Его огонь погасит холод

Саске часто снится Коноха до резни клана. Во сне он бежит с сумкой, набитой сюрикенами и кунаями, домой. Поскорей бы сообщить брату, матери и (как бы ни было боязно) отцу об успехах на тренировке. Иногда по пути он сворачивает к реке и видит там Наруто. Его не перестаёт преследовать мысль: а что, если? Что, если бы он тогда подошёл? Что, если бы первым попробовал подружиться с мальчишкой, которого гнобили и дразнили, сторонились, кто-то даже ненавидел за то, на что Узумаки никак повлиять не мог. Саске снится Коноха, и он понимает: деревня его детства осталась в прошлом, сейчас она и близко не столь красочная, и, наверное, он никогда не сможет посмотреть на неё теми глазами. Он уже не ребёнок, и многое встало на свои места. Ни следа наивности и глупой надежды. Иногда тот маленький Саске перебарывает робость и решается сделать шаг навстречу Наруто. Мальчишка улыбается ему широкой улыбкой, а потом, думая, что ничем не выдаёт себя, украдкой стирает слёзы, что бегут по щекам. И у Саске — у взрослого Саске, у одного из лучших шиноби своего поколения — ком в горле оттого, сколько в чистом взгляде боли. Той, что у них на двоих. Результат непонимания и человеческой жестокости. Саске запоминает всё в деталях и просыпается разбитым. Долго пялится в потолок, пока Наруто не обнимает его крепче. Сонно целует в щёки, носом щекочет шею. — Спи. — Я не... Наруто фыркает. — Не грузись. Всё сложилось так, как должно было. — Откуда ты... — Неужели ты считаешь, что мне ничего не снится? Я хотел бы что-то изменить, но в то же время... ценю то, что есть у меня. Мы есть. И мне этого достаточно. И когда только обормот понабрался мудрости? Когда научился находить нужные слова? — Расскажи мне сказку. — Жил-был мальчик, который был очень одинок. Но он даже не догадывался, что не один. Не подозревал, что совсем неподалёку живёт тот, кто понимает его лучше, чем себя самого... Мурлыкающий голос Наруто убаюкивает.