Запах чеканной монеты

      Арис пришёл в себя ближе к утру. Он лежал на застеленном соломой полу и накрытый отцовским плащом. Отец спал рядом на голом полу спиной к сыну, что-то невнятно бормоча во сне. Юноша огляделся больными от резкой смены тьмы и света глазами. Барда нигде не было видно. Он аккуратно встал, не желая тревожить и без того беспокойный сон отца, и вышел из большой общей комнаты, где в одном углу была кухня, а в другом спальное место. А посреди дома стояла печь, обогревающая весь дом в холодную погоду.       Музыкант стоял на крыльце, любуясь видом восходящего солнца, играющего всеми красками над кронами деревьев все еще тёмного леса, словно два разных мира соприкоснулись и показали всем людям в округе, насколько они различны. Бард был настолько заворожен открывшейся ему картиной, что даже не заметил, как к нему подошёл Арис. — Почему ты не спишь? — удивился Арис, немного пугая юношу своим неожиданным появлением. — Я недавно проснулся. Решил, что пусть лучше Геральт поспит. Он просидел возле тебя почти сутки, — пожал плечами бард, сильно удивляя юного охотника своим ответом. — Сутки? — уточнил он. — Конечно. Ты бредил всю ночь и весь следующий день. Лишь ближе к закату ты успокоился и уснул. Мы волновались за тебя. Особенно он, — юноша кивнул в сторону помещения, где тихо сопел гроза всех монстров. — Ещё бы. Если я умру, его убьёт не монстр, а собственный омега. Это куда страшнее, — усмехнулся Арис, любуясь улыбкой собеседника. — Теперь понятно, в кого ты такой воинственный. Я думал, эту черту ты унаследовал от Геральта, — заметил музыкант. — Скажем так, в нашей семье миролюбивых не держат. — Доми! Доброе утро! Идём с нами, — проходя мимо порога, несколько не совсем трезвых мужиков остановились и с весёлыми улыбками позвали кого-то с собой. — Простите, я не могу сейчас, — громко извинился бард. — У меня гости. Возможно, позже мы присоединимся к вам, — тактично отказал им музыкант, на что незнакомцы довольно помахали на прощание и пошли в сторону ближайшего питейного заведения. — Так тебя зовут Доми? Немного странное имя, — неловко признался охотник, также оперевшись на перила, как и его собеседник. — Дюмегинтро, — коротко бросил сложное слово бард, немного смутившись. — Что? — не понял сын белого волка. — Мое полное имя. Дюмегинтро, — вновь повторил юноша. — Моя мать имела богатую фантазию. Она сказала, что в имени зашифровано иное имя. И что я могу изменять его, как только мне захочется, — пояснил искусный лжец своему легковерному другу. — Что ж, я передумал. Доми — вполне хорошее имя, — взял свои слова обратно наследник ведьмака, вызывая у собеседника смех, после которого наступила благоговейная тишина. Они не хотели её нарушать, наслаждаясь обществом друг друга, завороженно наблюдая за тем, как свет побеждает тьму, и даже самый тёмный и пугающий своим видом лес не в силах противостоять рассвету и сохранить хоть долю тьмы в своих потаенных местах.       Арис вновь ощутил едва заметные нотки знакомого запаха монстра, когда ветер подул на него откуда-то со стороны. Если бы только Доми мог чуять этот запах, то у них была бы очередная тема для общения. Но юноша боялся спрашивать об этом, ведь это могло нарушить всю их идиллию. — Ты чувствуешь это? — вдруг спросил его музыкант. — Этот странный запах? — Юноша начал оглядываться по сторонам в поисках источника аромата. — Какой именно? Я чувствую два. Один очень сладкий, а второй, — он принюхался, дабы получше понять, что уловил его нос. — Очень горький, словно паленый волос. — Да, именно этот. Горький. Я не чувствую запахи людей. Только чудовищ. Это точно не человек, — оглядываясь по сторонам, заверил охотника Доми. И в этот момент из-за угла вышла прекрасная брюнетка с корзиной в руках. На ней было простое платье, подчеркивающее её стройный стан, волосы убраны в длинную толстую косу, а смуглое лицо украшала та же счастливая улыбка, что и всех в этой деревне. Но она вызвала смятение на лице музыканта, поздоровавшись с ним. — Что не так? — удивился Арис, заметив интерес собеседника к незнакомке. — Эта девушка… — Да. Согласен. Она очень красивая, — охотника немного огорчил тот факт, что новый знакомый больше интересуется девушками, нежели беседой с ним. Прерывать столь важный разговор в то время, как его пытается сожрать монстр, ради очередной красотки. По рассказам Геральта и Йеннифер именно таким был Лютик, когда посчитал чувства к ведьмаку игрой гормонов. — Нет. Дело не в этом, — быстро бросил Доми, продолжая наблюдать за удаляющейся девушкой. — Я не видел её здесь прежде. Она не местная. И этот запах… Он принадлежит ей! — осознал бард, бросаясь за девушкой вдогонку. Арису ничего не оставалось, как поспешить за ним. Доми был безоружен и не мог постоять за себя. А если он чувствует лишь запахи монстров, то эта девица определенно не так проста, как кажется. — Доми, стой! — пытался остановить его Арис. Он почти потерял музыканта из виду, забежал на окраину леса, как вдруг услышал крик юноши и увидел, как прекрасная девушка неожиданно превратилась в штригу. Арис ускорил бег, вытаскивая из ножен свой меч и занося его для удара. Однако в мгновение ока там, где только что стояло чудовище, оказалась пустота, и меч ударился об землю, едва не опрокинул своего хозяина. — Что это было?! — в истерике выкрикнул бард, оглядываясь по сторонам в поисках монстра. — Штрига. Но это невозможно! — не мог понять сын ведьмака, так же опасливо шарахаясь из стороны в сторону, выставив перед собой меч. — Они так не делают.       Однако не прошло и мгновения, как перед ним вновь появилась та девушка, но её лицо больше не походило на человеческое, скорее на лицо монстра, сожженного в своей берлоге, но продолжавшего жить. Она воткнула свои длинные чёрные ногти в грудь отважного юноши, желая добраться до его сердца, но тут же отдернула руку, почувствовав жар серебра. Это спасло существо от верной гибели. Меч Геральта проскользнул в миллиметре от монстра с телом юной девушки, и та, осознав опасность сложившейся ситуации, растворилась в воздухе, словно ее и не было, оставив на память лишь пять неглубоких ранок на груди Ариса. — Почему ушёл за ведьмой без меня? Это опасно! — громко отчитал сына ведьмак. — Я помчался за Доми. Я не подумал об опасности. Прости, — опустив глаза начал оправдываться Арис перед разгневанным отцом. — Так это была ведьма? — все еще не отойдя от шока, переспросил бард. — Кто бы мог подумать, что такое чудовище может оказаться обычной ведьмой. Но Арис… — вдруг задумался он. — Ты назвал её штригой. Разве это не разные монстры? — он удивлённо уставился на юношу, заставляя того врасплох. Поняв, о чем речь, наследник белого волка тут же перевёл взгляд на отца, желая получить от него ответ. — Она превратилась в штригу. Разве такое возможно? — Это дурман. Она заставила вас поверить в то, что видите перед собой штригу. Ведьмы используют страх своих жертв, — ответил Геральт, оглядываясь по сторонам. Кажется, произошедшее видело с десяток местных жителей, но никто не побежал с криком ужаса прочь. Они просто пошли по своим делам, словно ничего не случилось. — Возможно, это она убивает местных, — как-то слишком уверенно предположил Доми, пожимая плечами. — Нет, — уверенно ответил Арис. — Это точно не она. — С чего ты взял? — решил перечить ему музыкант, чем вызвал в Геральте ещё большее недоверие. Откуда в нем столько уверенности, если он не видел монстра? Юноша показался ведьмаку странным, ещё когда только сказал, что он сын ведьмака. У ведьмаков не может быть детей. Геральт это знал. Но не мог сказать при своём сыне, ведь это бы вызвало у Ариса много вопросов. Геральт был не готов отвечать на главный вопрос сейчас. Не мог сказать юному охотнику, что он — плод магии Йеннифер, которая с помощью зелья создала дитя двух начал, за что Геральт заплатил довольно высокую цену. — У неё другой запах, — прервал размышления белого волка настойчивый голос сына. — Я чую его. Это иной запах, — повторил юноша, внимательно глядя на своего отца.