Его огонь погасит холод

— Наруто, подожди. Саске окликает его, сам не зная зачем. Наруто застывает, не оборачиваясь. Ветер треплет завязки его протектора, а ступня не сдвигается с места, так и замерев в полушаге. Почему он молчит? Ничего ведь не произошло. Ничего страшного, ничего такого, что могло бы всё испортить. Они повздорили в резиденции Хокаге. Хатаке доступно объяснил, почему на миссию отправляет Узумаки, а не их обоих. Наруто рвал и метал (это не общение с Пятой, Какаши непробиваемый и гнёт свою линию до конца), Саске пытался его успокоить. Всё как всегда. Наруто поджал губы, нахмурился, поутих, в секунду остудил пыл. Обманка. Фальшивка. И перед кем устроил спектакль? Энергия бурлит внутри, кипятит кровь — до Карин ему далеко, но за столько лет Саске научился улавливать его чакру. Единственную в своём роде, горячую, бушующую. — Ты что-то хотел? — почти холодно, почти получилось. Бесполезно. Как бы ни притворялся, не убедительно. В груди щемит, и Саске уже не понимает, его это боль или отголосок переживаний Узумаки, стоящего в десяти шагах от него. Шаг. Ещё пять. Наруто прикусывает губу, явно сдерживая порыв закричать, разбушеваться, и на него накатывает осознание. Если миссия затянется, они не увидятся месяца два. Вот, значит, что он чувствовал всё это время? Вот, что крутилось в его голове, когда он получал короткие письма из странствий, а после чёркал ещё более лаконичные записки в ответ. Давил в себе тоску и грусть оттого, что до новой встречи ещё далеко, заставлял себя не впадать уныние, погружался в работу. Потому что Узумаки Наруто не может расклеиться, права не имеет. Даже если слишком. Даже если охота обозлиться, развопиться на всю Коноху, ему уже не десять, и он копит внутри больше, чем кажется на первый взгляд. Не подпускает к личному, наболевшему, тревожащему. Шаг. И ещё три. — Два месяца пролетят незаметно, — мягко произносит Саске. Обещает. «Мы увидимся». «Я вернусь. Верь мне, пожалуйста, просто верь». Потому что без этой безусловной, сильной, всепрощающей веры он никто. Без нежной улыбки и блеска глаз он не живёт — существует. — Ненавижу тебя отпускать, Учиха. Как же я ненавижу это. И себя. За то, что не справляюсь. Саске берёт его за руку. Ведёт невесомо пальцами по ладони и касается губами тыльной стороны. Ласково. Трепетно. Насколько вообще способен. — Я тоже. Я тоже буду скучать. Наруто ему улыбается. Так — только ему. И Саске понимает: уже скучает. Безмерно.