Проклятие героя

      У всех существуют воспоминания, к которым никогда не хочется возвращаться, но память настойчиво хранит их, будто издевается над сердцем, не способному выдерживать, вновь переживать ту адскую боль, откликающуюся в самые неожиданные моменты.       В особенности такие обстоятельства есть у героев, которые отталкиваются от этого, дабы вершить правосудие и не допускать того, что случилось с ними: есть и у злодеев, из-за которых те и стали отбросами в мире. Никто не хочет лезть в те дебри, способные объяснить все происходящее.       Но что на это отвечают сновидения? Иногда они способны принести только светлые чувства, ведь показывают только хорошие картины отдыхающему разуму, но есть и те, что напоминают о тех мимолетных мгновениях, которые хочется забыть навсегда, сбросить как лишних груз.       Айво никогда не хотел возвращаться в прошлое, он и не думал про это, ведь чисто гипотетически машина времени не существует, а воссоздать это невозможно. Иногда ученый задумывался о том, что мог бы сделать тогда, дабы предотвратить свое жалкое существование в настоящее время.       Но он этого не мог — люди не всесильны, даже те, кто обладает феноменальной памятью, гениальным умом и развитым телосложением. Для Эггмана Мобиус — второй дом, который, к счастью, не разрушился из-за Третьей Мировой Войны.       Но сны возвращали его в ту пору, когда он здесь не находился. В составе Содружества Наций в Великой Британии он был гением, разрабатывающим устройства, способные продлить жизнь человечеству. Айво отнюдь не работал над оружием массового поражения, как делали это коллеги по цеху, нет, он вполне адекватно хотел принести миру настоящую науку, поражающую разум и душу.       Вечную жизнь, которую невозможно найти, также как и лекарство от рака четвертой степени. Благо, Эггман смог разработать вместе со своими друзьями что-то похожее, что могло продлить остатки жизни при этой заразе. Как далее Роботник говорил «первая механизация человека».       Замена участков с раковой опухолью увенчались успехом. В своих сновидениях ученый видел, как пресса, как правительство многих стран хвалило его команду, давала медали, премии, почет, только из-за первого успешного тестирования продления жизни. Кажется, это был золотой век его мысли.       Но это не длилось долго. Вновь картины сменялись в голове гения, вот и его семья, ждущая папу с работы, дабы провести с ним остаток спокойного вечера. Говорят, во снах не видно лиц, а слова размазаны — это правда. Айво, пришедший с научной конференции, не видел ни лица жены, не помнил лица своей дочери.       Но остатки их слов все же били в его мозгу, как они радостно обнимали его, поздравляя с очередным научным открытием, как они надеялись на лучшее, даже дела в школе у юной девы были хороши, что даже Айво удивлялся ее уму, кажется, дальнейшая замена ему была подобрана прямо у носа.       — Я думаю, что следующая стадия будет полная замена легких, сердца для больных, — Эггман отчетливо помнил, что говорил в тот день. — Лишь бы все получилось, так и до нового научного феномена не далеко.       — М ы в е р и м в т е б я, д о р о г о й, — заглушенный голос что-то говорил, но непонятно.       Но мировая обстановка накалялась все больше. Айво хотел игнорировать происходящее на Планете, но оно все больше и больше касалось его группы, ведь правительство настойчиво хотело, дабы те переместились на военные объекты, делали оружие.       Но сам Эггман не хотел этого, он считал, что это приведет к гибели миллионов невинных людей, что это ведет цивилизацию к краху, но здравый смысл ученого никто не слушал. Все хотели курировать свои интересы.       Из-за этого в один прекрасный день его друзья ученые вместе с ним без ведома были перемещены на военную базу, дабы там разрабатывать нечто большее, чем просто замена органов у человека для продолжения существования. Нечто более могущественное, что могли представить жители Британии.       Кажется, на этом обрываются воспоминания, но, к несчастью, резко появляются другие. Угрозы. Делай или твоя семья пострадает. Айво с грустью смотрел на их нового куратора, которому, по большей части, было плевать на мнение созидателей, нет, им нужен результат оружия массового поражения.       Невыполнение задачи карается тем, что их могут сместить с должности или заставить работать усерднее, ведь никто не каменный, все имеют свои слабые места. Эггман не мог сопротивляться, ведь на кону жизнь его семьи.       Сколько раз он проклинал самого себя за свою слабость, за то, что не может прекратить создание нечто ужасного? Много. Почти пять лет беспрерывной работы, и дело сделано. Теперь, возможно, техника будет сама сражаться за людей, а не они.       Первые роботы, похожие на людей, были созданы и протестированы. Это внушало страх, даже ужас, в сердцах людей, но правительство довольно. На носу очередные выборы, но что они меняют? Каждое новое лицо государства не меняло свои цели, все они жаждали одного и все склоняли к созданию нового оружия.       Мир шаток. В две тысячи пятьдесят первом году из-за напряжения среди стран был произведен первый выстрел со стороны Соединенных Штатов Америки. Не трудно было догадаться, что весь альянс Организации Североатлантического Договора вступится за своего лидера.       В этот поистине ужасный день Айво впервые начал изучать межпространственный переместитель. Эта идея была столь привлекательной, что ученый забросил все, дабы сосредоточиться только на этом. Вместе со своей командой он стал исследовать дедушкины записи, которые могли открыть глаза на столь чудное произведение.       Новость о войне обошла весь мир и шокировала самого Роботника. Неужели это начало конца? Неужели все погибнет из-за какого-то клочка земли, из-за идеологии, из-за каких-то неординарных людей, сидящих у власти жадных стран? Нужно было быстрее решаться на авантюры с телепортом, иначе всему беда.       К сожалению, первые роботы, созданные учеными, были испытаны в бою против людей. Это потрясло Эггмана, ведь благодаря его уму, рукам, в данный момент гибли солдаты, хоть и вражеской страны. Семья не осуждала его, но в глубине души сам Айво корил себя за согласие.       Против кого война? Как это обычно бывает, гегемону в лице Соединенных Штатов надоело, что на мировой арене до сих пор держится Китайская Народная Республика, так еще и с ошеломительным успехом, который не кончался с начала двадцать первого века. Это обусловлено еще тем, что Тайвань был марионеткой в руках и предлог, как возвращение территорий.       За Китай вступились другие азиатские страны, которые на тот момент уже исповедовали социализм на своей Родине. Кажется, опять битва идеологий, как же глупо, как же бессмысленно, ведь за идеи гибли люди, а кто все начал? Как и предсказывал почивший Союз Советских Социалистических Республик — из-за агрессии со стороны капитала, из-за распространения своего влияния.       Великая Британия тоже вступила в эту бессмысленную войну. В тот день было объявлено военное положение, поэтому Айво не мог спокойно вернуться домой к родным, ведь был заперт на работе для курирования другого проекта, который поможет привести страну к величию.       Запертый в этой «клетке», он вновь со своими товарищами работал над оружием, способным убивать ни одного, ни десять, а целую сотню человек за один выстрел. Совесть пожирала его изнутри, мозг кипел, говоря, чтобы он убежал.       В две тысячи пятьдесят шестом году война все еще продолжалась, но ядерные боеголовки не были сброшены. Все боялись этого сделать, нажать на заветную кнопку, которая приведет весь Мир к мучительной гибели. Айво также продолжал работать над своей авантюрой, которая, к счастью, увенчалась успехом.       Сокрытое от всех глаз, это устройство был полностью готово к своему первому использованию, к испытанию, которое положит век открытию других планет, другим существам, как и завещал Джеральд Роботник.       К сожалению, участников прибавилось, ведь недавно произошедшая революция в России привела коммунистов к власти, поэтому не трудно было догадаться, что обозленные из-за нищеты, коррупции, чванства, из-за недееспособной экономики, быстро взялись за оружие и смели воров с их кресел. Но страну надо было восстанавливать, как они могли присоединиться к этой ужасной авантюре после этого?       Легко и просто, ведь они были вынуждены из-за давления со стороны высших мира сего. Айво до сих пор не понимал, зачем надо было давить на злую страну, дабы те вернули старую власть, которая и довела до этого. Из-за этого практически весь мир воевал, отдавая то немногое, что мог сохранить.       В две тысячи пятьдесят восьмом году произошло то, что никто даже в самом страшном сне не мог представить. Первая ядерная боеголовка упала на Пекин, ведь китайские совместно с советскими войсками маршем прошлись по восточной Европе и наступали на Париж.       К сожалению, ответный удар не заставил себя долго ждать. Не трудно было понять, что на этой ноте наступил конец всему живому, ведь все страны, у которых было ядерное вооружение, не постеснялись использовать его в своих целях. Начался настоящий Ад на Земле.       Айво и другие ученые хотели прекратить это безумие, охватившее всю Планету. Это ведь их дом, это их земля, это их жизнь. На некоторых территориях невозможно было дышать, ведь воздух был пропитан токсинами, был ядовит и крайне опасен.       Поверхность, которая была так привлекательна все эти годы, теперь была не пригодна для жизни. Первые спохватились социалистические страны, они хоть как-то пытались предотвратить катастрофу, выделяя бюджет на спасения всей Земли.       Напрасно пытались, ведь война продолжалась, мирной конференции не было, никто не хотел признавать свое поражение, а люди, изголодавшиеся, злые, потерявшие родственников в этой кровавой бане, уже выступали с протестами, и их, как это можно было понять, жестоко подавляли, ведь расшатывать лодку не принято.       Это сыграло на руку злому року, который и наградил всех своим блестящим подарком в виде мучительной смерти от радиации. Айво не оставалось других вариантов, кроме как использовать свое изобретение, дабы переместиться куда-то в другое место, в другой мир или Землю, ведь это был единственный способ спастись.       Его семья — это то, что отделяло безумие ученого, его мысли про то, что именно Роботник виноват в том, что вовремя не предотвратил катастрофу, что не взбунтовался, не захватил власть со сторонниками, дабы прекратить эту бессмысленную войну. Нет. Он просто ждал, надеялся на лучший исход, которого, к сожалению, не существовало.       Он, в последний раз взглянув на этот потерянный мир из-за бездарных людей, стоящих у руля власти, опустил рычаг, который активировал изобретение, переместившее в неизведанную планету вместе с родными, ведь только для них было место в этой машине.       После всего произошедшего Айво только и твердил себе, что никогда в жизни не создаст что-то похожее на ядерное оружие, которое служило судным днем для всего живого, он никогда не прикоснется к тем чертежам, из которых он создавал настоящих роботов для уничтожения целых сел — только не вновь.       На этом моменте Роботник, словно увидев неприятную картину, вскочил со своей постели. Холодный пот лился с его головы, а сам гений громко дышал, будто набирал воздух в свои опустевшие легкие. Сон, напоминающий о пережитых ужасах, вновь ударил его в самое сердце.       Вытирая капли со своего лица, Эггман до сих пор перебирал в своем разуме прошлое своей родной Планеты, из которой благополучно сбежал вместе с женой и дочерью. Но сейчас вместо вопросов родных он был совершенно один, не ожидая никого, кто бы мог успокоить.       Рядом находилась его собственная роботизированная стража, которая охраняла покой своего создателя. Хоть Айво когда-то и клялся не использовать роботов, но все же не смог сдержать данного обещания, ведь произошло нечто ужасное с ним на Мобиусе, что он не хочет никому объяснять.       Робо-звери оглянулись в сторону Айво, но, не найдя никаких признаков опасности, вновь отвернулись, дабы следить за комнатой далее. Роботник немедленно встал со своей кровати, ведь больше спать и видеть такие сны не очень-то и хотелось.       Посмотрев в сторону часов, тот заметил, что сейчас всего шесть часов утра, возможно, стоило пройтись по своей базе, дабы освежиться, подумать и продолжить свои планы, которые равномерно воплощались в жизнь.       Поднявшись с кровати, Айво, надев на себя повседневную одежду, вышел из спальни. Прохлада в помещении придавала некой душевной спокойности, ведь он находился совершенно один среди роботов, которые никогда не вонзят нож в спину.       Проходя по залу, Айво вспоминал каждый момент создания своей базы после того, как появился на Мобиусе. Ностальгия пронизала его душу, те немногие счастливые моменты возвращались в сердце ученого. Этот коридор он проектировал вместе со своей женой, которая помогала в поисках материала, контакте с местными жителями.       Он остановился возле стены, украшенной разными картинами из прошлого мира. Кажется, здесь была картина Моны Лизы, зачем она? В своей голове Айво нашел только одно объяснение, которое помнил с того самого дня.       В тот момент все было так замечательно, что и не скажешь про несчастливое прошлое. Молодая девушка находилась рядом с Роботником, глядя на то, как его изобретения возводят стену, которая прикрывала бы пустоту в здании.       Ее светлые волосы слегка болтались из-за ветерка, исходящего из рядом стоящего реактора, служащего для воспроизводства света. Она была такого же роста, как и Айво, карие глаза, одета в платье, которое сохранилось после побега.       — Дорогой, я сохранила то немногое наследие нашего мира, что не было уничтожено… — она подошла к Айво. — Как думаешь, подойдет?       — Конечно, нужно предать этому месту вид, будто мы никогда и не сбегали… — Айво руководил процессом воссоздания стены, приказывая своим роботам приносить материалы.       — Я хотела поговорить с тобой… — замечая, что ее муж выглядит, будто призрак, она захотела узнать причину.       — Я… Я знаю, что ты хочешь сказать, — Айво вздохнул, обратив на девушку внимание. — М-мне нужно время, вот и все…       И это прервалось, вновь ощущение одиночества, которое преследует злого гения всю оставшуюся жизнь. Голоса утихли, а образы исчезли вместе с чувствами, которые в тот момент он испытывал. После вздоха ученый побродил далее по пустому коридору.       С каждым новым шагом он вспоминал те счастливые мгновения, когда он не был один, когда можно было положиться на кого-то, кроме себя самого. На каждом повороте он вспоминал, как радовал свою жену, как показывал дочери чудеса, о которых та и знать не могла в силу возраста.       Например, этот участок пола, который был разноцветный и напоминал какие-то непонятные каракули, Айво вместе с ребенком проектировал, обучая свою дочку искусству в командовании роботами, в возведении чего-то стоящего, того, что поможет им выжить на Мобиусе.       Потолок, на котором проведено электричество, был неординарен, ведь Роботник со своей женой разрабатывали нечто новое. От одного щелчка все помещение могло поменять цвет из-за освещения, исходящего от лампочек с разными цветами, это иногда путало самого ученого в пространстве, но тогда это казалось удачной идеей.       Эггман завернул в сторону спортивного зала. Возможно, враги, увидев этот участок, удивились бы, ведь кто бы мог подумать, что страдающий ожирением человек может тягать гири, отжиматься и бегать на беговой дорожке. Но этот недуг в виде яйцеобразного тела был не из-за чрезмерного потребления пищи.       И вновь воспоминание, из которого веяло добротой, лаской и спокойствием, недостающего сейчас. Он наблюдал за собой, лежащим на полу и пытающимся разминаться, дабы потом приступить к упражнениям, укрепляющим тело.       К удивлению многих, Айво мог с легкостью это сделать, пять минут прошло, как вдруг он стал отжиматься от пола, дабы держать свое тело в норме, но даже так. Живот никуда не уходил, что очень раздражало ученого.       Рядом стояла его дама сердца, которая наблюдала за мучениями мужа, грустно вздыхая, ведь понимала, что у него не получится убрать недостаток, что он всю жизнь проживет в таком телосложении.       Айво после своего главного упражнения преступил к другому. Он сжал в руках гриф для штанги, а затем стал поднимать вес целых девяносто пять килограммов без особых трудностей, с каждым новым движением он выдыхал и вдыхал.       — Может быть… Тебе не стоит так изнурять свое тело? — спросила женщина, беспокойно смотря на попытки мужа.       — Нет. Нужно держать себя в форме, я… — смотря на свой яйцеобразный живот, Айво только злился на этот недостаток. — Я пытаюсь бороться с этим, но каждый день он невольно увеличивается!       — Ты ведь знаешь, что это не из-за того, что ты много ешь, а из-за гормонального сбоя в организме, — она подходила все ближе и ближе. — Вспомни, что и твой отец, и твой дедушка страдали из-за этого недуга.       Он обратил внимание на беспокойство своей возлюбленной. Да. В последнее время Роботник всерьез взялся за свое тело, хотя и в прошлом делал зарядку, дабы не запускать себя, но сейчас, после перемещения эта болезнь развилась до небывалых масштабов. Жаль, что невозможно все так быстро убрать.       Он остановился и, подойдя к своей жене, заключил ее в объятия. Она не стала отстраняться, наоборот, также сомкнула руки на его спине, дабы поддержать, доказать, что он не один, и она всегда поможет в любой непонятной ситуации, какой бы страшной она ни была.       Это все ушло в небытие. Этот зал иногда использовался для поддержки состояния тела, но Айво не фанатично пытался исправить себя, теперь-то зачем это делать, когда все привыкли видеть его в таком теле? Конечно, физическая сила была велика, но никто этого не знал, кроме самого ученого и его бойцовской груши, которая весела рядом с дверью.       Дальше по коридору был опорный пункт с главным компьютером. Эггман медленно шагал в его сторону, погруженный в свои воспоминания, предаваясь мнимому счастью, украденному здешней реальностью. Сев за стул, стоящий рядом с техникой, злой гений нажал на кнопку, дабы запустить всю систему.       Посмотрев влево, Айво заметил выключенного Металл Соника, который спокойно подзаряжался, дабы в следующий раз показать лучшие результаты в тестировании, в битве против противников. На одно мгновение Эггман увидел свою дочку, которая осматривала его творение.       Она была такой живой, что можно было даже прикоснуться к ней, но гений знал, что это лишь обрывки его воспоминаний, то, что он сейчас испытывает счастье на душе, поэтому даже сейчас он хотел ответить ей, но промолчал, ведь за него это сделали его мысли.       Такие же волосы, как и у Эггмана, на удивление худенькая, но такая шустрая, что невозможно было уловить ее. Она уже была в очках, что показывало проблемы со зрением, один из недостатков семейного древа Роботников, но даже сейчас это не казалось таким уж страшным.       Она наблюдала за воссозданием первой версии Металл Соника, которая была использована в дальнейшем против Героя на Яйце Смерти. Айво подошел к своему ангелочку, слегка опустился на колено, посмотрев на нее с добрым взглядом, а затем сказал.       — Что ты тут делаешь? — с улыбкой произнес Айво. — Ты должна быть с матерью.       — Папа-папа, а что это? — спрашивала она, смотря на концепт робота.       — Ха! Любознательная… — Айво встал с колена, возможно, стоило сказать. — Это… ты ведь любишь ежей?       В ее глазах, словно загорелся огонек, который перерастал в салют. Она подпрыгнула от счастья, ведь ее отец исполнил одну мечту, которой она грезила, как только впервые увидела мобианцев на этой планете. Она хотела кого-то похожего на ее любимого животного.       — Конечно! — с радостью воскликнула она.       — Я решил подарить на день рождение одного такого ежика, но, похоже, сюрприз не задался, — усмехнулся Роботник, похоже от нее секреты не скроешь.       Она была так счастлива, что чуть ли не бросилась на своего отца с объятиями. Айво в этот момент и не думал ни о чем плохом, что может случиться в будущем, даже не мог и думать про то, что когда-то это все резко оборвется. Позади них находилась жена, смотрящая на это с умилением.       Все исчезло, теперь душевное спокойствие восстановилось, а сам Роботник вновь обратил внимание в сторону компьютера, дабы продолжить свою работу, которую он начал вчера. После ввода особой команды, он запустил камеры, которые передавали трансляцию новостей из столицы Королевства Акорн.       Все же он смог подключиться к защитной системе Тейлза так, дабы тот не заметил никаких помех, никаких подозрений в том, что его код не такой и идеальный, как казалось на первый взгляд. Айво интересовало только то, что случилось с Соником.       Он подключился к камерам в замке, увидел записи, которые были довольно уникальны. Айво быстро среагировал на них, скачал на свой компьютер, дабы исследовать, проверить изменения, которые должны были произойти с его врагом. Возможно, он уже ожидал неудачу, ведь не могло все пройти так идеально.       И вот видеозаписи, которые освящали все произошедшее в замке вчера. К удивлению, Айво сразу же обнаружил изменения в Роуз, увидел, как та смотрит на своего героя, как смотрит на Королеву, которая слишком близко находится к нему. Маленькая ссора должна была назреть.       — Неужели Тейлз не нашел никаких изменений в крови и перелил ее в эту ежиху? — сам себе задал вопрос Айво. — Ха! Ну что же, посмотрим на действие.       Самое сокровенное было потом, когда тот переключился на другие кадры и увидел… Королеву и ее Рыцаря одних в комнате, конечно, он должен был знать, что происходит в замке, но настолько откровенные картины Айво не хотел находить. Зрачки увеличились, а рот открылся в знак дикого удивления.       — Ч-что за… — Роботник помотал головой, смотря на записи с камер. — Это…       Но вместо предполагаемых непотребств на видеозаписи, Соник в последний момент отстранил от себя возбужденную от своих действий Королеву, а сам словно пытался прийти в себя. Звук был искажен из-за неправильной формации видео на компьютере, но даже так, Айво отчетливо слышал говорящего ежа.       — Нам… Нельзя… Успокойся, — он что-то еще говорил, но можно было разобрать именно это.       — Но… почему? — вопрошала Королева.       — Я… не хочу… это… сложно объяснить… — рыцарь только вздохнул, понимая, что только что чуть не произошло непоправимое.       Последующие действия этих двоих заставили Роботника спокойно вздохнуть, а удивление сходило на нет, ведь те вместо действий относительно непотребств, сошлись на успокаивающем массаже плеч, дабы Королева просто-напросто отдохнула во время разговора, а сам Соник не сделал ничего глупого.       — А ведь он был близок, — усмехнулся Айво, смотря на двоих нерешительных мобианцев. — Так, стоп, нужно смотреть дальше.       Он обратил внимание на следующую видеозапись, на которой увидел Эми с молотом в руках. Это-то было нужно злому гению, ведь здесь он увидел действие своего нового оружия, способного усилить негативную сторону каждого из мобианцев. Эта ненависть, с которой Эми бросилась на Королеву, завораживала Айво, он отчетливо видел, как ежиха проломила одну из колонн, за которой находилась Салли, что от этого удара досталось Акорн по голове.       — Вот оно! — с радостью произнес Айво, вставая со стула. — Оно работает! Оно работает!       Следующее, что он увидел, так это то, как резко приходят в себя после одурманивания. Соник появился, так Эми сразу же успокоилась, будто пришла в себя, увидев своего возлюбленного. Это тоже был некий прогресс, ведь теперь с каждым новым днем вирус будет прогрессировать в теле, а это значит, что подавлять злость будет все сложнее и сложнее.       Но что с самим Соником? Тот практически не подвергся изменениям, но, благо, неудачливый снайпер помог разбудить некий потенциал в еже, который скрывался глубоко внутри. Следующая видеозапись показала избитого киллера, означающего, что вирус работает и на заклятом враге гения.       В сию же секунду Айво вывел на экран формулу своего психологического оружия, с помощью которого он сможет морально победить своего врага, сделать того непригодным для геройства, сделать того слабым для других. Но в этой формуле был минус, ведь сделать вакцину было легче легкого.       — Что же… Надо было улучшить состав, но тогда бы Тейлз заметил изменения в составе крови, — Эггман задумался, ведь любой неверный шаг раскроет картину происходящего. — Они не знают, что произошло, значит можно играть на эффекте неожиданности, это мне на руку.       Удовлетворенный своими успехами, Айво ощутил усталость, ведь проснулся слишком рано из-за кошмара, благо, все его старания не прошли даром, ведь все действует так, как и планировалось с самого начала. Роботник стал закрывать видеозаписи, остальные рабочие папки и сам состав своего изобретения, а затем и вовсе выключил технику.       — Сегодня важный день, — но спать он не собирался. — Надо улучшить систему защиты, а затем продолжить изобретение моей новой брони для последней схватки с этим синим ежом.       На этом свет в помещении выключился, а сам злой гений удалился в направлении своей мастерской, из которой и исходили все технологии Роботника — именно там вся его жизнь на этом Мобиусе, словно некое проклятие и дар, взамен которого все его существование вместе с душой.       Закрывшись в том помещении, Айво вновь принялся созидать, изобретать и тщетно пытаться воспроизвести нечто новое, что поможет ему в захвате всего Мобиуса, в удовлетворении его последнего желания, которое возникло из-за одиночества, из-за некоего гнева.       Зайдя в свою повседневную обитель, из которой рождались самые смертельные существа, способные погубить Королевство Акорн, Роботник включил свет, дабы получше разглядеть несколько тысяч чертежей, спокойно ожидавших своего часа, чтобы в какой-то из битв показать свою пригодность или тщетность.       Все помещение окружено разного родами механизмами, которые воссоздавали технологию, по углам оторванные части нескольких видов бадников, других версий роботов. Посередине столярный стол, на котором спокойно ожидала, к удивлению, голова Металл Наклза.       Команда Металликсов — провальный план, который однажды привел Эггмана к капитуляции на западном фронте Королевства Акорн, но эта идея все же будоражила ум гения, возможно, повтор имеет место быть, если тщательно проверить, сверить, сделать броню, улучшенный искусственный интеллект, какой уже есть у Металл Соника.       — Быть или не быть, — Айво прокрутил на пальце голову Металл Наклза. — Таков вопрос…       И тут же в помещении послышался смех ученого, вспоминавшего эти когда-то потерянные книги из своей планеты. К сожалению, никакой нимфы у него не было, дабы помянула его храбрые сражения и молилась за победу, поэтому и дальше он не стал вспоминать строчки, дабы не наговорить суицидального подтекста.       Все же ученый хотел жить, пока не добьется своей главной цели, которую замаскировал под захват всего Мобиуса, под то, что его враги и так прекрасно знают и пытаются всеми силами предотвратить. Отложив металлическую голову, Айво принялся за чертеж основного тела для этой оболочки Металл Наклза.       К сожалению, старые чертежи сгорели при пожаре, пришло время, когда вновь злобный гений побеждает неприятности, возникшие на жизненном пути. Сев на свое обычное место подле всех устройств, чертежей и незавершенных творений, он взял огромный лист бумаги и, как это обычно бывает, принялся чертить.       Слева от него находилась фотография, которую Айво всеми силами пытался игнорировать, будто той и вовсе не было, она не существовала в этом помещении, но силы духа не хватило у злого ученого. Он вспоминал ради чего начал, поэтому и левая рука в перчатке невольно ухватилась за остаток прошлого, помогая хозяину всмотреться в лица почившей радости.       Они застыли в той счастливой улыбке, он запомнил их такими, никакими иначе, ведь это портило воспоминания. Только лучшее, дабы душа хоть как-то согревалась в темные и одинокие ночи. Дочь и жена смотрели на него, а в ответ получали тот же взгляд.       Имена? Он не хотел их даже вспоминать, это было столь больно, что приводило к слезам, смятениям, к тому, чтобы вновь все бросить и уйти на покой, поэтому простое осознание того, что это родные — достаточно для поддержки хоть чего-то светлого в сердце.       Но воспоминания, как каток, смогли воспрепятствовать этим мгновениям, ведь наконец-то он осознал, что послужило погибелью его спокойствию. Излишнее контактирование с местными, с этими мобианцами, которые не оценили всей той помощи в изучении науки, оказанную Айво в начале своего прибытия на Мобиусе.       И чем они ему отплатили? Убийством последнего, что у него осталось в этом бренном мире. Ту картину, когда он на пороге своей базы обнаружил изуродованные трупы, еще долго пеленой отражалось в сознании. Его прекрасная жена — надвое, словно кто-то точно целился в живот, а дочка — лучше бы он забыл это.       Ее практически невозможно было узнать, ведь все лицо изувечено, возможно, обожжено до четвертой степени, ведь кожи практически не было. Следы побоев, а также признаки сопротивления, но бесполезного, ведь на вид мучительная смерть. В тот момент Айво потерял себя, свое мышление, свои слова и, что самое важное, клятву, данную перед отбытием с Земли.       В тот день он и напал на столицу Королевства Акорн, которое еще руководилось отцом Салли. Мобианцы посчитали того безумцем, но Айво знал на что идет, он желал мести тем, кто это сделал.       Он помнил все, как будто это было вчера. Смотря на фотографию, Роботник в полном смысле будто перемещался в тот момент, когда ночью без объявления войны, напал на столицу Королевства в надежде вырезать всех, кто там находится.       Айво, усевшись в свое величайшее творение, понимая, что роботы пошли в атаку, уничтожая все на пути, что он остался совершенно один. Рука дрогнула, а затем с характерным стуком опустилась на механизм, что не причинило никакой боли, хотелось выплеснуть все эмоции наружу.       Он не сдерживал слезы. Сквозь очки, сквозь весь пафос, с которым он выступал, с устрашением, он — всего-навсего маленький человек, единственный человек, в этом мире животных, не знающих простого «спасибо». Всхлипы ученого были слышны только ему, никто бы не мог подумать, что после столь ужасного приказа злой гений падет в истерику.       Но на то были свои причины. Рядом лежала простая фотография, которая была вся в трещинах, будто кто-то с боем выхватывал из рук или старался порвать содержимое. Айво стер свои слезы с глаз, долой слабость, ведь сейчас он был готов показать всю жестокость того мира, из которого он пришел.       Взяв семейную фотографию в свои руки, он протер с нее пыль, а затем прикоснулся к изображению. Можно было заметить самого злого гения, рядом с ним женщина и ребенок.       Девушка была одета в белое платье, которое обычно на свадьбу носят, она так и застыла навсегда в этом мгновении, когда ни опасностей, ни страданий не предвиделось, а рядом красовалась малютка лет шести.       Такие же красные волосы, маленький рост, худое телосложение и улыбка. Но, к сожалению, все это было изничтожено кем-то. И Айво знал, где он прячется, знал его внешность, знал характер, знал то, что сегодня он умрет.       — Н-не переживайте… Я… Я… Я сделаю все… чтобы… — но как бы не сдерживался доктор, он все же оставался человеком, слабым и робким. — Уничтожить их… Пусть никто не узнает о вас…       С надеждой обнаружить посмевшего напасть на его семью, он принялся в Egg Robot шагать по городу, дабы направиться в тот дом, в котором проживал предположительный убийца, дерзнувший злому гению. Но как только он приблизился, то странное чувство охватило Айво.       Где же он? Неужели испарился или сбежал, зная, какая участь ждет после убийства дорогих людей. Невозможно, чтобы кто-то предугадал, что добродушный ученый, прибывший сюда совсем недавно, не имеющий никаких сил за собой, вдруг начнет вторжение.       Но нигде. Исчез, словно никогда и не существовал. Но вдруг в убежище? Айво знал, куда бы он пошел, если заметил опасность, и мощным ударом железной руки сокрушил это строение, надеясь увидеть труп или удивленное лицо врага. Результата попросту не было, ведь убийцы здесь нет.       «В-все зря? — Айво стиснул зубы, долбя руками управление. — Его нет! Н-но назад пути н-нет. — понимая, что роботы достаточно убили местных, обернуть все как шутку невозможно. — Д-Да и… П-плевать… Если захватить все на этой земле, то и его найти в два счета…»       На этом все прервалось, ведь все уже знают, что именно произошло. Герой в лице Соника спас дрянных жителей, а затем отправился доказывать свою силу, не зная о причинах, ни о чем другом, кроме как своем «правосудии», начиная вечную борьбу с Роботником.       С тяжкой болью вспоминая это, Роботник отложил в сторону последнюю фотографию, которая хоть как-то связывала его прошлого и его настоящего. Убийца так и не был найден, но ученый не терял надежду в поисках, не мог ведь мобианец сквозь землю провалиться после всего случившегося много лет назад?       Но отбросив свою начинавшуюся депрессию по поводу одиночества, Эггман вновь принялся за чертеж, который должен был быть таким же венцом творения злого гения, как и все остальные изобретения, когда-либо заполнявшие этот Мобиус.