Games with Death

—Думаешь, это кто-то из соседних номеров? —тихо рассмеялся Ники. Т/И лишь легонько ткнула его локтём в бок, от чего мужчина стал смеяться ещё сильней. —Пойду посмотрю, кто это, —наспех одеваясь, ответила девушка. —Ну да, притворяться, что нас здесь нет — бессмысленно... —как бы невзначай заметил он, на что Т/И недовольно закатила глаза, а Ники, как ни в чём не бывало, продолжал веселиться. Всё же оставив мужа одного, одевшись, она вышла из номера, мысленно уже готовя извинения перед недовольным человеком, кем бы он или она — ни были. А то, с какой настойчивостью кто-то бил по двери, говорило само за себя. Человек стоящий за дверью, однозначно, был недоволен... Но... В коридоре стоял Хант. Джеймс нетерпеливо крутил колёсико зажигалки, а другой рукой чуть не заехал девушке костяшками пальцев, когда Т/И стала открывать дверь. —Т/И... —немного опешил он, надеясь, что к двери выйдет Ники. —Мне нужно с ним поговорить, —кивая в сторону двери, нервозно, неуверенно выпалил британец. —Я спрошу, хочет ли он тебя видеть, —стоило только увидеть Джеймса, как настроение резко испортилось, а сама Т/И ничего, кроме раздражения, по отношению к бывшему парню, сейчас не чувствовала. Девушка хотела взяться за ручку двери, как Хант перехватил её запястье. —Послушай, Т/И, мне жаль, что так вышло... Я до конца дней буду чувствовать вину за то, что сделал в Германии... Я виноват и перед Ники, и перед тобой. И я понимаю, что ничего уже не исправить. Но, я не хочу, чтобы ты или Ники, видели во мне врага. Если нужна какая-то помощь... —Спасибо, ты и так уже "помог", —не дав блондину договорить, девушка вырвала из его ладони, собственное запястье. —Простит ли тебя Ники, решать только ему. Но я, не имею никакого желания, разговаривать с тобой. Хлопнув перед лицом Джеймса дверью, Т/И торопливо вернулась в номер. Лауда даже не успел ничего спросить, замечая немного ошарашенный, расстроенный вид жены, как она, опередив его, на одном дыхании, выдала: —Хант пришёл. Мне его впустить? К удивлению Т/И, шатен сидел на кровати, уже одетый и нисколько не расстроился и не разозлился, от такого нежданного гостя. —А ты думаешь, что я теперь должен его избегать? —вопросом на вопрос, ответил австриец. —Конечно, впусти. Думаю, нам есть о чём поговорить. Девушка впала в лёгкий ступор от такой простой реакции мужа. Она ждала, что он пошлёт британца к чёрту, скажет, что не хочет его видеть и всё в этом роде, а Ники... Он так просто и обыденно отреагировал?! И всё же, Т/И не переставала удивляться железной выдержке своего мужа. За прошедшие полтора месяца, Т/И часто думала, как бы относилась к Джеймсу, окажись она на месте своего мужа? Наверное, при первой же встрече, захотела бы ему что-нибудь сломать, а Ники? В пятницу, он просто стоял и спокойно разговаривал с человеком, из-за которого прошёл через настоящий ад (без преувеличения)... Никак не прокомментировав решение мужа, сказав, что немного прогуляется по городу, взяв небольшой клатч, что лежал на стуле, Т/И снова вышла из номера. Джеймс всё также стоял под дверью, держа одну руку в кармане джинс, а большим пальцем другой, всё также крутил колёсико зажигалки. —Сигареты, —безэмоционально проговорила Т/И, —Ники противопоказан табачный дым. Хант вытащил знакомую, помятую пачку Marlboro, протягивая в небольшую ладошку девушки. —Т/И... —стоило только Джеймсу открыть рот, как девушка тут же, пшикнула ему в рот чем-то мятным, заставляя мигом замолчать. —От тебя несёт табаком за километр, —пояснила она. —Я сказала Ники, что прогуляюсь по городу, но мне всё ещё не хочется оставлять его наедине с тобой. Я буду у окна, —Т/И указала ладонью в конец длинного коридора, который заканчивался небольшим окошком. —И если услышу, что вы ругаетесь, вернусь, и выцарапаю тебе глаза. —Ты правда думаешь... —опешил блондин. —Слушай, Джеймс, —снова перебила его Т/И. —У меня нервы далеко не такие стальные, как у моего мужа, —последние слова Т/И специально выделила, чтобы до Ханта наконец дошло, что она замужем и любит своего мужа, —поэтому я скажу прямо — я не хочу с тобой разговаривать. Если пришёл к Ники, то просто молча зайди в этот чёртов номер! Я всё сказала! —Т/И манерно открыла перед британцем дверь, не оставляя ему никакого права выбора и, только после того, как он всё же молча зашёл, смогла относительно спокойно вздохнуть. *** Стала ли Т/И ненавидеть или презирать Ханта? Нет, не стала... Девушке было обидно и она определённо чувствовала перед Лаудой и свою вину тоже. Она знала, как Хант недолюбливал Ники ещё с младших серий... Знала, какая между мужчинами непримиримая вражда на трассе... А из-за неё, эта вражда, перекочевала ещё и в обычную, внегоночную жизнь... Если бы тогда, в Италии, она просто вышла из бара, оставив Ники одного, если бы они не продолжили отношения, сейчас с Лаудой было бы всё в порядке. Девушка не замечает, как в её руках оказывается немного смятая пачка Camel. Она по инерции открывает клатч, достаёт пачку сигарет и быстро закуривает, перед этим, предусмотрительно открыв окно. Пачка Marlboro покоится рядом с клатчем — на небольшом подоконнике, а Т/И ловит себя на совсем невесёлой мысли. В момент, когда она впервые решила закурить, последнее, что ей хотелось — смотря на сигареты, вспоминать о Джеймсе. Поэтому, её выбор упал не на Marlboro. Какая угодно, но только не эта компания. Взяв наобум, теперь она, уже несколько недель, покупала оранжево-жёлтую пачку с верблюдом на переднем плане. Девушка нервно отбивала подушечками пальцев по подоконнику. За эти полтора месяца, она ни разу надолго не задумывалась о Ханте, а если её и одолевали мысли, связанные с британцем, все они были в одном настроении — вырвать его патлы, при первой же возможности. Но вот... Джеймс сам пришёл к ним с Ники... Т/И впервые с первого августа разговаривала с ним, но его волосы на голове всё ещё целы, а сам он сейчас, разговаривает с её мужем... Девушке ни разу не пришлось пожалеть о своём выборе. Да, может характер у Ники был и не сладкий, но его забота о Т/И и обо всём, что касалось их семьи — перекрывала любые минусы. Этот человек на самом деле любит её. И Т/И с уверенностью может сказать, что она любит Ники. Но вот то, в чём девушка не чувствовала никакой уверенности, так это в своём отношении к Джеймсу. Любит ли она его до сих пор? Этот вопрос никогда не появлялся в её голове, с тех пор, как она вышла замуж за Ники. И дело было не в том, что девушка пыталась забыть блондина (это было нереально, просто хотя бы потому, что Ники и Джеймс ездили в одной гоночной серии), и даже не в том, что она держала на него обиду. Просто, всё это время, ей было настолько хорошо с Лаудой, что у неё не было нужды ворошить воспоминания. Теперь же, стоя у окна и выдыхая колечки дыма, этот вопрос возник сам собой. Наверное, просто потому, что Хант взял и вот так внезапно вторгся в их с Ники личное пространство. Любит ли она до сих пор Джеймса? Наверное, скорее да, чем — нет. Но эти мысли, к удивлению самой Т/И, не приносят горечи или боли. Возможно, она это переняла от Лауды, но это умозаключение не вызывает ровным счётом никаких эмоций. Просто потому, что она уверена и в Ники, и в себе. И уж тем более, она уверена, что не позволит Ханту влезть в их семью. Сейчас ей хочется только одного, чтобы британец, скорее, нашёл новую девушку, а в идеале — позвал её замуж. Может тогда, он наконец отстанет от неё? Потому, что, стоя у двери, помимо сожаления и вины, в глазах Джеймса Ханта, Т/И видела слишком многое, чего видеть не хотела бы. Это звучало абсурдно и до нелепого смешно. Джеймс Хант — главный ловелас Ф1 (если ни всего автоспорта), мужчина в чьей кровати побывали несколько десятков сотен женщин — любит. Как это всё умещалось в одном человеке, Т/И категорически не понимала. Но какие-то двадцать минут назад, он смотрел на неё так, как смотрел всё время, что они были вместе. В какой-то момент, девушке даже почудилось, что всё произошедшее с Ники — всего лишь дурной сон, а они с Джеймсом до сих пор вместе. Т/И резко выдохнула, выкидывая недокуренную сигарету в окно и несколько раз брызгая мятным аэрозолем в приоткрытый рот. Она не знала, сколько здесь стоит, но её успокаивал тот факт, что в номере было тихо. А собственные мысли, словно узурпаторы, мучили, уводя её в воспоминания, всё дальше и дальше. Т/И снова не обратила внимания, как закурила, а по щеке скатилась предательская слеза. —Не знал, что ты начала курить, —послышался за спиной, немного удивлённый баритон. Т/И вздрогнула, понимая, что задумалась настолько сильно, что не услышала, как дверь номера открылась. —Camel? —принюхавшись к табаку, а после, переведя взгляд на небольшую надпись на самой сигарете, Джеймс облокотившись о подоконник локтём, просто смотрел на девушку. —Поговорил с Ники? —наконец, оторвавшись от окна, раздражённо спросила Т/И. —А теперь — проваливай! —девушка практически швырнула, слишком резко прислонив пачку Marlboro к груди мужчины. —Ты плачешь... —это звучало ни то, как вопрос, ни то, как утверждение. Джеймс не привык видеть этот лучик света со слезами на глазах. Да, конечно, он понимал, что ей пришлось не легко и даже где-то на задворках подсознания, мысль о том, что Т/И плакала после аварии — определённо, была. Но эта мысль казалась настолько эфимерной, что он не задумывался об этом надолго. Он скорее думал о том, как переживает Т/И, пока Ники в больнице, как не спит по ночам и лишний раз не желает выходить из его палаты... В их прошлом, было пару моментов, когда Джеймс доводил девушку до слёз, но то было — проявление эмоций, обида. А сейчас, Т/И просто стояла, и казалось, когда уже все кошмары позади — травила свои лёгкие табаком и молча плакала. И это обескураживало. —Пожалуйста, просто уйди, —наспех вытирая слёзы, девушка, снова пшикнув аэрозолем, начала спешно закидывать в клатч зажигалку, сигареты, аэрозоль. —Ники знает? —Скажешь ему, и я тебя на самом деле придушу, —вместо ответа, зло огрызнулась девушка, мечтая скорее оказаться в номере, почистить зубы (потому, что, лёгкий запах табака всё равно остался) и желательно, проваляться в одной постели с любимым человеком, весь остаток дня.