Тени забытого прошлого

      Сначала Мирио не понял, о чём толкует Деку, и что тот подразумевал под своими словами. Но спустя мгновение на лице Тогаты отразилось удивление, практически сразу же сменившись на раздражение вперемешку со злостью.       — Деку, ты предлагаешь?.. Вернуть его?       — Да.       — Исключено! — рывком подскочил Мирио, да так, что стул, на котором он сидел, повалился на пол. — Мидория, неужели ты забыл? — в сердцах воскликнул Тогата. — Забыл, что произошло в тот день, когда мы с ним столкнулись?       Герой отвёл взгляд, воспоминания нахлынули на него волной, смывая последние остатки спокойствия и самообладания. Прошло много лет, но думать о тех событиях было по-прежнему тяжело. Словно обрывки из кошмара, картинки начали всплывать в голове одна за другой.       — Он причинил столько вреда, разрушений, бессмысленных жертв… И, в конце концов, — он укоризненно взглянул на друга, рукой указывая в сторону, на рядом сидящую девушку, которая до этого молча слушала их диалог. Практически сразу Эри поняла, кого имел ввиду Деку. Ей было так же сложно принять тот факт, что он — их единственный шанс. Быть может, даже сложнее, чем остальным. Но выбора действительно больше не было, и она это понимала. — Ты подумал хотя бы о ней? Сколько он боли причинил Эри, страданий!       Мидория замолчал, обдумывая слова товарища. Он сам не был до конца уверен в своём решении, но на данный момент выход из сложившейся ситуации он видел только такой.       — Мирио, — Эри легонько коснулась плеча Румириона, чтобы поумерить пыл героя, и улыбнулась. — Всё в порядке. Я готова.       — Но…       Она покачала головой, как бы прося мужчину не продолжать дальше. Она была уверена в своих и решениях Изуку.       — Это было давно. Мне действительно непросто вспоминать об этом, но сейчас Деку прав — только он может спасти всех. Поэтому… — её взгляд был полон решимости. — Поэтому я готова вновь встретиться с этим человеком вновь.       Мидория улыбнулся, одобрительно взглянув на девушку.       — В таком случае… Шото, свяжись с сотрудниками полиции. У меня будет распоряжение.

☆☆☆

      Холодные одинокие стены камер, от которых веет сыростью и мраком этого места, где собраны отчаявшиеся, некогда переступившие закон и границы вседозволенности люди, ныне носящие клеймо «злодеи», дарованное им современным обществом. Уже долгое время они приходились мужчине верными компаньонами. Сколько именно он и сам уже не знал — сбился со счёту.       Чисаки находился под строжайшим наблюдением: напичканные в каждом углу камеры, охранники, что не оставляли свой пост ни на секунду, куча датчиков и прочих примочек, чтобы исключить любую вероятность побега злодея. Хоть он и потерял возможность использовать свою причуду, для других всё ещё оставался бывшим главой преступной организации, а потому все меры предосторожности и охраны были лишь удвоены.       Холодный и безэмоциональный взгляд мужчины был направлен в одну точку, а на лице царило полное умиротворение и покой. Казалось, будто он глубоко погрузился в свои раздумья, но на деле же в его голове не было ни единой мысли. Кай долго размышлял. У него было предостаточно времени за эти годы, чтобы обдумал всё ещё раз. Вспомнить и осознать, переосмыслить. И, в конце концов, смириться.       Долгое время после всего случившегося он не мог прийти в себя. Те события минувших лет, повлёкшие за собой такие последствия, казалось, навсегда оставили отпечаток на его сознании. Даже психическое состояние бывшего якудзы первое время было нестабильным — он долго не мог осознать и принять то, что произошло.       Но сейчас он уже смирился. И в спокойствии и одиночестве коротал все дни и годы, дожидаясь конца.       Неожиданно в помещение ворвался кто-то из служащих. Чисаки точно не мог знать, что там происходит за дверьми его камеры, но то, что что-то стряслось, стало ясно по поднявшейся шумихе снаружи. Спустя какое-то время гомон голосов затих, а дверь его камеры отворилась, пропуская высокого крупного мужчину, одетого в специальную форму. Не сложно догадаться, что он относился к военным или что-то в этом роде.       — Заключённый номер «323А», вы пойдёте со мной.       Кай поднял взгляд на громилу — по-другому этого человека не назвать — явно не понимая, что происходит.       — Эй, ты оглох? — повысил тот свой тон, но Чисаки с места так и не сдвинулся. И отвёл свой взгляд, ко всему прочему, делая вид, что не слышит мужчину. — Мне нужна здесь помощь! — громко крикнул военный, и уже буквально через несколько секунд в камеру забежали люди, облачённые в похожую форму. Двое из них сразу же подбежали к заключённому и рывком подняли с места, скручивая ему руки, а вернее то, что от них осталось, у него за спиной.       Нагнув бывшего злодея, они быстрым шагом повели его прочь из камеры, да так, что тот еле поспевал переставлять ноги, поэтому военные чуть ли не волочили его за собой.       — Куда вы меня ведёте? — наконец он подал голос, когда понял, что направляются они явно куда-то за пределы известных и привычных ему стен. Но никакого ответа, как и ожидалось, не последовало. Больше попыток расспрашивать их о чём-то Кай больше не предпринимал — всё равно не ответят.       Впервые за долгое время он увидел свет. Солнечный, яркий, режущий взор своими ослепляющими лучами. Мужчина сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд, но и тут его настигло разочарование — быстро подведя его к какой-то крупной бронированной машине, военные открыли двери и чуть ли не запихали Чисаки внутрь. Вслед залезло ещё несколько вооружённых людей, усаживаясь по бокам от него, двери закрылись, и спустя мгновение машина тронулась с места.       Вся дорога прошла в полном молчании, лишь изредка странные приборы вроде раций издавали странные звуки, походившие на обрывки каких-то фраз, но злодей не мог разобрать ни слова, как бы ни прислушивался. Ведь выбора у него все равно не было — лишь ожидание, которое, казалось, могло тянуться вечно.       Куда его везут? И для чего?       Неужели это всё? Неужели это действительно конец? После стольких лет пыток и издевательств они вот так просто возьмут и избавятся от него?       Чисаки улыбнулся собственным мыслям. А почему бы, собственно, и нет? Ведь это вполне ожидаемый исход для него. Идеальная концовка для «злодея», лучше и не придумать.       Когда эта бронированная металлическая махина остановилась, все, словно по команде, повскакивали со своих мест, не забывая при этом вновь подхватить под руки заключённого. В этот момент в его голове проскользнула мысль, что, быть может, оно все и к лучшему. Ведь он сам уже не против такого исхода. Чисаки, если честно, надоело коротать свои дни, просиживая в четырёх мрачных стенах, где тебя время от времени используют в качестве мишени для битья. Загнивать и дальше в этом месте не было никакого желания, возможно, потому он и принял мысль о том, что «близится его час» так спокойно.       Какого же было удивление злодея, когда вместо ожидаемой военной базы или места наподобие, он увидел просто больницу. Всего лишь больницу, да ещё и расположенную посреди людных улиц.       — Чего встали?! Вперёд-вперёд! — скомандовал кто-то позади, и не успел Чисаки обернуться, как его тут же скрутили в ту же позу и поволокли к этой самой больнице.       Народу было немного, а если точнее, его вообще не было, не считая медперсонала. Видимо, разогнали по палатам, чтобы у такого представления не было лишних глаз.       Подведя мужчину к одной из дверей, ничем не отличающейся от сотни других таких же, его, наконец, отпустили, и Кай смог выпрямиться. В эту же секунду его окружили военные, нацелив на него свои пушки, а к самому Чисаки подошёл тот самый амбал, который ещё недавно «навестил» его в камере.       — Без глупостей, — коротко, но строго бросил тот. Его холодный взгляд пронизывал будто насквозь, а аура буквально давила. Эмоций он никаких не выражал, ровно как и Чисаки, но сам по себе внушал какой-то еле уловимый страх.       — Зачем меня сюда привели?       Взгляд Чисаки, как и его выражение лица не поменялись. Все то же холоднокровие и безразличие к происходящему. Но в глубине его души поселилось странное чувство какого-то беспокойства и… предвкушения?       Он не понимал, как и зачем, но все же хотел узнать, кому он мог понадобиться, да ещё и в таком месте.       — Сейчас сам все узнаешь.       Это единственное, что ответил ему военный, прежде чем дверь перед носом якудзы распахнулась, и кто-то подтолкнул его внутрь, и затем дверь вновь захлопнулась позади.       Подняв взгляд, Чисаки удивлённо замер. Лишь на мгновение на его лице отразилось смятение, но он быстро вернул безразличное выражение лица. Вот уж что-что, но на встречу с этими людьми он уже и не рассчитывал. И, признаться, в глубине души надеялся, что их пути больше не пересекутся никогда. Особенно теперь, сейчас, стоя перед ними в столь жалком виде, он желал провалиться сквозь этот чертов пол, сквозь землю, в самые недры мира. Лишь бы подальше от этих презрительных взглядов, которые посыпались на него со всех сторон, стоило ему только пересечь порог этой треклятой палаты.       Весь побитый, потрёпанный годами жизни, проведенными в заключении, он ощущал себя мерзко и униженно, однако продолжал сохранять безучастный вид, гордо выпрямив спину. Но всё же понимал, что даже так со стороны он всё равно выглядит довольно жалко.       Перебирая в голове варианты, зачем его сюда притащили, он оглядывал комнату, осматривая всех собравшихся, которые сейчас, все до единого, прожигали в мужчине дыры своими презрительными взглядами. Ощущение отнюдь не из приятных.       «Будто цирковая зверушка», — пронеслось у него в голове.       Но все мысли тут же испарились, как только он перехватил её взгляд. Невысокая фигура, стоявшая чуть поодаль от двух героев, которых Чисаки заметил сразу же. Как он мог забыть тех, кто однажды одолел его? И именно они первые бросились ему в глаза, когда он зашел сюда. Но вот девушку заметил лишь сейчас.       «Эри», — единственное имя, крутившееся сейчас у него в голове и на устах, но с губ сорвался лишь тихий выдох, который остался никем незамеченным. Без сомнений, то была она. Чуть изменившаяся, повзрослевшая, но то явно была она.       Эри стояла неподвижно, упершись в него внимательным взглядом. Кай не мог прочитать, понять, что она ощущает, о чём думает в этот момент, но даже несмотря на столь же непроницаемый, как и у него вид, он понимал, что они оба что-то прячут под этими масками безразличия.       Девушка стояла ровно, неподвижно. Она знала, готовила себя к этому моменту. Убеждала, что так надо, всё ради спасения других. И всё же, стоило лишь ей вновь взглянуть воочию на причину её детских кошмаров, вновь увидеть того, кто причинил ей столько боли, и земля будто уплыла у неё из-под ног. Воспоминания, которые, как она думала, уже давно похоронила внутри себя, красочными картинками вновь нахлынули на неё, захлестнули девушку с головой, однако она продолжала сохранять бесстрастное выражение лица. Будто всё так, как и должно быть, и эта встреча совсем ничего в ней не задела. И лишь лёгкие мурашки, побежавшие по коже, могли выдать её.       Несмотря на то, что внутри у неё сейчас бушевала целая буря эмоций, с трудом, но Эри сумела сохранить спокойствие, и Мидория посчитал это положительным знаком. Они с Тогатой волновались за девушку, но её реакция более чем удовлетворила его. Изуку кивнул — пора начинать.       В этот же момент Чисаки под руки подвели к неподвижному герою, прикованному к постели. Яд лишь продолжал своё воздействие, и на данный момент всё, что он мог, так это лишь разговаривать и крутить головой. Всё тело парализовало, и мужчина не мог пошевелить ни одной своей конечностью.       — Жалкий вид, — всё так же безразлично выдал якудза, как только Мидорию приподняли, чтобы тот мог находиться с ним на одном уровне. Хотя Кай, ожидаемо, всё ещё был выше, смотря на нынешнего «Номера один» сверху вниз.       Эри, услышав знакомый голос вновь, спустя столькие годы, едва заметно вздрогнула.       — Могу сказать то же и тебе, — без какого-то злорадства усмехнулся Деку, осматривая Чисаки, отмечая, что вид у того действительно потрёпанный. — Давно не виделись, Восстановитель.       Услышав своё прозвище, которое тот оставил давно в прошлом, Кая будто пронзила молния. Его заметно передёрнуло, что не скрылось от внимательного взгляда героя, однако злодей продолжил молчать.       — Что ж… В таком случае, не буду тянуть время, и скажу как есть.       Мидория решил не заострять внимание на столь странной реакции мужчины, поэтому предпочел просто перейти сразу к делу.       — Ты нам нужен, Чисаки. А вернее, твоя причуда.       Вот так новость.       Чисаки удивлённо вскинул голову. Как бы он ни пытался оставаться безразличным, такая новость не могла не ошарашить даже его.       Какое-то время он еще долго всматривался в лицо героя, пытаясь понять, серьезен ли тот, или это какой-то розыгрыш. Хотя, вся эта ситуация сама по себе уже на шутку мало походила. Когда же Кай понял, что тот был абсолютно серьёзен, то опустил голову, замолчав. На какое-то время тишина окутала помещение, и средь этой тишины стали слышны какие-то едва различимые звуки. Спустя несколько секунд по палате прошелся уже всем отчетливо слышимый хохот. Плечи якудзы вздрагивали, пока он сотрясался в слегка истерических смешках.       — Позвольте вам напомнить, герои… — выразительно взглянул тот на Деку, когда уже чуть успокоился. — У меня больше нет причуды.       Всё это Чисаки говорил таким тоном, будто объяснял совершенно очевидные и неинтересные вещи. Словно в подтверждении своих слов, он поднял перед собой собственные руки, закованные в кандалы. Вернее то, что осталось от них осталось.       С ужасанием Эри наблюдала за этой картиной. О судьбе Чисаки ей мало что было известно, и когда девочка более менее свыклась и забыла про прошлые страхи, всё, что ей рассказали, так это то, что больше он ей не навредит.       Она и не подозревала, что скрывалось тогда под этими словами… Лишь Деку ей рассказал, буквально перед тем, как бывшего лидера «Восьми Заветов» привезли сюда. Девушку одолевали довольно смутные чувства: с одной стороны, картинки из прошлого, которые вновь навевали на неё страх и ужас, не давали забыть о том, кто сейчас стоял перед ней, но представив всего на момент, какого было Чисаки все эти годы, что он ощущал в тот самый момент…       Нет, ей не должно быть до этого дела. Какого бы ни было ему сейчас, это не её заботы, и уж тем более не то, что должно волновать её.       — Мы вернём тебе причуду, — продолжил Изуку, — а ты поможешь нам.       — С чего вы взяли, что я буду помогать вам?       — Разве у тебя есть выбор? — Мирио смерил его презрительным взглядом. Он относился к числу тех, кто был изначально против этой затеи. И сейчас недоверие и ненависть, обращенные к Чисаки, буквально читались в его глазах. — Либо ты можешь вернуться обратно в «Тартар» и гнить там дальше.       Кай нахмурился, обдумывая слова героев. В одном они были правы: выбор у него действительно не велик. Не очень уж многое он потеряет, если согласиться с ними.       — Предположим, всё так. Но что будет дальше?       — В каком смысле?       — Ой, не стройте такие непонимающие лица, — усмехнулся якудза. — Вряд ли мне простят все мои грешки и отпустят гулять на свободу. Так что же в итоге будет? У вас ведь, если так подумать, тоже выбора особо нет. И если хорошо поразмыслить, то можно прийти к выводу, что я при любом раскладе вернусь в то место. Потому что все остальные варианты вам попросту не выгодны.       В комнате вновь повисла тишина, все погрузились в раздумья.       — Тебе вернут руки и причуду, а ты еще и не доволен чем-то? — выкрикнул кто-то из героев.       — А толк? — Кай бросил на него насмешливый взгляд. — Что с руками, что без них… Жизнь моя от этого особо не поменяется.       — Хорошо, — внезапно оборвал уже назревающую перепалку Изуку. — Если так… Что ты хочешь взамен на свою помощь?       — Деку, что ты…       Мидория обвёл всех взглядом, под давлением которого все тут же замолчали. Обстановка была и без того слишком напряженной, все выжидающе уставились на злодея. Все гадали, чего же он может попросить.       — В таком случае… Я хочу, чтобы вы устроили мне встречу с одним человеком, после того как я вам помогу.