***
Хибари двигается по узким городским улицам, перелетает через невысокие бетонные заборы, перескакивает над припаркованными автомобилями. Отлично зная школьный район, главе дисциплинарному комитету не составило труда загнать в тупик нарушителя — неизвестного человека в черном байкерском костюме с увесистым белым шлемом, который скрывал лицо хозяина непроницаемым темным забралом. Хибари понял также и то, что это именно тот, кто сделал выстрел — за спиной нарушителя виднелся край черного кожаного чехла, где, по всей видимости, была снайперская винтовка. Как только Кея подбирался ближе, то становилось ясно, что загнанный в тупик преследуемый человек имел довольно высокий рост для типичного японца. — Кто ты есть на самом деле? Безусловно, это был ты, кто сделал выстрел... — начинает диалог Хибари, при этом понимая, что битвы не избежать. — У тебя на дачу ответа ровно три секунды. Время быстро истекло и Хибари ринулся в атаку, наперед рассчитывая возможные ходы нарушителя, который был прижат к высокому трехэтажному зданию в темном тупике. Пробегая по многочисленным лужам, Кея занимал все доступное пространство, раскинув локти по сторонам. Нарушитель потянулся руками к шлему и Хибари сбавил темп бега. В тот же момент шлем полетел прямо в Кею и разорвался взрывом дымовой бомбы. Нарушитель стал взбираться вверх, прыгая от одной стены к другой. Хибари понял это довольно поздно, отступил подальше от дымовой завесы и со всей силы бросил тонфу, которая грубо впечаталась в облицовочную плитку здания. Разбежавшись, Кея точно запрыгнул на тонфу, оттолкнулся от нее, запрыгнув на пожарную лестницу, которая находилась слишком высоко от земли. Спешно добравшись до крыши, Хибари был взят на прицел пистолета тем же самым нарушителем. Под шлемом была черная балаклава ниндзя с узкой прорезью для глаз. От череды выстрелов Кея уклонятся, пригнув голову. Хибари напрягает мышцы рук, когда слышит приближающиеся шаги и резко подтягивает тело, сталкиваясь головой с подбородком нарушителя. Кея успевает схватить его за руку и выхватить пистолет, выбросив его в сторону и также нанести хлесткий удар ногой. Нарушитель ловко перекручивается, вывернув конечность Хибари в неестественное положение руки. Кея успевает пригнуться, поджать локоть к спине, заметив, что противник намеревается ударить тяжелым ботинком по локтю. В тот же момент Хибари успевает вытащить тонфу из кобуры и нанести точный удар по сухожилию коленного сустава, однако конец оружия сталкивается с еле заметным наколенником. Противник Кеи проталкивает его с крыши тяжелым ударом ноги, отчего глава дисциплинарного комитета не успевает среагировать, но вовремя вбивает тонфу в стену и через некоторое время с триумфом поднимается обратно. Перед Хибари предстает вниманию опустевшая серая крыша с малочисленными блоками кондиционеров. Кея буквально догорал от пламени ярости, поскрипывая зубами, придушивая стальной хваткой рукоять металлической тонфы. Куда его противник мог пропасть? — Плевать, мне еще надо разобраться с бандой на территории заброшенного парка аттракционов, — бросил под нос Хибари и сплюнул на крышу.***
Настойчивый, надоедливый, ненавистный сначала звонок телефона, а позже раздражающий стук в дверь вынудил Цуну пробудиться от крепкого сна, рассеяно оглянуться по сторонам, не понимая, который час и кто его настойчиво пытался разбудить. Поняв, что репетитор дома и он может открыть дверь, Савада лег спать дальше, потянув на себя теплый плед. Однако неожиданно дверь распахнулась и Цуна как можно сильнее натянул одеяло, максимально притворяясь спящим. Он прекрасно понимал, кто мог прийти до него в такой поздний час и так настойчиво и нагло зайти внутрь. — Эй, Цуна! Вставай! Просыпайся! — нагло закричал Реохей, который вероломно ворвался в комнату и стащил плед с Савады, который потерял всякий смысл претворяться спящим. — Ублюдок Хибари меня экстремально разозлил! Я обязан стать сильнее! Пошли на тренировки! — О? Цуна, это твой дом? Как тут классно! — до ушей Савады доходит чей-то очень знакомый голос. Цуна переводит взгляд с энергичного Реохея и видит входящего в комнату Ямамото в белой бейсболке, синем спортивном костюме и с большой спортивной сумкой на плече. — Реохей-кун сказал, что вы вместе ходите на тренировки по боям без правил, да и я хочу с вами! — Это смешанные боевые искусства, не стоит путать, а, — проворчал Реохей, но быстро вернул голосу энергичность. — Вставай, ленивец! Цуна выругался под нос, нехотя оторвался с кровати, снял мятую рубашку, которую поленился снять перед сном, оставив темные джинсы. Реохей не позволил другу долго выбирать одежду, а наспех швырнул ему в руки зеленую толстовку и белую футболку. — Кстати... вы не видели по пути сюда такого мелкого засранца в костюме и шляпе? Вот такого роста, — поинтересовался Цуна, описав парням рукой рост, да и физические габариты Реборна, однако Реохей и Ямамото молча хлопали глазами. — А... забудьте. Парни собрались и вышли из дома под ворчание Реохея о том, что сейчас они опоздают, если не ускоряться. Но любопытный Ямамото успел затормозить гиперактивного Сасагаву неожиданными вопросами: — Слушай, Цуна. А где твои родители? Ты живешь один? — поинтересовался Ямамото, да и Реохею стало интересно. Сасагава был не частным гостем в доме у Савады, однако он никогда не видел родителей Цуны. — Это, конечно, не мое дело, но все равно интересно. — Мама уехала по своим делам в Осаку, отец работает строителем где-то далеко, да и за мной пригляды... — Цуна вовремя прикусил язык, не желая даже ничего говорить про источник головной боли за последнюю неделю. —... приглядывать приходится самому. Благо, что готовить-мотовить умею. — Кстати, вы не против пойти до меня домой? Мы с отцом владеем небольшим суши-баром. Поедим суши, да и пообщаемся побольше? — предложил Ямамото. — В другой раз! Я хочу, чтобы мы все вместе пошли в одну лапшичную! Я никогда не ел столь вкусную собу! — настоял Реохей о своем выборе. В этот момент Цуна подумал о еде и его живот чуть-чуть не выдал длительный голод. За сегодня он не успел поесть утром, да и после школы сразу же уснул и проснулся, направляясь на тренировки. Мысли о пище испарились мгновенно, когда неожиданно Реохей решил пробежаться по безлюдной улице прямиком до спортивного клуба, Ямамото побежал следом, а унылому Цуне пришлось быстрее догонять парней. — Почему нельзя было просто пойти пешком? — проворчал Савада. Реохей из первых ворвался в крупный тренировочный зал, однако сразу же удивился, заметив, что помещение пустовало. Центральная черная клетка-октагон пустовала без тренирующихся спортсменов, как и боксерские мешки и другие тренировочные снаряды. Сасагава опускает голову, снимает кроссовки, ударяет ногами по начищенным татами и почесывает голову. — А где все? — спрашивает Ямамото и его голос разлетается эхом по пустому помещению. — Татами как будто бы только что помыли, но все равно никого нет. И где же ваш Доппо-сенсей? — А? Реохей? Цуна? Вы, да? — со стороны темного угла вышел сам тренер, бритоголовый, коренастый мужчина средних лет. Парни были удивлены, увидев, что черный пояс на кимоно тренера был расслаблен и мужчина явно не собирался сегодня проводить тренировки, как догадался Цуна. — Слушайте, тут такое дело... В общем, я не смогу провести сегодня вам тренировку. Однако я нашел вам замену в лице другого тренера. Признаюсь, я никогда не встречал настолько сильных и искусных мастеров. — Доброго вечера, молодые люди, — прокряхтел кто-то за массивным телом тренера. Доппо отошел в сторону, раскинув крупную руку, как будто бы представляя свою замену. Челюсть Цуны рухнула к шее. За Доппо стоял Реборн, одетый в белоснежное тренировочное кимоно. Непонятно зачем аркобалено нацепил под нос пышные черные усы. Доппо приветливо поклонился, как и Реохей с Ямамото. — Мияги-сенсей, мастер восточных единоборств. Я устану перечислять все его боевые достижения... Он покажет вам все на деле, парни! Не дайте себя в обиду! — пробасил тренер и попрощался. — Что это за цирк? Что это за хрень, Ре... Скоростной выпад, сильнейший удар в солнечное сплетение крохотной рукой и Цуна отлетает к октагону, потеряв сознание. Ямамото подбегает к Саваде, однако Реборн, бросив огромный, для его габаритов, гимнастический мяч, который припечатал Такеши к боксерскому мешку. Реохей проявил феноменальную реакцию и защитился от от череды быстрых ударов Реборна, однако аркобалено схитрил, зайдя сзади и ударив тренировочной лапой Сасагаву по затылку. Последний удержался на ногах, но безжалостный удары по внутренней части бедра подкосили парня и тот рухнул на татами, разбросив руки по разным сторонам. — Готовьтесь к самой жестокой тренировке в своей жизни, пичотто¹!***
Поедая поздним вечером лазанью под сливочным соусом в одном скромном ресторане итальянской кухни, Ламбо метался между довольно странными мыслями, наполненными оттенками позора за инцидент с Хибари. Тонкие пальцы барабанят по бокалу с полусладким вином, с каждым стуком по хрусталю распространяются мало заметные искры светло-зеленого оттенка. Энергия пламени грозы беспощадно растерзывает твердое стекло, выцарапывая глубокие перекошенные грани. Хлопок разлетевшегося бокала и громкий визг официанток в тихом ресторане мгновенно ставят Ламбо в центре внимания. Редкие посетители наблюдают, как высокий Бовино поднимается с кресла, бросает на россыпь осколков стекла крупную купюру евро и покидает ресторан. — Твоя голова станет началом моей новой жизни, — под нос произносит Ламбо и сжимает кулак с искрящим кольцом.***
Реохей осторожно поедал горячую собу в той самой лапшичной, куда он желал позвать Цуну неделю назад. Да и сам Савада был не против, когда несколько раз проходил мимо уютного ресторана, который всегда привлекал внимание. Может быть потому, что он был сильно похож на ресторан быстрого питания Ичираку? Такая же атмосфера, планировка интерьера, пестрый запах приправ, которые неразлучны с лапшой. Как только Цуна удобно уселся за красным сиденьем, то был сразу же сражен ударом ностальгии... Он неожиданно заскучал по таким приятным теплыми вечерам, когда после тяжелого рабочего дня он вместе с Наруто или с Боруто ел ароматный рамен. Перебирая в руках меню в пластиковом чехле, Цуна не мог определиться с раменом, большую часть времени просидев с опущенной головой. Реохей доедал порцию собы и ожидал добавки, а Ямамото быстро опустошал суп с куксу. — Дьявол... я уж думал... это никогда не закончится... — который раз проворчал избитый Цуна, аккуратно потирающий разбитый подбородок. — В общем, мне обычный рамен со свининой, но без лука... Когда Цуна поднял взгляд, то он внезапно встретился с миниатюрной хозяйкой забегаловки, которая одновременно работала поваром и курьером... Девушка вытирала белоснежным махровым полотенцем капли соуса с широкого лба перед тем, как подать вторую порцию собы Реохею. Ловко выбросив полотенце в сторону раковины, даже не глядя, хозяйка лапшичной тут же поставила пиалу с уже готовым раменом, но позже ловко вытащила палочками плавающий нарубленный лук. Цуна внимательно следил, не упускал ни одной детали. Это были очень аккуратные, размашистые, но в то же время очень утонченные движения. Савада незаметно вглядывался в набитые костяшки хрупких пальцев, цепко поднимающих и перемещающих в пространстве массивные бочки с водой. Когда девушка мягко уложила поверх пиалы с постным раменом две литые бамбуковые палочки, Цуну обезумил момент, когда его сонную артерию пробивают концом палочек, а вырвавшаяся кровь небрежно заливает белоснежный поварской колпак, стекает по светлому лицу молодой девушки с пугающими карими глазами на мешковатую рабочую униформу...***
Италия, Флоренция. Сезон проливных дождей в Флоренции закончился жаркой неделей и беспощадное осеннее солнце, не сдерживаемое преградами в виде крупных облаков, осушало влажную почву, вытягивало из глубоких нор и хрупких укрытий животных, привыкших к продолжительным ливням. Но всесильный солнечный свет, способный пробиться куда угодно, не доставал полной своей мощью до крупной трехэтажной виллы роскошного готического стиля. При рассвете солнце ударяло по огромному изумрудному холму, ближе к зениту оно проскальзывало по вычурной крыше и бесследно исчезало к полудню, оставляя темно-серое здание в привычном мраке. Расположенная в столь отдаленном месте, скрытая под множеством высоких деревьев, дугами серпантинов, утонувших под метровыми сорняками, резиденция Варии, отряда элитных наемников и убийц, подчиняющихся напрямую Вонголе, не походила на заброшенное здание хотя бы по одной причине... — В-Р-Р-О-О-О-О-Й! — яростный крик отпугивает, бросает в бегство животных и птиц, осмелившихся подойти ближе. — Отпусти меня, ублюдок! Я нарублю тебя на суши, если ты не уберешь от меня свои клешни, Леви! Неблагодарный говнюк, мы столько жоп рвали, чтобы вытащить твою жопу из решетки! Занзас, чертов ты бычий член! Огромный темный зал, используемый Варией в качестве общего сбора, переговоров или же трапез, был усеян нагромождением пустых бутылок из-под элитного алкоголя, со звоном падающих с высокого позолоченного трона и разбивающихся об мраморный пол всяких раз, когда босс, окутанный ореолом тьмы, заканчивал осушать бутыль темного коньяка. — Э-х-х... Это пятая бутылка за сегодня. Мы точно вытащили нашего босса, а не какого-то алкаша, лежащего возле тюрьмы? Это точно босс Варии, а не алкогольного холдинга? — меланхолично произносит высокий парень с заметными длинными волосами аквамаринового оттенка. Он ловко уклоняется от запущенной, но не со стороны босса, металлической крышки, которая шумно прочесала по темному объемному головному убору в виде головы лягушки. — Бельфегор-семпай, если это какой-нибудь другой босс, то это будет явно ваш просчет. — Ши-ши-ши, тупая лягушка, ты до сих пор не благодарна нам, за то, что мы достали тебя со дна колодца²... — Парень ловко уклоняется из блеснувших в темноте острых метальных ножей, не получив даже ни одной царапины на широком кожаном плаще. В тот же момент ему приходится уклоняться от рассекающего удара искрящим нераскрытым зонтом. — Я тебе обращаюсь, ебучий мудак, ЗАНЗАС! — яростный голос заставил всех застыть на месте, но только не босса. — Пошел к черту, мусор, — следует быстрый ответ. Из темноты на падающий свет из окна выбирается молодой парень около двадцати четырех лет с весьма колоритной внешностью — светлая кожа, дерзкий взгляд больших серых глаз и очень длинные серебристо-белые волосы доставали до его широкого кожаного пояса с выгравированной платиновой бляхой Варии. Даже в более "спокойной" обстановке для Варии, Суперби Скуало не изменял традициям и порядкам организации, предаваясь отдыху в полном боевом обмундировании — в черной военной форме и с массивными темными ботинками. Только те, кто близко знал Скуало, могли бы с полной уверенностью сказать, что у члена Варии сегодня выходной — отсутствие огромного меча на протезе левой руки, скрытой кожаной перчаткой. Яростный Скуало притаился, успокоился, дав понять боссу, что он ждет рационального ответа. Занзас молчал, но для Суперби оставалось ясным, что босс наблюдает за ним... По примеру мечника Варии последовали и другие члены — Фран прикусил себя за язык, сидевший на углу самого темного подоконника Бельфегор выцарапывал на стене стилетом рисунки заколотой лягушки, тихо убирающий в темноте мусор Левиатан старался мягко убирать опустошенные бутылки и заброшенные коробки из-под пиццы под позолоченного стол, кружащий над темным потолком Мармон старался аккуратно приземлиться на массивную золотистую люстру, прибывший из города Луссурия аккуратно уходит в более отдаленный угол. Грубо пустив отрыжку, вызвав чувство стыда для Вайпера, Занзас сплюнул прямо под ноги Левиатану и стал засыпать. — КАКОГО ЧЕРТА ТЫ СПИШЬ, БЫЧИЙ ЧЛЕН?! Ничто и никто не успевает среагировать за молниеносным Скуало, который подбирает рукой со стола серебристый нож. Рука, на которую мягко опиралось лицо Занзаса, заблестела ярким медным огнем, осветив всю площадь помещения, подобно яркому солнечному свету. Босс Варии поднимается с трона, задирает высоко пылающий кулак и Скуало останавливается, со скрипящим звоном проехавшись по полу половину метра. Отброшенная высокая тень Занзаса заставляет съежиться, буквально превратиться в каменную статую, с которой нельзя будет завести диалог. Яростный огонь, другая сторона "гармоничного" неба — эта сила выжигала буквально воздух в легких, испаряла влагу и бросала в жаркий пот всех, кроме самого босса Варии, Занзаса. На его непоколебимом лице, потрепанным следами глубоких темных ожогов, не выступало ни одной капли пота. Температура пламени гнева в максимальной форме достигала до 4000 градусов по Цельсию. — Я редко это говорю, но я благодарен каждому из вас... мусор, — босс Варии расщедрился на грубую похвалу, вызвавшую слезы на лице у Левиатана. — Луссурия, Леви, Бельфегор, Скуало, Вайпер, Фран... Вария почти в сборе, кроме одного ублюдка... Разыщите его и после этого захватим все... Власть, недвижимость, ресурсы и главное достояние двухсотлетней истории Вонголы...