***
Очнулась она в своей комнате на кровати и с чем-то жужжащим под задницей. Холодный пот окатил Рэйчел водой, та подорвалась и похлопала себя по всему телу, и, обнаружив на себе одежду – толстовку, а не рубашку – облегченно выдохнула. Она не пыталась изнасиловать Халфдрифта на заднем сидении в его салоне, это все сон, вышедшая за рамки дозволенного фантазия. Опомнившись, Рэйчел вытащила из заднего кармана истошно трезвонящий телефон и, недолго думая, приняла вызов. – Алло? – голос после сна был хриплый и ни капельки не мелодичный, Фостер прокашлялась прямо в трубку. – Подъем, Рэйчел, - радостно объявили в телефоне, - впереди много дел. Фостер резко оборвала связь и стиснула телефон в руке, в шоке зависнув. Звонил ей Халфдрифт, причем очень довольный. Тот, которого она пыталась во сне соблазнить и принудить, и тот, который отчаянно сопротивлялся этой затее. На Рэйчел накатила волна стыда за то, что она не делала; ее фантазии зашли слишком далеко, превращаясь в сцены самого настоящего насилия, а уж подобных извращений Рэйчел за собой не наблюдала. Это было так неправильно, так мерзко, что хотелось забраться под холодный отрезвляющий душ как можно скорее. С укрепляющейся день ото дня привязанностью и разгорающимся от каждого прикосновения желанием нужно бороться, оставлять просто так нельзя. Нет, слава Богу, что Фостер никого не заставляла спать с собой, не целовала в порыве животной страсти и уж тем более не лезла в трусы, при чем буквально! И почему он вообще ей звонит и несет какую-то чушь? Только после того, как Рэйчел посмотрела на часы, она поняла: самое время собираться на работу…и разве не засыпала она еще в машине? Столько вопросов, голова кругом идет. Рэй подорвалась с кровати и сразу, игнорируя все препятствия, полетела в душ и заперлась там надолго, дольше, чем обычно себе позволяла. Дальше начались абсолютная паника и неразбериха – самое необычное утро на ее веку. Никогда еще Рэйчел не приходилось одновременно заваривать кофе, соображать простецкий завтрак и сушить мокрые волосы. Халфдрифт разбудил ее поздно, и удивительным образом это звучит как претензия к нему, хотя тут больше вина Рэй: как попало добралась до спальни и в чем была уснула, не поставив будильники, и Халф, заметивший отсутствие активности, решил подсобить; ее график он точно выучил. С ним Рэйчел пересекаться не стремилась. Она едва приструнила свою фантазию и изнывающее тело, не хотелось вновь сталкиваться с причиной ее активности. Да и стыд никуда не пропал, Рэй переживала так, будто она действительно его изнасиловала, ей кусок в горло не лез, с большим трудом она покончила с завтраком, а после привела себя в порядок и собрала сумку. В нерешительности потопталась перед дверью в гараж, но после напоминания себе самой о сне твердо направилась к выходу из дома в принципе. Это плохая идея – идти на своих двоих до работы, но альтернатива еще хуже – сталкиваться с объектом своих пока еще скромных эротических фантазий; скромных в том смысле, что до того самого момента дело дойти не успело. Вопрос времени, словом. «Помяни черта!» - выругалась мысленно Рэйчел, ощущая вибрация телефона в кармане. Звонил Халфдрифт, снова. Рэй собиралась сбросить вызов или, в крайнем случае, проигнорировать, да совесть неприятно кольнула, пришлось взять трубку: – Да? – не особо терпеливо спрашивает Рэй, практически выбегая из дома. – По моим часам ты опаздываешь, - беззаботный тон Халфдрифта сильно резал уши, - поэтому давай быстрее, я тебя отвезу. – Нет! В смысле, меня…подвезут, да, подвезут. Все, мне надо бежать, пока! И закончила вызов, кинув телефон куда-то в сумку. Оправдание, придуманное прямо на ходу, было крайне подозрительным, но сейчас Рэйчел волновало не это. Ей бы поскорее убраться от дома и от объекта раздражения, вернее, желания, и тогда она, вероятно, заживет. Фостер перешла на сбивчивый бег и то и дело поглядывала на дом через плечо, боясь, что Халфдрифт таки из гаража выедет и решит узнать, в чем же дело. Не скажешь ведь ему, что у нее все, что ниже живота, сводит от возбуждения, а фантазия то самое возбуждение сдабривает картинками откровенного содержания.***
Молодец, Рэйчел, так держать. Сбежала, трусливо поджав хвост вместо того, чтобы встретить проблему и ударить на опережение; еще и добиралась на своих двоих, ибо старик отец уехал на своей колымаге на работу. Хотя, что она может поделать с этим? Воображение подстегивало ее наконец исполнить задуманное…или честно признать, что она не настолько бывалая женщина, какой хочет себя считать – на первых порах. Девушка, действительно знающая, что ей нужно, не будет убегать. Скорее, она смело подойдет к понравившемуся человеку и расскажет ему обо всем, а в постели будет раскованной и страстной. Рэйчел же поступила как сопливая девочка-подросток с идеалистическими представлениями о любви, столкнувшаяся с реальной жизнью. Тактика побега работает как надо только в гонках с копами, в остальном все немного сложнее. И пусть адский огонь поутих от отсутствия Халфдрифта как его топлива, он не исчез полностью и оставил за собой тлеющие угли, которым не составит труда разгореться вновь. «Браво, подруга, - бурчала Рэй, зарываясь пальцами в волосы, - у тебя недотрах». Самокритично, сурово, но как есть. Рэйчел без задней мысли поставила себе приговор и чуть не застонала от безнадеги вслух. Эротические фантазии и периодично заглядывающий на огонек дурной настрой являлись самыми очевидными причинами этого. Вот только Рэйчел упустила момент, когда ее неудовлетворенность и нужда в разрядке приметят Халфдрифта как подходящего партнера. Или тут исключительно ее вина, ибо нечего пускать слюни на милую человеческую оболочку и млеть от глубокого голоса. Организм всерьез воспринял симпатию и теперь старается подсобить в исполнении задуманного подсознанием. И не объяснишь ведь, что у тебя физиология в одном месте разыгралась, да так, что только побег и спас. Рэй наверняка выглядела со стороны взвинченной чокнутой, что на ровном месте удрала. «И когда меня это волновало? – причитала она безмолвно. – Пиздец». Фостер смотрела на поднос в своих руках и боролась с желанием зарядить им себе по лицу. Один хороший удар надолго выбьет из головы мешающие работать мысли, но коллеги, посетители и начальство не оценят. Посему ей оставалось только кусать и так раскрасневшиеся губы, пытаться заострять внимание на делах насущных и со страхом ждать конца рабочего дня. Сары как назло нет, она прохлаждается на выходных и не может отвлечь Рэйчел болтовней ни о чем. Отвлекаться получалось поскольку-постольку. Ловко лавируя между столиками с заказами и записывая пожелания посетителей, Рэйчел гоняла размышления по одному и тому же кругу, с каждым разом впадая в большее уныние и раздражаясь с самой себя. Наверное, по ее сосредоточенному и достаточно отстраненному лицу это было видно, раз одна из коллег отправила Рэй во внутренний двор проветриться. Рэйчел с удовольствием плюхнулась на скамейку и тут же закурила, скорее нервно сминая тлеющую сигарету губами, чем вдыхая дым; запустила пальцы в волосы и сжала их, оттягивая назад. Угораздило же ее вляпаться в это дерьмо! – О, тебя все-таки выгнали на улицу за злое лицо? – хмыкает подсевший рядом Томас, тоже куривший. От него веет жаром кухни и готовкой, что Фостер невольно сморщила нос, а потом, как отойдя от наваждения, сделала длинную затяжку, окружая себя облаком удушливого сизого дыма. – У меня не злое лицо, - возмущается она, шумно выдыхая через нос. Одышка настигла ее во время побега из дома, и сделала она это внезапно и с невиданной силой, оставалось только хватить ртом воздух и прижимать руки к заколовшему резко боку. Не стоило в школьные годы пропускать физкультуру и плевать на зарядку по утрам, сейчас от любых нагрузок Фостер ощущает себя древней старушкой. Или, что вероятнее, курить бросить все же надо, как говорил Халфдрифт, будь он неладен. «Халфдрифт, Халфдрифт, Халфдрифт! – рычала внутри себя Рэйчел. – Почему все вертится вокруг него?» Одышка уже не беспокоит, а вот постоянное возвращение к мыслям о Халфдрифте – еще как. Фостер зло швырнула дымящийся окурок в урну и растерла лицо руками. – Ты так хмуришься, словно убить кого-то хочешь, - посмеялся Томас. Рэйчел одарила его предупреждающим взглядом, дескать чтобы следил за тем, что говорит. Затем посмотрела еще раз, только пристально и как-то задумчиво. Если она хочет невтерпеж – значит, это в теории работает с любым мужчиной поблизости – раньше было так. Это не сработало. Рэй обратилась ко всем своим чувствам, но те оглушительно молчали, словно внутри нее все умерло. Нет, Томас ее не привлекал. Рэйчел прогнала в голове образы других знакомых ей мужчин, и на всех реакция была одна – она отсутствовала. За исключением разве что Халфдрифта. Фостер почти глухо зарычала, но вовремя стиснула зубы и уронила лицо на ладони, промычав что-то нечленораздельное. Не удивительно, что все крутится вокруг Халфа: начать с того, что Рэй его просто арендовала, и заканчивая тем, что они часто разговаривают, - взять хотя бы прошлую ночь. Так много времени с одним конкретным мужчиной она, наверное, не проводила давно, с момента выпуска из колледжа точно. Связь укреплялась от постоянного мельтешения Халфдрифта перед носом, за два месяца они неплохо спелись, и всем известно, что может произойти, когда мужчина и женщина долго взаимодействуют. Первые шаги к установлению контакта, сделанные из нужды, нежели желания, превратились в непринужденную болтовню обо всем и одновременно ни о чем, а невидимые руки, тем временем, сдавливали их двоих в крепких цепях привязанности. Вожделение тут не при чем, во всяком случае, это не настолько большая проблема, какой хочет представлять себе она. Помимо желания завалить кого-то поскорее в постель и сотворить всякое, есть чувство, осознавать которое Рэйчел не спешила, не хотела, ибо это равносильно шагу в бездну…да, она влюблена. Влюблена в грубого, местами циничного, самовлюбленного болвана. Ну ладно, не такого уж и болвана, а не знающего ничего о людях, оттого местами наивного и любопытного как ребенок. Настолько грубого, что называет Рэйчел сейчас не иначе как фем, а не всякими примитивами да белковыми. Настолько циничный, что беспокоится о ее здоровье и предлагает разбираться с неприятелями. И настолько самовлюбленного, что он уделяет внимание ей одной, проявляет некоторую ласку и осыпает похвалой, даже несмотря, что сам ее обожает. Немного раздражающий шутник, что по щелчку пальцев превращается в юнца, тающего от одного ощущения женщины рядом с собой…хотя в прошлый раз он вел себя довольно смело, его попытка одарить комплиментами была или отчаянным шагом, или полнейшим безумием. Но зато каким безумием. Она старалась не перебирать все его качества, чтобы не влюбиться еще больше, но также она неохотно признавала, что Халф умеет располагать к себе, когда захочет. И вот пара разговоров с другим, интимным подтекстом, немного прикосновений, и девичье сердце захвачено чьими-то цепкими руками. Рэйчел так упорно расставляла любовные сети только ради того, чтобы угодить в них самой. Из раза в раз она запрещала себе даже думать в таком ключе, да все бессмысленно. Остудить пыл удалось только яростным напоминанием себе, что Халфдрифт, в первую очередь, робот с другой планеты, маскирующийся под машину. Может, шанс имелся, будь Халфдрифт человеком – тогда сто процентов они бы начали встречаться, - или живым пришельцем из плоти и крови – что сомнительнее. Использовать голограмму не по назначению получилось бы, но вот отношения между настолько разными существами ничем кроме провала не обернется. И есть ли смысл, если потом Халфдрифт уедет? Вряд ли он будет навещать Фостер или хотя бы писать. Никогда еще ее любовный интерес не был так близко и так далеко одновременно, настоящий недоступный принц, Рэй даже прыснула от подобного сравнения. Наверное, это неправильно, что Рэй запала на Халфдрифта, женщины не должны влюбляться в пятиметровых роботов-пришельцев, и уж точно они не должны хотеть переспать с их голограммами, даже если они выглядят неотразимо. Раньше Рэй ее неправильность не заботила – курила себе, в гонках участвовала – но сейчас она этим обеспокоилась, хотя могла и дальше отправлять всю эту правильность и порядочность куда подальше. Менее странной она от этого не станет. Томас куда-то растворился, вернувшись, судя по всему, на кухню. Рэйчел вздохнула, пригладила волосы и поднявшись со скамьи вернулась в кафе. Народу, что удивительно, было не так уж и много, но спокойно постоять у стойки и перекинуться парой фраз с барменом ей все равно не дали, ибо через следующую же минуту к Фостер подбежала коллега и сбивчиво протараторила, что ее попросил подойти к столику какой-то особый клиент. Рэйчел пыталась разузнать, кто он и зачем ему нужна именно она, но вразумительного ответа не получила, поэтому оставалось только приготовить блокнот и ручку и обслужить гостя. Подходя к нужному столику – опять у окна – она увидела широкую спину, мощные плечи и почти лысый затылок, вкупе с заметными татуировками сложить образ мужчины не составило труда. Более того, он был знакомым. – И снова ты, - неопределенно хмыкнула Рэй, - Данте.***
Данте приветственно приподнял уголки губ и откинулся на спинку, не сводя с Рэйчел внимательного прищура; Рэйчел одарила его таким же взглядом, безмолвно требуя объяснений. Зачем он приехал вновь и искал ее? Они все решили: сегодня ночью будет гонка, ради нее Фостер так готовилась и изводила себя, брала отгул и не спала почти сутки. Мельком она глянула на парковку и обнаружила там тридцать третий Скайлайн 400R, как в прошлый раз. – Привет, - наконец ответил он, словно проиграв их зрительную битву. Он не удивился ее грубости и отсутствию приветствия, будто так и должно быть. Зато продолжил пристально смотреть, и от такого взора Рэй с каждой секундой становилось некомфортно. Она махнула свободной рукой. – Ну, зачем звал? – спросила она, беззаботно беря ручку поудобнее. – Что заказывать будешь? – кивнула на раскрытое меню. – А, - как опомнился Данте, - я насчет заезда. Рэй напряглась и вытянулась в струну, сомкнула пальцы на своем же запястье и сосредоточила все свое внимание на Данте. Если он объявился раньше срока – дела явно пойдут не так. – Он переносится на завтра, - объяснился мужчина, лениво перелистывая странички меню, - время и место без изменений. Возник форс-мажор, из-за которого сегодня ничего не получится. До Фостер смысл его слов доходил очень долго, а когда она наконец поняла, что конкретно сейчас произошло, ее обуяла такая ярость, что не хватало только горящих огнем красных глаз и пара из ушей. Она тратила столько сил и энергии, исхитрялась ради выходного и перевернула вверх дном все только ради того, чтобы Данте перенес гонку? Да это просто издевательство над ней! Боевой настрой словно волнами долетел до Найта, что тот в примирении поднял одну руку: – Это не все, что я хотел сказать. Пыл это не убрало, но существенно убавило, хотя Фостер все еще испытывала сильное негодование и некоторую обиду – она-то считала Данте нормальным, даже хорошим человеком слова, а тут он оттягивает гонку, пущай и неизбежную. Или его Курт науськивает так? Зная, какой у того невыносимый характер и желание обеспечить каждому проблемы, можно предположить и это. – Ты приехал сюда, надеясь на удачу? Что я буду здесь? – резко и спонтанно спросила Фостер, чем ввела мужчину в ступор. Тот пригладил короткие волосы, похожие больше на щетину, и по-странному посмотрел на Рэйчел. Ей взгляд этот был слишком знаком, и как к нему относиться сейчас она не имела ни малейшего понятия: хитрый, с пляшущими в разноцветных радужках огоньками, скрывающий многое, завлекающий, она бы сказала. – Ну-у, я тут был еще вчера, - неуверенно тянет Данте, словно все еще отходя от вопроса, - но мне сказали, что ты взяла отгул. – Да, - кивнула она, и в этом жесте не было ни грамма доброты, одно недовольство, - я взяла его чтобы подготовиться. Завуалированный разговор был для несведущих набором слов без какого-либо смысла, и только полицейские, были бы они здесь, могли что-то разобрать. Рэйчел глубоко выдохнула, стараясь вернуть себе спокойствие…которого не было с самого утра! Весь день как на иголках. То Халфдрифт, то побег, теперь вот Данте, на которого она взъелась, если честно, не совсем справедливо. Не чувствуй Рэйчел себя так, она бы не среагировала на перенос гонки настолько резво и негативно. Она ощутила легкий укол стыда за грубость и наезд почем зря. – У меня есть, что предложить взамен, - внезапно уверено и располагающе произнес Найт, опустив подбородок на сцепленные руки. Молчание Фостер было знаком продолжать; та лишь в ожидании вскинула брови, недоумевая, что такого равноценного гонке: – Предлагаю такой очаровательной девушке сходить со мной куда-нибудь. – Ты меня на свидание зовешь, что ли? – тут же поинтересовалась Фостер. Ей нравилось, что ее назвали очаровательной; если бы ее так Халфдрифт еще называл, цены ему не было. Но увы, так о ней говорил лишь Данте, и то неясно, искренне или нет. Рэйчел не смущает, если ее приглашают в кафе, кинотеатр или банально в парк, она и сама так сделает, когда человек приглянется. Другое дело, что странно слышать это от Данте – ее соперника, члена вражеской команды и родственника Курта, уж не чей-то это хитрый план? Подозрение закрадывалось сильно, и выразился в сомневающемся прищуре глаз, а с плотно сомкнутых губ не сорвалось и слова. Может ли быть дело в одном лишь недоверии? Или же Рэйчел хотела, чтобы на свидание ее позвал не Найт, а Халфдрифт? Мысли до сих пор крутятся вокруг этого робота. Рэйчел сравнивает всех с Халфом даже когда не хочет. – Хм-м, да, - лукаво улыбается Найт, и Рэй показалось, что его голубой глаз сверкнул от игры света. – К тебе сложно подобраться, но я смог, и потому приглашаю тебя на свидание. – Сложно подобраться? – хмыкает не убежденная Рэйчел. – Из-за характера боевого. Кусаешь раньше, чем к тебе приблизишься. Несмотря на критичность высказывания, Фостер восприняла это как должное, горделиво вскинув нос и криво ухмыльнувшись. Трудно быть нежной фиалкой, когда четыре года проводишь за рулем и водишься с не самыми порядочными людьми, хотя она не была такой изначально, особенно если припомнить лихие школьные годы с прогулами и иногда даже драками. Искренность Данте чувствовалась за километр, только подстегнуть Фостер к тому, чтобы заинтересоваться им, он не смог. Будто назло всплывают в памяти слова Халфдрифта, тот был щедр на комплименты. Называл парадоксальной, взрывающей мозг фем. Пытался ухаживать, оберегать. Вот это действительно воспринималось Рэйчел с особым трепетом, она ждала их каждой встречи, открывая для себя много нового из раза в раз. Да, действительно влюбилась, и маловероятно, что это взаимно. У Халфа мог быть просто интерес, он вряд ли воспринимает ее как свою возможную девушку. «Ты могла ему понравиться, будь вы одной расы, - напомнил тонкий до рези в ушах внутренний голос. – Только это невозможно». – Добавила она уже трезво. И тут Данте, с которым она сталкивалась один раз на гонке и один раз на работе, не считая этого, приходит и зовет ее на свидание, толком не пообщавшись и даже не узнав. Он впечатлен самыми яркими качествами…и это нормально, вообще-то. Так человеческая симпатия и работает. Рэйчел незаметно осмотрела Найта: он крепкий, статный, высокий, если память не изменяет, с мужественными чертами лица, и даже короткая стрижка его не портит, а уж разноцветные глаза, несмотря на некоторую чужеродность, привлекают внимание. Характер намного лучше, чем у Курта, на ровном месте не пылит, спокойный, но не мрачный и вечно серьезный. Неплохой мужчина, словом. Только смущает, что он соперников на свидание зовет, но такой маленький изъян ему простить можно. – А если я откажусь? – интересуется Рэй с юмором в тоне. – Это разобьет мне сердце, - в тон отвечает Данте. На душе скреблись кошки, пущай Фостер внешне старалась казаться уверенной. Фыркнув на очевидную шутку, она всерьез задумалась, нужно ли соглашаться, или лучше не лезть в еще большее дерьмо. Было в этом что-то неправильное, будто Рэй Халфдрифта собралась предать, хотя это не так. Вернее, не совсем не так. Согласие означает предать собственные чувства, а этого необходимо избежать. Рэй глубоко, почти обреченно, вздохнула, втайне молясь, что Данте не воспринял это на свой счет, и смело проговорила: – Ты сразил меня наповал. Где встречаемся?***
От Скайлайна Данте даже воспоминаний четких не осталось, но Рэйчел все еще чувствовала, как ее за шею сзади плотно охватило беспокойство. Завтра, когда у нее выходной, вечером, в кафе на другой стороне города, а затем уже глубокой ночью – заезд. Идея сходить с соперником на свидание давно перестала казаться странной, все же, с некоторыми гонщиками Рэйчел имела небольшие интрижки, и раньше ей это совершенно не мешало. Дело в том, что это был только секс и ничего больше, ни конфет тебе, ни цветов, ни прогулок под ручку и все, что должно быть у настоящих пар. И уж тем более, она не бегала встречаться с одним парнем, будучи влюбленной в другого. Данте должен помочь отвлечься, но по сути он только все усугубляет, и Рэйчел не удается переключить внимание с одного мужчины мечты на другого, в целом-то неплохого, но не смогшего ее впечатлить. Да и в принципе это странно – после полноценного свидания гоняться же с Найтом, поставив на кон Халфа. «Вот бы с Халфом на свиданку рвануть, - замечталась Рэй, - надо собраться и перестать сопли пускать». Стоит отвлечься. Нужно отвлечься. Так она скоро сойдет с ума, если продолжит думать о Халфдрифте. Да, она правильно поступила, согласившись на встречу с Найтом. Подобный ход мыслей позволил наконец расслабиться и сосредоточиться на работе. Только жизнь очень любит портить планы Рэйчел и мешать ей карты. Ближе к концу рабочего дня ее спокойствие как рукой смахнуло. Она случайно глянула на парковку и заметила там то, что меньше всего хотела видеть: Халфдрифта. Начищенный синий металлик сиял при тусклом свете фонарей, Скайлайн с терпением хищника выжидал, когда его жертва подберется поближе. Он не подавал никаких сигналов, не использовал холоформу, просто стоял и ждал. У Рэйчел сердце ухнуло вниз и перехватило дыхание. Выехал заранее, значит, чтобы точно поймать. Она задумалась над тем, что утреннее представление оказалось совсем неубедительным. Пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сделать первый шаг навстречу Ниссану; ладошки у Фостер неприятно вспотели, и та на ходу ими встряхивала. Она в принципе не знала, куда деть руки или себя всю. У двери пассажира сердце стало биться так громко, что его грохот в ушах перекрывал все остальные звуки. Рэй зачем-то перевела взгляд на гуляющих по тротуару немногочисленных людей; некоторые, проходя совсем рядом, бросали на Скайлайн восхищенные взоры, один мужчина даже одобрительно присвистнул. Очнувшись, Рэй села в салон, резко захлопнув дверь и бросив сумку на задние сидения. Ожидалось, что Халфдрифт тут же заведется, но он продолжал стоять на месте, все еще чего-то ожидая. Рэй поджала губы: – Поехали. Как по команде загорелись фары и панель приборов, и вторил им нарастающий рев двигателя. Ниссан тронулся с места и медленно выехал с парковки, пропуская ряд машин. Рэй отвернулась к боковому окну и невидяще смотрела пред собой. – Все хорошо? – обеспокоенный голос Халфдрифта окатил ее холодной водой. Рэй вздрогнула от неожиданности и мазнула взглядом по пустующему водительскому сидению. Он даже холоформу не вызвал, как любил раньше. Раньше на проявление заботы Фостер могла не отреагировать никак, или же с юмором, тихо радуясь, что на нее Халфдрифт обратил внимание. Сейчас же ей очень некомфортно. Внезапно пробежавший по спине электрический ток заставил ее заерзать и сжать ноги вместе. – Да, - соврала Рэй. Халф выезжает на дорогу и едет очень медленно, словно хочет вывести Рэйчел из себя. Ему это удается, только вместо того, чтобы вспылить и справедливо отвесить десептикону ментальный пинок под зад, она вжимается в кресло и стискивает в пальцах одежду. – Точно? – спрашивает мех. – Ты напряжена. Расслабься. Проще сказать, чем сделать. – Все нормально. Я просто устала, у меня был трудный день, - Рэйчел теряла остатки терпения. – А что конкретно стряслось? Расскажи, - попросил мех. – Или, может, свозить тебя куда-нибудь? Куда хочешь? Очень мило, крайне неловко и чертовски раздражающе. Если Халфдрифт захочет – он докопается до любой сути, это Рэй уже уяснила, но она не ожидала, что он будет так печься о ней…как о собственной девушке. Фостер случайно погрузилась в воспоминания, когда Роб так к ней относился. Приятно чувствовать себя нужной. «Тебя хочу, - эта мысль едва не сорвалась с языка, - сильно». А может это простая вежливость? Рэйчел нужна Халфдрифту, как и он ей, и ради собственного благополучия он о ней заботится. Она запустила руку в волосы и немного оттянула их назад, дабы окончательно развалиться на сидении и сделать максимально безучастный, усталый и расслабленный одновременно вид. – Я домой хочу, - пришлось постараться и тон сделать соответствующим. – Отвези меня домой, пожалуйста. Раздалось тихое «хм» и Ниссан ускорился. Фостер вперила взгляд в окно, флегматично наблюдая за проносящимися мимо машинами и сменой улиц, и старалась не думать, так как понимала, куда могут привести ее размышления. Ей пришлось напрячься, дабы беспечные слова «тебя хочу» не ушли дальше головы, но и они же заново разожгли и без того истлевшие угли. Даром что топлива для нового пожарища не подкинуто, уже хорошо. Халфдрифт больше не лез, то ли обидевшись, то ли сообразив, что сейчас не самое лучшее время для разговоров, и за это Рэй была ему благодарна. Какая болтовня, какая страсть и какое желание сотворить с кое-кем такое? Тут для начала разобраться, надо ли ей оно в принципе. Назло они застряли в пробке; в таких моментах Рэй злится, что ей «повезло» жить в Сан-Франциско. От скуки она достала телефон и принялась листать контакты, думала, позвонить ли Марку или Сэм, пока не зависла на одно номере – самом новом. Сегодня они с Данте обменялись телефонами, немного поздновато, но как есть. – Напомнишь, где гонка проводится? – раздался голос Халфа. Фостер с несколько секунд молчала, но потом опомнилась: мех же ничего не знает. – Данте сказал, что гонка переносится на завтра. – Данте? – удивленно переспрашивает мех. – Его так зовут, - пожимает плечами Рэй, - он приходил сегодня и сказал про перенос. Сегодня мы никуда не поедем. Она не решила добавлять, что ее пригласили на свидание, Халфдрифту об этом знать незачем. Хотя странно, что он так удивился имени; будь у Рэй желание шутить, она бы не упустила своего шанса поддразнить десептикона и назвать того ревнивцем. Халф в своем стиле отмахнется, упомянет своей сногсшибательный альт-мод и пройдется словесным катком по тридцать третьему Скайлайну. Научила же на свою голову. «А это случаем не из-за Халфа? – неожиданно предположила Фостер. – Он ему всякого наговорил, вот Данте и заинтересовался…ну спасибо, услужил!» Идея того, что Халфдрифт может ее приревновать, Рэйчел по понятным причинам нравится. Идея, что сделанный из металла инопланетянин оказывается не совсем железным, ясно в каком смысле, кружила голову. Губы ее дрогнули в подобии улыбки, Фостер перевела спинку сидения в почти горизонтальное положение, улеглась удобнее и глупо заулыбалась, даже мечтательно как-то. Настроение немного улучшилось, от души отлегло, жаль, что ненадолго, ибо суровая реальность накатилась новой волной. Рэйчел сложила руки под грудью и прикрыла глаза: если не сможет подремать, то хотя бы сымитирует спящую. Но время шло очень медленно, пробка не рассасывалась, а под ложечкой начало неприятно сосать. Один вопрос настойчиво вился в голове, не давая покоя. Рисковый вопрос, от которого Халфдрифт может что-то понять (а Рэй не знает, хочет ли она, чтобы десептикон знал о ее чувствах). Открыв глаза и задрав их к потолку, Рэй осмелилась: – Халф, я хочу кое-что спросить… – Спрашивай, что хочешь, - прервал ее десептикон поразительно мягким тоном. Фостер свела кончики указательных пальцев вместе и на секунду замялась, ее застали врасплох этой мягкой расположенностью к диалогу. – Ты когда-то сказал, что у тебя никого нет…это ведь на эмоциях? Она ходила по очень, очень тонкому льду. Внутри все сжалось от томительного ожидания. Подливало масла в огонь и долгое молчание Халфдрифта. Мог ли он понять все по очевидному вопросу? Тогда сейчас он думает, как бы ответить помягче, четко обозначить границы и дать знать, что между ними ничего не может быть? Или наоборот, нервно придумывает ответ поострее? – Все не так просто, - очень медленно и почти по слогам произносит Халфдрифт, - не могу ответить честно. Извини. Вот и все. Он сказал более чем достаточно. Не нужно объясняться, почему он не хочет быть с ней, что в этих отношениях не так. Жаль только, он сделал это мягко; жесткий отказ отрезвит сильнее. Другого, впрочем, и не ожидалось. Фостер понимающе кивнула. – Я все поняла, не беспокойся, - ей пришлось выдавливать эти слова из горла. Она отвернулась к окну, а Халфдрифт больше заговорить не пытался. Если не считать внешних шумов и равномерного рева двигателя, то в салоне царила идеальная тишина. Рэйчел немигающим взором уставилась в одну точку и даже не шелохнулась, когда Скайлайн тронулся. В таком положении она пробыла остаток пути, не заметив, как Халфдрифт сам заехал в гараж. Не вздрогнула, когда он заглох и выключил фары. Среагировала только тогда, когда дверь с ее стороны открылась сама, и в проеме возникла чья-то рука; от этого Рэй отпрянула как от огня, пока не присмотрелась. Сверху вниз на нее взирала холоформа Халфа. На его лице не было никаких эмоций, а поза выражала безграничное терпение. Словно поняв, что за ним наблюдают, Халф состроил подобие улыбки – очень странной, кривой, но доброжелательной, и задрал темную бровь. – Будешь вечно тут сидеть? – насмешливо спрашивает, хоть и ясно, что никакой цели задеть Рэй он не преследовал. Рэйчел колебалась, глядя на широкую протянутую ладонь. Неуверенно потянулась своей, в последние секунды решая, принимать помощь или нет. И в последний момент хватается за дверную раму, вылезая самостоятельно. Она почти столкнулась лбом с холоформой, если бы та не сделала вовремя шаг назад; удивительно, что Фостер только сейчас заметила, что они практически одного роста – метр и семьдесят сантиметров, но может быть Халф немного выше. – У тебя точно все хорошо? – беспокоится мех. Он наблюдает – Рэйчел чувствует - как она собирает вещи и быстро направляется к ведущей в дом двери, кажется, что пытается поймать ее за запястье, но в последний момент передумывает, безвольно оседая на карбоновом капоте. Рэйчел с секунду медлит, прежде чем ответить: – Абсолютно, - она делает тон таким напускным-холодным, что одно слово может заморозить всю округу, - спокойной ночи, Халфдрифт. Уже в собственной спальне она ложится на кровать, закуривает, а после достает уже покрывшуюся изрядно пылью гитару, проверяет ее настройки и начинает тихо перебирать струны, вспоминая давно изученные простые мелодии. Никакая забота от того, кому она безразлична, Рэй не нужна. Правильно она поступила, согласившись на свидание с Данте, с невзаимностью она быстро зачахнет.***
Фостер пропустила момент, когда она заснула, все было как в тумане. Зато сновидения, как обычно, четкие донельзя. Вновь она и Халфдрифт, только не в салоне, а на какой-то кровати, не похожей на ее. Вновь она сверху и проявляет дерзкую настойчивость…только Халфдрифт на нее отвечает. Сначала борется, потом неловко принимает ласки, и в конце пытается бороться за право вести. Во сне он не похож на зажатого юнца. Уверенно Халф водил руками по женскому телу, сдирая одежду, и целовался божественно, рыча зверем, когда Рэй не давала подмять себя. Халф бесновался от желания выразить свою страсть, показать силу, но из раза в раз проигрывал, сдаваясь опытной Рэйчел, не хотевшей быть покорной и ведомой. Так насилие превратилось в испепеляющую взаимную жажду; кто же мог сказать, что в ее фантазиях Халфрифт окажется таким горячим? Настолько, что Рэй нехотя проснулась вся в поту и с зажатой меж ног рукой. Под холодным душем Фостер пробудилась окончательно, теперь с недовольством приговаривая, что эти сны, похоже, с ней надолго, и что в них Халф по-странному меняет свое поведение, становясь эдаким альфа-самцом, в себе уверенном и желающим доминировать. Может, таким она желает видеть его рядом с собой, а может это просто стечение обстоятельств. Фостер предпочла бы не выяснять этого, ибо от одного воспоминания, как его руки бродили по ее телу, она накрывается волной очень знакомого чувства. Отвлечься ей помогли домашние дела. Уборка, готовка, оплата счетов и все такое прочее, за привычной рутиной часы проносились так же быстро, как застанные врасплох стритрейсеры удирают от полицейских. Отец, в отличие от Рэй, пропадал на работе, поэтому все было еще проще, никто не надоедал своим присутствием и бурчанием, а про Халфа она и думать забыла, не до него. Отдельно пришлось засесть с калькулятором, чтобы посчитать зарплату и траты, коих оказалось много; до августа Рэйчел не слишком беспокоилась нехваткой денег, ибо за одну гонку она зачастую могла выиграть свою трехмесячную зарплату, а иногда даже зарплату за все два года непрерывной работы. Большую часть она откладывала на собственный дом, другая же уходила на поддержание семьи и машины. Ей, конечно, Марк щедро подкинул деньжат, но некоторая их часть ушла на доработку Ниссана. В голове Рэй созрел план. Собиралась на встречу Рэйчел старательно, подходила к этому со всей душой и ответственностью, но старалась не перегибать палку. Все же, переться в платье и туфлях сначала на свидание, а потом на гонку – глупо. С такими мыслями Рэй поправляла ворот рубашки прямо на пути к зеркалу, где начала прихорашиваться уже капитально – с расческой и косметикой. – Ты куда-то собираешься? – внезапно раздается голос позади. Фостер подпрыгивает и оборачивается с не подведенным одним глазом. Зеркало удачно расположилось в коридоре рядом с ведущей в гараж дверью, и сейчас она открыта, и в ее проеме стоит, важно сложив руки на груди, холоформа. Халфдрифт изучает Рэйчел внимательно, скользя взглядом по телу, и от этого у нее по спине пробежали мурашки. Во сне у Халфа глаза были такие блуждающие и кроваво-красные, но совершенно пьяные, одурманенные. Рэй едва заметно мотнула головой, это ей сейчас ни к чему. – Да, - флегматично отвечает она. – Для гонки рановато, - хмыкает Халфдрифт, - ты для нее боевой раскрас наводишь? Чтобы отпугнуть того примитива? Фостер фырчит, скрывая смех, и отворачивается к зеркалу: – Наоборот, чтобы привлекать. – Тебе это не нужно. Она изворачивается так, чтобы видеть в отражении холоформу. Долгое ожидание продолжения фразы обернулось ничем – Халфдрифт замолчал, словно так и должно быть. Словно он не должен объяснять, почему, по его мнению, ей не нужно краситься. Нет, Рэй и сама не прочь не делать этого; к сходкам она так не готовилась потому, что они проходили исключительно ночью и накраситься так, чтобы не пробудить отца, было сложно. – Куда хоть едем? – интересуется десептикон. Рэйчел задумалась, стоило ли отвечать, но потом решилась. В конце концов, он ясно дал понять, что не заинтересован, поэтому можно говорить правду, не искажая ее. И почему Халфдрифт так вольно себя ведет? Холоформой чуть ли не в дом лезет, раньше он себе такого не позволял. – Я еду на свидание с Данте. – Свида…стоп, что?! – бурно отреагировал Халф, отлепляясь от проема. – Кто при нормально функционирующем процессоре едет на встречу с заклятым врагом! Это не логично! – Он не враг, а соперник, и то на время! – следом взвилась и Рэйчел. – Я ему понравилась, поэтому он пригласил меня! Упрек вышел самим собой, и то как-то вскользь. Контролируй она себя чуть меньше – могла сказать напрямую, что Данте хоть что-то делает для налаживания отношений, в отличие от кое-кого. Холоформа буквально излучала нарастающий гнев, буравя спину Рэй взглядом и топчась в коридоре. Сейчас самый момент для проявления характера; разум подавлял, однако темная сторона молила, стараясь достучаться своими сокровенными желаниями до Халфдрифта. «Давай, прижми к стенке! Покажи, что ты мужик покруче Данте! Оттрахай так, чтобы стоять не могла!» В суровой реальности Халф только и может, что злобно смотреть, стоять столбом и возмущаться. Робот, словом. До понимания тонкостей человеческих отношений как до луны. И Рэй только что поняла, что занимается демонизацией того, кто ей небезразличен – чтобы не страдать попусту, мозг выбрал другую тактику. Она вздохнула, чуть ли не взвыла. – И все равно, - ответил рьянее прежнего мех, - он – соперник, а значит может сделать с тобой все что угодно. – И что ты сделаешь? – с вызовом спрашивает она. – Не пустишь меня? – Я бы очень хотел этого, - тон Халфа необычайно серьезен, - но тебя просто так не удержишь. Я отвезу тебя и прослежу, чтобы все прошло нормально. Только этого ей не хватало, чтобы десептикон был ей нянькой, да он сто процентов будет смотреть в оба своих алых глаза за тем, что они делают в кафе! К тому же щеголять его роскошным альт-модом зазря не имелось желания. Сквозь стиснутые зубы Рэй выдохнула – в который раз. Опека приятна, но нельзя привязываться еще больше. – Нет, я возьму такси и точка. – Ты обещала, что позволишь себя защищать, - припомнил мех. – Я не прошу делать этого постоянно, - помягче сказала Фостер, - Халф, все будет хорошо, со мной ничего не произойдет. Она заканчивает с макияжем и всем телом поворачивается к застывшей голограмме, смотрит той прямо в глаза, уверенно и твердо. Халфдрифт буравит взглядом в ответ, нахмурив брови, в какой-то момент даже любопытно наклоняя голову вбок. Затем он, побежденный, отворачивается, только Рэй от этого как-то горько; ей хотелось, чтобы он бодался с ней жестче, спорил рьянее, а не вынужденно соглашался. Вернее, она сама не понимает, чего хочет: чтобы Халфдрифт наконец отстал от нее, или чтобы он охранял ее как дракон свое злато. – Принято. Будь осторожна и тормози, когда надо, - напоследок советует холоформа. – Постараюсь, - передернула плечами Рэй. Она одаривает десептикона улыбкой, прежде чем развернулась и направилась в гостиную. Но и тут ей помешали. – Рэйчел, стой. Сердце пропускает удар, когда она вновь обращает внимание на голограмму. У той необычно взлохмачены темные волосы, а сменяющие друг друга эмоции на лице можно описать одним емким словом – сомнения. Совсем как человек Халфдрифт скребет в затылке, утыкаясь глазами в пол, не решаясь их поднять на Фостер. Он решает это сделать в тот же момент, когда говорит: – Ты сегодня очень красивая. Фостер долго анализирует его слова, не веря собственным ушам. Губы сами собой растягиваются в до жути глупой, но благодарной улыбке чуть ли не во все тридцать два зуба. Она смущенно – пугает тот факт, что ей хватило только одного невинного комплимента, чтобы покраснеть – заправляет прядь волос за ухо, в душе чувствуя небывалую радость и подъем. Ее старания были не зря! – Спасибо, - благодарность встала поперек горла, и чтобы произнести ее, пришлось постараться. Холоформа бесшумно скрывается в гараже и, кажется, растворяется в воздухе. Рэй уходит, и с каждым шагом ее счастье куда-то улетучивается, освобождая место мучительным сомнениям. С ними она выходит на улицу и с ними же вызывает такси. Это все неправильно.***
Мог ли Халфдрифт успокоится, зная, что Рэйчел сейчас встречается с мутным белковым? Нет. Собирался ли он мириться с тем, что она отвергает его защиту? Нет. Он не мог бросить ее одну на растерзание этому…Данте. Тот факт, что она беззаботно называет его по имени тоже доверия не вызывал. Вернее – он раздражал до появления красных предупредительных плашек на дисплее. Почему из миллионов, если не миллиардов людей Рэйчел заинтересовался именно этот? Халфдрифт понимал, что его поведение иррационально и ничем не подкреплено, кроме нескольких шатких подозрений, появившихся из-за грызущих его процессор скраплетов недоверия. Он верил Рэйчел, или старался делать вид, что верит, но тому белковому даже не хотел. Данте водил тридцать третий Скайлайн, являлся сторонником Курта, фамильярно вел себя и нарочно искал встречи с Рэйчел, и если с первыми тремя пунктами еще можно мириться, то с последним этот органик подписал себе смертный приговор. Халфдрифту приходилось глаксинами налаживать контакт, знакомиться с Рэй поближе, мириться с ее недостатками и находить достоинства, изучать ее мир, чтобы они могли существовать вместе без склок. Старался только ради того, чтобы какой-то скользкий примитив за пару разговоров смог расположить Рэй к себе. Это возмутительно и несправедливо. Он может быть для нее кем угодно. Сменить альт-мод на тот, который понравится ей, изменить холоформу, если ей она перестанет нравится, готов вести себя так, как хочет она. Без оглядки на реальность он готов себя сломать. Но как ни старайся, а настоящий человек всегда будет на несколько очков впереди. Его альт-мод – машина, холо – ледяная имитация, а характер – раздражительный. Идеальный, но не нужный. Халф с нескрываемой злобой рассматривает руки холоформы, стараясь найти в них изъян. Предложи он Рэйчел заняться тем, что есть в видео, которое Марк хранил у себя в ноутбуке, та все равно не посмотрит на него как-то иначе. И почему эта фем не воспринимает его всерьез? Почему он в принципе об этом задумывается? Потому что в Данте он видит конкурента. Попытки анализа выдают ошибку, Халф только и может, что стискивать от негодования денты и отправлять холо нарезать круги вокруг альт-мода. Его поведение настолько иррационально, что проверка собственной системы на наличие ошибки выдает одну большую ошибку, которую и решить-то невозможно. Он запускает отсчет до десяти. Послушай других и сделай наоборот – вот что он выяснил, проводя актив с Рэйчел. Сделай вид, что сдался, готовя на самом деле решительный ответ. Одним выстрелом он покажет Данте, что не стоит переступать границы дозволенного, и покажет Рэй, что у него есть чувства. План был донельзя прост: подгадать момент, когда Фостер отъедет достаточно далеко, выбраться из гаража и проследовать за ней до места встречи, стараясь при этом быть незаметным, что с его запоминающимся обликом сложно. Главное – не упускать из виду. Холоформа помогла открыть гараж, и вот Халфдрифт мрачной синей тенью выкатывался на дорогу, делая все намеренно медленно, словно Рэйчел не где-то там в такси, а совсем рядом, и что он с ней заигрывает как хищник с загнанной в угол добычей. Стараясь не издавать лишних шумов, он трогается следом на почтительном расстоянии, иногда совсем останавливаясь, позволяя Фостер отдалиться. Энергон от всей этой ситуации просто кипел в магистралях. Мог ли Халф представить, что с гораздо большей ответственностью он будет подходить не к устранению автоботов, а к слежке за одним белковым примитивом? «Соблазнительным примитивом», - одергивает себя мех. Пришлось одергивать себя еще раз, ибо ход мыслей мог сбить концентрацию, как и держать себя в узде и не позволять ярости брать верх. Халфдрифт подобрался к Рэйчел слишком близко, чтобы так просто отпускать ее, чтобы без последствий позволять ей засматриваться на других. Никому, а уж тем более какому-то Данте, он ее не отдаст. К собственному негодованию он умудряется застрять в пробке. Машина с Рэй была где-то впереди, и Халфдрифту пришлось потрудиться, чтобы сохранить самообладание и не объехать затор по обочине. Он старался не упускать из виду желтое такси. Точнее, он никогда не упустит его из виду. Стараясь не гнать, Скайлайн проследовал за нужной машиной, повторяя даже ее траекторию и быстро прячась среди скучных серых кузовов седанов, параллельно сверяя их маршрут со своим навигатором, просчитывая варианты их дальнейшего пути и находя лазейки, где можно сократить путь или переждать. – Да ты собственник, - возмутилась Рэйчел. – Скорее мне не нравится, когда одна фем засматривается на других, - парировал Халфдрифт, хитро скалясь про себя. Не стоило тогда пугаться и давать задний ход, а честно признать, что он желает, чтобы все внимание Фостер было сосредоточено на нем одном. Он в долгу не останется, и других даже взглядом мимолетным не удостоит. И уж точно нужно было высказать ей все смело еще тогда, а он про оптику ее начал болтать, про фейсплейт и то, какой настойчивой она бывает…и вообще-то, Халф честно признался, что мог бы заинтересоваться ею, будь она кибертронкой. Но есть нюанс. Почему эта фем никак не восприняла это? Халфдрифт не настолько смиренный, чтобы разглашать ценную информацию, и откровение сие стоило ему многого – ночи без оффлайна, например. Почему не отреагировала? Впрочем, мех на этот вопрос уже нашел ответ. Халфдрифт и сам хорош. Обещал себе, что закроет этот гештальт и не позволит себе сближаться с Рэйчел еще больше, а в итоге сделал все наоборот, вот уж действительно, понабрался всякого от конкретной фем. Ее странное поведение и избегание только подстегивали не имеющее границ любопытство. Чем дальше от него Рэй – тем сильнее его к ней тянет. – Шлак, - почти рыча выругался мех. Замечтавшись он как-то упустил момент, когда заехал не в тот проулок и не остановился там. Окончательно связь с реальностью восстановилась, когда гладкой синей поверхности кузова коснулись чьи-то руки. Чужие руки. Незнакомый белковый решил, что у него достаточно смелости потрогать машину, тем более – десептикона в маскировке; никто кроме Рэй не имеет права его трогать. Белковый шустро отскочил, когда Халфдрифт для острастки взревел двигателем и вновь включил фары, двинувшись вперед. Дело плохо, если он упустит такси, то не сможет проследить за Рэйчел, а значит, не поможет ей, случись что. Халфдрифт злился на себя за невнимательность и не мог найти себе места. Он даже с ревом сорвался с места, стоило загореться зеленому. С дисплея тем временем не убиралась карта – мех заново рассчитывал все возможные маршруты. Иногда он замечал на периферии желтое пятно и слепо следовал за ним, и тогда реальность или подсовывала ему обычную машину, пусть и яркую, или вовсе куда-то прятала неуловимое такси. Халфдрифт мог бы до бесконечности петлять по улицам и наворачивать круги – именно последним он и занимался, если бы не решил остановиться и рассортировать хаотичную информацию в процессоре. Тогда-то он понял, где именно Рэйчел и что ему нужно сделать. У противоположной стороны дороги, на широкой ровной парковке, стоял тридцать третий Скайлайн. Не такси, но тоже желтый, с темно-синей полосой, резко переходящей в надпись «400R». Халфдрифт шумно провентилировал, стараясь не попадать под контроль эмоций так рано. Если рядом есть Данте – а это именно его машина, иначе быть не может, то где-то поблизости околачивается и Рэйчел. Лихо описав дугу со шлифовкой, чем вызвав гнев проезжающих мимо водителей, Ниссан практически влетает на парковку и долго катается по ней, с точки зрения посторонних – бессмысленно, но на самом деле мех обдумывал план действий. И в итоге он решил припарковаться рядом с машиной соперника; Халф подавил в себе желание потереться о бок желтого Скайлайна, оставив тем самым на нем полосы и вмятины. Делать это прямо под окном и у всех на виду – неразумно, а отомстить он сможет позже. Далеко ходить не пришлось, ибо в окне мех увидел сидящую за столом Рэйчел – вместе с Данте, разумеется. Холоформа громко, вкладывая в жест показушность, хлопает дверью, и как по команде Рэйчел оборачивается, сталкиваясь своим испуганным взглядом с его. Халфдрифт смотрит демонстративно, напористо, не сводя глаз, а после и вовсе подмигивает. Только Данте все равно, он что-то говорит не затыкаясь, и Халфдрифта это раздражает. Вернее, он не раздражен. Он просто хочет смокнуть пальцы на чьей-то шее и быстро избавить ненавистного белкового от бремени актива, но раз уж Рэй попросила без убийств – придется слушаться.***
Рэйчел про себя ругалась на задирающих цены таксистов. Выкрутить бы им ко всем чертям счетчик и вздохнуть спокойно. С такими жадюгами ей оставалось молиться на щедрость Данте, который если не подкинет лично домой (но пока Рэй не хотелось, чтобы он знал, где она живет), то хотя бы одолжит денег на обратную дорогу. Она бегала глазами по меню, не вникая в текст, и бесцельно переворачивала страницы, ощущая нарастающее внутри беспокойство. Невозможно расслабиться даже вдали от Халфдрифта; из головы просто не уходили его последние слова. «Ты сегодня очень красивая», - звучало длинным эхом в ушах. Знал бы Халфдрифт, как ей приятно это слышать, как она хочет услышать больше восхищения в свой адрес от него. Халфдрифт хвалил как мог – просто, неумело, местами забавно, но нельзя не признать, что в его неловкости имелся особый шарм. Этого Рэй и не хватало сейчас. Найт хорош, спору нет, и способен связать более чем два слова вместе – а этим скромным умением не все мужчины могут похвастаться. У него развито чувство юмора, он легок на подъем и даже флиртует мастерски – вон, при встрече изящно прокомментировал выраженный в одной синей гамме наряд, пошутив про «какая тачка – такой и владелец» да обмолвился, что с подведенными глазами Рэй стала настоящей обольстительницей. Ей приятно слышать такое о себе…но это сказал не Халфдрифт. «Хватить думать о нем, - жестко осаживает Фостер, - сосредоточься на Данте». Она поднимает взгляд на сидящего напротив мужчину. Он сосредоточенно читает меню, нахмурив кустистые брови и наморщив лоб и иногда ритмично перебирая пальцами. Симпатичный типаж, мужественный и пышущий уверенностью в себе, такому не трудно вскружить голову любой девушке, сказав пару приятных слов и тут же позвав на свидание. Почувствовав, что за ним наблюдают, Данте отрывается от меню и вопросительно кивает. Рэйчел теряется на долю секунды, однако спрашивает: – Есть причина, по которой ты пригласил меня? Найт озадаченно хмыкает, и Фостер начинает думать, что задает очень глупые вопросы. – Скаеводы должны держаться вместе, - по-филосовски изрекает мужчина. Настал черед недоумевать Рэйчел. Она пыталась припомнить, говорил ли такое любой другой обладатель Скайлайна из ее знакомых. К сожалению, знала она всего двух – не считая себя и типа на мосте, и ни тот, ни другой не заикались о единстве скаеводов. Скорее наоборот, гоняй они в одном стиле – непременно повздорили бы. – Не делай вид, что не понимаешь, - продолжает Данте. – У нас нет ни друзей, ни союзников, наши Скаи делают нас целью номер один для всех. – Бред. Гонщики постоянно срутся между собой. Субаристы грызутся с мицубисерами, хондоводов ненавидят все, суправоды считают себя лучшими, так было всегда. – Но их вражда – цветочки по сравнению с ненавистью к Скайлайнам. Соперники не любят тебя потому что ты водишь Скай – убойную тачку, которую и выигрышем затребовать не грех. И друзья не любят тебя потому что ты водишь Скай – они тоже хотят его себе. Смекаешь? Рэй поджала губы. На ее памяти не было ни одного момента с ненавистью к ее машине. К Халфдрифту, то есть. Марк интересовался, не собирается ли она его продавать потом – шутки ради, сейчас он вряд ли согласится взять себе его даже задаром. Леон спрашивал из любопытства, Йен не хотел гоняться из-за прошлых обид. Ей оставалось только сочувствовать Данте, ибо тот находился в, мягко говоря, не самой хорошей компании, раз заявлял подобное. – Пусть и так, но меня так просто не обогнать, - решительно произнесла Рэй, - и совладать с моей тачкой может не каждый. – Очень норовистая? – приподнял бровь Найт, и неясно, говорил ли он так про девушку или про ее Ниссан. – Именно. Не стоит раскрывать каждому встречному их главный секрет, Халфдрифту точно не понравится, что о нем знает еще больше людей, чем то допустимо. По реакции Данте ясно, что он ничего не понял, и это хорошо. Она встрепенулась, вспомнив о важном: – Ты – мой враг, - холодно напомнила Фостер, - и объединятся с тобой я не могу по любой причине. – С врагами не ходят на свидание, - парировал Найт, облокачиваясь о спинку диванчика. «Халф говорил то же самое», - язвительно напоминает голос разума. Боковым зрением она видела кружащееся туда-сюда синее пятно, но не придала ему никакого внимания, сконцентрировав оное на мужчине. – Тогда зачем пригласил? – спрыгнула на другую тему Рэй. Данте поднял глаза к потолку и громко выдохнул, бросив меню на стол. Он долго молчал, чем заставлял Рэй чувствовать себя не в своей тарелке. Или она так чувствовала себя весь день, и мужчина просто все усилил? – Знаешь, не каждый день мне девушки говорят, что мой Скай позорит все свои поколения, - лыбится Данте, красноречиво смотря на Фостер, - и это в ответ на комплимент. Ну я и решил, что нельзя упускать такую боевую особу, не только красивую, но еще и языкастую. За таким ему надо обращаться к Халфу – это он отыгрывался по полной и вел себя неадекватно, но, если Фостер это скажет – ее опять не поймут. Она могла глупо улыбаться, делать вид, что ей льстят слова, не более того. – Будешь до конца жизни напоминать? – шутливо пробурчала Рэй. – Зря ты так. У меня родители при первой встрече друг друга обложили всем, чем только можно, уже много лет живут душа в душу. – Ты зовешь на свидание всех девушек, которые тебя хуесосят? – осклабилась она. – Только особенных, - низко ответил Данте. – А если швырнешь в меня гаечный ключ, еще и замуж позову. Фостер это что-то напоминало, усилием воли она заставила себя не задумываться сильнее, так недолго и связь с реальностью потерять. Сбоку вновь замаячило синее пятно, и это, если честно, начинало раздражать. Рэйчел глянула на тридцать третий Скайлайн, припаркованный прямо под их окном, и вновь переключилась на расслабленного Данте. Они сегодня хоть что-то закажут? – По поводу заезда – все в силе? – Да, как договаривались. – Тогда у меня есть условие. Данте заинтересовано пододвинулся поближе. Рэйчел зачем-то взяла его за руку; широкая ладонь была шероховатой, мозолистой и теплой, совсем не такой, как у холоформы Халфа. Она задумчиво перебирала пальцы Данте, не вкладывая в жест романтического смысла. Халфдрифта трогать намного приятнее, особенно когда дело касается ее бесстыдных фантазий. – Предлагаю поставить деньги, а не тачки, - произнесла она будничным тоном. – Интересно. Курт не одобрит, хочет твой Скай… - он умолк, выжидающе смотря на Фостер, - но мне плевать, что он хочет, а мне твоя машина не нужна. Сколько? – Четыре. – По рукам, - он несильно сжал ее руку. Черт дернул Рэйчел посмотреть на парковку еще раз; от увиденного она забыла, как дышать, а по спине пробежал неприятный холодок. Данте начал говорить что-то про Курта, Хонду и гонки, но девушка пропускала его слова мимо ушей, сконцентрировавшись на том, что происходит по ту сторону окна. Медленно, как примеряясь, синий тридцать четвертый Скайлайн припарковался рядом с 400R, почти-почти касаясь его отполированного бока. Дверь резко открылась, и из салона вышел темноволосый юноша, агрессивно эту дверь захлопнувший. Стоит ли напоминать, что это был Халфдрифт? Рэйчел совсем парализовало, когда она встретились взглядами, и Халфдрифт ответил ей напористо и жестко, почти пригвождая к земле; настоящим ударом стало то, что Халф ей подмигнул! И было это…кокетливо? Теперь у Рэйчел и мурашки по телу пробежали, и не из-за страха, а от восхищения. Хотелось радоваться, что мех все сделал по-своему и ее просьбы не послушал, однако гораздо сильнее хотелось из него весь боевой настрой вытряхнуть! Нашел время проявлять характер! Зато как он это делает, за таким только смотреть и воздыхать. Трудно сказать, у кого уверенности больше – у десептикона или же у Данте, впрочем, все очевидно, если учитывать воистину крутой нрав первого. Рэйчел долго подбиралась к Халфу, искала их точки соприкосновения, и даже с ней он ведет себя непредсказуемо. Данте спрашивал, норовистый ли ее Ниссан? Сейчас он это узнает. Холоформа направилась прямиком в кафе, и Рэй нервно заерзала, уже порываясь накрыться меню с головой, чтобы ее никто не обнаружил. За шагами меха по кафе она наблюдала с замиранием сердца, еще немного, и оно вовсе остановится. Рэй сцепила свои руки в замок и выдохнула; что не так Найт осознал поздно, когда ладонь голограммы легла на спинку дивана и Халф навис над мужчиной коршуном. – Не хочу прерывать, - вежливость слов перекрывалась суровостью тона, - но мне нужно забрать Рэйчел прямо сейчас. Он специально не смотрел на нее, и сколь Фостер не пыталась, она не смогла поймать его взгляд. Такое ощущение, будто ее наказывают! От этого Рэйчел рассвирепела и закусила щеку изнутри. Данте обернулся, нахмурившись. – А ты, собсна, кто? – грубо спрашивает он. – Очень хороший друг Рэйчел, - незамедлительно отвечает голограмма, сжав спинку до скрипа кожи. – Возникла проблема с ее машиной. – Это может подождать, - вклинилась Рэй. – Нет, не может, - холоформа прожгла ее алым взором. – Надо установить новые тормоза, срочно, иначе не затормозишь, когда надо будет. Так просто ее не сломить, на агрессию она отвечает агрессией, и Халф заслуживает всей ее ярости. Сказанные им слова еще долго обрабатывались мозгом, и он же щедро подкинул ей свежие воспоминания: мех сам же и велел ей жать по тормозам, если что. Уж что-что, а в намеках он мастер, пусть держит пару очков симпатии. Она огляделась, с неудовольствием заметив повышенное к их проклятой троице внимание со стороны всех присутствующих в кафе. – Ты что несешь? – Не позорь меня, - шикнула Фостер. – Хочешь, чтобы перестал – идем со мной, - прорычал Халф. Во мгновение ока он подбирается еще ближе и хватает Фостер за запястье, вытягивая из-за стола. Противопоставить очень сильной голограмме не менее сильного робота хрупкая девушка ничего не могла, поэтому Халф не то что тащил ее – почти нес как пушинку. Данте тоже вскочил, и Рэй, чувствуя запах жареного – и дело не в открытой двери на кухне – решила немного сгладить углы конфликта: – Не надо, Данте! Все нормально, правда. Наш договор в силе, я сегодня приеду-у, ай, мне больно! Хватка оказалась стальной – у Рэй заныло запястье; она трясла рукой, да только это не помогло освободиться. Халф отпустил ее на улице, когда они уже подходили к его альт-моду. Облегченно выдохнув, Рэй тут же развернулась на пятках, сложила руки под грудью и зло смерила холоформу взглядом; та остановилась как ни в чем ни бывало. – Ты что творишь? – взорвалась Рэйчел. – Я же просила не лезть, нахрена? Ничего не случилось. – Лезь в салон, - скомандовал Халфдрифт, дергая водительскую дверь. – Я никуда не полезу, пока ты не объяснишь, какого хрена здесь происходит! – Лезь во внутрь, иначе актив твоего Данте и всех белковых здесь и закончится. Он говорил четко, при это как сквозь зубы, едва-едва сдерживаясь; его безжалостный тон, не терпящий неповиновения, пробирал до костей. Рэйчел впервые испугалась его по-настоящему, до колючего кома в горле и желания разрыдаться, одно лишь чувство собственного достоинства, или непомерная гордость, заставляли держаться на плаву. Она стиснула кулаки до болезненного врезания ногтей в плоть, часто и неглубоко дыша. Презрительно глянула в салон и наконец села, пролезая на пассажирское сидение и проклиная все на свете, а Халфдрифта – в особенности. – Парковаться научись, инопланетный дятел, - бросила напоследок, отвернувшись к окну. Холоформа заняла место водителя, и тридцать четвертый Ниссан тронулся, описав дугу и с ревом покидая парковку, оставляя позади Данте и его тачку. Вид у голограммы был свирепый: глаза горят огнем, брови нахмурены, губы зло поджаты, а на скулах пляшут желваки. Напряжение между ними вполне могло создать молнии. Рэйчел не хотела начинать разговор первой, она бы и слушать Халфа не стала; злость в ней кипит, смешиваясь с липким ужасом. На ее счастье, Халфдрифт тоже не торопился с болтовней, сохраняя угрюмое молчание; чуйка кольнула Рэй, предположив, что мех страшно на нее обиделся, поэтому и словом не обмолвился, стоило им уехать. Она отмахивается от предположения как от назойливой мухи, в конце концов, обижена Рэй не меньше: ее только что нагло обманули, украли и запугали. Она могла спокойно поужинать с Данте, если бы не явился, поднимая пыль и суматоху, один самовлюбленный тип, ей совравший. Сумасшедшую попытку сбежать Фостер предприняла на перекрестке. Стоило Скайлайну остановиться, как она дернула ручку, налегая на дверь всем весом. Она поддалась на какое-то ничтожное мгновение, прежде чем Халфдрифт не захлопнул ее, предварительно и защелкнув. Окончательно Фостер добил тугой ремень, намертво пристегнувший ее. В голове назревала паника, и сколь Рэй не пыталась, а выбраться из захвата не получилось. Позднее поняла, что так десептикон ей доходчиво объяснил, дескать «не испытывай мое терпение». Сидеть сложа руки и гадать, куда ее везут – вдруг вообще убивать, хоть в этот вариант она могла поверить с трудом, из-за понятных причин – Рэй не могла, как и противопоставить что-то представителю высокоразвитой расы. За окнами, тем временем, высотки сменились частным сектором, пока не превратились в пустынные пейзажи и шоссе. На выезде из города Халфдрифт начал гнать как не в себя; нейтральных цветов гражданские авто проносились кляксами, не в силах догнать мощный Скайлайн. Происходи все на гонке, Рэйчел не смогла бы себе места найти, наслаждаясь высокой скоростью, чувством хождения по краю и накрывающими ее волнами адреналина. Нет, от похищения она ощущает гнев, обиду, страх, но никак не радость, и уж тем более здесь нет места вожделению, изводившему Рэй. Наконец они приехали. Ниссан съехал на грунт подальше от любопытных глаз, и выпустил Рэйчел; от прохладного ветра она зябко поежилась, растирая плечи. Звук разъезжающихся деталей заставил сначала отскочить, а затем обернуться. Перед ней во всей истинной красе возник Халфдрифт, разминающий застоявшиеся механизмы; в другой ситуации она могла бы прокомментировать, как давно не видела его в форме робота, но это в другой раз, понапрасну хвалить меха и одаривать чем-то, кроме негатива, в ее планы не входило. Будто забыв про Рэйчел, десептикон зашагал еще вглубь их излюбленного места – она только сейчас смогла рассмотреть округу внимательнее. – Ну и? – нетерпеливо прыснула Фостер. – Что за цирк? Халфдрифт взирает сверху вниз, высокомерно, и опускается на здоровенный валун. Менее надменно он выглядеть не перестал, но так Рэй не придется сильно задирать голову. Мех с ответом не торопится, или строя из себя всеми обиженного – все еще, или раздумывая, что бы сказать. Что-то наверняка острое и неприятное, как он любит: – И это благодарность? Фостер спотыкается как физически, так и ментально, совершенно ошарашенная вопросом. – Чего? – быстро приходит в себя. – Хер тебе в рыло, а не благодарность! Наорал на меня, угрожал убить Данте, обманул…предатель. Иди нахрен! – Мне пришлось это сделать, потому что иначе ты бы никвинта не уехала со мной, - тоже злится Халф. Он сцепил пальцы в замок, не разрывая зрительный контакт. У Фостер дернулась щека, она боролась с тем, чтобы скривиться в оскале отвращения; плечи у нее тоже подрагивали от переизбытка эмоций, негативных, в основном. – А, то есть для тебя нормально преследовать меня и дергать. Я тебе не принадлежу, козел ты сраный, - презрительно поморщилась Рэй. – Следи за выражениями, - пригрозил Халф. - Ты еще меня предателем зовешь? Сама не лучше. Бегаешь на встречи с мутными органиками, хотя тебя просят так не делать. Ее это окончательно достало. Одно дело – шуточки Халфа, дескать он самовлюбленный и требует к себе внимания постоянно, другое же – терпеть его истерики на пустом месте. Найта он особенно не любит, и Рэйчел не понимает, из-за чего. То, что он водит тридцать третий Скайлайн и в одной команде с Куртом – слишком слабое оправдание. Все из-за свидания? Они ничего не должны друг другу. Фостер строит свою личную жизнь, Халфдрифт – свою, простая истина, которой он пренебрегает. – Да что ты прицепился! – всплеснула руками Рэй. - Данте – нормальный мужик! – Нормальный – это тот, который не во вражеской фракции, а в твоей, - не унимался Халф. - А этот Данте – твой враг, с который у тебя, между прочим, скоро заезд… – Враг то, враг се, - Рэй закатила глаза, спародировав десептикона. - Просто признай, что ты – ревнивый козел, и бесишься, что я не тебе одному внимание уделяю! Слова сорвались с языка сами, и Рэйчел поздно сообразила, что допустила, вероятно, свою самую большую ошибку. Она ходила по лезвию ножа в первую их встречу, угрожая порогом автомобиля и диктуя свои правила, называя десептикона своей вещью и ни во что не ставя. Тот отвечал потому что его эго было задето, а Рэйчел ему – никто. Они еще много спорили, но вот так – никогда. Она растерла щеки, взлохматила волосы и отпрыгнула назад, прикусив язык, дабы не вскрикнуть. Халфдрифт резко сорвался с места, грозно нависая над Фостер, отбрасывая гигантскую угловатую тень, которая гораздо страшнее, чем ее взбешенный хозяин. Тут вся смелость убежала в пятки вместе с сердцем. Мех глубоко выдохнул и ответил: – Ладно, признаю! – выпалил Халфдрифт. - Я с радостью растопчу любого органика, который посмотрит на фем, которая дала знать, что у меня есть шанс! Слышишь? Улетучилась не только смелость, но еще и все, что Рэй хотела сказать, в голове образовалась зияющая пустота. Один вопрос – что это сейчас было? Не менее шокированным был и Халф. Он захлопнул рот, округлив оптику, и с опаской посмотрел на Фостер, словно та могла принести ему хоть какой-то вред. – Чего, какой еще шанс?! – все, что она смогла выдать. Хотеть вчера, бояться сегодня, раздражаться минутами ранее и не знать, что сказать прямо сейчас. Калейдоскоп эмоций превратился в водоворот, утянувший не только Фостер, но и Халфдрифта, и немного помотав несчастного Данте за компанию. Рэйчел поумерила пыл – слабо, как смогла, но сделала. Впрочем, потом злость куда-то исчезла, как будто ее и не было. Халф вымученно молчал, и в этот раз не смог сдержать даже короткого контакта – отвел глаза сразу же. Вот опять он впадает из крайности в крайность. На этот раз из грубого мужлана, пытающегося задавить авторитетом и силой, в тихоню-скромнягу, боящегося пристального внимания. Рэйчел заинтересовано склонила голову набок, сделала нерешительный шаг навстречу, потом еще один, и еще, сокращая постепенно расстояние. Пазл складывался удивительно хорошо, слишком хорошо. Маленькие детали соединялись в красочную картину из всех пережитых ими событий, всех разговоров. От скандала к вынужденному сотрудничеству и обратно, от шаткого перемирия к приятному знакомству и до дружбы, от взаимопонимания к попыткам ухаживания. Последнее горело красным. Как-то многовато совпадений на двоих, и Халф не просто так взъелся на Данте, приехал не раздора ради…какая же она слепая идиотка! Не может же быть, что он… – Халф. Про какой шанс ты говоришь?