Его огонь погасит холод

Сквозь сонную пелену пробивается странное ощущение. Настойчивое, ласковое. Поцелуи осторожные. Не этого ожидаешь от шумного и неуклюжего Наруто. — Узумаки, отстань. Огрызается по привычке. Не скажешь же ему, что приятно. Восхитительно до чёртиков. Он, и без того своенравный, совсем распустится. — И не подумаю. Наруто клюет его губами в нос, в висок, в шею. Смеётся тихонько. — Перебор. — Да ладно, Учиха. Тебе нравится. — Вздор. Почему бы просто не дать мне ещё немного поспать, добе? — Ты всё равно встаёшь рано. Как бы ни устал накануне. Верно. Суровый режим, помноженный на постоянные тренировки для оттачивания приобретённых навыков, привёл к тому, что даже если бы он захотел, не смог бы поваляться в постели подольше. Узумаки не переставал ворчать по поводу того, что он не человек, а монстр просто, раз поднимается ни свет ни заря. На что Саске усмехался и отвечал, что не ему, ужившемуся с Лисом внутри и выздоравливающему после ранений раза в три быстрее, чем остальные, говорить. Он отчасти завидовал умению Наруто вырубиться, едва коснувшись подушки, или задремать во время привала на миссии, если дорога отнимала несколько дней. — Сегодня занимаешься с Какаши-сенсеем? — А ты торчишь в библиотеке, чтобы разобраться в том, что так и не выучил в Академии? Смешок. — Ты противный. Я бы сказал, что это на тебя действует утро. Но буду честным. Ты постоянно не в духе. Саске открывает глаза. Наруто, взъерошенный, ему улыбается. Утро доброе, на самом деле.