени, вы же понимаете, каким потрясением для него было узнать, что вы… живы. — Догадываюсь, — горько усмехнулась Оэлун. — Но господин Байан всё объяснил ему? — Да, — кивнула девушка, — он всё рассказал. Мне очень жаль, что так всё сложилось. — Расскажите мне о нём, — последовала внезапная просьба, — какой он? — Ну… — Юн Ми задумалась. — Я не очень хорошо его знаю, возможно, вам лучше расспросить вашего супруга о нём. — Мужа? — фыркнула женщина. — Вы же знаете мужчин, Ваше Высочество, кроме «жив, здоров» от них ничего не добьёшься. При этих словах принцесса моментально вспомнила, что именно так Байан отвечал на её вопросы о наставнике, когда он исчез из её жизни после случая у Дальнего дворца, и понимающе улыбнулась. — Он очень умный, благородный и гордый, — перечисляла, задумавшись, девушка, — но также сдержанный и закрытый, с ним иногда… сложно. — И думаю, гораздо чаще, чем иногда, — проницательно заметила Оэлун. — Вы давно в него влюблены? Юн Ми вздрогнула от неожиданности и покраснела. — Как вы узнали? — Я вижу, — улыбнулась женщина, — у вас глаза меняются, когда вы о нём думаете, становятся мечтательными, но грустными. Он не любит вас? — Нет, — покачала головой принцесса. — Из-за одной нелепой случайности он вынужден был жениться на мне, вот и всё. А вы с господином Байаном… как случилось, что вы поженились? Девушка явно желала сменить неприятную для неё тему беседы. — После рождения сына он все эти годы содержал меня, иногда навещал, а я его просто безответно любила, — без тени стеснения сказала Оэлун. — И в какой-то момент он захотел остаться со мной, потом я забеременела, и мы поженились. Тут уже Юн Ми залилась краской до корней волос и опустила глаза, эта женщина так легко рассказывала о совершенно неприличной связи с мужчиной, что она не верила своим ушам. — Простите, Ваше Высочество, — моментально извинилась та, видя, какой эффект её слова произвели на девушку, — я не хотела вас смущать. — Всё в порядке, — немного неуверенно заверила девушка, и, снова меняя тему разговора, сказала: — Ваш сын очень на вас похож. — Я видела, — кивнула Оэлун, — поэтому-то господин Байан и скрывал меня и наш брак. — А вот и мы, — внезапно раздался весёлый голос, и на пороге появился регент, на руках которого сидела дочь, — Ваше Высочество, позвольте мне представить вам мою принцессу Эрдэнэ. «Нужно поклониться», — тихо шепнул он девочке на ухо, и та послушно кивнула, насторожено глядя на новую знакомую. — Так вы тоже принцесса? — улыбнулась Юн Ми малышке, честно говоря, никакого опыта общения с детьми у неё не было, и она чувствовала себя немного странно, хотя ребёнок был совершенно очаровательным. — Конечно, — ответила Эрдэнэ, — а вы? — И я, — подтвердила девушка. — Её Высочество — сестра императора, поэтому она принцесса, — объяснил Байан дочери, — а ты папина принцесса… «…И это гораздо важнее», — шепнул он девочке на ухо, и та заулыбалась, обнимая отца за шею. — Вы поговорили? — спросил регент. Оэлун, поднявшись, кивнула и забрала у него дочь. — Пойдёмте, Ваше Высочество, — сказал канцлер, — а то ваш муж совсем с ума сойдёт от беспокойства.***
Ещё по дороге домой Байан несколько раз пробовал заговорить с племянником, но тот, казалось, его не слышал, полностью погружённый в себя. В конце концов, регент плюнул и решил отложить разговор до возвращения. Но генерал, который всячески стремился этого диалога избежать, едва въехав во двор, быстро спрыгнул с Октая и направился к паланкину. — Тал Тал, — донеслось ему вслед, — зайди ко мне, ты мне нужен. «Не вышло», — с досадой подумал мужчина, для которого тема предстоящей беседы была кристально ясной, но при этом неприятной. — Дядя, разрешите мне сначала проводить Её Высочество в её спальню, — попросил стратег, — она явно устала и нуждается в отдыхе. Канцлер, которому было непонятно, почему девушка не может добраться до своей комнаты самостоятельно, тем не менее решил племянника лишний раз не злить и согласно кивнул: — Только не тяни, — бросил он, — мне ещё возвращаться. Тал Тал молча поклонился дяде, бросил взгляд на Чо Дана, в котором был безмолвный приказ сопровождать его, и последовал в дом за принцессой. Оказавшись в её покоях, мужчина безапелляционно заявил: — Ты должна немедленно лечь, давай я помогу тебе раздеться. Юн Ми, которая за эти дни уже почти привыкла к такой странной горничной, молча повернулась к мужу спиной, позволяя расшнуровать им же утром затянутый наряд, а затем, оставшись в нижнем платье, юркнула в постель, блаженно вытягиваясь на белоснежных простынях. Она и вправду чувствовала себя усталой. — Я не всегда теперь смогу быть с тобой рядом, — внезапно услышала она голос супруга, — поэтому подберу для тебя служанку. — Спасибо, — безразлично ответила девушка, не открывая глаз, — вы очень добры. — Пожалуйста, не засыпай, — продолжил Тал Тал, — тебе ещё надо поесть, я прикажу сюда подать нам ужин, как только поговорю с дядей. — Хорошо, — тихо ответила принцесса, спать ей действительно ещё не хотелось, — но возвращайтесь скорее, мне надо вам кое-что сказать. «Будда, да когда они оставят меня уже в покое! — раздражённо подумал стратег. — Всем нужно со мной поговорить! И главное, то, что я не желаю этих разговоров, никого не волнует!» Но он привычно справился с собой и промолчал. Выйдя за дверь, он коротко бросил застывшему неподалёку Чо Дану: — Восемь человек под дверь и столько же под окна. Тот поклонился и, про себя удивляясь подозрительности генерала, который раньше охрану совсем не жаловал, отправился выполнять приказ. Тал Тал же проследовал на кухню, где ожидал найти Дин Сан, орать на весь дом, как это делал Байан, он не любил. Управляющая и в самом деле оказалась там, где он предполагал, она бдительно наблюдала за кухарками, стряпающими ужин, и, заметив молодого господина, торопливо подошла к нему и склонилась в поклоне, показывая, что готова слушать его распоряжения. — Дин Сан, у нас есть служанки с опытом прислуживания дамам? — тихо, чтобы его слова не расслышали остальные слуги, произнёс стратег. — Да, господин генерал, — ответила управляющая. — Среди них есть неграмотные? От этого неожиданного вопроса Дин Сан на мгновение онемела, у неё не было ни малейшей идеи, с какой целью хозяин внезапно озаботился уровнем образованности прислуги, но вслух сказала лишь: — Я узнаю, господин. — Никому ни слова о моей просьбе, — добавил Тал Тал, — просто прикажи ей прислуживать нам с Её Высочеством за ужином. Его подай в покои моей жены. — Поняла вас, господин генерал, — поклонилась управляющая. Уверенный, что его приказ будет выполнен самым лучшим образом, мужчина вышел из кухни и направился в кабинет дяди.***
— Ты чего так долго? — Байан явно маялся ожиданием и, едва завидев на пороге племянника, не удержался, чтобы не выразить своего нетерпения. — Прошу простить, дядя, — привычно склонил голову стратег, — Её Высочеству была нужна моя помощь. «Помощь, как же, — хитро прищурившись, подумал канцлер, — целовались, небось, вовсю. Эх, молодожёны!» Но вслух свою догадку озвучивать, разумеется, не стал, ему было прекрасно известно, что такое вмешательство вряд ли будет воспринято племянником благосклонно, а раздражать его сейчас категорически не хотел. — Ладно. Послушай, Тал Тал, — осторожно начал регент, — не знаю, успели ли вы уже поссориться с Её Высочеством, но должен тебе сказать, что расстроенная жена — это просто ужасно. Генерал прекрасно понимал, куда клонит дядя, и несмотря на то, что у него уже был готов ответ, почтительно слушал, давая возможность тому выговориться — Ничего нет хуже, чем смотреть, как страдает любимая женщина, — продолжил Байан, начиная нервно вышагивать по кабинету. — А Оэлун действительно сейчас очень больно, и единственный, кто может ей помочь — это ты. — Дядя, я вас услышал, — твёрдо произнёс Тал Тал, стараясь, чтобы у канцлера и мысли не возникло продолжать эти тягостные уговоры. — Пока я не готов к этой встрече, но обещаю, что подумаю. — Она… очень дорога мне, — это признание далось регенту с огромным трудом. — Поэтому я прошу тебя об одолжении, а не приказываю, хотя мог бы. Поверь мне, она… нормальная и не будет душить тебя в объятиях, если ты не захочешь. Генерала при этих словах внутренне передёрнуло, и только волевым усилием он сохранил бесстрастное выражение лица. — Она все эти годы любила тебя, понимаешь? — голос Байана погрустнел. — Умоляла меня увидеть тебя, всегда расспрашивала о тебе, волновалась. Ей и так досталось в жизни, ты не находишь? Тал Тал упорно продолжал хранить молчание, то, что говорил дядя, его, откровенно говоря, совершенно не трогало, эмоции чужой ему женщины вызывали в нём лишь недоумение. — Будда, какой ты упёртый! — канцлер остановился напротив племянника, впившись внимательным взглядом в его лицо, будто пытаясь проникнуть в мысли воспитанника и изменить их в нужном ему направлении. — Ну ради меня ты можешь сделать над собой усилие? Просто встретиться и выслушать? Никто не заставляет тебя её любить, Тал Тал, но, просто поверь, она самая достойная женщина из всех, которых я встречал, не зря же я на ней женился. И вообще, ты должен проявить к ней уважение уже хотя бы потому, что она моя жена! «Так я и думал, — пронеслось в голове у генерала, — дядя будет давить авторитетом и традициями почитания старших». — В общем, думай, но имей в виду, времени тебе — максимум пять дней, — жёстко сказал Байан, — будешь и дальше упрямиться — я тебя лично за шкирку к ней отволоку и заставлю сидеть и слушать, это понятно? И не вздумай снова исчезнуть — не разочаровывай меня! — Я вас понял, дядя, — Тал Тал поклонился, хотя такой поворот разговора был для него хоть и ожидаемым, но всё же неприятным. — Я вам тоже кое о чём хотел сообщить. — Ну говори, — поторопил его регент, — что за очередная гениальная идея пришла тебе в голову? — Я велел Чо Дану набрать ещё четыре отряда солдат по двадцать человек в каждом, — спокойно произнёс генерал, стараясь не замечать, как округляются глаза дяди. — Я лично выберу лучших, Её Высочество нуждается в охране. — Тал Тал, ты совсем обалдел? — канцлеру казалось, что он ослышался. — Ты к ней восемьдесят человек приставишь? Тебе не кажется, что этот дом недостаточно просторный, чтобы вместить столько народу? — Не восемьдесят, а сорок, — поправил его племянник, на которого, похоже, дядино негодование не произвело ни малейшего впечатления, — они будут меняться каждые двенадцать часов. — Слушай, я, конечно, понимаю, что ты пережил не самые приятные минуты, когда этот негодяй забрался в твою спальню, — Байан всё ещё пытался воззвать к разуму всегда логичного воспитанника, — но тебе не кажется, что это уже немножко похоже на навязчивую идею? Получив в ответ только очередной спокойный взгляд тёмных глаз, регент пробормотал: — Как ты ещё с твоей паранойей солдат нанял, а не евнухов! — впрочем, заметив, что племянник на мгновение задумался, канцлер осёкся и добавил: — Даже не думай, Тал Тал! Ладно, можешь идти. Оставшись в одиночестве, канцлер опустился в кресло и тяжело вздохнул. «Нужно что-то решать с этим Тан Киши, — думал мужчина, — Тал Тал явно не в себе, ещё немного — и он окончательно свихнётся и целую армию наймёт для охраны своей драгоценной принцессы».***
После тягостного разговора с дядей генерал клял себя последними словами, что велел Дин Сан накрыть им с женой совместный ужин. Он был уверен, что принцесса тоже будет его уговаривать пойти на контакт с этой женщиной, и совершенно не хотел тратить своё время так бездарно. Стратег знал, что его мнение не изменится, хотя, судя по тому, что Байан дал ему всего пять дней, от него тут мало что зависело. Мужчина помрачнел, старший, конечно, был в полном праве заставить его делать всё, что угодно, но такие личные вопросы он бы предпочёл решать самостоятельно, но, похоже, дядя такой роскоши ему позволять не собирался. «Ладно, — решил Тал Тал, — буду решать проблемы по мере их поступления. Хорошо, что не сегодня и не завтра мне предстоит эта встреча. А там посмотрим». Недалеко от спальни Юн Ми он внезапно наткнулся на Чо Дана, который явно возвращался к себе в казарму, выставив охрану по приказу генерала. Стратег поднял руку, привлекая к себе внимание своего офицера, и тихо сказал: — Выбери из наших людей лучших, и завтра утром на плацу я лично удостоверюсь в их мастерстве. Те, на кого я укажу, будут охранять Её Высочество. — Вы сами, генерал?.. — не смог сдержать своего удивления Чо Дан, который ни разу не видел своего командира в тренировочных схватках с простыми солдатами. — Завтра, на плацу, в час чжинши, — повторил Тал Тал, — и побыстрее с новым набором, мне нужны эти люди. Офицер поклонился, но стратег этого уже не видел, он продолжил свой путь в спальню супруги. Едва войдя в комнату, мужчина слегка нахмурился — принцесса сидела на кровати, обхватив колени руками и задумчиво смотрела в никуда. — Я же просил лежать, — скрывая раздражение, напомнил генерал. — Простите, мой господин, — голос девушки звучал отстранённо, казалось, она извиняется машинально, думая совершенно о другом. — Что-то случилось? — Тал Тал опустился в кресло у стола. — Ты расстроена? — Нет, — Юн Ми подняла на мужа непроницаемые глаза и постаралась улыбнуться. Правда, эта улыбка вышла настолько искусственной, что никого в этой комнате обмануть не могла. — Хорошо, — спокойно согласился стратег, — не хочешь — не говори, это твоё право. «Да я себе язык лучше откушу, чем признаюсь, что видела ваш дневник, — подумала принцесса. — Вы же первый будете меня презирать до конца моих дней!» Время тянулось медленно, оба молчали, причём генерал был приятно удивлён этим фактом, он ожидал, что жена набросится на него, как это сделал дядя, и начнёт превозносить небывалые достоинства женщины, с которой сегодня встречалась. Но то, что Юн Ми не проронила ни звука, его радовало и успокаивало, Тал Тал даже позволил себе расслабиться и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Тишину нарушил стук в дверь и последовавший за ним вопрос: — Разрешите подавать ужин? — Входи, — позволил мужчина, с сожалением открывая глаза. Вместе с Дин Сан вошла женщина средних лет, державшая в руках тяжёлый поднос, уставленный пиалами. У неё было довольно приятное спокойное лицо и добрые глаза, стратег готов был поклясться, что никогда её прежде не видел. Управляющая споро сервировала стол и, закончив, сказала: — Это Мин Хи, господин генерал, она полностью соответствует вашим требованиям. — Ты давно служишь в доме? — обратился к ней Тал Тал. — Уже больше года, господин, — ответила служанка. — Мин Хи отвечает за стирку, — предвосхищая его следующий вопрос, пояснила Дин Сан, — поэтому она и не попадалась вам на глаза. — Хорошо, — кивнул стратег, удовлетворённый этим объяснением, — теперь ты будешь личной горничной моей жены. — Благодарю вас, господин, — служанка склонилась в поклоне, — буду всячески стараться услужить Её Высочеству. — Идите, — отпустил их генерал и женщины тихо вышли, оставив супругов одних. — Садись, тебе надо поесть, — сказал Тал Тал. Принцесса понимала, что спорить с мужем совершенно бесполезно, поэтому послушно села за стол и стала вяло перебирать палочками, так как голода совсем не чувствовала. — Вы выбрали мне новую служанку? — тихо спросила она и, увидев, что генерал кивнул, продолжила: — А можно узнать, какие требования вы озвучили, о чём говорила Дин Сан? — Опыт прислуживания женщине, что же ещё, — мужчина посмотрел на неё честными глазами, второе условие, что было куда важнее первого, он разглашать не собирался. — Понятно, — девушка еле заметно кивнула и также без эмоций добавила: — Спасибо, мой господин. Никакой благодарности в её словах слышно не было, что неприятно царапнуло стратега, впрочем, он быстро нашёл принцессе оправдание — ведь ничего особенного он для неё не сделал, просто нашёл подходящую служанку, что может быть банальнее, это же прямая обязанность мужа — заботиться о своей жене. Они продолжили есть также молча, Юн Ми казалось, что она скоро лопнет, настолько непривычным для неё был тот объём пищи, что уже несколько дней заставлял её съедать Тал Тал, девушке казалось, что она наелась как минимум на год вперёд. Эти тянущие, неприятные ощущения в желудке только усиливались с каждой съеденной крошкой, поэтому принцесса решилась отложить палочки и задать несколько детский вопрос: — Я достаточно съела? — Да, — без улыбки кивнул генерал, он абсурдности ситуации, казалось, не понимал. — Тогда я хотела бы лечь, — попросила Юн Ми и быстро добавила: — Если вы, конечно, не возражаете. — Погоди, — внезапно остановил её мужчина, — мне показалось или ты хотела о чём-то поговорить? — Хотела, — подтвердила девушка, — но это не имеет особого смысла, уверена, господин Байан использовал уже всё доступное ему красноречие, чтобы уговорить вас на то, чего вы категорически не хотите. Стоит ли мне повторяться? Если вам интересно, я могу озвучить, что думаю, но упрашивать вас я не стану. — Мне интересно, — неожиданно для него самого вырвалось у Тал Тала. «Конечно, мне важно понимать, какие мысли бродят у неё в голове, — тут же объяснил сам себе стратег, — это значительно более любопытно, чем любые, самые страстные уговоры». — Она показалась мне очень милой и мудрой женщиной, к которой судьба была слишком жестока, но она не сломилась и не озлобилась, — проговорила принцесса, — и да, она очень любит вас и вашего дядю. И ещё у вас прелестная сестра, в которой и ваша мать, и господин Байан души не чают. Вот, собственно, и всё, решение принимать вам. С этими словами Юн Ми поднялась из-за стола и склонила голову в прощальном поклоне, она явно собиралась вернуться в постель. Неожиданно генерал встал, подошёл к жене и взял её за руку. — Я благодарю тебя, — тихо произнёс он и, заметив во взгляде недоумение, пояснил: — За сдержанность. Девушка только открыла рот, чтобы сказать что-то вроде «не за что», как почувствовала, что муж поднёс её руку к своим губам и поцеловал, как-то легко, но при этом настолько нежно, что принцессе стоило большого труда не выдать охватившую её сладкую дрожь. На мгновение она закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями в теле, но Тал Тал тут же отпустил её ладонь и, коротко поклонившись, направился к выходу из спальни. — Я пришлю Мин Хи, — сказал он на ходу, — нужно обработать твои раны, мазь я ей передам. В дверях стратег внезапно столкнулся с Чо Даном, который, заметив озадаченный взгляд командира, что явно не ожидал его здесь увидеть, протянул ему плотно свёрнутую бумажную ленту: — Господин генерал, почтовый голубь принёс для вас письмо. Похолодев от дурного предчувствия, мужчина развернул записку и быстро прочёл: «Моя семья мертва, и я знаю, где сокровища отца. Ты мне больше не нужен, ублюдок, поэтому я тебя уничтожу. Пока можешь, наслаждайся потрясающем телом твоей жены, как наслаждался им я. Жди разглашения твоей гнусной тайны». Если бы Тал Тал был чуть более внимательным, он бы заметил, что контуры почти всех иероглифов были неровными, слегка размытыми, будто они были написаны под проливным дождём, а потом со временем высохли. Но стратег, даже не дочитав последнее предложение, гневно скомкал маленький клочок бумаги, впиваясь короткими ногтями в свою ладонь, собственно, ничего принципиально нового он не узнал, но, кажется, новый ночной кошмар был генералу гарантирован.