***
Халфдрифт соврет, если скажет, что ему не нравится его альтмод. Нравится, еще как. Он похож на примитивную и неумелую копию его настоящего альмода, который, к сожалению, пришлось отбросить, дабы не привлекать к себе внимания. Первая земная машина, облик которой ему пришлось принять, была далека от совершенства: отчетливо видна старость, ржавчина и усталость техники. И еще эти выдвигающиеся фары, что скрывались в капоте...выглядело все не лучшим образом. Но такое чудо техники отлично маскировало десептикона. Он мог и дальше так ездить, если бы не напоролся как-то на машину, перед которой буквально не мог устоять. Экстерьер, так и пышущий агрессией, много всего ребристого и выпирающего, специально утяжеленного и откровенно завораживающего, и характеристики у него были хорошие. Халфдрифт позволил себе эту слабость и сменил альтмод на так называемый Ниссан Скайлайн. А потом, спустя небольшой отрезок времени, за него ухватился тот белковый в очках, что каким-то образом перевез его на другую сторону земного шара и решил оставить себе. Он не придумал ничего лучше, чем сделать все возможное, чтобы им заинтересовались и приобрели. Его рвение сбежать и начать искать своих было вознаграждено: вскоре к очкарику заявилась Фостер в поисках новой машины. Это был не самый лучший, но, тем не менее, интересный вариант: от Фостер он не скрывается, они умудряются существовать вместе без попыток прирезать друг дружку, да и занятие интересное у них – гонки. На Кибертроне таким промышляли, но редко, да и организация была не на таком серьезном уровне. Халфдрифт, к сожалению, в гонках на родной планете поучаствовать не успел, а в разгар войны больно не погоняешь с другими десептиконами. Здесь можно оторваться, и это меху нравилось. Нравилось, как и компания Фостер. Она, конечно, особа очень своеобразная, со своими заморочками, но интересная. Халфдрифту симпатизирует ее целеустремленность, как она сносит все препятствия на своем пути и особенно, как она встречает неприятности, а именно то, что она делает это без страха и с непоколебимой уверенностью в победе. Можно сказать, Фостер представляет из себя чистое воплощение эмоций, которому удается существовать без подавления своей сущности, и это не может не вызывать восхищения. Казалось, дух девушки сломить очень сложно, а если это не так – она очень хорошо это скрывает. Или ему просто повезло не увидеть ее сломленную. Она вызывает у меха противоречивые чувства: иногда ему хочется выть и лезть на стену от ее провокационных фраз и въедливости, но вместе с тем он не может не признать того, что ему приятна компания девушки. Обычно она сидит на месте пассажира, раскрыв окно нараспашку и загаживая салон едким дымом сигарет, постоянно болтает, иногда жалуется, что Халфдрифт не дает ей порулить, да задает странные вопросы. Если вопросы можно попытаться пресечь, задавая что-то в ответ – в последнее время десептикон с шоком осознал, что он делает это добровольно – то с треклятым «дай порулить» воевать было сложно. И ведь не объяснишь, почему именно отказываешь, приходиться импровизировать прямо на ходу. Не скажешь, что тебя бросает в дрожь от одного ее прикосновения, это просто испортит все ее представление о нем…и это весьма неловко. Тишина в салоне угнетала, без Фостер было совсем уныло и скучно. Если бы не ее внезапно подкосившееся здоровье, они бы сейчас болтали о всякой чепухе, горячо спорили, или Фостер соизволила бы поделиться своими знаниями о скором сопернике. Десептикон не знает, кого ему ожидать, но точно знает, что ему просто необходимо победить, чтобы его серьезный косяк с побегом девушка могла простить. Погрузившись в свои раздумья, мех не сразу понял, что за ним кто-то следует. Сначала он решил, что это все-таки полиция, и даже напрягся. Но стоило ему взглянуть, кто именно за ним едет, как все негативные мысли тут же рассеялись. Обычная машина, скорее всего спортивная. Небольшая, с любопытным дизайном – длинная плоская морда с глубоко врезанными в ней округлыми фарами, скорее всего, покатый зад. Выглядела техника старомодно и примитивно даже по меркам земных машин; она выбивалась из общего плана города и казалась неудачной, но красивой кляксой на холсте. Передние огни преследующей машины требовательно замигали, ее водитель ожидал от Скайлайна то, что тот не знал. «Чего ты хочешь?» - безмолвно спрашивает он у водителя этой машины. – «Чтобы я притормозил? Ускорился? Последовал за тобой? Ты предупреждаешь меня?» Несмотря на распирающее любопытство, у Халфдрифта не было времени разгадывать эти ребусы. Он вдавил на газ и попытался оторваться от загадочного преследователя, но тот назло ускорился и вскоре прочно засел на хвост Скайлайна. Очевидно, кому-то захотелось острых ощущений, поэтому он решил погоняться с Ниссаном; на счастье этого безумца, машин на дорогах было очень мало и они проезжали с большим интервалом. Но Халфдрифту не хотелось сейчас играть в догонялки, поэтому нужно было поскорее избавиться от преследователя. Хоть он не особо мешал меху – всего лишь терся позади и раздражал одним своим присутствием, но все же, он предпочел, чтобы такого раздражителя не было. Поэтому стоило подходящей развилке возникнуть, как Халфдрифт сорвался в резкий поворот на высокой скорости. Скайлайн сильно вынесло за траекторию, но он сумел сохранить равновесие и укатиться дальше. Неизвестная машина умчалась дальше, видимо, ее водитель решил, что за таким психом следовать себе дороже. Про себя мех отметил, что с этой странностью надо будет разобраться позже и в компании Фостер. – Перед такими поворотами лучше притормаживать, понял, - сам себе сказал мех. – И как Фостер удается держать все это в процессоре? Она же ведь еще и про датчики всякие говорила… Когда девушка брала управление на себя, десептикон внимательно наблюдал за ней и прислушивался к своим ощущениям – как его тело поведет, когда им управляет кто-то другой? И есть ли разница? До сих пор его преследовала некоторая неприязнь к этому – чувство, что тебя кто-то контролирует такое унизительное. Но водила Фостер просто нечто, даже трансформерам такое и не снилось. То, как она меняла передачи, как жала на педали и как заламывала руль. Закрадывалось ощущение, что Халфдрифт все себе сам придумал и что на самом деле его тело – продолжение девушки, настолько все гармонично было. Были и неприятные моменты: оказалось, что девушка переключает передачи быстрее, чем он сам. Он, кибернетический организм, способный трансформироваться в машину, проигрывал слабому белковому организму в такой простой вещи, как понижение или повышение передачи! Там, где десептикон ошибется, Фостер проявит себя на высшем уровне, она словно чувствовала его и точно знала, как лучше. Эта белковая могла сколь угодно хвастаться о своей крутости, факт остается фактом – ее слова не были пустым бахвальством. Теперь меху начало казаться, что без Фостер его шансы на победу куда ниже, чем с ней. Пусть она не будет прямо управлять им, но наставлять и предлагать наилучшие варианты для обгона и доминирования на трассе. И сейчас ее нет. Халфдрифту придется делать все самому, опираясь только на небольшой опыт гонок. Будет хорошо, если он сможет задавить противника грубой силой: девушка не раз говорила, что он довольно мощный и может долго гнать без последствий ввиду своего идеального баланса. В противном случае ему придется очень тяжко. Постепенно высотки уступали места обычным многоэтажкам, а еще дальше и скромным домикам. Шум ночной жизни остался где-то в центре, этот же участок был совершенно тих и безжизненен, и только свет фонарей и редких светофоров напоминал о том, что Халфдрифт находится в цивилизации. Он решил не следовать правилам, когда никого нет, и гнать с газом в пол. Судя по навигатору, осталось совсем немного до места сбора, и если он будет ехать в том же темпе, то очень скоро окажется в точке назначения. Осталось только продумать самую главную деталь – как он будет контактировать с другими белковыми, раз девушки нет? Хотя…что тут продумывать? Можно как сама Фостер нагло вломиться в ситуацию и взять под свой контроль. «Я беру пример не с тех», - посмеивается внутри себя десептикон. Влияние Фостер на него куда сильнее, чем он предполагал. Халфдрифт перестал об этом размышлять, как только подкатил к месту сходки. Все верно, он попал туда, куда надо: на парковке рядом с крупным зданием, в котором все еще горел свет, было припарковано чуть больше десятка самых разнообразных машин. Некоторые из них Халфдрифт уже видел – вон, например, у самого въезда на парковку стояла так называемая Эклипс знакомого Фостер; она часто рассказывала о своем друге и различных курьезах, связанных с ним, поэтому запомнить было не сложно. Чуть поодаль были тачки тех органиков, с которыми меху уже доводилось гоняться; среди них выделялась зеленая того камикадзе, что пытался вжать меха в стену. А вот на отшибе соперник предыдущей схватки вместе с еще одним белковым, смутно знакомым. Халфдрифту неприятно было осознавать, что как минимум половину машин он может назвать – вот он проехал мимо красной Супры, напротив расположились два Лансера, похожие, как две капли воды, с другой стороны улицы подъезжает серебристый Вайпер. От Фостер Халфдрифт действительно много чего переменял – знания так точно. Ниссан медленно, изящно, но в то же время не скрывая своей силы и потенциала, заезжает на парковку, чем тут же привлекает к себе всеобщее внимание. Кто-то обходится взглядами, зачастую недовольными, другие, что попроще, смело приближаются ко все еще катящейся машине и стараются идти с ней вровень. Десептикон долго и придирчиво осматривал парковку, пока не нашел себе подходящее место, откуда видно всю округу и всех сразу; вальяжно он развернулся и, заняв сразу два места (под осуждающие взгляды окружения) наискось, замер. Люди начали подтягиваться активнее, вон, на всех парах мчатся знакомые Фостер, поэтому десептикону нужно было придумать, как не выдать себя. Хотя, что тут придумывать? Безрамочная дверь со стороны водителя медленно открылась, и как раз вовремя, ибо противные белковые уже приблизились на опасно близкое расстояние. – Хах, а ты рано! – посмеивается владелец Эклипс, кажется, его звали Марк. – К чему такая спешка, а, Рэй?***
Рэйчел Фостер облокотилась на бок Скайлайна и сложила руки под грудью. Во всяком случае, так сделала голограмма Рэйчел, кропотливо воссозданная Халфдрифтом по памяти. Копия была почти идеальна и действительно мало чем отличалась от реального человека, внешность которого и была позаимствована, но различия все же были. На то, что это все-таки подделка, пусть и искусная, намекал красный цвет глаз – мех ни за что не сменит его на какой-либо другой, да немного идеализированное лицо, ибо такой стопроцентной симметрии у Фостер на наблюдалось. Ну и волосы, конечно же. Какие бы технологии не были у трансформеров, и как бы сам Халфдрифт не пытался, заставить волосы выглядеть как можно естественней он заставить не смог. С короткой стрижкой его холоформы это было незаметно (Фостер не намекала, а это уже о многом говорит), но с волосами длиннее все работало хуже. Мех надеялся на недальновидность окружения, и что его обманка не раскроется так быстро и на таком глупом моменте, как облик холоформы. Вот только этим все дело не ограничится – не будет же он просто так стоять и ничего не делать, придется разговаривать с местным экзотическим контингентом. К счастью для меха, он уже знал, как девушка ведет себя: она хамовата, ни с кем не церемонится и вечно ко всем лезет. Если придерживаться этих трех черт и не выходить за их рамки, то все будет просто и никто подвоха не заметит, ведь так? И его первое испытание – это разговор с другом Фостер. Рядом с ним была еще какая-то девица, и вот что делать с ней было решительно непонятно. Может, это та знакомая, про которую Фостер обронила пару слов? Она не должна испортить гениальный план десептикона, жаль, что он не учел и ее. По словам его…э, напарницы, какая-то из ее близких знакомых редко появляется на таких гонках, в основном по просьбам. И как назло она решила объявиться именно в этот день. Про себя Халфдрифт произнес пару бранных слов. – А чего зря время терять? – хмыкает холоформа идеально скопированным голосом Рэйчел. – Я рассчитывал…а, что этот безумец уже здесь. И по правде говоря, он надеялся, что соперника не придется искать по всей парковке, потому что он банально не знал, как тот выглядит. Не знал даже марку машины, это существенно все усложняло. – Безумец? – переспрашивает Марк. – Хм, соглашусь с этим. Но все же – он еще не приехал. – Скорее всего, мы увидим его сразу же, - напомнила о своем присутствии девица. – А что за тачка у него? Десептикон напрягся, этого-то он и боялся. С него будут требовать как с Фостер, которая и находится в этом водовороте событий, гонок и бесконечных соперников. Правда, настоящая девушка сейчас отлеживается у себя дома, и десептикон, как ее бравый защитник, средство передвижения, и, как ему хотелось думать, друг и товарищ, решился разгрести хотя бы часть ее проблем. Раньше это казалось так идеалистически, что ли; по щелчку пальцев Халфдрифт разберется с соперником, а потом вернется, и Фостер его отблагодарит, это прямо обязательно. А тем временем он нервно искал ответ на вопрос белковой. – Это не настолько важно, - всплеснула руками лже-Рэй, - главное то, что я разберусь с этим куском шлака в любом случае. Убить не убью, но унижу так, что он сбежит отсюда в другую звездную систему. Так, он вроде придерживается характера девушки. Немного мех запаниковал, когда увидел, как Марк переглядывается с девицей, словно они заметили в его словах что-то странное и, возможно, какой-то подвох. – Убивать никого и не надо, - осторожно начал парень. – Рэй, давай отойдем, - кивнул он в сторону, свободную от машин, и как намек демонстрируя пачку сигарет. О нет, только не это. Радиус действия холоформы все же ограничен, и свободно разгуливать вдали от своего владельца она не может, поэтому десептикону нужно было срочно придумать, как он выпутается из этого. И не показалось ли ему, что в их сторону еще несколько людей направляется? Почему именно сейчас, когда он вынужден отыгрывать человека, тем более такого, как Фостер? – Не в этот раз, - отрицательно мотает головой голограмма девушки, - свое забыла. – Да что ты как не родная. Можешь у меня стрельнуть, – парировал Марк в шутливой манере. – Мне твое не нравится… Неизвестно, во что бы вылился этот диалог – скорее всего, органик что-то да начал бы подозревать. Его взгляд ни о чем хорошем не говорил. Благо, в их поле зрения появились еще два человека, и одного из них Халфдрифт знал точно. В приступе накатившей злости холоформа стиснула кулаки и насупилась, выражая настрой своего владельца. Это же тот пацан, что гонялся с Фостер немногим ранее! Тот самый, что поставил на кон свою машину, и который ее и проиграл же. Злился мех не на тот факт, что он посмел бросить вызов. Нет, тут все по-другому. Этот органик вызывал в мехе такие чувства потому, что он согласился отдать свою машину в случае победы Фостер; отдать ей же. Халфдрифта охватывал гнев от возможности того, что в ту ночь от него могли отказаться в пользу обычной машины. «Весьма уродской машины», - про себя добавил он. Несуразная, громадная и неповоротливая машина с отталкивающими решетками-ноздрями, с плохо сочетающимися цветами, она вызывала в Халфдрифте одно раздражение. И ведь его могли променять на это! Конечно, этот Понтиак, как тогда подсказала Фостер, быстрее разгонялся, был хорошо настроен, и у него, очевидно, не было своего характера, да и говорить он точно не умел, плюсы налицо. И он ведь всерьез подумал, что девушка предпочтет этот бездушный кусок металла ему. Своих догадок вслух он тогда не высказал, переведя разговор в нейтральное русло, но неприятный осадок остался. Вдвойне обиднее тот факт, что этот осадок появился благодаря самому Халфдрифту и его поспешности. Фостер ведь в итоге отказалась от приза, и мех мог продолжить наслаждаться гонками и временным отсутствием типичных десептиконских обязательств. Единственное, что он должен был – ездить так быстро, как только он мог и выжимать из своего альтмода все, что было довольно просто в большинстве своем случаев, только в редких исключениях Халфдрифт испытывал трудности. Он рассчитывал, что в этот раз все так же будет легко. Лже-Рэйчел окинула приближающихся парней недовольным, даже злым, взглядом. Только через силу десептикон сумел себя успокоить. Не стоит растрачивать энергию и запал на одного конкретного недомерка, особенно когда есть цели посолиднее. Белкового на Понтиаке он знал и так, другой же только мелькал где-то на периферии. Впрочем, судя по обрывкам информации, которые ему щедро отсыпала Фостер – второго белкового списывать со счетов не стоит, а все из-за его машины. – Ниссан Скайлайн, - принялась когда-то пояснять Фостер, - предыдущее поколение. Твой отец, технически. Сплошная неудача. Тяжелее, чем тридцать второй, и медлительнее, чем тридцать четвертый. Длинный, неповоротливый…слабый. И все же, игнорировать его не стоит – каким бы плохим ни был тридцать третий – он все еще Скай… Борьба поколений звучит забавно, но Халфдрифт относился к этому не так серьезно, как девушка. Как бы разумеется, он не забудет эту сумбурную информацию и не будет спускать с одного конкретного белкового оптики, но его самоуверенность в данный момент перевешивала весь здравый смысл. В конце концов он мощнее, быстрее, и банальнее – он не неразумная машина, и пусть девушка постоянно возмущается, что он не дает управлять собой как какой-то железякой. Ха, а она бы сейчас в своей манере уселась бы ему на капот; в первые пару раз мех бурчал и приказывал слезать, но Фостер будто бы назло продолжала это делать, пришлось смириться. И еще она любила проводить своими изящными манипуляторами по рулю…ее прикосновения — это нечто. «Кхм, в том смысле, что она профессионал своего дела», - тут же поправляет себя мех, - «все движения четкие, отработанные и легкие». За девушкой интересно наблюдать, когда она полностью отдает себя действиям. Как она сосредоточено хмурит брови, с какой силой цепляется в руль и как легко переключает передачи не глядя. Довольно странно звучит, но иногда Халфдрифту кажется, что Фостер чувствует его лучше, чем он сам. Она знает, на что он способен и какие у него пределы, не это ли восхищает? – Вау, не ожидал, что сегодня появится любимица Курта, - гогочет высокий мужчина, у которого как раз и был тридцать третий Ниссан Скайлайн. Халфдрифт одарил его изучающим взглядом. Этот органик куда выше всех знакомых из окружения Фостер, и один его вид уже внушал то, что он серьезный парень. Весь изрисованный непонятными узорами, вероятно, они что-то означали, - у Фостер тоже было что-то подобное на левой руке, какой-то причудливый зверь. Что он означал мех не спрашивал, но для себя эту деталь отметил. Любопытно, а если он своей холоформе добавит такие же рисунки – девушка хоть как-то отреагирует? Нужно попробовать. – Только самого Курта нет, - добавил органик, что приехал на Понтиаке, - возможно, это и к лучшему. – Да, потому что мы можем наконец нормально поговорить без него, - поддакнул мужчина. – Так, вот что я хотел спросить. Что эта прекрасная особа здесь делает? Мне казалось, ты появляешься только ради вендетты, хм? Он приближается на крайне опасное расстояние ко лже-Рэйчел и по-собственнически опирается на крышу Ниссана. Внутренне десептикон уже забил тревогу – что за фамильярность и грубость? Нужно ответить в духе Фостер, и тогда он точно отстанет. Его просто переполняет злость по отношению к этим двоим: из-за одного он чуть было не распрощался с девушкой, а другой ведет себя как придурок по отношению к незнакомцу. Или в их среде это норма, вот так врываться в чужие разговоры? Не хотелось бы разочаровываться в людях, но придется. – Что я здесь делаю? – пытается в тон ему ответить холоформа, но эмоции быстро берут верх. – Ох, даже не знаю. Наверное, ищу соперников посерьезнее, чем жалкий органик на Понтиаке и его не менее ничтожный подпевала на… - лже-Рэйчел запнулась, - на Скайлайне, что позорит все свои предыдущие и следующие поколения?.. Халфдрифт ощущал, как все его сознание бьёт тревогу и велит ему замолкнуть как можно скорее, но он уже не мог остановиться. Ничто не могло его остановить. Та девица с черными волосами в шоке прикрыла рот ладонью, Марк раскрыл широко глаза в шоке, водитель Понтиака что-то пробурчал под нос, и только владелец другого Скайлайна оставался непоколебим. Он в удивлении приподнял одну бровь и странно улыбнулся, словно находил это забавным. – Ооо, вот как, так мою тачку еще никто никогда не оскорблял, но я сделаю вид, что ничего не слышал, - хмыкает мужчина. – И неужели здесь нет того, кто может с тобой помериться силами? Тогда решим все здесь и сейчас? Заодно и встряхнем округу, и развеемся, и узнаем, что же лучше: твой новенький Гэтер или же мой… – Не хочу тратить свое время на того, кто этого не заслуживает, - резко перебивает его лже-Рэй. – Да и что ты мне можешь предложить? Твой максимум – гонки на прямой. – Рэй, что с тобой не так?! Холоформу резко хватают под локоть и тянут с явной целью оттащить от машины и собрания органиков. Лже-Рэйчел упирается настолько, насколько это возможно, и, судя по результату, в этом она более чем преуспела. Фейсплейт Марка казался разозленным, а девицы – озадаченным и шокированным. Хотя, слово «озадаченный» сейчас подходит к обоим знакомым Рэй. Соперники же практически одновременно сложили свои манипуляторы на честплейте и уже приготовились наблюдать за разворачивающейся сценой. – С тобой все хорошо? – волнуется Марк, щелкая перед носом холоформы. – Такое ощущение, будто у тебя сейчас бред. Может, поедешь домой? – Со мной все хорошо! – прорычала в ответ ему лже-Фостер, грозно сверкая неестественно алой радужкой. – Ты!.. Уйти в разнос и совсем забыть о конспирации из-за нахлынувшей злости не дал раскатистый рев, что прокатился по всей парковке. Все мгновенно оторвались от своих дел и обратили свои взгляды на такого наглеца. Тот для непонятных целей пару раз моргнул светом фар, чем вызвал у Халдрифта чувство дежавю – второй раз за ночь он видит эти непонятные сигналы фарами. Впрочем, интересовал не сколько поступок водителя, а его машина. Любопытный экземпляр: немного угловатый, без капота вообще, темный, с фиолетовыми отливами. Машина остановилась ровно посередине парковки, чем вызвала негодование со стороны других гонщиков, а затем дверь со стороны водителя приоткрылась, и на улицу ступил человек: – И вновь привет, Рэйч!***
Халфдрифту этот белковый сразу не понравился: было в нем что-то раздражающее. Было ли дело в его тоне, с которым он поздоровался, или же в обнаженных в хищной улыбке дентах, непонятно, но Халфдрифт вскоре начал испытывать сильное желание разобраться с этим неприятелем как можно скорее. Тем более, в прошлом он обидел Фостер, так неплохо бы и отомстить за это. Мысли о мести за белковую, пусть и близкую по духу, немного озадачили меха, но тот вскоре направил все свое негодование только на одну конкретную личность, мигом позабыв про остальную часть окружения. – Долго же ты ехал, - заговорила лже-Рэйчел злым голосом, - боялся появляться? – Давай без негатива, - всплеснул руками органик. – Сделаем вид, что мы оба очень рады друг друга видеть, лады? Он приближается на опасное расстояние к холоформе и задорно смотрит сверху вниз, сталкивается с ее разъяренным взглядом и несколько тушуется, неловко почесывая в затылке. Владелец Понтиака, на пару со своим знакомым, поспешно удаляются, дабы не попасть под горячую руку, но на их пропажу меху было ровным счетом наплевать. – А ты все такой же, - скалится лже-Рэй. – Такой же бесхребетный и слабый. «Опасно! Опасно!» - трубит система, выдавая по тысяче предупреждающих окошек. – «Халфдрифт, хватит!» Но тому все равно, он уже не старается подбирать слова так, чтобы его манера речи была похожа на Фостер, не пытается скрыть своей сущности. И уж тем более, он не думает прятать свое отношение к окружающим, особенно когда он так раззадорен. – Сразу с оскорблений? – в удивлении вскидывает брови Леон. – Это слишком даже для тебя, но да к черту, я сделаю вид, что не слышал этого. Тодд! Леон спешно ретировался, и не успел Халфдрифт толком расслабиться, как к нему тут же подлетает разгневанный и обеспокоенный Марк и принимается трясти голограмму за плечи. – Рэй, да что происходит? У тебя все в порядке? – Да нормально все! Что ты прилип?! – в тон ему ответила лже-Фостер, стряхивая чужие манипуляторы с себя. – Не ври мне, я тебя хорошо знаю. Я вижу, что у тебя что-то не так. Тут Халфдрифт молчит, не зная, что еще можно сказать, чтобы от него наконец отстали. Ситуация все накалялась, а все из-за чрезвычайно проницательного знакомого Фостер. И вот что мех делает не так? Почему его поведение вызывает у всех негодование, а у некоторых даже подозрение? Он ведет себя точно так же, как сама Фостер – дерзко, задиристо, так почему же это никому не нравится? Или он понял все не так и сейчас выглядит в глазах остальных как…как кто? Благо, Марка вскоре отвлек тот самый Леон с другим каким-то органиком. Судя по всему, им для разборок была необходима девушка – нужно же выбрать маршрут. Марк одними губами произнес что-то в духе «поговорим позже», а сам направился к Леону. Лже-Рэй хвостиком последовала за ним, но осталась на почтительном расстоянии, ибо радиус действия холоформы все же ограничен, а парковка большая. – Что бы вы не думали, что не говорили, я от своего не отступлю, - важно замечает лже-Рэй троим парням. – А тебя я в порошок сотру, - она переместила злой взгляд на Монтгомери. Агрессия к этому органику была иррациональна. Хотя стоп, он же десептикон, для него ненависть – нормальное чувство, что придает сил и уверенности. Но оно нормально по отношению к автоботам – злейшим врагам, а не жалким людишкам, которые со своими внутрипроцессорными проблемами разобраться не могут. И все же, мех заводился от одного только взгляда на Монтгомери. Он его знает только из слов Рэйчел – очевидно, та могла приукрасить некоторые события и вывернуть их в свою сторону, но все же! Все же. Негатив необходимо направить на предстоящую гонку и не растрачивать попусту; десептикон обратил внимание на машину Леона и просканировал ту. Это не заняло много времени, и вскоре Халфдрифт начал без особого интереса изучать всплывший ряд окошек, в которых подробно говорилось о способностях этой модели. «Форд Мустанг», - мысленно начал проговаривать Халфдрифт. – «Год выпуска и страна не интересует, длина-ширина-высота тоже…хотя, он тяжелый. Задний привод, - без понятия, что это значит, пятьсот шестьдесят лошадиных сил, максимальная скорость – триста пятьдесят два километра в час, разгон до ста за три и восемь секунд...» – О Праймус, - только и выдает он, совершенно растерянный. Даже с его мизерными познаниями в этой сфере было понятно, что десептикону предстоит соревноваться с самым настоящим монстром, каких ранее на дорогах он не встречал. Фостер, конечно, расхваливала альтмод Халфдрифта и говорила, что он быстрый и мощный, но все же предупреждала, что его максимум, с кем он сейчас может пободаться – это машина с эдак триста восьмьюдесятью лошадьми под капотом (что бы это еще значило). Подобные мощности были практически у всех местных стритрейсеров – мало кто видел смысла в том, чтобы раскачиваться до небывалых высот, опять же, со слов Фостер. А те, кто порог в триста восемьдесят все же переходили, предпочитали к «слабым» не лезть, дескать неспортивно это. При этом она успела поностальгировать по своей утраченной тачке, упомянув, что у той лошадей переваливало за пять сотен. Общество уличных гонщиков довольно интересно. У них нет лидера, только некий главный организатор, который дает рекомендации и следит за соблюдением правил гонок и сходок. У них сложная, но в то же время и довольно простая, иерархия, и зачастую к белковому могут относиться предвзято только из-за того факта, что он водит «неправильную» машину. Халфдрифту было интересно за ними наблюдать, хоть от этого было и тоскливо на искре: чем бы его не удивляла такая уникальная по своей сути социальная прослойка белковых, он в их окружении один. Ни одного другого трансформера, даже заклятого врага, в городе не наблюдалось. Фостер его, конечно, в обиду не даст, но от этого Халфдрифт не чувствовал себя менее уязвимым. Поэтому он так рвался найти своих напарников по отряду, в нем все еще теплилась надежда, что он найдет их на этом материке…и что они в принципе живы и находятся именно на этой планете, не могли же его бросить здесь. Останавливал его только договор с Фостер, в немного меньшей степени – разожженный ею же интерес к гонкам. И было бы забавно увидеть реакцию его напарников, когда он наконец их найдет и поведает свою историю. – Ха, Афтершок пристрелит меня на месте, как услышит это, - невесело и даже нервно усмехается мех. – Ты что-то сказала? – поворачивается в сторону холоформы Марк. – Ладно, не важно. Мы тут маршрут вам обоим построили. Всего будет три круга. Слушай, по каким улицам поедешь… Он принялся торопливо объяснять маршрут, одновременно показывая его на карте, пару раз дал комментарии, как лучше входить в тот или иной поворот, но мех пропускал их мимо аудиосенсоров, полностью сосредоточившись на собственном навигаторе. Маршрут составлял из себя смесь относительно прямых участков, которые сменялись сразу несколькими поворотами, в паре мест они были довольно круты и проходить их следовало с особой осторожностью. Десептикон вновь обратил внимание на Мустанг противника и еще долго сверлил его взглядом, чем вызвал недоумение у Марка. – Ну так что? Ты все-таки поедешь? – интересуется он. – Еще есть шанс отказаться. Лже-Фостер обращает на него свой твердый и решительный взгляд. Но на самом деле у десептикона буквально разрывало искру от всех сомнений, которыми он сейчас забивает себе процессор. Стоят ли все усилия результата? Можно прямо сейчас сорваться и сбежать, и никакой человек его найти не сможет, никто не остановит. Он молчит, медлит с ответом и тщательно обдумывает все, хоть и видит для себя только один верный вариант: сдаваться нельзя ни при каких условиях, а так позорно удирать – тем более. – У меня перед кое-кем долг, - наконец отвечает лже-Фостер, - я не могу бросить все. Марк смотрит на холоформу изучающе, явно прикидывая, про кого говорит его подруга и кому она успела задолжать. Было видно, как он колебался и метал взгляд от одной стороны к другой, порываясь спросить вполне ожидаемый вопрос, но в последний момент он будто бы сдался и махнул рукой. Как оказалось, махнул он организатору гонки и Леону, потому что те сразу оживились. – На старт, гонщики! – подзывает их организатор, жестом указывая подгонять машины к себе. Халфдрифт бросает последний взгляд на грозную машину Леона, но все же направляет холоформу к альтмоду, заставляет ее сесть в салон и тут же исчезнуть – нет нужды поддерживать маскировку с затонированными наглухо стеклами. Пусть шансов победить у него мало – слишком велик разброс в мощностях, но этот шанс не нулевой, и потому не надо опускать манипуляторы раньше срока. Поэтому он и будет стараться, если уж не ради себя, то ради Фостер. Это ее обидел Леон, и в случае своего же проигрыша он должен немедленно покинуть город. Если это порадует девушку, то это хорошо.***
Тормоза приятно поскрипывают, когда Скайлайн останавливается у импровизированной линии старта. Мех с усмешкой наблюдал, как Леон справляется со своей машиной. Его Мустанг срывался с места с подрывом передних колес от земли, так что даже трансформеру, далекому от земных технологий, была видна кривая настройка и переизбыток мощности у данного агрегата. А ведь в идеальных условиях Леон сможет поднять этот Мустанг на задние колеса, на это было бы как минимум интересно глянуть. Организатор осадил эту странную и мощную машину и повелел немного сдать назад, чтобы оба гонщика стартовали с одного расстояния. По обеим сторонам уже начал собираться народ, кто-то умчался к другой точке обзора, но даже так было достаточно людно и немного некомфортно, без Фостер все проходило как-то не так, слишком напряжено, можно сказать. Противный органик давит на газ и заставляет машину шлифовать на месте, выбрасывая из-под нагревающейся резины белый дым, а двигатель неистово взреветь. Мех отвечает не менее громким рыком, но делает он это скорее из-за желания проявить себя…ну и еще потому, что так делала девушка. Про себя он отметил, что надо расспросить ее о том, почему она делает. Организатор дал отмашку и две машины одновременно сорвались с места, Мустанг это сделал с сильным заносом вбок, а Скайлайн со шлифовкой-скольжением на месте. Вдоволь наплодив дыма, что загораживал зрителям весь обзор, гонщики умчались, быстро набирая скорость. Вернее, быстро набирал скорость только Мустанг, и вскоре Халфдрифт видел только его задний бампер. У него три круга, чтобы его обогнать, и за эти три круга нужно выложиться не то что на сто, а на все двести процентов, но пока он плетется в хвосте, и его и машину соперника разделяет расстояние эдак в три Скайлайна, и с каждой секундой разрыв только увеличивается. На прямых участках он, очевидно, не имеет и шанса на победу. Впереди замелькал первый поворот, и тут Мустанг начал замедляться. Халфдрифт попытался его обогнать, но соперник оказался проворнее и отрезал ему дорогу для обгона, а затем и вовсе завернул, сильно отклоняясь задом в сторону траектории поворота. Халфдрифту не нужно было так замедляться, поэтому он просто прошел этот участок маршрута, практически не сбавляя скорости, но расплатился он за это вынесением себя на широкую дугу и несколькими секундами заноса. Но на какой-то миг он и Монтгомери сравнялись и даже шли так какую-то часть прямой, прежде чем Форд цвета индиго вновь ускорился и закрыл собой всю узкую, на две полосы, дорогу. Очередной поворот пришлось пройти следом за соперником, так как тот не давал себя обогнать. Из-за этого начало казаться, что гонка растягивается в разы. «Дай себя обогнать или зад твоей тачки превратится в крошево, а сам ты расщепишься на атомы, кусок шлака», - послал мысленный приказ десептикон. Разумеется, его мысли никто не услышал, что только приводило в бешенство. И даже когда Форд разогнался и отдалился, проще не стало, ведь теперь нужно было нагнать его, а для этого необходима мощность, но как ее взять из воздуха? Десептикон и без того выжимал из альтмода все, что только мог, действовал на пределе своих возможностей, но и этого было недостаточно. Он умудрялся нагонять Форд только на поворотах, но затем тот все так же быстро увеличивал разрыв. Халфдрифт бесился, собственное бессилие в этой ситуации просто разрывала на части и ослепляла; пусть конкретно Фостер он и не обещал возвратиться с победой, но он должен ее добыть, буквально вырвать. Осознание этого мгновенно остудило Халфдрифта. Не стоит опускаться до откровенной злобы и движений на эмоциях, все же, это удел девушки, ее стихия. Тут нужен другой подход. Очередной поворот мех все так же прошел в хвосте, но в этот раз он обратил внимание, как заворачивает соперник. «Заднюю часть сильно сносит во внешнюю сторону», - отмечает он. – «Жжешь напрасно резину при торможении, - видимо, это и есть задний привод. И сейчас, когда мы разогнались, ты едешь куда хуже, а в поворотах дергаешься рывками. Это как-то связано с непонятной штуковиной на капоте?» Мустанг и вправду ехал как-то вяло, словно уже выдохся и вот-вот сойдет с трассы, в то время как Халфдрифт начал ощущать, как он начинает входить в полную силу, что позволило немного нагнать соперника и прочно усесться тому на хвост. У меха не было времени гадать, из-за чего один стал немного быстрее, а другой наоборот замедлился, его скорее радовало, что ему удалось хотя бы немного приблизиться к сопернику. Половину первого круга они так уже проехали, и впереди была длинная прямая – самая длинная из всех прямых на маршруте. Она было похожа на участок для разгона, но с ловушкой в виде длинного дугообразного поворота, перед которым необходимо было сбрасывать скорость. Скайлайн упрямо продолжал преследование, не обращая внимание на сменяющие друг друга «декорации», а именно ограды, здания и прочее: на скорости за двести пятьдесят они уже не так важны и могут только отвлекать. И вот, впереди поворот. Форд по праву первого начинает заходить в него, но Халфдрифт к этому моменту уже успел нагнать его и даже сравняться с ним, поэтому маневр соперника прошел не так, как тот задумывал. Десептикон начал откровенно наступать на Леона, прижимая того ко внутренней стороне и не позволяя тому вырваться вперед. И даже когда они выехали на прямую улицу, Халфдрифт не перестал щемить того к краю, буквально не давая прохода. Он вел себя дерзко, напористо и в то же время играючи – иначе как можно объяснить тот факт, что он запугивал Леона своим опасным сближением бок к боку? Одно неосторожное движение со стороны Ниссана и Форд будет «украшен» вмятинами и царапинами. Халфдрифту в данный момент себя не жалко, а почти материальный страх гонщика за сохранность своей тачки приносил ему извращенное удовольствие. Теперь настал черед меха быть лидером этой гонки, и ему казалось, что он в этой роли смотрится куда лучше. И без того агрессивная десептиконская натура, воодушевившись, совсем пошла в разнос. Теперь меху казалось, что он может горы свернуть. Мустанг немного сдал назад и прочно засел на хвосте, а в моменты, когда он вновь пытался идти на обгон, Ниссан вновь блокировал его, совсем не жалея ни себя, ни свою краску с полировкой. Так они и пересекли финиш – Скайлайн уверено лидировал и не подпускал соперника близко, а тому оставалось только глотать пыль и в бессилии подгонять рычащего Мустанга. Десептикон немного расслабился. Блокировать Монтгомери было просто, у маршрута было не так много сложных поворотов, которые следовало проходить с особой аккуратностью. Он буквально чувствовал себя королем если не этого вечера, то данной гонки точно. Было даже немного скучно, ведь от такого соперника, тем более на такой мощной машине, ожидаешь не покорного принятия роли ведомого, это немного бьет по восприятию себя как прекрасного гонщика. Вот гоняться с тем Понтиаком было интересно, с зеленым камикадзе тоже, и почему он столько переживал, что его банально задавят мощностью? Ниссан ловко проходил все повороты, почти не уходя в занос, но одновременно стараясь и выжать из себя все возможное, но в основном из-за того, что эти оставшиеся два круга могли затянуться надолго. Фостер была права, когда говорила про улучшения – они необходимы, хоть это довольно неприятный и немного непредсказуемый процесс: кто знает, как отреагируют его системы на вмешательство извне? Тем более на такое…дилетантское. Нет, как механик Фостер более чем хороша, свое дело она точно знает, просто это не идет ни в какое сравнение с теми же хирургами на Кибертроне. «Сравнил, называется», - пожурил сам себя Халфдрифт. Из звуков снаружи только шум ветра, да рев двух двигателей. Фостер, наверное, по своей привычке бросала бы во время гонки разнообразные фразы, возможно, и проклятия в сторону соперника…и ругань уже в сторону Халфдрифта, если он опять начинал спорить. Некомфортно без девушки было только в самом начале, в окружении белковых, где надо было играть на публику и вести себя «естественно». Сейчас же, находясь посреди разгоряченной битвы (если ее можно так назвать, мех не уверен, что это слово подходит к ситуации), он чувствовал себя превосходно, будто подобным промышляет весь актив. Воодушевленный настрой не давал негативным мыслям захватить процессор, соответственно, не позволял и совершить ошибку: Халфдрифту необходимо вернуться к Фостер с победой, и точка. Второй круг Ниссан вновь завершил в лидерах. Зрители ободряюще свистели десептикону вслед и бросали всякие подбадривающие словечки, в то время как Леон на своем Мустанге получал разве что смешки и удивленные взгляды. Оставался один круг, и если он пройдет в том же духе, то это будет самая легкая победа десептикона за все это время, у такого слабака даже неловко выигрывать. – Готовься встречать меня как победителя, Фостер, - ухмыляется мех. – Надеюсь, это будет доказательством того, что я никуда сбегать не собираюсь. На повороте Форд пытался обогнать Скайлайн по внешней стороне, но был неласково отпихнут в сторону, а позже и возвращен на позицию преследующего. Мех на это только посмеялся и вновь занял собой обе полосы, но на этом нападки соперника не закончились. Теперь он на каждом повороте совершал неудачные обгоны, легко прерываемые Халфдрифтом, и постепенно это начало вызывать у него только раздражение. На финальном круге Монтгомери решил перейти к активным действиям и принялся досаждать Халфдрифту. – Прекрати, - рычит он, уже в который раз не давая Форду вырваться вперед. – Бесишь. Вновь прямая улица, и мех из-за собственной оплошности и торопливости допустил то, что Форд с ним поравнялся. Ниссан попытался прижать соперника к краю, и с переменным успехом у него это получилось: пусть он и не заставил Мустанга сбавить скорость, но тот теперь не сможет его обогнать без небольшого столкновения. Если Леону так дорога машина – он рисковать не будет. Мысленно мех наказал сопернику не дергаться, хоть тот в любом случае его бы и не услышал. Десептикон ожидал следующего поворота с напряжением, на всякий случай он посмотрел на составленный в навигаторе маршрут и к своей неприятности осознал, что она так проехали почти половину круга. В этой странной и затяжной борьбе нужно проехать оставшуюся половину; но хорошая новость – если соперник все так же будет послушным, то особых проблем с ним возникнуть не должно. Реальность, как обычно, была далека от фантазий. Когда большая часть пути уже была пройдена, и до финиша оставался буквально один поворот, соперник вошел в раж и приступил к активным действиям. Он потратил драгоценные секунды на то, чтобы выйти из затруднительного положения путем снижения скорости. Мгновение – и вот он уже позади Скайлайна и медленно переходит к его обгону, только уже с другой стороны, внешней. Двигатель Скайлайна истошно надрывается, выжимая из себя все мощности, а турбины раздуваются как в последний раз, словно на кону стоит не чья-то репутация, а целая жизнь одного из гонщиков. Десептикон пытается потеснить Монтгомери. Тот неохотно отступает, но только за тем, чтобы войти резко в поворот. Десептикон этого никак не ожидал, и поэтому не смог вовремя скооперироваться: обе машины с противным лязгом столкнулись боками, да и вдобавок Мустанг, буквально открывший в себе второе дыхание, сильно боднул Халфдрифта, что тот вылетел за предел траектории поворота и потерял в скорости. Выравнивание и быстрое ускорение делу не помогли – от такого рискового маневра Халфдрифт потерял лидерство. От этого он мгновенно вскипел и в порыве ярости начал гнать как не в себя, но так он только смог лишь ненамного поравняться с соперником. – Ну же, ну же, ну же! – из раза в раз повторял он, словно это придаст ему сил. – Прочь с дороги! Мех резко вильнул в бок и попытался протаранить Форд, но тот ловко ускользнул от удара и как будто еще ускорился, совсем оторвавшись от Ниссана. От досады он был готов буквально взреветь. Победа была у него практически в манипуляторах! Народ у финиша встретил победителя – Леона на Мустанге – нестройным рядом голосов, наперебой обсуждающих, почему именно этот человек стал победителем, и что же там произошло на трассе, если небезызвестная Рэйчел Фостер проигрывает во второй раз. Что с ней самой не так? Халфдрифту было плевать на все, что они говорили, ведь он прибыл вторым. Полный провал.***
– Продержалась два круга, как ты и говорил. Лоусон цокает языком и наваливается спиной на бок Ниссана Тодда, а затем делает долгую затяжку, выпускает клубы сизого дыма. На против припаркована Сильвия Саманты, а сама владелица этой машины сидит на багажнике, просунув ноги под антикрыло и используя последнее как подставку для рук; всем своим видом Саманта выражала, как ей некомфортно находиться среди обычных стритрейсеров. Она здесь практически чужая, и никто ее не знает. Но кроме дрифтерши, в этой тусовке был еще один человек, сильно выбивающейся из контингента. Не лишний, но именно выбивающийся, и это не давало Лоусону покоя. Рэйчел Фостер. Его лучшая подруга, самый близкий по духу человек. Он знает ее как самого себя, если не лучше: лишь по одному ее взгляду он может предугадать все ее мысли. Рэйчел всегда управляли эмоции, если она чем-то загорится – она в лепешку расшибется, но сделает то, что хочет, зачастую выезжая на чистом энтузиазме. Обидишь ее – тебе вскоре прилетит ответ, тронешь тех, кто девушке дорог – тоже получишь. Марк уже смирился с этим, просто для себя отметив, что иногда подругу надо придерживать от безумств…и с этой работой он справлялся из рук вон плохо. Началось все с того, что он позволил Рэйчел потратить баснословную (он был уверен в этом) сумму на машину, пускай это и был Скайлайн, а закончилось все тем, что его подруга участвует в гонках, где цена за проигрыш слишком высока. Не очень он и хороши друг, если так посудить. Но не это главное. С Фостер что-то не так. С того момента, как она появилась на сходке, парень ощущал странное чувство тревоги и беспокойство, это сбило его с толку, ведь раньше он ничего подобного не ощущал. Поведение девушки вызывало недоумение: она вела себя карикатурно и была скорее похожа на Фостер, а не являлась ею. Эта особа, конечно, могла завестись с пол-оборота, но и у ее агрессии был предел – просто так она бы не стала грубить Данте и Нейту, а тут ее прямо трясло от ярости. Она вызывала один сплошной дискомфорт, с одной стороны ничем не обоснованный, но с другой причины для подозрений были, и еще какие. Первое, на что он подумал – у девушки вновь проблемы с финансами или в личной жизни – и с тем, и с другим у нее плохо складывалось. Как бы Марк не пытался, девушка с ним делиться своими переживаниями не спешила, скорее наоборот, она только злилась и начинала вести себя более неестественно. Неужели появление Леона в городе так сильно на нее повлияло, что у нее никаких эмоций кроме ненависти и не осталось? Или дело в другом? Марк и сам не прочь разобраться с их общим другом, но скорее из-за того, что тот их так подло бросил в ответственный момент. Признаться честно, ему и самому трудно было разговаривать с Леоном нормально – так и хотелось бросить ему в лицо какое-нибудь оскорбление, но он сдержался, понадеявшись, что Рэй поставит его на место. Впрочем, он перестал верить в ее победу, когда узнал, какая у Мустанга «начинка». С таким зверем мало кто может соревноваться, из присутствующих здесь конкуренцию ему могут составить Тодд, тот тип на Вайпере, ну может быть кто-то из суправодов или маздаводов, обычно эта прослойка стритрейсеров гонится за мощностями. Марк мог бы потягаться на своем Мицубиси, но он не был уверен в том, что эта затея сработает: его машина банально устала от всех этих гонок. Парень щелчком пальцев швыряет тлеющий окурок на асфальт и дополнительно топчет его. Гонка завершилась не в пользу Рэйчел. Довольный своей победой Леон вовсю играл с публикой, заставляя свой Форд реветь ей на потеху, но он мигом перестал это делать, стоило Скайлайну проехать мимо него. До этого блестяще-синий агрегат сейчас был весь в царапинах и небольших вмятинах, что тоже не сходилось с характером Рэйчел – она не позволяла себе так халатно обращаться с машинами. Складывалось ощущение, будто Скайлайн на своем пути ловил все стены и заборчики, как в видеоигре с кривой физикой, где стена – лучший тормоз. Но потом Марк пригляделся и увидел, что Мустанг тоже пошарпанный, и тогда все встало на свои места. Трудно сказать, что такой агрессивный стиль езды был характерен для девушки, однако картинка складывалась вполне себе четкая. Тем временем Леон вышел из машины и приблизился к Ниссану, постучал по боковому стеклу оного, и, когда то немного отъехало вниз, начал что-то активно и весело говорить. И спустя секунду после этого Ниссан как с цепи сорвало: он с оглушительно взревел и тут же сорвался с места, едва на проехавшись Монтгомери по ногам и не сбив еще парочку людей, и умчался с парковки, быстро набирая скорость. Люди тут же принялись все это обсуждать, а Монтгомери, вовремя отскочивший, придирчиво осматривал собственные ботинки и явно пытался себя успокоить. Даже Марк активировался, отлипнув от Ниссана организатора, Саманта вздрогнула, а до этого вялого Тодда будто бы ужалили. Нет, с девушкой точно что-то не так. – Хреново дело, - прокомментировал происходящее Марк. Он быстро выудил из карманов ключи от Эклипса и, подбросив их в воздухе, быстрым шагом направился к Саманте. – Тодд! – окликнул он организатора. – Я за Рэй. Уже со всех сторон слышались обсуждения прошедшей гонки. Громче всех причитал Монтгомери, проклиная Фостер и называя ту поехавшей. Решив не тратить на этого придурка время, Лоусон приблизился к Сильвии Тарт. – Поехали за ней, - произнес он, кивая в сторону дороги. – Если что – говорим по громкой связи. Девушка даже толком не успела ответить, как Лоусон побежал к своему Эклипсу и быстро открыв дверь пролез в салон. Машина завелась с тихим мурлыканьем, что постепенно переросло в неудержимый рев. Марк с удовольствием смотрел, как скачет стрелка оборотов, когда он зажимает педаль газа, но долго так баловаться не позволяла ситуация. Эклипс выкатился с парковки, а следом за ним, как хвостик, последовала Сильвия. Покинув место сходки, оба авто тут же ускорились и последовали по тому же пути, что и синий Скайлайн. Если Фостер направлялась домой – они точно смогут ее нагнать. Телефон на пассажирском сидении разразился трелью, и парень ответил на звонок, параллельно смотря на дорогу, включил громкую связь. – Что с Рэй? Она сама не своя, - раздался в трубке обеспокоенный голос Тарт. – Хотел бы я знать, - невесело хмыкает парень. – Лучше не терять время, газ в палас и погнали. Перехватим ее у дома, если успеем. – Почему ты думаешь, что она поедет домой? Этот вопрос парень проигнорировал, предпочтя ускориться, вдавив газ практически в пол, поэтому дрифтерше оставалось только следовать за ним. Благо, улицы в это время были абсолютно пустыми, поэтому можно было не волноваться о том, что из-за угла может выскочить какой-нибудь гражданский автомобиль. Есть только одна проблема – маршрут у Фостер может быть абсолютно любым, и ее местоположение никак не выяснить, ехать приходилось практически вслепую. Сначала идея последовать за девушкой казалась гениальной, но сейчас шанс нарваться на нее по дороге практически таял. Лоусон даже прислушался, не разносится ли рев Ниссана по округе, его подобие он точно слышал, но ориентироваться на звук невозможно. «Рэй, что ты скрываешь?» - мысленно обращался он к своей подруге. – «Из-за Курта все пошло наперекосяк, я же говорил тебе, что не надо принимать вызовы от всех подряд. Теперь мне приходиться играть Шерлока и додумывать самому, почему ты вела себя как…конченая, извини за это. Неужели это настолько секретно, что даже мне ты не можешь рассказать?» Подобная секретность расстраивала. Когда-то давно они решили, что скрывать им друг от дружки более нечего…видимо, решил так только Марк. Ну ничего. Он прижмет Рэй к стенке, а если понадобится, то побудет и личным психологом, лишь бы узнать, нормально ли у нее все. Впрочем, поведение девушки только доказывало, что у нее стряслась какая-то беда. – Я слышу что-то. Кажется, это она, - напоминает о своем присутствии Сэм. – Заворачивай направо. Без лишних слов Марк посылает старый Мицубиси в занос, а следом за ним подобно тени проскользнула Сильвия. Казалось, в этом не было необходимости – они могут и не нагнать Фостер, особенно учитывая то, как она рванула с парковки, но вскоре Марк заметил на дороге характерные черные следы, которые могли оставить только шины. При чем шины одной конкретной машины. Причудливый протектор, который парень видел в первый раз, буквально вгрызся в асфальт. Парень специально замедлил машину и придирчиво отсмотрел следы, немного высунувшись из раскрытого окна. – Короче, - внезапно заговорил Лоусон, - сейчас попробую позвонить Рэй, лады? – Без проблем, - отозвалась Саманта. Он завершил вызов и принялся искать в контактах номер Рэйчел, параллельно ведя машину на умеренной скорости. Вскоре в трубке начали раздаваться затяжные гудки, но никто на вызов отвечать не спешить. Лоусон терпеливо ждал, пока в телефоне не раздалось злополучное «Абонент не отвечает». Решив рано не отчаиваться, он вновь позвонил подруге, но результат был все тем же. В итоге парень набрал номер Сэм. – Не отвечает, - прояснил он ситуацию, - прекращаем страдать фигней и едем к ней домой. Если что – будем ждать. – А если она не появится? – задала резонный вопрос Тарт. – Тогда я подниму весь город на уши, - жестко отрезал парень и завершил звонок. Бросив телефон на пассажирское сидение, Лоусон вдавил на газ. Эклипс набрал скорость и буквально полетел по пустым ночным улицам, пересекая их за какие-то доли секунд. Сильвия все так же следовала за Мицубиси покорной тенью, не решаясь обгонять. Сам же Лоусон был сосредоточен только на том, чтобы добраться до дома Рэй, и потому игнорировал все вокруг, да и дорога была как в тумане, до нужной улицы парень добрался буквально только на одной мышечной памяти. Уже в пригороде он немного снизил скорость и перестал гнать, а когда оказался рядом с домом Фостер, то вовсе остановился и бросил машину едва ли не посреди дороги. Синий Скайлайн был на месте…Рэй тоже присутствовала. В свете фонаря она выглядела немного жалко: вся растрепанная, помятая и раскрасневшимися глазами. Что-то тут не сходилось – на гонке подруга выглядела более чем прекрасно и не так измотано. Скорее энергия из нее била ключом. Марк насторожился, но уверенным шагом направился в сторону дома девушки. Она явно была чем-то занята и сосредоточена настолько, что не заметила приближение своего друга, что еще сильнее сбивало с толку. – Рэй, теперь ты объяснишь уже, что происходит? – агрессивно и напористо начал парень. – Я как друг за тебя переж…а! – вскрикнул от неожиданности он и резко остановился. Он ожидал разозленной подруги, у которой от злости брови на переносицу съехали. Но вот чего он точно не ожидал – так это то, что Фостер будет не одна. Рядом с ней…еще одна Рэйчел? Абсолютно похожие, как две капли воды, девушки практически синхронно обернулись на голос, и их лица тут же исказили гримасы полной неожиданности и ужаса. Марк рефлекторно отпрыгнул назад, словно встретился с чем-то незнакомым и потенциально опасным. Позади на него зашипела Саманта, на ногу которой он случайно наступил, но и дрифтерша вскоре издала вдох удивления и что-то в непонимании пролепетала. Миллион вопросов, до того роившихся в голове, словно испарился, оставив после себя зияющую пустоту. Марк в немой претензии вытянул руку и как бы пытался выпросить хотя бы у одной из Рэйчел объяснение. Девушка не говорила, что у нее есть сестра-близнец. Это получается, за рулем Ниссана была не та…э, Рэй, которую он знал? Тогда все сходится! – Что. Здесь. Происходит? – чеканя каждое слово, что было нелегко сделать немного дрожащим голосом, спросил Лоусон.