Древний

Глава 3 — Для каждого творца его произведение словно ребёнок. — улыбаясь, пояснил Энсент и погладил кошку по голове. — Она со мной практически всю мою жизнь. И еще… Парень перестал гладить кошку и положил руку на голову Фланца. — В моём доме ты можешь не прятаться. В глазах гостя промелькнула радость. Он буквально вскочил со своего места и быстрым шагом направился в коридор. Послышался щелчок выключателя, а спустя несколько секунд плеск воды. Энсент опустил Детальку на подоконник и пошёл в сторону ванной, рядом с которой были небрежно выброшены футболка и медицинский халат. — Ты даже не представляешь, как долго я ходил в этом! — счастливо бормотал Фланец. Хозяин квартиры тихонько приоткрыл дверь и увидел, как с друга каплями на коврик стекает какая-то смесь из разных видов косметики, обнажая на левой стороне тела татуировку, напоминающую скопление различных размеров листьев ивы. Край каждого листочка имел металлический контур, и все они плотно прилегали друг к другу, словно детали одноцветного пазла. — Неужели ты не можешь всем врать, что это просто татуировка? — спросил Энсент. — Листья выглядят довольно красиво и их не надо будет маскировать. Да и инферус довольно редкое существо. О таких, как ты, даже бессмертные не все знают, а смертные тем более. Фланец вздохнул. — Я не могу так рисковать. Я — довольно успешный хирург, и если кто-то узнает во мне инферуса, первое, что случится — меня запрут в какой-нибудь камере содержания в секретной тюрьме. — он поёжился. — Я уже сбегал из таких мест и больше такого опыта мне не надо. В голове Энсента промелькнула мысль, что вскоре друг вновь начнёт спрашивать про бессмертие и, подумав, он решил задать ещё один вопрос. — Флен, не напомнишь мне, что такое «инферус»? — спросил светловолосый. — Инферус — это колония из нескольких душ, управляющая разделённым на фрагменты телом, лишённым крови, плоти и органов. Фрагменты могут изменять свою структуру, воссоздавая поглощённые колонией материалы. Также инферус может принимать облики тех, кого он поглотил. Души разумных существ, поглощённых инферусом, становятся его частью. Чем больше душ находится в инферусе, тем сложнее им управлять из-за разногласий. А ещё инферусы не могут болеть. Фланец говорил монотонно, не отрываясь от смывания грима. Энсент слышал этот ответ пару раз. Друг повторял его слово в слово каждый раз, когда кто-то заводил речь об этих существах. «Чтобы не возникало ложных теорий» — промелькнуло в голове. Тем временем гость закончил умываться и повернулся к другу. — Пошли на кухню, а то наш чай уже чефиром стал. — улыбнулся Фланец. Энсент развернулся и ушёл по направлению к кухне. Инферус, ещё немного полюбовавшись на себя в зеркало, направился за ним. — А теперь рассказывай. Как ты получил своё бессмертие? — спросил Фланец, выливая часть чересчур крепкого чая в раковину. — Я вырезал и сжёг всю свою семью, и меня прокляли.- ответил Энсент размешивая сахар в кружке. От шока гость застыл с чайником в руке и не сразу заметил, как кипяток начал литься на пальцы. Светловолосый выхватил чайник из рук друга и сунул его ладонь под холодную воду. — С-спасибо…- пробормотал Фланец. Когда боль немного поутихла, он выключил воду и протёр руку полотенцем. — Т-ты не расскажешь подробнее? — Мне семьсот лет. Я уже не помню, почему я это сделал. — ответил Энсент, залпом выпивая чай. — Но могу чуть подробнее рассказать о достаточно ебанутой концепции нашего мира. — О разделении на Проклятых и Благословлённых? — предположил гость. — Истинно так. Что ты вообще знаешь об этом разделении? — Жил был Бог, создал мир. Когда разумная жизнь в этом мире начала слишком активно бороться за территорию, Бог решил, что так все друг друга поубивают нахуй и начал наказывать тех, кто развязывает войны и жестоко убивает других разумных, а тех, кто спас дохуя жизней и в принципе сделал много добрых дел, начал поощрять. — Верно. А ещё, «благословлённость» и «проклятость» определяется только после смерти. Благословлённые могут выбрать несколько перков, которые будут положительно влиять на них после возрождения. К примеру, они могут выбрать возраст, в котором возродятся, в новой жизни могут умереть по собственному желанию или же могут выбрать вообще не возрождаться, а тех, кто покушаются на их убийство, автоматически проклинают. — А вторым что доступно? — На хуй пойти нам доступно. Если тебя прокляли, ты возродишься в том возрасте, в котором сдох. Будь ты хоть немощным стариком с язвами на теле и гниющими костями, ты будешь вечность жить в этом состоянии. Проклятые получают бессмертие, ебанутый бзик и их лишают способности прикасаться к другим людям. Внешность приобретает какие-либо неестественно яркие косметические черты и всё такое. — А какой тебе достался, эээ… «ебанутый бзик»? — Гиперосмия и мизофония. Меня раздражают практически все звуки и сильные запахи. Полчаса они сидели молча. Инферус отрешённо водил ложкой по поверхности воды, видимо, переваривая информацию. А Проклятый гладил кошку, свернувшуюся на коленках. — Слушай, можно я у тебя пару дней поживу? — нарушил молчание Фланец.- Заебался в этом гриме жить. — Конечно. Мы с Деталькой не против компании. Кошка утвердительно щёлкнула пастью и спрыгнула с колен хозяина, удалившись куда-то вглубь коридора. Небо за окном затянуло тучами и вдалеке послышался гром, немного заглушаемый шумом машин. Мелкие капли воды тихо забарабанили по крышам. Тёмное небо то и дело расчерчивали яркие молнии. Ветер шелестел в кронах деревьев, растущих во дворе. Энсент подошёл к окну и блаженно закрыл глаза, вдыхая свежий воздух. Гроза набирала силу, и за считанные минуты мелкий дождик превратился в ливень. Парень вытянул руку, подставляя её под поток воды с крыши. Холодные капли приятно разбивались о кожу, разлетаясь во все стороны. Своеобразную медитацию Энсента прервал звук уведомления. — Да кого там, блять, опять принесло?! — громко выругался парень, разбудив успевшего задремать Фланца. Светловолосый разблокировал телефон и открыл сообщение. «Здравствуйте, Энсент. Господин Монх Онгельма просит вас спуститься вниз» «На хуй он пойдёт!» быстро напечатал парень. «Если вы спуститесь вниз, господин Монх не будет вас беспокоить до конца месяца.» Из груди Энсента вырвался гневный рык. Парень быстро накинул толстовку и надел перчатки, после чего вышел из квартиры и быстрым шагом направился вниз. Дверь с противным пиликаньем открылась, а за ней, под зонтом, как можно более приветливо улыбаясь, стоял Монх. — Чем обязан? — грубо спросил Проклятый. — Тише, тише. — попытался успокоить собеседника мужчина.- Ты так много помогал мне, что я решил наградить тебя. Он щёлкнул пальцами, и орк охранник за его спиной вышел из машины, неся на руках большой тканевый свёрток с растекшимися по нему багровыми пятнами. Монх отошёл в сторону, пропуская охранника, и тот молча положил тяжёлый подарок на руки Энсента, после чего удалился обратно. — Я советую тебе поторопиться, — бросил мужчина, следуя за охранником, — скоро этот подарочек откинется. Энсент захлопнул дверь и поднялся в квартиру. Положив свёрток на пол гостиной, парень начал осторожно его открывать. Внутри лежала девушка с короткими рыжими волосами и бледной от потери крови кожей. Левая рука и правая нога были вырваны, а то, что осталось на их месте, было украшено следами от раскалённой арматуры. Из одежды на жертве было только нижнее бельё, запачканное следами больших грязных пальцев. Энсента слегка передёрнуло от предположений на тему того, что с девушкой могли творить. За окном ударила молния, и в её свете на шее девушки что-то блеснуло. Парень пригляделся и увидел чёрный собачий ошейник с поводком. Отстегнув сомнительного вида украшение и повертев его в руках, светловолосый заметил блестящий значок с выгравированной красивым шрифтом надписью «Милли».