Проклятие героя

      Когда-то совет при короле имел огромную силу на всю политическую систему страны. В нем решалась судьба многих законов, которые издавались, печатались в прессу и проговаривались на устах у многих жителей, не знающих, приведет ли это к краху или величию.       Здесь обитали только высшие эшелоны власти: аристократы, способные своим вилянием пододвинуть решение короны, чтобы насладиться своими собственными умозаключениями. Силы монарха были ограничены таким способом, а лидер подчинялся малой прослойке, нежели народу.       Даже Акорн во время первых лет своего правления, думая, что все будет легко, попыталась протолкнуть реформы, чтобы их приняли, не отказали такую честь для крестьян, страдающих от множества бед, но, к сожалению, все решалось теми, кто проблем особых не испытывал и не понимал нужды.       Такой «парламент» был только в тягость, решение бойкотировались, на корону нажимали своим политическим весом, не отдавая возможности хоть что-либо предпринять. Что же делать в таком случае? Сдаться? Подчиниться? У Салли, к счастью, за все годы правления состоялся один план.       Сейчас же ее верные подданные штурмовали это здание, в котором решались судьбы многих. Перед окончанием речи там засели зачинщики заговора, чтобы, как они тогда думали, после всех ее слов, снять с поста, использовать недочеты в законах, дабы трон наследовал родственник, подчиняющийся прихотям аристократии.       Возможно, такое бы и произошло, если бы Акорн не приказала тогда начать полную зачистку несогласных. Улицы патрулировались каждую секунду, регулярная армия направлялась во все дома, где находились предполагаемые враги. Некоторые бежали в другие страны, чтобы найти укрытие, другие же пытались дать отпор.       Куда же отправлялась благородная кровь, как они считали себя, после того, как их схватят? Прямо в тюрьму для выяснения причастности к заговорщикам, если она подтвердится, что же, в лучшем случае — повешенье, в худшем — вырывание всех конечностей, но если же не виновен, то восстановление в должности.       К сожалению, многие противились, не хотели прочувствовать все прелести пребывания в камере, ведь они не достойны этого, они те, кто освободит королевство от всех реформ, сделает свою власть высшей для народа. С такими обращались так же, как и они с крестьянами когда-то: или расстрел, или избиение до смерти.       Кровавая череда пронеслась по всей Империи Акорн, некоторые дома заполнялись трупами аристократии, не подчиняющейся Салли. Они решили, будто бы способны долгое время держать ее на поводке, как куклу, но времена меняются и действие короны тоже: та, что не хотела радикальных решений, не видя ничего доступного, решила сделать первый и последний ход.       — Как так все обернулось?! — аристократ дрожащим голосом пытался хоть что-либо сказать. — М-мы… Мы ведь были почти у власти!       — Заткнись! Мы должны выжить! — произнес другой с винтовкой в руках. — Если мы сможем выбраться, то эта «императрица» поплатится, что восстала против наших прав!       Заговорщиков насчитывалось где-то двадцать человек, все они вооружены пистолетами, некоторые автоматами. Они не хотели умирать, да и попасть в плен к лоялистам короны. Они отстоят свои права на безоговорочную власть, если понадобится!       Они готовы, ведь общее чувство — ненависть к Акорн, которая решила встать на сторону черни, а не тех, кто заслуживает от рождения повелевать сбродом. Никто из присутствующих не желал видеть в будущем хоть кого-то из среднего или низшего класса в парламенте.       Войска, штурмующие это здание, выбили запертую дверь, ведущую в помещение, где засели заговорщики. Мобианцы желали как можно скорее закончить со своей миссией, схватить их или живыми, если повезет, или мертвыми при попытке сопротивления.       Первыми, кто открыл огонь на подавление, стали аристократы. Их не волновало, что это расценивалась, как измена, нет, они знают, что, захватив власть, все грехи быстро исчезнут, да и все замнут этот инцидент с солдатами. Несколько бойцов быстро скрылись за стенками, дабы не попасть под огонь.       — Ее Императорское Величество приказывает вас сложить оружие и выйти с поднятыми руками! — генерал, находящийся здесь, закричал, чтобы попытаться договориться. — Это бессмысленно! Прекратить стрелять!       Но благородные не слушались никаких приказов. Для них это как пустой звук, не означающий ничего общего с желаниями править. Они хотели выжить даже править возродившимся Королевством, а не попасть на публичную казнь заговорщиков, посмевших восстать против Акорн.       — Попробуй взять силой, чернь! — прокричал один из изменников. — Вы кроме как подчиняться ничего не смыслите, если бы мы правили, то вас бы давно вышвырнули из армии!       Солдаты, услышав такие скверные слова, не на шутку разозлились. У некоторых мобианцев появился оскал, означающий, что они предпримут все, лишь бы никто не вышел отсюда живым. Несколько бравых стражников смогли прицелиться в одного из заговорщиков, дабы выстрелить.       — Что же, видит императрица, мы хотели договориться, — произнес генерал. — Открыть огонь!       Послышались выстрелы со стороны армии, дабы подавить такой нелепый бунт. Несколько заговорщиков, не сумев укрыться за стульями, попадали на пол с открытыми ранами на теле. Захлебывавшись в собственной крови, они уже не думали о своем превосходстве, а желали не умереть в муках.       — Прекратить! — послышался голос Салли. — Их нужно взять живых, чтобы зачитать приговор! Все должны услышать об их преступлении!       Солдаты обернулись, заметив, что их правитель присутствует здесь, не боясь, что шальная пуля заденет. Рядом с ней стоял рыцарь, сжимающий в своей руке меч, которым и казнил прошлых зачинщиков. Акорн медленно подходила к своим подданным.       — Вы хорошо поработали здесь, я искренне рада, что именно вы выбрали мою сторону, — ее уста так манили солдат, что все поклонились, уходя за укрытие, дабы не получить пулю. — Но вы нужны в другом месте, одну из деревень взяли под контроль наши враги, командовать операцией должны вы.       — К-как прикажете, Ваше Императорское Величество! — генерал искренне счастлив, что ему поручают такую сложную работу и надеятся на успех. — Н-но как же в…       — Не бойтесь, мой друг, — произнес еж, отдав честь товарищу. — Я разберусь с ними.       Солдаты, выполняя приказ своей императрицы, быстро скоорденировались, дабы никого не задело, а затем, как и было велено, стали выходить из здания, дабы переправиться в другой очаг сопротивления. Соник, оставшись вместе с Салли, только вздохнул, понимая, что придется сражаться против мобианцев, а не роботов.       — Н-нам обязательно это делать? — произнес неуверенно Соник, смотря прямо на Салли.       — Конечно, я должна удостовериться, что ни одна падль, находящаяся здесь, не убежит от правосудия и гнева народа, — серьезным тоном произнесла Салли. — Они не заслуживают того, чтобы жить, но так же все должны удостовериться, за какие преступления они должны пасть.       — Н-но почему я… — еж до сих пор не верил, что пять часов назад казнил двух заговорщиков.       — Соник, я искренне благодарна тебе за всю помощь… — Салли мило улыбнулась ему, подходя к укрытию и доставая свое оружие. — Благо, заметила твой потенциал, твою силу, скрытую в глубине, и желаю развить ее до предела, чтобы ты не сдерживался в своих порывах, да, я хочу, чтобы ты стал честным с собой…       Она до сих пор не забыла какие эмоции были на лице возлюбленного, когда он разрезал головы врагам, что при этом говорил. Салли видела, как он получает какое-то странное удовольствие, расправляясь с врагами, что может сыграть только на руку, ведь преданность рыцаря и готовность ко всему — залог того, что он будет с ней до конца.       Акорн видела, что Соник скрывает свои настоящие эмоции, притворяясь, будто это противно, но на самом деле нужно дать волю, а потом посмотреть, что он сделает, это ведь как тогда, когда он был готов принять ее, но боялся, а всего лишь один толчок, одно слово вперед, и он сорвется с цепи.       Это и будоражило сознание Салли, конечно, нельзя доводить его до полного безрассудства, но ведь и подавлять порывы своих желаний не желательно. Герой в глазах других, но палач для врагов — идеальное сочетание рыцаря и того, кто, как она хотела, должен был стать ее судьбой.       «Она знает, она видит, даже то, что не замечаешь ты! — сознание ежа насмехалось над глупостью геройства. — Салли желает видеть тебя тем, кем ты на самом деле являешься!»       Столь темные мысли не могли просто так уйти, нет, где-то в глубине души Соник желал не схватить аристократов, а покарать прямо на месте. Отрубить головы, разрезать живот, чтобы внутренности расползлись по всему помещению, увидеть агонию в глазах, да последний вздох.       Его сердце будоражила эта возможность, но холодный разум не давал сорваться. Он герой, а не убийца, даже если просит сама Салли, даже если это угрожает ее правлению, он не монстр. К сожалению, все остальное было только за, чтобы устроить настоящую резню.       — Я тоже рад за помощь, Салли, но хочу спросить, — голос ежа немного изменился, предавая тому уверенности. — Можно ли снять повязку?       — Но ведь это будет больно, твой глаз не полностью зажил после осколков, — удивление на ее устах только сильнее подталкивало ежа к действиям.       — Я в порядке, моя императрица, — Соник в сию же секунду оказался перед ней. — Я хочу показать, что бывает с теми, кто против твоего правления, так что дай мне приказ, лишь один четкий приказ.       Столь резкое появление пред ней, невольно удивило, когда он успел? Хотя это логично, ведь еж обладает скоростью, не подчиняющуюся разуму. Она видела желания изрубить предателей, что очень радовало, ведь он все сильнее подчинялся ее прихотям, он делал то, что нужно.       — Хорошо, скажу один раз: пусть те, кто остается в живых…       Акорн заметила, что с каждым новым ее словом улыбка ежа становилась шире. Салли в точности знала, что тайные желания овладевают его разумом, а значит контролировать все проще и проще.       В сию же секунду еж, не задумываясь об ситуации в целом, прислонился к ней так близко, что их губы чуть ли не соприкоснулись друг с другом. Герой не растерялся, а ведомый своими потаенными страстями, лишь способствовал тому, что ее уста почувствовали его губы.       На мгновение и императрица забыла, что за дверью находятся аристократы, готовые в любой момент напасть или открыть огонь, благо, их никто не видел, а заговорщики боялись высунуться, ведь такое затишье бывает только перед бурей.       Слегка отстранившись от Акорн, еж был готов действовать. Меч, окропленный в крови казненных, предназначался лишь для убийств находящихся в парламенте. Где-то отдаленно его душа шептала, что это неправильно, но кто ее слушал, когда все подчинялось злобе.

— Позавидуют мертвым.

      — Как прикажете, Ваше Императорское Величество! — закричал во весь голос еж, дабы и предатели услышали. — Изрублю всех оставшихся с превеликим удовольствием ради величия Империи Акорн!!!       Аристократы, как только услышав, что здесь присутствует еж, а также, по всей видимости, и сама императрица, только загорелись желанием быстрее уничтожить ту, что решила противиться их прихотям. Несколько особо воодушевленных заговорщиков сразу же принялись атаковать, выбегая из помещения.       Но в сию же секунду, как только несколько мобианцев собрались ликвидировать основную цель, то заметили лишь свою погибель. Соник несколько мгновений назад снял свою повязку, дабы, как поврежденное сознание думало, действовать во всю силу, без лишних препятствий для зрения.       Они заметили красный зрачок, который обратил на них внимание. Автоматы нацелились на рыцаря и его госпожу, но, как и говорилось ранее, еж обладал сверхзвуковой скоростью, отчего с легкостью смог обезоружить врагов, разрубая их автоматы на пополам, а затем, не теряя времени зря, одним движением руки с мечом разрезал руки.       По всему коридору раздался вопль двух аристократов, а затем тишина. Но то, что увидели остальные, повергло в шок. Головы их друзей полетели прямо в кабинет, а рядом с ними вбегал и Соник, улыбаясь, будто бы сумасшедший, наслаждаясь страданиями жертв.       Салли, находившаяся за стеной, до сих пор наблюдала за двумя трупами. Она, узнавая их, понимала, что их грехи не столь важны, чем у остальных, поэтому на общий суд можно и не выводить, ведь ничего нового не будет сказано. Императрица не выходила, ведь лучше не наблюдать за тем, как ее возлюбленный срывает с себя оковы морали.       Раздался шум стрельбы. Заговорщики старались теперь не воплотить свои замыслы в жизнь, хоть несколько минут назад об этом думали, а просто-напросто выжить, сражаясь против свихнувшегося ежа. Соник с легкостью уклонялся от каждой пули, что летела в его сторону, а некоторые даже ловил мечом, разрезая оболочку.       — Ну давайте! — кричал еж. — Покажите на что способны!       Но все молчали, боясь лишний раз произнести слова, ведь из-за этого потеряется концентрация на рыцаря, а это последнее, чего они хотят, но все это было бесполезно, когда дело касается битв, ведь Соник не имеет права проиграть, подвести ту, что пытается всеми силами вселить надежду в народ.       Но еж не воспринимал это как сражение, которое необходимо выиграть ради существования Империи Акорн. Нет. Это развлечение для его души, каждый промах означал, что они не столь сильны, как кажутся, их эмоции, кричащие от страха, передавали только наслаждения для темной стороны его сердца.       Вот и враг впереди, не успевший отойди от него. Одно касание холодного оружия со стороны защитника Салли, в мгновение ока разделило тело аристократа пополам, отчего остальные еще сильнее испугались за свою жизнь. Бедняга даже не успел воскликнуть, как тут же повалился на пол, находясь в луже крови.       Еще один, но в отличие от первого старался сражаться, доставая пистолет, но и это оружие не спасло от дальнейшей судьбы быть с легкостью расчлененным. К сожалению, Соник, подбрасывая голову трупа, сыграл с ней, будто бы в футбол, пиная ее в сторону третьего аристократа, дабы выбить из рук оружие.       — Какого черта! — произнес один из аристократов, смотря на творящийся ужас. — Да сдохни уже!       Но пули все не достигали героя, вырезающего скопление предателей. Несколько врагов уже ощутили его меч на себе, одного проткнул насквозь, наводясь прямо на сердце, прорывая то изнутри, чтобы затем оттолкнуть труп на другого.       Второй несчастный попал под горячую руку, отчего ощутил на своей голове пальцы ежа, как в ту же секунду Соник резко свернул вправо, сворачивая шею аристократу, отталкиваясь от него в сторону другого, чтобы затем одним взмахом меча раскроить череп на двое.       — Медленно! Медленно! Слишком медленно!!! — с насмешкой кричал еж, смотря на остальных. — Вы даже не пытаетесь!       Салли слышала эти слова, замечала в них некое раздражение, хоть это почти не заметно. К сожалению, у Соника не было особых врагов, способных к сопротивлению, если еж начнет сражаться в полную силу, нет того, кто мог бы завладеть ситуацией, заставить героя думать, а не действовать.       Акорн хотела заглянуть за дверь, чтобы посмотреть на происходящее, но понимала, что не стоит, нет, ее разум пошатнется, ведь там происходит настоящая резня, не передаваемая словами. Ее возлюбленный ради нее готов пойти на столь ужасные поступки, выпуская всех внутренних демонов наружу.       Она продолжала слышать издевательства над восставшими против нее, к счастью, только одного ежа хватало, чтобы подавить весь парламент, выступающий против ее реформ, против того, чтобы новая Империя жила и процветала.       Но затем все прекратилось, шум, окутавший все помещение, резко затих, не оставляя после себя ничего, кроме горы трупов. Несколько особо удачливых аристократов остались в живых, но их всего пять, но их состояние оставляло желать лучшего, даже сейчас они молились о скорой смерти.       — Са-а-а-а-л-и-и-и! — будто бы пропев это, Соник подзывал императрицу. — Бунтовщики обезврежены, можешь входить.       Акорн собралась духом, ведь понимала, что может там увидеть, медленно оборачивалась в сторону двери, шагая так, будто бы вовсе не хотела туда заходить, но ничего не оставалось, ведь нужно увидеть то, что сделал рыцарь во благо императрицы.       Как только ее взгляд окутал всю комнату, то она воскликнула от всего. Были ли здесь когда-нибудь мобианцы? Только те счастливчики, что выжили, напоминали каких-то существ, хоть и с явными отклонениями, но все остальные больше похожи на свежий фарш, подаваемый для начинки еды.       Кровь предателей на полу смешивалась друг с другом, а несколько частей тел переплетены в неправильной последовательности. На стенах виднелись следы пуль, а рядом лежали пистолеты, до сих пор находившиеся в разрубленных руках с недостающими пальцами.       На мече ежа, как не странно это звучало, находились кишки, завернутые вокруг лезвия, будто бы мгновения назад еж, пырнув заговорщика, несколько раз проворачивал холодное оружие, а затем вытащил с наружностями. От такого представления Акорн чуть ли не вырвало, но она подавила позывы.       — Все сделано, Салли, — спокойно объявил еж. — Минимум выжило…       Рядом с ежом находились выжившие, стонущие в агонии: у первого отсутствовали уши, у второго кисть отделена от тела, у третьего нога находилась в противоположной стороне, у четвертого выбиты все зубы, при этом лицо порезано для того, чтобы никто не узнал его при встрече, а у пятого…       Он пострадал больше всех, ведь сопротивлялся до последнего. Салли видела, как он держится за живот, будто бы боялся, что что-нибудь из него вывалиться, а на руках находилась кровь, капающая на землю. Он дрожал, находясь в конвульсиях, похоже жить оставалось недолго.       — Я вот думаю насчет пятого, — еж медленно снимал кишки со своего меча, при этом смотря только на Салли. — Неудачно он упал, кажется, что до казни не сможет продержаться, может облегчить страдания?       Эмоции ежа противоречили действиям. Левая сторона, где глаз был еще нормальным, выражала шок, не понимание происходящего, отвращение к самому себе, а зрачок дрожал, боясь за дальнейшие действия, а правая, наоборот, мимика довольная, улыбка и вовсе спокойное выражение, он хотел продолжения.       Он смотрел на императрицу так пристально, будто бы от этого зависело все на свете. Подбрасывая меч, еж надеялся на разрешение утолить последние свои позывы, конечно, он был прав, аристократ, держащийся за свои кишки, не сможет дожить до казни, ведь в любую секунду умрет.       Салли четко понимала к чему клонит Соник, смотря на его левую сторону. Наслаждение от своих действий, от того, что никогда раньше не пробовал — это ли не счастье? Красный зрачок, как и пустота в глазнице, впивались в душу Акорн, подталкивая дать желанный ответ.       «Такой Соник мне больше по нраву, — невольно подумала Акорн. — Он просто идеальный представитель в новом парламенте, такая уверенность в действиях, такой огонь в душе, я… я не ошиблась! М-мое сердце тоже не ошиблось в том, что он достойный! Как же я люблю его!»       — Дай подумать… — она посмотрела на бедолагу, к сожалению, он не был нужен. — Можешь умертвить, он особых преступлений в отличие от оставшихся не совершал.       Без лишних слов Соник, услышав одобрительное предложение от нее, сразу же воткнул меч в голову аристократу, оставляя его в черепе, отстраняясь, чтобы кровь, вытекающая из убитого, не задела столь дорогие для ежа ботинки.       Все было конечно, оставшиеся дрожали не только в страхе, но и от боли из-за потери конечностей. Они видели, как еж, который должен был защищать мобианцев от Айво, с легкостью разбирается с ними, не чувствуя при этом никаких сожалений, даже не раздумывался, когда делил, как торт, по частям других.       — И какие же преступления они сделали против тебя, Салли, раз пожелала, чтобы они остались в живых для показательной казни? — спросил еж, только теперь задумавшись об этом.       — Ты действительно хочешь это услышать? — удивилась Акорн.       — Конечно. Какой же я рыцарь, если не знаю, за что моя императрица хочет свалить молот правосудие на грешников, — усмехнулся еж, прикрывая почему-то левый глаз. — Ох, так намного лучше.       — Первый обвиняется в коррупции в особо крупном размере, похищении нескольких моих сторонников, крышевании подпольной проституции, — Салли пыталась скрыть эмоции, но слышался гнев, что очень нравилось ежу. — Второй — убийства крестьян, массовой расстрел забастовок рабочих на своей фабрике, не выполнение моих приказов на освобождение рабов, — интонация все сменялась и сменялась на злобу. — Третий — торговля наркотиками, торговля с отколовшимися республиками на помощь в перевороте, подкуп мародеров для того, чтобы набрать больше рабов для себя, — не сдержавшись, она стала кричать. — Четвертый — эта гнида обвиняется во всем вышеперечисленном вместе взятых! Так еще не хватало этого, он еще и продавал технологии Эггману!       — Будет интересно узнать доказательства, — Соник вздохнул. — И найдутся же мобианцы, которые ради власти готовы сотрудничать с дьяволом.       — Доказательство собирали «Борцы за Свободу», все тщательно, даже Ванилла привлекалась, к сожалению, таких, как он, много… — Салли усмехнулась. — Благо, скоро всех казнят, общество отчистится от гнили, и тогда можно спокойно заняться восстановлением настоящей Империи.       — Ты уверена, что хочешь создать именно империю? — из уст Соника это звучало, будто бы он сам сомневается в своих словах. — Наши соседи не обрадуются такому преобразованию, заметят угрозу в нашем существовании, особенного отколовшиеся республики после смерти твоего отца.       — Тогда им придется пройти через нашу новую армию, которую я попытаюсь улучшить через Тейлза — нашего нового главного ученого Империи Акорн, через меня, ведь не позволю ничего уничтожить! — Акорн искренне верила в свои слова. — И самое главное, через нашего лорда-протектора, не так ли, Соник?       — Выступать на политической арене… — он сделал вид, будто бы задумался. — Конечно, значит, в моих руках есть хоть какая-то частичка власти? В моих руках есть не только любовь народа, но и лояльность нового парламента?       — Это еще не все… — тихо прошептала Акорн, чтобы Соник не услышал.       Но еж подметил это, ощутил, как она, прерывая покраснение на лице, прошептала что-то. Кажется, в его руках не только все перечисленное, а что-то нечто важное, что даже Акорн не может произнести в слух. Хоть это было и не очень-то удачное место для каких-то порывов страстей, но…       Темной ли стороне задумываться о таких мелочах? Сейчас, когда своим правым зрачком он смотрит на мир, все кажется иным, к несчастью, разум расшатан до предела, но старается бороться за контроль над телом, но почему-то ничего не выходило, жажда действий перекрывала всякие попытки.       — Интересно… Если ты теперь императрица, то нужен ли муж? — спросил еж с несколькими мыслями.       — А… я… ну… сделаю так, как и при королевстве, чтобы это было не особо и обязательно… — Салли почему-то тоже не обращала на то, что находится среди трупов.       — А это новая должность… Лорд-протектор, я где-то слышал, что оно использовалось с другим значением, но это в старых книжках, — Соник вздохнул, ведь сложно думать, когда мысли разрываются. — Салли, а ты никогда не задумывалась, что я могу трактовать твои приказы по-иному?       — Конечно, но это… если понадобится, то… я даже не знаю, что сделать… никогда не рассматривала… — она боялась сказать что-то не то, ведь это может удивить ежа.       Но Соник понял, что она не хочет говорить, что в случае предательства она попытается остановить его, благо, герой никогда об этом не думал, заметил, что и Салли не хочет предавать его, не желает видеть в списках зачищенных. Еж подошел к своей императрице, прижимая к себе, чтобы успокоить.       — Тише, Салли, я никогда не повернусь против твоего правления, мне оно импонирует, даже нравится, что ты желаешь сделать жизнь нам, простым подданным, жизнь лучше своими предстоящими для реализации реформ, — его руки прикасались к ее голове, поглаживая, утешая при этом. — Я, как твои глаза в парламенте, сделаю все, чтобы никто из твоих сторонников не ушел от выполнения приказов, чтобы все мобианцы услышали твое послание.       — Спасибо, Соник, ты полностью понимаешь меня… — радостно произнесла Салли, обнимая его, чувствуя тепло. — Времена меняются, вскоре в парламенте будут представители всех классов, которые знают, как можно улучшить выстраиваемую систему, несмотря на происхождение, все, кто может управлять отраслями, получат достойную награду, а не насмешки.       Душа героя разрывалась, одна часть желала, дабы он прекратил то, что возникло на уме, ведь это негуманно, это не правда, ибо Салли попадет в его сети, не станет сопротивляться своему возлюбленному, будет марионеткой в руках только из-за нескольких фраз.       Но другая часть сердца, если Акорн попадет полностью под влияние ежа, то он будет как верховный правитель всей Империи Акорн, знать, что происходит, делать так, дабы роботы Эггмана даже на миллиметр не приближались к деревни. К сожалению, были и другие желания.       К сожалению, потаенные желания, завладевшие телом, полностью отдавали себе отчет: это то, что ему нужно. Покорная Салли, выполняющая все его прихоти, при этом думая, что это она контролирует всю ситуацию в целом, чтобы она не знала настоящей картины.       — Если все пойдет куда лучше, чем планировалось… Салли, хочешь услышать мои мысли? — коварная улыбка появилась на лице рыцаря.       Салли почувствовала его дыхание рядом с собой, сердце стало стучаться, словно бешеное, ведь в этот момент подсознательно понимала, что хотел сказать еж, ее разум кричал об этом, даже тело рвалось сильнее обнять возлюбленного, дабы больше никогда не упускать.

— Возможно, я бы хотел стать твоим императором…

***

      Через несколько часов после начала бесчеловечной резни несогласных аристократов, улицы столицы Империи Акорн опустели, кровь заполонила тротуары, а тела убитых или лоялистов, или предателей заворачивали в мешки, дабы захоронить где-то за городом, словно их никогда и не существовало.       Всего за мгновение ситуация, начинавшаяся как раздирающее страну изнутри, сменилась на некое спокойствие, ведь деревни, восставшие против правления, были жестоко подавлены, чему способствовали рабы, развернувшиеся против своих бывших хозяев во благо своего будущего.       К счастью, у аристократов не было шансов, конечно, такой вариант потомки расценят как полное отсутствие морали, возможно, некоторые поймут, почему это сделано во благо других. История рассудит, но а пока осталось только восстановить Империю, отстраниться от прошлых ценностей.       В связи с этим Салли, не дожидаясь следующего дня, чтобы все отошли от потрясений, от смертей, окутавшие все города, решила сделать заявление в парламенте, предположительно отчистив все от трупов, чтобы при трансляции никто не знал, что именно здесь произошло.       Сторонники императрицы собрались в большом зале, где было достаточно мест для всех присутствующих. Оказалось, что лоялисты состояли не только из малой прослойки нормальных аристократов, понимающих ценности реформ, но и некоторые мобианцы, владеющие мелким бизнесом, но знающие детали правления, даже затесался один из простолюдинов, отвечающий за агрокультуру.       Трибуна готова. Казнь тех четверых давно свершилась под зачитывания приговоров, что еще больше било по популярности заговорщиков, никто их не любил, жители видели в Салли ту, что сможет наконец-то исправить несправедливость. Императрица находилась за кулисами, пытаясь воспроизвести свою предстоящую речь в голове.       Рядом с Акорн находился ее верный рыцарь, но в отличие от битв, сейчас он стоял с закрытыми глазами, держась одной рукой за голову, сражаясь с подступающей болью от расслоения внутри души, раздирающей личность пополам. Но даже так, он слышал волнения с ее уст.       — Салли, не беспокойся, у тебя получится так же, как и всегда, — произнес еж с некой болью в устах. — Жги сердца мобианцев, они всецело доверяют каждому твоему слову.       — Хорошо, я постараюсь, но это еще сложнее, чем кажется, — она вздохнула — С тобой легче всего говорить, не нужно соблюдать этикета, не нужно официально обращаться, не нужно ничего…       — Хах, хочешь, чтобы я выступил, а затем ты? — спросил еж с усмешкой. — Лорд-протектор должен представить Ее Императорское Величество.       — Идея хорошая, тогда забинтую свою правую сторону, никто не должен увидеть… это… — Салли была готова улыбнуться, но сомнения не уходили.       — Нет, они должны понять, что не только их бывшее Королевство изменилось, но и я, — Соник не желал больше ходить в бинтах. — Такая «рана»… — в словах слышалось презрение к такому определению его состояния. — Должна впиться в ума всех, они поймут, что приходится чем-то жертвовать, чтобы останавливать подступающее зло.       — Не забывай, они будут передавать каждое слово под трансляцию, ты точно уверен? — переспросила Салли, боясь, как бы кого-нибудь не испугал такой вид героя.       — Конечно, да и тем более, мне начинается нравится этот недостаток, — но ведь это не были настоящие слова ежа. — Предает некую мужественность, не так ли? Шрамы украшают мужчин.       — Ты мне нравишься и так, и так, — с улыбкой произнесла Акорн. — И твоя правая сторона с таким недочетом, и левая, да и мне без разницы как ты выглядишь, мне важно, что внутри тебя.       — Это еще одно признание в любви от тебя? — усмехнулся Соник, положив свою руку ей на голову.       — Эй, я ведь императрица, не обращайся ко мне, как с простой девицей! — показательно надув щеки, промямлила Акорн. — Хотя мне это льстит.       — Ха-ха, упрямая какая, — еж сию же секунду убрал руку. — Ладно, я пойду развлекать толпу, а ты постарайся выдать все, что думаешь.       После чего еж, не теряя ни минуты, ступил вперед на сцену, дабы наконец-то донести праздную речь для всех мобианцев, которые в данный момент сидят или дома, попивая чай, или несут службу в армии, смотря трансляцию, или находятся на улице, взирая на экраны.       И вот силуэт ежа порадовал всех, но как только он вышел, то все удивились, ведь думали, что с ним все в порядке, но столь разнообразные глаза делали все куда хуже. Некоторые испугались, ведь почувствовали какой-то животный инстинкт, приказывающий быстрее бежать отсюда.       Другие же искренне стали ненавидеть Эггмана, добравшегося до героя, они понимали, что такая рана допущена при смертельной схватке, допускали, что именно из-за такой сложной битвы ранее было объявлено, что Роботник не скоро осмелится напасть со своей армией.       Он подошел к трибуне, столь воодушевленный своим раскрытием, он наблюдал за каждым, впиваясь им во взгляды, чем невольно пугал, хоть они и не подавали виду. Еж проверил микрофон, чтобы начать то, ради чего он явился первым, дабы показать, что никому не стоит бояться.       — Дорогие жители нашей славной Империи Акорн, я приветствую вас от лица Ее Императорского Величества, как ее личный рыцарь, а так же лорд-протектор всей нашей страны, — он начал столь решительно, что все стали вслушиваться, дабы понять смысл сказанного. — В связи с тем, что у нас были разногласия с некой прослойкой элиты, мы не смогли объявить наше собрание раньше, но сейчас, когда вся ситуация стабилизировалась, очаги восстания подавлены нашей доблестной армией, все заговорщики или в тюрьме, ожидая приговора, или на том свете, я со спокойной душой, — его руки прислонились к трибуне. — объявляю о первом созыве реформированного парламента! Все, кто сейчас это слышит, возрадуйтесь, ибо ваши молитвы услышаны нашей прекрасной императрицей, что так сильно старается для вашего благополучия!       Все застыли, ведь сейчас выступал их любимый герой, который не предал страну, который до сих пор не отошел от дел, совмещая свои посты и приключения, направленные на то, дабы положить конец вражде с Империей Эггмана. Мобианцы не отрывались от экранов, наслаждаясь теми минутами, когда есть четкое ощущение, что вскоре все изменится.       — С этого момента мы больше не жалкое Королевство, волочащее свое существование с помощью коррупции, рабства, шантажа, убийств — нет, это в прошлом! С этого дня до скончания веков мы возведем Империю, способную продержаться до конца света, если он, конечно, настанет, что мало вероятно! — еж продолжал растапливать сердца зрителей своей речью. — Наш народ — источник всех надеж и преобразований, наша армия — источник защиты, наши ученые — источник процветания, практически все залог успешного существования, развития культуры и благополучия! Так услышьте меня, въемлите мне! Ибо я — лорд-протектор оглашаю лишь то, что хочет сама Ее Императорское Высочество! Я лишь подчиненный, достигший таких высот благодаря Салли Акорн — вашей императрицы и защитницы! С этой секунды все, кто проживает в нашей стране, имеет возможность стать чем-то большим, нежели раньше! Но кто я такой, чтобы говорить о светлом уме нашего правителя?       В эту самую минуту иза кулис вышла Салли, махая всем рукой, будто бы поняла, что Соник подзывает именно ее. Императрица подошла к трибуне, как тут же лорд-протектор отстранился, поклоняясь ей, а затем повернулся вновь ко всем, дабы следить за каждой реакцией мобианца, чтобы увидеть рады они или нет.       — Благодарю за столь теплые слова нашего лорда-протектора, искренне защищающего нас от злого ученого, пожертвовав своим зрением, мы обязательно отплатим ему столь прискорбную утрату рано или поздно, если сплотимся! Но давайте о главном, ведь я объявляю о том, что все мои реформы в скором времени будут реализованы без лишних проблем! — Салли начала еще больше всех мотивировать, дабы надежда превратилась не в крупицу каких-то абстрактных идей, а в будущее Империи. — И вот я объявляю о том, что с этой самой секунды рабство — столь непотребное понятие, закрепленное в бывшем Королевстве — отменяется! Больше не существует господ и рабов, нет! Теперь все жители имеют право перемещаться из класса в класс, зная свое дело наизусть! Я объявляю о реабилитации экономики! Все заводы, принадлежащие заговорщикам, перейдут в государственную собственность, при этом частный бизнес будет разрешен, чтобы компенсировать все недочеты такой системы, каждый имеет право владеть бизнесом, если достаточно денег, каждый имеет право на защиту своих прав, ведь будут разрешены профессиональные союзы, дабы никто не смел посягать на ваш труд, вынуждать голодать и недоплачивать, как это было раньше! Уже разработаны комплексные меры по обеспечению боеспособности армии против Эггмана, а также защиты государственных границ от потенциальных врагов, поддерживающих предателей! Все наши умы будут работать над улучшением медицинского обслуживания, будет идти перестройка старых школ, реформа также коснется и образования, ведь в учебниках для простомобианцев практически ничего нет, кроме математики и правописания! Все будут наделены одинаковыми правами, чтобы никто не смел думать, что он особенный и имеет право на нечто большее!       Пока она говорила столь простые слова, которые ничего бы не вызвали у бывшей знати кроме как отвращения, мобианцы с трепетом и нежностью ожидали каждое новое предложения, надеясь услышать то, чего именно они хотели. Императрица видела счастливые лица сторонников, а Соник наблюдал за тем, как все искренне рады таким изменениям.       — Нам предстоит многое совершить, но самое главное то, что мы будем действовать сообща! Отстроим же Империю Акорн, чтобы достигнуть процветания! Сотворим же чудо, показав другим, что мы имеем силы, ресурсы на то, чтобы воплощать мечты в реальность, проводить реформы, направленные не на закабаление крестьян, а на их освобождение, на облегчение жизни рабочим, на достойные награды нашей армии и ученых! Сделаем же так, дабы все слагали легенды о нас! — Салли не скрывала своей улыбки, ведь видела их на лицах других. — Скажем же все вместе! Да здравствует Салли Акорн! Восславься Империя Акорн!!!       Все встали с мест, даже те, кто не находился в парламенте, поднялись со стульев, чтобы произнести столь приятные для всех слова, которые ассоциируются только с началом чего-то великого, с началом нового, столь неизведанного, что даже захватывает дух.       Мобианцы, как один организм, стали воспроизводить последние слова Салли, дабы показать всю лояльность императрице, чтобы верить в лучшее будущее, которое обещает быть интересным. Новые аристократы, крестьяне, рабочие, солдаты, ученые во весь голос кричали:

— Да здравствует Салли Акорн!!!

— Восславься Империя Акорн!!!