Маленькие предательства

      Свадьба прошла с размахом. В садовой беседке установили традиционную арку, были приглашены родственники и известные в городе семьи. Никто из гостей не заметил, как была бледна Мария, как Танк ушел, стоило молодым выйти из-под арки, как Гавриил не подошел их поздравить. Все это затмили пышные украшения, столы с угощениями, барные стойки с коктейлями и веселая музыка.       Танк ни словом не упрекнул отца с момента помолвки, не сказал он ничего и Мириам, хотя она стремилась обсудить с ним произошедшее. Но он каждый раз находил повод, чтобы уйти от разговора, который причинил бы ему еще большую боль. «Так случилось, — думал он. — Никто не виноват. Ни я, ни отец, ни Мириам. Так случилось». Однако, Танк не перестал её любить, но и жить с ней и с отцом под одним кровом было невыносимо. Тогда он принял решение уехать в военный лагерь. Отец, услышав его желание, моментально отправил сына в одну из лучших и самых престижных военных точек. Танк поступил на службу и покинул дом, который еще так недавно сулил ему уверенность и счастье.       Прошло время, и Мириам забеременела. Когда Алёна рассказала об этом супругу, Гавриил смягчился. Он ждал внуков: своих наследников. И пусть всё сложилось совсем не так, как они планировали и мечтали, появление тридцатого поколения должно было стать значимым событием для всего рода Милявских. Для Гавриила было честью, что это выпало на его историю жизни. Но он не спешил заключить в объятия новоявленных супругов, решив дождаться появления первенца.       Родилась девочка. Базз был на седьмом небе от счастья. Его жизнь словно началась заново и обещала быть очень счастливой. Таким нежным и заботливым генерала не видел никто. Девочку назвали Анной, и она тут же стала всеобщей любимицей в доме. Бак любил сестренку и часто играл с ней, но он до сих пор не мог понять отца и того, как он поступил с Марией. Юноша (Баку уже исполнилось шестнадцать), виделся с Марией теперь очень редко (она длительное время избегала практически всех контактов, затворничая дома и лишь изредка посещая научный клуб, где Бак мог немного поговорить с ней), но и коротких встреч было достаточно, чтобы понять, как сильно она страдает. Он злился, что никак не мог ей помочь и злился на отца за его выбор.       Рип, напротив, не упрекал генерала. С тех пор, как состоялся их последний разговор с Диной, он сильно переменился. Правда о матери заставила Рипа повзрослеть и избавиться от детских обид и юношеской спеси. Он понял, что отец, если и виноват в смерти матери, то лишь по долгу службы и по незнанию. А служба для Базза всегда была на первом месте: важнее жены, важнее детей. Но теперь Рип видел, как изменился отец, как он внимателен к Мириам, как он любит дочь и проводит с ней всё свободное время, беря выходной за выходным. Он больше не мог осуждать отца и решил, что пусть так поздно, но всё же Базз проделал работу над ошибками, а значит, то, как он поступил с Танком и Марией, не бессмысленно, хотя и жестоко.       "Сердцу не прикажешь", думал он, вспоминая о Дине. Рип мучился сомнениями о том, можно ли верить в её непричастность к смерти Лилы, или же приказ был отдан её начальством? Но Рип не сообщил Баку код. Он не был готов к новой информации, какой бы она ни была. Ему уже исполнилось восемнадцать, и по стечению обстоятельств, он выбрал спортивную карьеру (отец не препятствовал, Мириам смогла сделать его мягким и гибким, он перестал давить на сыновей, давая им относительную свободу). Спорт часто сталкивал Рипа с Давидом Милявским и Ниной, их отношения крепли, они находили общество друг друга приятным, но Рип никогда не соглашался на приглашение прийти в гости, соблюдая уговор, который они заключили с Диной.       Мария за это время редко покидала пределы поместья. Она читала книги, углублялась в науку, ночами напролет наблюдала за звездами, готовила доклады, которые с успехом защищала в научном клубе, в результате чего её выбрали почетным членом сообщества. Но это не приносило девушке радости, как раньше. Астрономия спасала её от разрушительных мыслей, строила невидимую стену между ней и жестоким, несправедливым внешним миром. В семейных архивах она нашла историю о близнецах, одна из которых тоже долгое время оставалась одинока и не выходила замуж, «Но это был выбор Алконост (так звали далекую родственницу Марии), — думала девушка. — Не ее близкие обрекли её на одиночество…». Утешений для Марии было мало. С каждым днем она всё больше множила свое уединение, и родители стали всерьез за нее тревожиться. Поэтому, когда Алёна очень аккуратно предложила дочери пойти к Мириам, чтобы посмотреть на новорожденную, она не ожидала, что Мария согласиться. Но та вдруг со спокойствием заявила, что, конечно, пойдет познакомиться с племянницей. Алёна так обрадовалась этой перемене, что чуть не забыла приготовленные для малышки ползунки, которые она так старательно шила.       Базза не было дома, когда они пришли к Мириам. Генерал был на службе, но для Марии это было лучше. Она не была уверена, что могла бы с достоинством перенести их встречу. Дверь открыла Мириам с маленькой Анной на руках. Девочка была такая хорошенькая, что женщины мгновенно расцвели в улыбках и каждая по очереди подержала на руках новорожденную. Вчетвером они расположились в гостиной, но Анна скоро захотела есть, и Алёна пошла на кухню, чтобы покормить её из бутылочки. Сёстры остались одни. Они обе сильно изменились. Мириам дышала здоровьем, и энергия лилась из неё бесконтрольно. Каждый, кто был с ней рядом, чувствовал этот заряд. Марию же украсила её тоска, придала ей таинственную поволоку и манящее очарование. Они долго смотрели друг на друга, словно изучая, говоря без слов. И вдруг сестры кинулись навстречу и крепко прижались, заключая одна другую в объятия. Слезы печалей, тревог, обиды и раскаяния катились по их щекам. Но именно они позволили отпустить сейчас эти чувства, и из боли снова родилась та близость между близнецами, что исчезла на столь долгое время.       — Прости меня!       — Как мне тебя не хватало!       Алёна стояла в проеме, держа малышку на руках, и улыбалась сквозь слезы. Анна, чувствуя мамины эмоции, тоже начала плакать. Сёстры опомнились и, немного обуздав эмоции, принялись успокаивать девочку.       Мир между близнецами был восстановлен. Начался новый этап в их жизни.