***
Ночь, улица пригорода, тускло светящиеся фонари…абсолютная тишина, нарушаемая лишь истошным криком двух людей, да гигантский робот, решивший припасть прямо посреди дороги на одно колено. И Рэйчел, которой вся эта ситуация уже надоела до чертиков. Она не спускала с Халфдрифта взгляда; тот отвечал ей тем же, буквально рассматривая ее изнутри своими пронзительно-алыми глазами. От такого внимания к себе Рэйчел было некомфортно, но она подавила это чувство и старалась не показывать слабости. Казалось бы, эта молчаливая битва могла продолжаться вечно, но тут позади раздались торопливые шаги, что могло говорить только об одном: кто-то сбегает, и в этот раз явно не Халфдрифт. Опомнившись, девушка разворачивается и видит, как ее друзья торопятся к машинам. – Так, стоп! – побежала она следом. – Стойте! Стоять! Даже ухватив обоих друзей под локоть, она не особо замедлила их. Марк был куда сильнее Рэйчел, и уж тем более он был сильнее болеющей Рэйчел, а вкупе с Сэм…словом, остановить эти двоих не удалось. – Ты в своем уме?! – возмущается парень. – А ну пошли с нами, ты вообще видишь, что это за чудище? – понизив голос, пробурчал он прямо в ухо девушке, предварительно ухватив ее за плечо и настойчиво толкнув в сторону Мицубиси. – Это не чудовище, это Халфдрифт! – запротестовала Фостер. – И он хороший! Да стойте же вы! – По нему не видно, что он хороший! Так они могли ругаться до бесконечности. Впрочем, кто сказал, они перестали спорить после этого момента? Вовсе нет! Но теперь их спор забрался в совсем какие-то дебри, никак не связанный с происходящим. Пассивная и растерянная Сэм сдалась сразу же, не выдержав напора подруги. Она всегда была такой – не в обиду ей, конечно же, но факт остается фактом, зато Марк разошелся на полную, ругаясь как в последний раз. Однако, даже ему не удалось переспорить Фостер, и потому парень обреченно махнул рукой. Поведение девушки отличалось еще большей иррациональностью, чем обычно. Ее мотало из крайности в крайность, а действия были какими-то резкими и спонтанными, словно Фостер старалась уцепиться за все на свете. Так, на самом-то деле, и было. Халфдрифт все это время играл молчаливого и подавленного наблюдателя. Он не находил в себе сил встревать в диалог, но и почему-то не уходил. Рэйчел думала, что он сбежал именно из-за желания воссоединиться со своими сородичами, не более. Или она хотела так думать. Лоусон окинул десептикона крайне недоверчивым и даже боязливым взглядом, Тарт так и вовсе старалась не смотреть в его сторону. – Пожалуйста, не трепись об этом ни с кем, - просит Рэй, не отпуская локоть парня, - ладно? – А мне кто-нибудь поверит? – морщится Марк, вырываясь из хватки. – Я никому не расскажу, уверяю. – Сээм? – поворачивается к той Рэй. – Я тоже…никому не скажу. Фостер выдохнула с облегчением. Конечно, она не предполагала, что ей когда-нибудь придется рассказывать друзьям про Халфдрифта, но это самое «когда-нибудь» наступило. Не без косяков, не без огрехов. Халфдрифт сам виноват в этом. Фостер попросила друзей не рассказывать о том, что они видели, но сделала это в основном ради себя. Этот сине-черный десептикон ее сейчас просто выводил из себя, пусть и не так сильно, как несколькими минутами ранее. – По крайней мере, некоторые вопросы отпали, - передернул плечами Лоусон. – Кстати об этом… - моментально нахмурилась Фостер и обернулась к трансформеру. Она зашагала прямо к Халфдрифту, быстро сокращая между ними расстояние. Десептикон неотрывно смотрел на девушку, и его взгляд был пропитан одной лишь обидой. У девушки пошли мурашки по спине от осознания того, что в таком состоянии Халфдрифт похож на волка. На забитого и зажатого в угол, но не растерявшего своей агрессии, волка. Решив, что достаточно на сегодня сравнений со всем подряд, Рэй начала свою претензионную речь: – Почему ты все еще здесь? Она важно сложила руки на груди и постаралась одарить десептикона как можно более холодным взглядом. Тот даже опешил и поначалу молчал, хотя его выражение лица прямо кричало о том, какое содержание могло бы быть у его речей. – Если ты хотел уехать – делай это прямо сейчас. Ты мне ничего больше не должен. Катись отсюда. Ей все еще было обидно от этого предательства. Доверять инопланетянину оказалось досадной ошибкой. Что Халфдрифт, что Монтгомери оказались одного поля ягоды. Один оскорбился от невзаимной любви, другой просто с самого начала был козлом. Обидно было лишь за одно предательство, не за гонку, - та, наверное, давным-давно прошла. – Я не собирался тебя покидать, - в тон ей отвечает мех. – Да, - кивает Рэйчел. – Сначала ты хотел позлорадствовать, а только потом уехать. Доволен? Свободен. Она демонстративно разворачивается к нему спиной, прячет руки в карманы и направляется к дому, наплевав на все. – Рэй, - зовет ее Тарт. – Послушай его, пожалуйста. – Или нас, - поддакивает Лоусон. – Твой, эээ, друг был на гонке. Фостер замерла с зависшей ногой в воздухе. Она оборачивается и неверяще смотрит на друзей: – Он что?***
– Нет, я не понимаю. Давай еще раз и с самого начала. Их скромная компашка, состоящая из: неудавшейся мстительницы за собственную машину, патлача, играющего здесь голос разума, тихони-дрифтерши и «представителя высокоразвитой цивилизации» (с его же слов), так же скромно собралась прямо посреди дороги. Марк и Сэм впервые отлепились от своих машин, а Рэйчел перестала играть гордую и злую ледяную королеву и прямо сейчас представляла из себя образец растерянности. Даже Халфдрифт сбавил обиду и теперь не выглядел как неженка, что оскорбляется с каждого слова. – На сходке сегодня должна была быть гонка, - начал Марк, - между тобой и Леоном, как вы договорились. И ты на гонке появилась, как и должна была. – Ну, мы думали, что это ты, - между делом добавила Саманта. Рэй придирчиво глянула на меха, а то будто бы и не заметил этого. Она знает про его способности создания голограмм – Халфдрифт этим периодически хвастался. Любил он, понимаете ли, светить идеальным голлографическим лицом и пробуждать в девушке старые комплексы по поводу внешности. Но вряд ли он использовал ту «старую» маскировку – симпатичного, но совсем не похожего на Рэй юношу. Да к нему было бы очень вопросов, заявись он с такой голограммой на гонку – вопросов в стиле «а где Рэй?» не избежал бы. Более чем вероятно, что он притворялся Фостер…но делала это из рук вон плохо. – Потом приехал Леон, и они начали гонять, - как можно короче пояснил Марк. – То есть ты сбежал только ради того, чтобы посоревноваться? – обратилась к десептикону Фостер. Мех упорно молчал и в ответную сверлил девушку взглядом. Но с каждой секундой уверенности в его алых глазах становилось все меньше и меньше, и в конце концов десептикон сдался. Плечи его поникли, а лицо приобрело непонятное, в большей степени недовольное, выражение. – Технически, это был не побег, - заговорил он, - после побега не возвращаются. – Тогда что это было? – Помощь. Тебе. Бровь Фостер взлетели вверх и исчезли за челкой. То есть Халфдрифт хочет сказать, что он исчез для того, чтобы помочь ей? Но Фостер не просила его об этом, она планировала самостоятельно разобраться с Леоном, даже не смотря на собственное состояние. Это все просто не укладывалось у девушки в голове. Эмоции на лице быстро сменились с удивления на глубокую задумчивость. Это получается, что… «Я наехала на него без причины?» - ужаснулась она. – Ты хочешь сказать, что хотел только мне помочь? – спросила Рэй, до сих пор не веря в происходящее. – Но зачем? И почему ты решил, что мне нужна помощь? Халфдрифт с ответом помедлил, словно он сам не был до конца уверен в том, что делал: – Да. Твое состояние…оставляет желать лучшего, поэтому я решил выступить вместо тебя. И как в подтверждение этому Рэй звонко шмыгнула заложенным носом. Мех обратил внимание на то, что ей нездоровится, запомнил это и решил пойти на такой рисковый ход. Одно это звучит как проявление самых теплых чувств, уважения и преданности. То есть десептикон повел себя как самый настоящий друг. От подобного рода осознания Рэй стало дурно. Из-за своей импульсивности она просто так принялась выдворять десептикона вон, даже не выслушав его, да еще и подставила его перед своими друзьями. И какой она после этого товарищ ему? Такого стыда девушка никогда еще не испытывала – она ясно ощущала, как горят от неловкости ее уши и щеки. «Дура!» - отругала она саму себя. – «Идиотка!» – Марк, - тихо позвала Рэйчел, - а что такое произошло, что вы аж сюда приехали? Парень, до того молча наблюдавший за разговором, оживился. – Как бы тебе сказать, - поскреб он в затылке и отвел взгляд. – Он очень плохо тебя знает. Характер был не похож, это и вызывало подозрения. Оставалось только догадываться, что конкретно делал мех. Был слишком тихим? Звучит вполне реалистично, особенно учитывая то, что отправлялся на сходку он один и находился, сути, в кругу незнакомых людей. Или наоборот, был слишком агрессивен? Рэйчел теперь крайне любопытно узнать, какой именно видит ее Халфдрифт…и что именно заставило его геройствовать. Ей не нравилось, когда что-то делают за нее – это делает ее несамостоятельной и слабой в собственных же глазах, а быть таковой она не привыкла, и никогда не позволит себе опуститься до такого. Но подобная доброта, особенно со стороны весьма противного и своенравного десептикона не могла не растрогать. Хотя, в основном девушка сейчас мучилась от стыда, который некуда было деть. – А что ты вообще такое? – обратился к Халфдрифту Лоусон. – Из Японии, что ли, прибыл? – Я с планеты Кибертрон. – О, даже так. Пришелец, получается? А с Рэй как скорешился? – Я его взяла у Лэнса, - ответила уже девушка. – Подумала, что это просто Скайлайн, а оказалось…ну, вы поняли, - развела она руками. Лоусон понимающе кивнул, хотя на его лицо отображалась глубокая задумчивость и непонимание; парень явно в свободное время будет обдумывать то, что инопланетная жизнь существует, и в особенности то, что ее представители могут скрываться в каждой машине или даже тостере. Оставалось надеяться, что по нему это не сильно ударит, в отличие от Тарт. Саманта же была белая как полотно, и вела себя тише обычного, вот с кем уж точно нужно поговорить после. Удивительно, как она не сбежала сразу после такого «откровения». Рэйчел иногда и сама не верила, что ей выпало такое «счастье» в лицо Халфдрифта. С обычной машиной было бы в разы проще. – Кажется, нам пора? – подала голос Саманта, отодвигаясь к своей машине. – Нелегко все это переварить, без обид, Рэй. – Мх, да, - оживился Марк. – Раз проблем у тебя, как оказалось нет, самое время расходиться, да и поздно уже. Их дискомфорт ощущался слишком явственно. Рэй быстро свыклась с мыслью, что ее машина – живой организм, если так можно выразиться. У нее была секунда паники, что быстро сменилась раздражением, а после – заинтересованностью. Но ее друзья откровенно боялись, и она не могла их за это корить. Она без слов наблюдала, как Марк и Сэм несутся к своим тачкам, как Тарт резво запрыгивает в Сильвию и заводит ту, оглашая тихую ночную улицу высоким ревом. Только Марк немного помедлили и замер у Мицубиси. – Рэй, подойди сюда, - позвал он. Фостер неохотно двинулась с места и практически подбежала к черному Эклипсу. Марк открыл дверь со стороны пассажира и принялся ворошиться в салоне. Поначалу девушка даже не поняла, зачем конкретно она понадобилась другу. Не понимала до момента, когда Марк вытащил под свет тусклого уличного фонаря увесистую пачку денег. – Держи, это тебе, - всучил он пачку в руки Фостер. Теперь настал черед удивляться девушке: – Ты с ума сошел? Забери! Она попыталась вернуть «подарок» дарителю, но тот только перехватил ее запястья; деньги он забирать не собирался. Не сумма пугала Рэйчел – примерно столько же она могла получить с победы в одной только гонке. Ставки иногда были крайне высоки, особенно когда соревновались опытные гонщики-старожилы на мощных тачках. Ее не устраивало то, что Марк спонтанно расщедрился и отстегнул из кармана десять тысяч, - за какие заслуги? От друзей Рэйчел денег никогда не примет. – Это твои деньги, - хмыкает Марк, - я на тебя поставил и выиграл. Точнее, поставил на него. Тебе сейчас это нужнее, возражения я не принимаю, - кивнул он в сторону десептикона, параллельно садясь в салон уже со стороны водителя, - скоро увидимся. – Стоять! – попробовала осадить друга Рэйчел. – Забери деньги! Но тот только захлопнул дверцу, завел Мицубиси и практически тут же сорвался с места. Или он хотел сбежать из-за нежелания вновь спорить с Рэйчел, или же сделал это из-за страха перед Халфдрифтом. Девушка бессильно смотрела на удаляющиеся спорткары и заметно поникла, толстая пачка денег в руке не прибавляла ни радости, ни уверенности. Оставался самый тяжелый разговор, что тяжелым бременем висел над девушкой. Впрочем, не только над ней. – Слушай, - начинает она, с трудом выталкивая из себя унизительные слова, - извини за этот цирк…балаган. Извиняться она не любит, это знают все. Гордость не позволяет так опуститься и признать собственную неправоту. То, что Рэй делает сейчас – настоящий подвиг для нее, победа в борьбе над выработанным от нелегкой жизни характером. Но и унять растущее чувство стыда было невозможно – не разобравшись в ситуации, она зазря оскорбила Халфдрифта и оболгала того, выставила главным виновником всего произошедшего и чуть не выдворила вон. Он, конечно, проблемный, но такого скотства к себе не заслуживал. И если он после всего не захочет оставаться – что же, Рэй ему противиться не будет. – Прости за то, что подставила тебя, - говорит она, проглатывая тошнотворный ком и медленно приближаясь к десептикону, - за то, что обматерила тебя, вообще за все. – Это я тут должен просить прощения, - необычно жестко отвечает ей мех. Он послушно замолкает, когда девушка выставляет руку вперед, жестом веля не перебивать. – Я недалекая и вспыльчивая, себя контролирую плохо. Если ты не хочешь больше это терпеть – я отпущу тебя, только попроси. Ты можешь сделать это прямо сейчас. Уехать, то есть. Рэй подходит достаточно близко. Даже слишком близко. Она задирает голову, чтобы столкнуться взглядами с Халфдрифтом, и терпеливо выжидает. После признания собственных ошибок и не совершенности стало немного легче. И если десептикон действительно откажется от дальнейшей помощи ей – она сдержит свое слово и наконец отпустит его. Да, будет трудно, будет тяжело, о драгоценной Хонде можно и забыть, но тем не менее, Рэй больше не хочет держать живое существо взаперти, - особенно после сегодняшнего. – Так легко пренебрегаешь своими принципами? – кисло усмехается мех, отчего девушка почувствовала себя очень неуютно. – Я не уйду. – Что? – не верит своим ушам Фостер. Мех опускается как можно ниже, отчего Фостер отходит на пару шагов назад, но теперь переливающееся серебристым отблеском лицо Халфдрифта находилось более-менее на одном уровне с ее. – Ты купила меня как машину, и будешь использовать как машину, не забыла? Я не отстану от тебя, пока не помогу тебе, и точка, - необычайно уверенно говорит он. Фостер клянется, что могла бы почувствовать на своей коже его дыхание…умей трансформер дышать, естественно. И от этого у нее по спине проходит стадо мурашек. Однако слова Халфдрифта не вызывают у нее ничего кроме огорчения. – Я не собираюсь держать тебя в четырех стенах, - уже неуверенно произносит Рэйчел, - это унизительно для тебя. – Перетерплю, - только и хмыкает мех. Будь он человеком – наверняка бы передернул плечами и сложил руки на бедра, но он обошелся только задранной к небу головой. – Нет, - отрезает Рэйчел, - ни за что. Ты не раб. Разумеется, он не мог не упомянуть того бреда, что девушка наговорила в первую их встречу. Тогда она действительно была такого мнения и потому относилась к Халфдрифту не более, чем к вещи. Да, к разумной вещи с нравом капризного подростка, но тем не менее. Чем больше они общались, чем чаще контактировали – тем сильнее менялось мнение Рэйчел. Она честно признается, что теперь этот строптивый мех для нее – хороший собеседник и неплохой знакомый…или уже друг, учитывая его поступок. Обычной Рэйчел относилась к драме и всему такому романтическому с огромным скепсисом – но даже она не каменная и оказалась сильно растрогана поступком трансформера. «Прямо как кисейная барышня!» - отругала себя девушка. Халфдрифт поморщился. То ли ему не понравилось все, что сказала девушка, то ли ему не понравилось сравнение с рабом; иногда его разум и мысли настоящие потемки. – Нет, не раб, но хочу помочь. – Зачем тебе это делать? – с вызовом вопрошает Рэй. – Посмотри на меня и скажи, зачем все это? После всей той грязи, что она вылила на меха, последнему разумнее было бы покинуть настолько нестабильного человека и забыть о нем. Что за мазохистское танго он решил исполнять? Он как самоуверенный человек, что наступает на грабли и верит, что ему не прилетит в лоб черенком. Мягкими, но несколько навязчивыми движениями руки она все-таки заставляет Халфдрифта взглянуть на нее, при этом не отнимая руки с его приятно леденящей щеки, даже немного поглаживает ту. Не совсем дружеский жест, но как есть. – Потому что я хочу это делать, - медленно произносит мех. Как в прошлый раз ответ. Рэй была этим не опечалена и не обрадована, просто приняла это как данность. Она просто водила ладонью по идеально-гладкому лицу Халфдрифта, а тот не пытался ни возмутиться, ни отпрянуть. Это было так странно, больше похоже на сон, чем на реальность. Халфдрифту не хватало только замурчать как большой кот. Испугавшись подобного хода мыслей, Рэй легонько приподняла его за подбородок, дескать «выше нос», а сама отстранилась. Встретились два упрямства, называется. – Лады, но в таком случае я не могу позволить тебе сидеть в гараже и ждать меня. Ты…ты можешь разъезжать по городу и без меня, и делать все, что хочется. Только предупреждай меня, если решишься на это, хорошо? Чтобы не было как сегодня. Он кивнул, а девушка не спеша направилась к гаражу. – Это меньшее, что я могу сделать. Спасибо, что волновался обо мне, - продолжила она. Было крайне необычно видеть удивление на его лице. Он так шокирован словами благодарности? Рэй помнит, что среди своих у него друзей не было, неоткуда взяться комплиментам, уважению, благодарности…по крайней мере, она так считала, о настоящей картине она вряд ли узнает. – Предлагаю отдохнуть, - произносит Фостер и звучно шмыгает носом, - что скажешь? Десептикону требуется несколько секунд на раздумья. Он кивает самому себе и немедленно трансформируется в Ниссан Скайлайн. Побитый, исцарапанный, но все такой же грозный. Про себя девушка неудовлетворенно отметила, что ей вновь придется все это дело обрабатывать, но она предпочла о недовольстве промолчать. – Твои друзья?.. – начинает Халфдрифт. – Не расскажут, клянусь, - отрезает Фостер. – А соседи? – Думаешь, им кто-то поверит? Заезжай. Девушка опускает ворота после того, как Скайлайн и она оказываются внутри. Тут в ее голове всплыл вопрос, который должен был волновать ее в первую очередь: – Халф? Эээ, не против, если я буду звать тебя так? – Нет. Что такое? – А ты выиграл хоть? Ответом ей было гробовое молчание, что само по себе говорит уже о многом. И нет, в этот раз она не ощутила недовольства или разочарования, вообще никаких эмоций она по этому поводу не испытывала. Ну проиграл и проиграл. Вероятно, Леон даром времени не терял и настроил свой Мустанг, почти стоковый Скай ему ничего противопоставить не мог. – Ты расстроена? – каким-то волнительным тоном спрашивает десептикон. – Нет, что ты, - отмахивается Рэй. – Ты старался, этого достаточно. Станем сильнее – разберемся с этим подонком уже вместе. Договорились? – Конечно, договорились. Поздно спохватившись, что гаечный ключ так и лежит на дороге, Рэй недовольно цокает языком и закатывает глаза. Возвращаться назад не было сил. Никому же этот ключ не сдался? Значит она подберет его утром, а сейчас – спать. Девушка заторопилась к межкомнатной двери, прямо на ходу зевая и потирая глаза. – Фостер! – окликает ее трансформер. Нет, здесь что-то не так. И кажется, она догадывается, что. – Я думаю, ты можешь звать меня Рэйчел, - поворачивается она к машине, - или Рэй, как хочешь. – Оу, - теряется мех. – Просто хотел пожелать тебе нормального оффлайна. Думать над такими заковыристыми выражениями у Рэйчел не было сил, поэтому она обошлась одной штатной фразой. – Спокойной ночи, Халф, - произнесла она, гася в гараже свет и открывая дверь. – Спокойной ночи, Рэй, - уже в спину сказал ей десептикон.