Последний август

      Осознание того, что это утро начинается совершенно не так, как ему положено, пришло почти сразу, несмотря на то, что мозг спросонья не хотел в полной мере понимать ситуацию и начинать активную мыслительную деятельность. Напротив, первым подключилось осязание, позволяя ощутить столь непривычное, обволакивающее тепло.       — Блять, Хэ… — сонно начал Ди, выпутываясь из неприлично близких объятий, однако, полностью осознав ситуацию, сам же осекается и замолкает. Потому что не менее заспанная сестра ничуть не похожа на рыжего, надоедливого брата.       Матильда, проснувшись вслед за Ди из-за его действий, сначала лишь улыбается с его реакции на подобное пробуждение, а после и вовсе начинает смеяться, послушно отодвигаясь обратно на другой край кровати, уступая ему личное пространство. Ди ведёт плечом, стряхивая и остатки сна, и липкие ощущения чужого тепла, которое словно не спало ещё со вчерашних объятий, из-за чего сейчас ощущаются в несколько раз ярче.       — Почему сразу Хэви? — с доброй усмешкой интересуется Матильда, оглядываясь на брата и пытаясь убрать растрёпанные волосы так, чтобы они не слишком лезли в глаза. — Это даже как-то обидно, что меня с парнем спутали.       — Просыпаться в слюнях Хэви это последнее, с чего я хотел бы начать утро, — закатывает глаза парень, садясь на кровати.       — То есть я для тебя более приятный вариант? — Матти расплывается в широкой улыбке, явно настроенная с утра пораньше на глупые шутки больше обычного. За такой сестрой даже непривычно наблюдать — чуть более шутливой чем обычно, но всё такой же растрёпанной, словно она предпочитает в упор игнорировать само существование расчёсок.       Впрочем, не парню об этом думать — каждое утро превращается в сущий кошмар из-за попыток привести свою шевелюру в порядок, потому сейчас они два растрёпанных монстра, не меньше. Можно хоть сразу записывать в кровных родственников из-за такого сходства.       — Не ты более приятный вариант, — вновь закатывает глаза Ди, словно объясняя несмышлёному ребёнку очевидные вещи в миллионный раз, — а Хэви более вероятный.       — С каких пор? Ты же его даже на порог комнаты не пускаешь без скандалов, — смеётся девушка, лениво потягиваясь, а после потянувшись в сторону телефона, чтобы проверить время и убедиться, что её разбудили незаконно рано. Варварские девять утра совершенно не радуют глаз, но возмущаться об этом совершенно не хочется — перспектива подшутить над Ди кажется впервые более привлекательной, чем возможность проспать до обеда.       — В детстве этот идиот боялся грозы и постоянно прибегал спать ко мне, — с нескрываемым, но напускным раздражением произносит Ди, спуская ноги на пол, оказавшийся слишком холодным после тёплой кровати.       — Никогда не думала, что ты можешь быть настолько заботливым братом, — беззлобно смеётся Матильда, позволяя себе больше откровений и шуточек. После вчерашнего границы между ними словно стали ещё тоньше, предоставляя больший простор для действий и слов — никак иначе появившееся чувство безнаказанности Матти объяснить не может, да и не хочет.       Единственное полноценное желание Матильды сейчас — убедиться, что всё произошедшее вчера было явью и не пройдёт без следа, а наоборот, укрепит их отношения и не позволит повториться ссоре. И сейчас то, что она видит, определённо радует её — даже после бессонных ночей Ди не был настолько терпим с ней, позволяя шуточки и вольности, так ещё и ничего колкого или грубого не сказал на то, что она посмела обнять его величество во сне.       Её высказывание он так же игнорирует, вставая с кровати и явно взяв курс на ванную. Улыбнувшись чуть шире, Матильда всего одно короткое мгновение тарабанит пальцами по кровати, пытаясь решиться на задуманное. Подумав о том, что терять ей всё равно нечего, она всё же заговаривает:       — Ты же обещал меня разбудить и выгнать, нет? — Матти слегка щурится, и если бы не дружелюбная улыбка, её можно было бы приравнять к столь излюбленным, хитрым змеям. Но её мотивы и поступки всё такие же безобидные и дружелюбные, как и прежде.       Ди останавливается, обернувшись на сестру и удивлённо вскинув бровь. Но удивление продлилось не долго — он вернул себе привычную сдержанность, подкреплённую утренней леностью.       — Обещал, — соглашается Ди, скрестив руки за спиной, — но ты сама-то не опасаешься трогать спящих людей подозрительной наружности?       — Подозрительной наружности?! — давится возмущением вперемешку со смехом Матильда, вскочив с кровати. — Можем у Хэви спросить, кто из нас ещё человек с подозрительной наружностью!       — Использование поддержки наивного чукотского мальчика не делает тебя лучше, — насмешливо закатывает глаза Ди, а Матти, глядя на это, чувствует, что в этот раз обязана одержать словесную перепалку — за себя и за брата, так сказать.       — Пусть он и наивный, но он хотя бы не такая вредная бабулька, как ты, — по-доброму смеётся Матильда, разводя руками. — Мог бы не бубнить, а принять за комплимент то, что я по привычке обняла не подушку, а тебя. А она, между прочем, мягче, да и вообще имеет кучу плюсов.       — Почему тогда ты полезла ко мне, а не к подушке? — усмехается парень, заставляя Матильду занервничать и, в попытках придумать ответ, укусить себя за губу.       Действительно, что на неё нашло? Привычка привычкой, но сколько бы она не спала с подругами в одной кровати — они становились объектом объятий в последнюю очередь, просто потому что засыпать с подушкой под боком намного привычнее и удобнее. Ди, вроде как, тоже не особо отличается мягкостью, если не брать в расчёт роскошные волосы, — Матти начала жалеть, что не успела потрогать их, особенно сейчас, когда они свободно спадают на плечи, — потому такой поворот событий её удивляет, но не смущает.       В мыслях что-то щёлкает, напоминая о «человеке подозрительной наружности», потому Матильда ставит себе новую цель — не найти ответ, а отомстить.       — Боюсь, что ответ тебя не устроит, — расплывается в улыбке Матти, не сразу решив, какую из кличек для брата использовать, потому в итоге решила обойтись без обращения.       — Ну давай, блесни красноречием и остроумием, — насмешливо произносит Ди, опираясь коленом на кровать и немного склоняется в сторону сестры, явно заинтересованный в том, что она может выдать.       — Потому что ты, — Матильда щурится и наклоняется в его сторону, хитро улыбнувшись, — Вавилонская блудница, притягивающая к себе людей подозрительной наружности!       А после с хохотом вскакивает с кровати, решив убежать как можно дальше от брата, потянувшегося к подушке, которая явно в один момент прилетела бы ей в лицо.

🎶🎶🎶

      Завтрак проходит без лишних разговоров — все три подростка сосредотачиваются больше на себе, а взрослые отсутствуют, поскольку позавтракали раньше и оставили двух с половиной отпрысков одних.       Впрочем, долго молчание не продлилось. Ди, до этого не особо заинтересованно листающий ленту новостей, отвлекается на пришедшее сообщение. Сначала бросив удивлённый взгляд на Матильду, спокойно завтракающую, но держащую телефон под рукой, а после всё же открывает диалог.       Ничего удивительного — она прислала глупый мем с Леголасом. Этот момент, на основе которого и был сделан мем, Ди помнит — он из Властелина Колец. Лич на подработке: Я сижу рядом с тобой.       Матильда, услышав оповещение о сообщении, сразу вновь берётся за телефон, словно не догадываясь о том, кто же ей его написал. Ди, отпив кофе и наблюдая за её действиями, мстительно прищуривается. До сих пор помнится, как она записала его номер у себя — после этого он решил, что тоже не будет мелочиться на адекватные варианты, чтобы неповадно было. Подозрительная наружность: и что дальше? как я тебе мем расскажу? Лич на подработке: Можешь вообще не присылать мне глупые шутки. Подозрительная наружность: бебебе       После этого она вновь присылает мемы всё по тому же Властелину Колец — Ди просто пролистывает их, блокирует экран, надеясь, что сестра успокоится и прекратит маяться дурью. Однако телефон вновь подаёт признаки жизни, заставляя своего хозяина вздохнуть и повернуться к сестре, что упрямо продолжает делать вид, словно она очень заинтересована завтраком.       — В какой из промежутков своей жизни ты решила, что спамить мне специально отобранными самыми тупыми мемами это то, что тебе нужно? — устало протянул Ди, вынуждая Матильду обернуться на него, а Хэви недоуменно переводить взгляд с одного родственника на другого.       То, что она специально выбирала самые тупые, очевиднее чем многие общепризнанные нормы. Не обязательно даже хорошо знать её, чтобы убедиться в этом — её по-доброму насмешливая улыбка сполна доказывает это. Единственная проблема в том, что совершенно непривычно её видеть такой — между попытками выжить после своих не смешных шуточек и борьбой за единственную оставшуюся свободную ванную, она совершенно забила на макияж, потому нет ни фиолетовой помады, ни теней. Впрочем, привычка привычкой, но так она выглядит намного домашнее и уютнее, особенно учитывая время и место.       — Блин, так вы помирились уже, что ли? — недоуменно воскликнул Хэви, устав мучиться в догадках и попытках понять, что между братом с сестрой происходит. Те на это посмотрели сначала на младшего, а после переглянулись между собой.       — С чего ты решил, что мы ругались? — удивлённо переспрашивает Матильда, отложив телефон и неосознанно схватившись за золотые браслеты на запястьях, неловко стянув их ниже. Хэви на это лишь отвёл взгляд, словно не желая признаваться, но девушку и без этого осенило. — А, ой…       — Ну… я услышал, как вы ссорились, когда я отвлёкся от игры и хотел сходить на кухню, — всё же ответил младший, неловко отводя плечи, — и не решился вмешиваться, а то мало ли пришибли бы.       Ди лишь фыркнул, не желая углубляться в эту тему, а Матильда заметно сникла. Она не хотела вмешивать в это малого, особенно учитывая то, что конфликт, вроде как, уже разрешён. Становится стыдно — Матти всегда хотела быть классной старшей сестрой, а в итоге уже второй раз заставляет его наблюдать за тем, как она выходит из себя по своей же глупости.       — Это была обычная бытовая ссора, не заморачивайся, — спокойно произносит Ди, заметив, как на это реагирует Матильда, решив взять ситуацию в свою руки, — и если ты не заметил, то уже всё в порядке.       — Честно? — на всякий случай уточняет Хэви, поёрзав на стуле, из-за чего Ди закатывает глаза, не желая играть в детские в игры и повторять «честно-причестно». Впрочем, от него это и не требуется.       — Честно-честно! — смеётся Матильда, пристав, чтобы дотянуться до младшего брата и потрепать его по волосам. Оба приободряются от этого действия, словно неприятного разговора до этого и не было.       Ди, наблюдая за тем, как Хэви подцепляет смех Матти, напрочь забывая о прошедших терзаниях, усмехается и отпивает утренний кофе. Как же с ними двумя одновременно и сложно, и до одури просто.       — Дети, — окликает их вошедший на кухню Глэм, заставляя Матильду нормально сесть за столом и обернуться на него, что, впрочем, сделали и остальные присутствующие члены семьи, — вы уже закончили завтракать?       Хэви с Матильдой почти синхронно кивнули — и за себя, и за Ди, продолжившего спокойно пить кофе, зная, что и ответа этих двоих сполна хватит. К тому же как и в случае с сестрой, парень чувствует после вчерашнего рядом с отцом долю неловкости, потому молчание выглядит лучшим решением. Глэм на этот ответ лишь кивнул своим мыслям, прежде чем продолжить.       — В последнее время вы продолжаете находиться исключительно в своих комнатах, потому мы с Вики решили, что вам нужен более активный отдых, чем простое посещение пляжа, — спокойно информирует подростков Глэм, с привычной улыбкой скрестив руки за спиной, и прежде, чем Ди успевает закатить глаза со словами «опять, что ли?», он продолжает, — и поэтому мы выбрали поход в лес, завтра. Свежий воздух очень полезен, особенно растущим организмам и таким затворникам, как вам.       Матильда, услышав об этом, мгновенно оживилась и обернулась в сторону такого же радостного Хэви. На цыкнувшего Ди никто не обратил внимание — кому он вообще такой нужен, пожизненно недовольный, когда тут такое шикарное времяпровождение намечается? Отдых! Природа! Палатки! Никто не может испортить такое чудесное…       — К слову, — обращает на себя внимание Глэм, уже собирающийся оставить подростков наедине со своим восторгом, — Вики весьма недовольна тем, как вы выражаетесь в общественных местах, потому тот, кто не сдержит язык за зубами начиная с этого момента, будет обязан делать большую часть работы.       — Пи… Пикачу облезлый, — хрипло поправила сама же себя Матильда, боязливо сглотнув и переглянувшись с Хэви, у которого в глазах видна мольба о помощи. Глэм, прежде чем уйти, улыбается чуть шире, явно выдавая своё веселье.       Ди усмехается — он не в восторге от перспективы таскаться по лесам и отмахиваться от навязчивых букашек, но то, как эти два идиота будут пытаться не материться, обязательно облажавшись в этом, обещает быть забавным зрелищем.